Симбиоз. Рассказ на конкурс

Николай Шунькин
Полиция нравов заинтересовалась Ибрагимом только тогда, когда он женился в седьмой раз. Вообще говоря, такие институты, как прописка и брак, были отменены триста лет назад, ещё в двадцать втором веке, а после того, как сто лет назад правительство полностью взяло на себя заботу о выращивании детей, их воспитании и обучении, на такие мелочи, как многожёнство, перестали обращать внимание.

 Вопрос был в другом. Вопреки прогнозам учёных мужей, с ростом благосостояния народа рождаемость не только увеличилась, а, напротив, начала сокращаться. Беря на себя все расходы по воспитанию детей, правительство надеялось этой акцией поднять рождаемость, но она вообще почти прекратилась, за редким исключением, когда происходило случайное оплодотворение, и по медицинским показаниям нельзя было прервать беременность.

Выходило так, что радости материнства, женщины предпочитали радость развлечений.  Когда численность населения уменьшилась вдвое, был введен налог на бездетность:  если после года совместного проживания мужчины и женщины ребёнок не рождался, мужчина обязан был половину своей заработной платы отдавать государству на создание детских инкубаторов.

Налог этот никоим образом не повлиял на увеличение рождаемости. Заработная плата была столь высока, что отдать половину было не жалко. Но численность населения стала расти именно за счёт строительства инкубаторов и искусственного оплодотворения желающих находиться там женщин.  Ну а тех мужчин, которые, чтобы не платить бездетный налог, никогда не жили с одной женщиной больше года, полиция нравов привлекала к ответственности.

Привлекла она и Ибрагима. Его поведение было тем более странным, что, согласно официальным данным, ему шёл сто сорок пятый год, и это при средней продолжительности жизни девяносто лет! Подозрительным был и тот факт, что все жёны Ибрагима приезжали к нему неизвестно откуда и, покидая его, уезжали в неизвестном направлении. Когда его попросили назвать фамилию хотя бы одной жены, он ответил, что институт брака давно упразднён и он, так же, как и все остальные мужчины, не обязан знать фамилии своих партнёрш, а такое атавистическое слово, как жена, ему неизвестно.

Ибрагим работал в сфере компьютерных технологий, слыл отличным специалистом. Откуда он приехал в этот городок пять лет назад, никто не знал, так как институт прописки тоже давно упразднён. Жил он на окраине в добротном доме с удобствами, и кроме так называемых «жён», никто не мог похвастать, что был у него в гостях. Ибрагим вёл замкнутый образ жизни. Это никого не удивляло, так как на работе, сидя за компьютером, он настолько уходил в себя, что не реагировал даже на громкие окрики.

Таких затворников, как Ибрагим, в городе было немало, избыток разнообразной информации на многих действовал удручающе, полиции до них не было никакого дела.  Но по дошедшим от соседей сведениям, жёны к Ибрагиму приезжать - приезжали, но никто, ни разу не видел, чтобы они уезжали. Вот этот факт и заинтересовал полицию нравов, а когда она не добилась от Ибрагима никаких вразумительных объяснений, передала дело в криминальную полицию, и когда он неожиданно выехал из городка, за ним уже была установлена слежка.

Ибрагим переехал в другой город, купил дом на окраине, и на следующий день привёл очередную, уже восьмую, жену. Перед наблюдателями была поставлена одна задача: не упустить тот момент, когда жена Ибрагима покинет дом. Если не вернётся назад, установить место её нового жительства и причину отъезда.

День и ночь инфракрасная камера записывала на кассету все передвижения обитателей дома. За неделю новая жена Ибрагима несколько раз выходила из дома и возвращалась назад. Следующие три дня она не показывалась на улице, а на четвёртый утром покинула дом вместе с Ибрагимом.  Весь день их не было, но поздно ночью они вернулись в дом вместе. С тех пор жену Ибрагима никто не видел. Опрос соседей показал, что Ибрагим отвёз жену на вокзал, посадил в поезд и уехал с ней, а вернулся один. Но камера зафиксировала, что он вернулся с женой!

Когда, выполнив все необходимые формальности, произвели в доме Ибрагима обыск, то очередную его жену нашли в подвале, расчленённую на уже загнивающие мелкие части.

То, что Ибрагим оказался каннибалом, было видно невооружённым взглядом. Поражало то, что припасенное впрок человеческое мясо он хранил не в холодильнике, а в тёплом подвале, и употреблял его только тогда, когда оно достаточно сгнило. Вонь в подвале стояла неимоверная, кроме самого Ибрагима никто там не мог находиться. Он сам упаковал в пакеты полуразложившиеся останки своей последней жертвы.

Ибрагима изолировали от общества, он стал чахнуть на глазах, похудел, болезни, одна за другой, стали одолевать его, и уже на грани жизни и смерти, он рассказал свою историю.

Двести лет назад, в двадцать третьем веке, группа учёных разработала метод симбиоза человека и ворона: в сердце мужчины подсадили гены от сердца ворона. Предполагалось, что такой человек должен жить, как ворон, триста лет. Эксперимент затянулся, финансирование прекратили, лабораторию закрыли и о ней забыли.

Но опыт удался, его отец жив и по сей день, и братьям его, одному - сто шестьдесят, другому - сто пятьдесят. Но ворон, из сердца которого брали гены, как и любой другой  ворон, мало того, что питался протухшей мертвечиной, оказался каннибалом. Теперь, по истечении двух веков, на земле живут четыре человека, которые должны питаться только гнилым человеческим мясом.

Они пробовали гноить различных животных, но организм, запрограммированный на человечину, ничего не принимает. Так и живут в разных городах отец и три сына, почти не общаясь  между собой, проклиная свою судьбу и тех учёных, которые задумали, осуществили и бросили на полпути такой кощунственный эксперимент.

Они не женятся, не заводят детей, ибо понимают меру свалившейся на них ответственности: за двести лет даже при неблагоприятных обстоятельствах можно было воспроизвести до трёхсот человек, а при благоприятных - до восьмидесяти тысяч, и с течением времени мир заполнился бы каннибалами, и люди сами себя уничтожили.

Видя, что Ибрагим долго не проживёт, приняли решение раздобыть ему нужную пищу - мало ли случайно погибших неопознанных людей сжигают в крематориях - и потребовали назвать адреса отца и братьев. Криминальная полиция решила изолировать их от общества, раз и навсегда покончить с таким жутким явлением, как людоедство.

Их поселили в отгороженном от посторонних глаз охраняемом доме, обеспечили доставку необходимой пищи. Но, то ли пища была некондиционная, то ли их попытались обмануть, подсунув вместо женского мяса мужское, только спустя месяц сыновья убили отца, сгноили и скормили себе в пищу.

Полиции сказали, что он умер естественной смертью на двести третьем году жизни. А из всех существующих ныне способов ликвидации умерших: закапывание в земле, замуровывание в скале, сжигание на костре или в крематории, погребение в пучине моря, бальзамирование в мавзолее, - самым гуманным является съедение, при котором даже после смерти человек оказывается ещё на что-то пригоден живым людям. Трудно было согласиться с такой логикой, но смысл в ней был: они пожертвовали одним индивидуумом, чтобы выжить трём.

Перед криминальной полицией встала неразрешимая задача: с одной стороны нельзя живых людей заморить голодом... А с другой - чтобы их содержать, надо было идти против всех устоявшихся за века канонов и скармливать им человечье мясо.

Как было выяснено, каждый из них за свою жизнь убил и употребил в пищу сотни женщин, но и судить их было не за что: не их вина, что кто-то, когда-то, провёл над ними свой эксперимент. Спасибо ещё, что у них хватило ума не размножаться, а то количество жертв достигло бы астрономических чисел...

К счастью, учёные на земле ещё не перевелись, и один молодой, малоизвестный профессор, взялся изменить братьям гены, изъять из них тягу к поеданию себе подобных. Все три операции прошли удачно, по выздоровлении братья поедали любую пищу, на человечье мясо их больше не тянуло, но и жить по триста лет они уже не могли. Они умерли естественной смертью с промежутками примерно в один год, послужив обществу хотя бы тем, что после этого инцидента правительство издало закон, запрещающий производить на людях какие бы то ни было операции с генами.

Придурок   http://www.proza.ru/2009/12/19/446