День и начался отвратительно, а продолжился ещё хуже.
Она проспала и, в результате, опоздала на репетицию. На которой потом именно отыграла - так, что сама себе стала неприятна.
Выпавший за ночь снег подтаял и превратился в мокрую грязную кашу. В которой, возвращаясь домой, она промочила ноги.
Хлеб в ларьке уже закончился - значит, придётся тащиться в супермаркет или сидеть без хлеба.
И никому неизвестно, дадут ли зарплату до нового года.
"Духи и тени".
Надпись виднелась сквозь арку проезда. Она подумала, что странно - вчера ещё точно не было. Но - кризис, вывески каждый день меняются. И каким это сумасшедшим приспичило духами сейчас торговать? Хотя - новый год на носу, не такие уж и сумасшедшие. А любимых духов две капли осталось. А если денег не хватит? А за спрос денег - не берут!
Она плюнула на мокрые ноги и пустую хлебницу и свернула в проезд.
Дверь оказалась тяжёлой и поддалась с трудом и скрипом. Но за ней оказался обычный магазинчик: прилавок справа, прилавок слева, стеллажи вдоль стен, заполненные с одной стороны - маленькими подсвеченными флакончиками, с другой - чуть большими коробочками. За деревянным узким - не то прилавком, не то конторкой напротив двери, стоял невысокий худощавый пожилой продавец.
- Вы что-то хотели, милая?
Обращение, почему-то, показалось уместным.
- Вы духами торгуете?
Продавец улыбнулся:
- Нет, милая, не духа'ми - ду'хами.
Она остолбенела:
- Как - духами?
- А что же в этом такого? Не захотели их отдать в своё время - теперь продаём.
- Как - отдать? Кому - отдать? Сатане?
- Да зачем же - сатане? И ни при чём он здесь совсем. Трудам своим. Вот, смотрите, - продавец подошёл к стеллажам с флакончиками. - Здесь у нас - писатели: поэты, драматурги, прозаики. Здесь - музыканты: композиторы, исполнители. Здесь вот - актёры с режиссёрами. Художники. А вот, пониже, видите - священнослужители, преподаватели, врачи. И инженеры есть, и слесари. Все встречаются.
- А ... как же? А если у них - таланта нет?
- Таланта нет? Ну, это крайний случай, конечно, но души-то у них есть? Мы здесь, милая, кукол не держим.
- И ... что? Их - купить можно?
- Можно, разумеется.
- А ... зачем?
- А вот, взгляните, - продавец снял с полки один из флаконов, и она поняла, что подсветки никакой нет - светится сам флакончик, вернее - то, что у него внутри. - Искра, видите? Сможете воспользоваться - будет ваша.
- А если - не смогу?
Продавец обвёл взглядом бесчисленные светящиеся точки, вздохнул:
- Ну, что ж поделаешь.
- Нет, спасибо. Зачем мне чужие. А тени?
- О, тени - это просто. Тень есть тень - другая сторона света. Они безобидны. Просто отражение.
- И чьи здесь отражения?
- А чьи угодно. И ваши есть.
- А ... можно посмотреть?
- Да, конечно.
Продавец перешёл к другой стене, перебрал внизу стеллажа несколько коробочек, выбрал одну:
- Прошу.
- Можно открыть?
- Открывайте, не бойтесь.
Она открыла - внутри коробочки оказалось нечто вроде крошечной книги, которая сама собой начала листаться. Перед глазами одна за другой проходило множество теней - её теней, в этом она не сомневалась. Склоки в театре, скандалы с соседями, ссора с родными, букет, полетевший в спину бывшему другу, вот она спит, вот ... стоп.
Не вспомнить, где и когда это было, но эта тень - тоже была её. Она обернулась на ряды светлячков, снова вернулась к книжке.
Может ли быть тень - у искры? Или дух - у тени?
- А её - можно купить?
- Вы хотите одну?
- Да. Да, зачем мне остальные.
- Пожалуйста. Вам коробку, рамку?
- Рамку.
Продавец взял из её рук коробочку, аккуратно вынул из книги лист, вставил в рамку светлого дерева, упаковал:
- Прошу.
- Погодите, а что я вам должна?
- Ничего.
- Как, ничего?
- Да так. Вы уже расплатились.
- Чем?!
- Ну, вы же зашли ко мне? Увидели.
- А ... если бы - не зашла?
- Тогда мы с вами, быть может, никогда бы и не встретились. Кто знает? И мы ведь только раз в году открываемся. 21 декабря. И всего на 18 часов. Будет желание - в будущем году заходите.
- Спасибо.
Продавец церемонно склонил голову:
- Был рад служить.
Она вышла на улицу.
И поняла, что ноги совершенно промокли, и она отчаянно замёрзла.
Хлеб в ларьке уже закончился - значит, придётся тащиться в супермаркет или сидеть без хлеба.
И никому неизвестно, дадут ли зарплату - до нового года.