На смотровой площадке городского фуникулёра, в самом начале зимы, обычно не очень гостеприимно.
Серые скелеты домов, чёрная вода Золотого Рога, буро-рыжие ошмётки листьев на деревьях. Стадо портовых кранов на горизонте, мглистый туман, скрывающий низкие сопки на другом берегу Амурского залива.
Главное на этой высоте – ветер.
Ветер рвёт волосы, сдувает шапки, треплет рукава и забирается за пазуху куртки.
И вот, на фоне мглистого тумана я вижу небольшую характерную чёрточку распластанных крыльев.
Это мне отсюда она кажется небольшой. Ибо на чёрном фоне оперения я различаю яркие белые пятна – т.н. «плечи». Над Владивостоком парит белоплечий орлан – одна из самых крупных хищных птиц мира…
Белоплечий орлан является весьма и весьма специфическим хищником. И вообще, с хищниками его роднит только огромный крючковатый клюв и лапы с когтями. Объективно, по жизни, он - рыбоядный падальщик. А с занесением его в отряд Хищные, семейство Ястребиные зоологи ему просто льстят.
Белоплечий орлан по размерам превышает самого «орлиного орла» - беркута – 7-9 кг взлётного веса против четырёх-пяти, белохвостого орлана (5-6 кг). Размах крыльев его превышает два с половиной метра. Уступает он пальму первенства в размерах среди семейства хищных птиц только орлу-обезьяноеду, чёрному грифу и кондору.
Населяет эта птица исключительно тихоокеанское побережье России. Гнездится орлан далеко на севере – вдоль побережья Охотского моря, на Сахалине и Камчатке. Чаще всего он выбирает для своих огромных, диаметром в полтора-два метра гнёзд прибрежные скалы – к которым невозможно подобраться иначе как с воздуха. Семь пар орланов гнездились десять лет назад на Хоккайдо, но в последнее время эти птицы прилетают туда только на зимовку. Вообще, это – единственное место обнаружения их гнездовий за пределами Российской Федерации.
Свои гнёзда орланы строят и надстраивают с осени, а откладывают яйца в конце апреля-мае. Для того, чтобы яйцо такой крупной птицы смогло трансформироваться в полноценную девятикилограммовую особь, требуется минимум три тёплых месяца, которые коротким северном летом не всегда найдутся. Поэтому, вот уж воистину – раньше сядешь (имеется в виду на кладку) – раньше выйдешь (то есть, слетишь с гнезда).
Первые два года белоплечий орлан выглядит не очень презентабельно – оперение у него серо-коричневое в крапинку. Только здоровенный, жёлтый, как у попугая клюв немного разнообразит его неряшливый внешний вид.
Что бросается в глаза при более близком знакомстве с орланами – так это их невозмутимость. Часами эти птицы сидят над рыбными протоками или устьями ручьёв, ожидая, что внизу проплывёт какая-нибудь добыча. ещё они очень любят присаживаться на выступающие на местности предметы – т.н. «присады» и обозревать окрестности. Смотришь за такой птицей, смотришь – и недоумеваешь. Сидит орлан как будто неживой, словно чучелу кто такую на шест водрузил. Ни голову не повернёт, ни лапами не переступит. Сдох, что ли?
И в какой-то момент орлан с этого шестка… падает. Да-да, именно что падает, как был, так и валится вниз, только чуть-чуть сгруппировавшись, вытянув шею вперёд, и чуть-чуть расправляя крылья… Чёрт, это только кажется, что чуть-чуть, потому что крылья уже расправил ветер, маховые перья растопырились как пальцы на ладонях, в ушах нарастает странный свист – и всё, огромные полотнища крыльев туго натянуты на ветру, одно-два едва заметных движения – и орлан устремляется к только ему одному видимой цели.
Так вот, всё вышеописанное происходит за время, в которое вы прочитали первую букву в абзаце – «И».
На мелководье побережья Охотского моря белоплечие орланы ведут себя как экзотические клювастые индюки – неторопливо вышагивают по торчащим из моря камням, придирчиво рассматривая копошащуюся между булыжниками мелюзгу – крабиков, раков-отшельников, морских налимов. Что попало не хватают, брезгуют, обращая внимание только на крупную и жирную добычу. Ещё белоплечий орлан любит и умеет обижать маленьких. То есть – отбирать добычу у чаек. На птичьих базарах он зачастую выбирает птицу, возвращающуюся к гнезду с добычей, пикирует на неё, заставляя бросать рыбу, а затем эту рыбу подхватывает на лету. Так и паразитирует на чаячьих страданиях, подлец…
Зимует орлан совсем не так, как это делают настоящие перелётные птицы – гуси, кулики, воробьиные. Те имеют свои совершенно определённые регионы, куда улетают с наступлением холодов – дельта Янцзы, озёра на Меконге, устье Иравади. Можно сказать, что живут такие пернатые «на два дома» - в местах гнездовий – где-нибудь на Анадыре – летом; и в Юго-Восточной Азии – зимой. Неплохая жизненная стратегия, я бы сам, признаться, не отказался.
Орлан, как большинство хищных птиц – ленивый и неторопливый кочевник. Медленно передвигаются орланы по Тихоокеанскому побережью от мест гнездовий на юг, к Приморью, Сахалину, Корее и Японии. Именно здесь они и проводят большую часть зимы.
Естественно, российские учёные ничего бы не стоили в своих собственных глазах, если бы не записали эту большую, и не побоюсь этого слова, яркую, птицу, во все возможные Красные книги. Но, сказать честно, никаких особых бед белоплечему орлану не угрожает – есть его нельзя, гнездится он в тех местах где не то что Макар телят не гонял, но и Тарас коз не пас, ест всякую падаль и рыбу. Поэтому угроза этому виду со стороны человека весьма и весьма эфемерна.
Несколько десятков орланов – как белоплечих, так и принадлежащих к другому виду – белохвостых, ежедневно зимует прямо в черте города Владивостока. Ничего удивительного в этом нет – наш город и прилегающие к нему предприятия продуцирует огромное количество самых разных отбросов. Десятки птиц кормятся на отходах рыбопереработки в бухте Преображения, Перевозной, на полуострове Янковского. В некоторых местах можно даже увидать деревья, целиком облепленные орланами – как грифами в Африке.
Но не редкость увидать белоплечего орлана и прямо в черте города – причём, в достаточно населённых его местах. Регулярно эти птицы рассаживаются на склонах сопок, обращённых к улице Снеговой, кружат над фортами №6 и 7, присаживаются у свалок на Зелёном углу. Но чаще всего орланов можно увидать на морском льду, возле стоков фекальных вод в черте Владивостока. Тёплые стоки и биологически активные вещества, присутствующие в помёте Homo sapiens привлекают к этим промоинам мелкую морскую живность. А следом за ней подтягивается и рыбка побольше. Именно её и караулят большие мрачные нахохлившиеся птицы, удивительно похожие на интеллигента, в приступе мировой скорби приканчивающего вторую бутылку водки.
Как такое существование в городской черте совмещается с хрестоматийной осторожностью этих птиц?
Да очень просто. Орланы осторожны, но отнюдь не глупы. И методом научного (а может и ненаучного) тыка установили, что прямо в морском порту или на Фуникулёре в них стрелять никто не будет. Да и предельное расстояние, на которое они подпускают в городе человека никак не больше, чем 300 метров. Что же касается выходов фекальных вод, то и там они присаживаются в местах, где для того, чтобы до них добраться, надо пройти по тонкому, подмоченному нечистотами субстрату. В сообществе пневмоохотников Владивостока стыдливо пересказывается история, когда незадачливый эйрганнер покусился на краснокнижную птицу, пополз к ней по тонкому льду и выкупался в… Ну. В общем, в нём и выкупался.
И мораль у этой истории хороша – не стреляй в кого не положено – в дерьмо попадёшь.
Статья опубликована в журнале City-Владивосток