ЛИСТОК КАЛЕНДАРЯ
*
В жизни каждого человека бывает час, когда он, сорвав очередной листок календаря, мысленным взором охватывает своё прошлое. Что видит он? Цветущие сады или жёлтые листья на мокром асфальте? Наверное, приходит к нему и то, и другое.
*
Сегодня очередная годовщина со дня ЕГО нелепой и странной гибели…
*
Разгар холодной войны. Война в Афганистане. Загадочная вспышка сибирской язвы в Энске вблизи советского военно-биологического объекта, в результате которой погибло около 70 человек населения города. И многолетнее молчание в Отечестве, свирепые голоса в эфире из-за “бугра” с обвинительной версией причастности к случившемуся того самого военного объекта. Дескать, был взрыв (сплошали русские!) в апреле 1979 года, смертоносные споры сибирки рассеялись аж на пятьдесят километров южнее предполагаемого места выброса, эпидемия длилась почти десять недель. А Госдепартамент США постарался представить “объективную” и “научно-обоснованную” информацию не только для мирового сообщества, но и для собственного правительства. События в Энске были решающими при возобновлении научной программы по совершенствованию разработок биологического оружия в США, на эти цели за первые пять лет после 1979 года ассигнования увеличились в пять раз.
Тогда (да и сейчас!) мало кто знал, что с самого начала этих событий была ещё одна версия – версия возникновения вспышки сибирской язвы вследствие широкомасштабной диверсии. Лишь спустя двадцать лет в печати появились сведения, подтверждающие предположение, что эпидемия в Энске могла быть частью масштабной тайной операции, проводимой против СССР и его союзников в конце 70-х – начале 80-х годов с применением биологического оружия.
А до нашего почтового ящика (он же – научно-исследовательский институт) волна от взрыва в том военном городке докатилась только в 1984-ом в виде бравых ребят со звёздочками на невидимых погонах. Подтянутые и энергичные парни взмутили воду в нашем болоте, жизнь в котором протекала по всем законам застоя.
*
Наш НИИ представляет собой несколько корпусов барачного типа и называется временным лабораторным городком. Планируется, что в ближайшем будущем на смену этим времянкам придёт гигант из стекла и бетона. А пока у каждого временного есть свой номер, но цифра семь говорит сама за себя. Именно здесь и располагается моя секретная лаборатория. Работаем мы с агентом Л-3 в режиме повышенной секретности, а окрестное население рассказывает о нас всякие небылицы. Наше верховное начальство сочинило легенду, что, дескать, создаём мы здесь вакцины против опасных болезней. Работа построена так, что каждый выполняет своё задание и не имеет права знать, чем занимается сосед. Лишь руководители лабораторий сводят всё воедино, а осведомлённость исполнителей регламентируется формой допуска к секретной информации. Лично я имею допуск к документам с грифом ”СС”, то есть совершенно секретно.
И ещё одна особенность нашего института: мы не имеем права болтать и болеть. Чуть проболтался – и попал в чёрный список. Чуть поднялась температура – и в изолятор. Нам не позволено контактировать с иностранцами, самовольно выезжать за пределы региона, публиковать научные статьи в открытой печати. Все отчёты и рабочие записи производятся в спецотделе. Тем не менее, большинство из нас – люди гражданские, и объект наш военным не считается, скорее, полувоенным. Руководят нами люди с выправкой, но без формы.
Каждый рабочий день в режимной лаборатории начинается с термометрии, осмотра целостности кожных покровов, прощупывания лимфоузлов. Строгая медсестра Танечка не пропустит в «зону» никого, если имеются отклонения от инструкции. Потом дежурная зафиксирует время входа в «зону», в раздевалке вы оголяетесь и через санпропускник входите в потенциально опасную часть корпуса, которая и называется «зоной». Переодеваетесь в спецодежду и топаете в свой бокс. Меньше двух не собираться! Таково правило.
Сегодня у стола медсестры особо оживлённо. Женская часть лаборатории окружила высокого брюнета. Оказывается, это наш новый начальник – Исимов Анатолий Геннадиевич. Женский восторг был понятен без особого труда. Босс оказался молодым, симпатичным и демократичным, а на предложение познакомиться поближе в неформальной обстановке согласился без колебаний. Следует заметить, что начальники в нашей лаборатории меняются ежесезонно. Руководство минимум четыре раза в год посещают глубокие и тайные мысли на сей счёт. То ли в целях конспирации, то ли потому что сменилось время года. Все предыдущие начальники не были столь молоды, симпатичны и, тем более, демократичны.
*
Будильник звонил в пять тридцать утра ежедневно, кроме выходных. Боже! Как хочется спать! Надо вставать, будить двухлетнюю дочурку и нестись на служебный автобус. Детский сад находится за пятнадцать километров, в соседнем городке физиков-ядерщиков. Быстро добежать до садика, забросить плачущего ребёнка в группу и стремглав мчаться назад, чтобы успеть на тот же автобус, везущий сотрудников института на работу в наше лесное болото. А в шестнадцать часов следует повторить тот же маршрут, забрать хныкающее чадушко из сада и вернуться домой. Нужно также успеть прикупить нехитрую снедь. В нашем посёлке, состоящем из одной тринадцатиподъездной девятиэтажки, пока нет ни магазина, ни почты, маршрутные автобусы к нам не ходят. И так каждый день! Особенно тяжело зимой, когда одетый в шубку и валенки ребёнок не хочет идти ножками и тебе приходится тащить малышку на девятый этаж, так как лифт всё ещё не работает.
Я – двадцативосьмилетняя мать-одиночка и заодно научный сотрудник со степенью кандидата наук секретной лаборатории. Одинокой женщине нелегко растить ребёнка, рассчитывать на чью-то помощь не приходится. А тут ещё специфика работы требует крепкого здоровья и нервов. К женщинам у нас в институте никто серьёзно не относится, а к одиночкам – вдвойне. Перспектив профессионального роста никаких, если у тебя нет звёздочек на плечах или ты не являешься подружкой какого-нибудь начальника. Однако зарплата неплохая, и это определяет многое.
На дворе сентябрь, бабье лето. И уже это радует. Конец рабочего дня. Толпа людей собралась на автобусной площадке в ожидании служебного автотранспорта, который развезёт народ по всей округе. Самые последние новости рождаются здесь. Особый интерес вызывают передвижения по служебной лестнице, сведения о новоиспечённых начальниках, любовные похождения и треугольники. Без особенностей!
Сзади раздаётся заговорщицкий шепот. Это мои сотрудницы что-то или кого-то обсуждают с новым начальником. Любят бабоньки посплетничать! Кажись, обо мне речь идёт. Ведь науку делают не только учёные, которые тоже не прочь посплетничать. Это в академических институтах царит дух высокой науки, а в организациях прикладного типа большой спрос на простых работяг – будь-то слесарь или уборщица. Поэтому состав лаборатории очень разношерстен, а менталитет и этика производственных отношений весьма своеобразны.
Вот так и начиналась эта история.