Из цикла "Пенитенциарная обитель"
Литературный конкурс лжецов в нашей пенитенциарной обители "Невольные анахореты средь Пыльных Камней" был не только традиционной процедурой, но и духовной отдушиной для умственно-пытливых постояльцев. Какие миры они описывали в своих байках! Какие чудеса преследовали их в непостижимых вселенных с феноменальным упорством. Сколько открытий было приписано учёным, узнавшим об этих мирах через охранников, бессовестно торговавших нашими гипотезами и теориями.
Ловкие представители научного мира из нескольких рассказов наших победителей догадались скроить даже Теорию Сознательного и долго испытывали её на нас. Но не будем о грустном. В конце концов, настоящие авторы боролись не за научную лаврушку, а за второй стакан кефира, который охранники нацеживали с наших. Чем потом обернулись для нас эти выдумки - в этом нет их вины.
На взгляд не одурманенных собственным величием слушателей эти байки носили развлекательный характер. Например история, которую все запомнили как "Путь неудержимого блаженства", показалась нам идеальной небылицей. Главный герой в ней представился женщиной, а это всегда позитивно отражалось на мнении судей. Жаль, что автор поспешил испортить впечатление.
Почти все истории, рассказанные от лица женщин, были о девицах из высших слоёв. Молодых и красивых. Наше изголодавшееся воображение не скупилось на краски, а чувства - на страсти. Юные красотки обладали богатырским здоровьем и безлимитным кредитом на продукты. Промышленные товары доставались им даром, ибо, в рекламных целях, производители наперегонки втюхивали лапушкам всё подряд. У этих забалованных Провидением персонажей была одна проблема - перемещения их в пространстве ограничивались маршрутными листами рекламщиков на весь срок жестокой эксплуатации их непреодолимого очарования. Согласитесь, неплохая начальная установка для байки. Остаётся спихнуть героиню в нищету и всплакнуть над её нелёгкой судьбой как над своей.
Почти каждый анахорет прошёл подобный путь, прежде чем прописался в обители. Так уж мы устроены: когда у нас есть всё и ещё три раза по столько же, нам необходим пустяк, который доведёт нас до сумы или до обители "Невольных анахоретов"...
Но автор "Пути неудержимого блаженства" пошёл своим путём. Его прежняя сущность, от лица которой он врал, как сивый мерин, оказалась старой толстой кобылой, ополоумевшей от своих комплексов неполноценности, на которые у неё были все права. Впрочем, судите сами...
==============Путь неудержимого блаженства============
- Ша! - распорядился по внутренней связи новый шеф, - Хорош баланду травить. В бой канают чукавые братишки и козырная братва. Плесень хватает манатки и чешет за баркас.
Откровенно говоря, никто из сотрудников нашего института не понял указаний нового руководства. Несколько раз мы прогоняли запись через мультипереводчик, но так и не догнали смысла сентенции. Помощь пришла откуда не ждали: первого числа нас по графику обслуживает робот-домовой. Свет-вода-канализация и мелкий ремонт. Когда-то конструкторы, закладываясь на критическую ситуацию, добавили в словарный запас домовых профессиональный сленг последних слесарей, электриков и сантехников. Кто бы мог подумать, что это пригодится при смене руководства в нашем институте.
- Извольте помолчать, - перевёл робот-домовой тарабарщину нового шефа, - Отныне в штате института будут только смышлёные приятели по необузданным трапезам и соучастники с расширенным набором прав. Бывшим сотрудникам, не имеющим статуса "братишек" и "братвы", необходимо в кратчайшие сроки сложить вещи и покинуть территорию секретного объекта.
Конечно, все решили, что новый шеф - большой чудак с неограниченным чувством юмора. Однако новые сотрудники прошли по лабораториям и объяснили тем, кто не догнал сразу:
- Вам тут больше ничего не светит. Не брыкайтесь и мотайте отсель пока не накостыляли.
И хотя выражения в тот момент казались нам туманными, манера, в которой они были изложены, и бодрая жестикуляция не позволили притвориться, будто мы ничего не поняли.
- Не скнокали, - уточнил наш домовой.
При виде нахально ухмыляющихся молодчиков все спасовали и покинули свои лаборатории. Только за закрытыми воротами мы догадались объединиться и выразить несогласие.
- Падлы батистовые! Демоны жестокие! - скандировали мы только что разученные с помощью робота-домового слоганы.
- Кыш, грибоеды! - донеслось из-за баркаса.
Как высокообразованные представители социума мы тут же склепали крутую маляву, то есть петицию с требованием возместить моральный ущерб и весь прикуп вложить в закупку нового оборудования. Куда потом эта шмага делась - не знаю. Нас, учёных, никто не учил шухарить и бегать с бумагами к пастухам. Все разошлись. А что ещё мы могли сделать?
Я осталась одна в своей квартире. Один на один с отражением в зеркале, от которого поначалу даже пряталась. Так уж вышло: пока ломила в науке, как коренной по нехоженным тропам, - некогда было присматривать за афишей, а теперь, глядя на опухшую вывеску и необъятный бункер на толстых подпорках, хотелось навсегда загасить этот светочь местного научного производства, да грабалки на такое отказались подписываться.
Сначала мы верили, что за нами придут и принудят к дальнейшей научной деятельности. А потому на сходках перед запертыми воротами гнали понты немерянно. Заодно освоили сленг нового руководства, то есть наблатыкались, чтобы мастрячить предьявы на понятном руководству языке. Однако новый директор через своих псов пообещал закатать всех в аквариум, если мы ещё раз вякнем.
- А самых базлатых мозгодуев он лично загасит на эстраде, - предупредил козырной Валет.
Мы смело улыбнулись на брехню понтореза, но толмач-домовой объяснил, что "эстрада" - это унитаз, а "гасить" - убивать негуманно. Все тут же увяли и разошлись. А что ещё мы могли сделать?
Конечно, бывшие сотрудники рассчитывали, что невежество научного пахана вскоре откроется прогрессивной общественности, и все, как один, поднимутся на защиту наших прав. Увы! Банда зачуханных дятлов под предводительством отмороженного хмыря процветала и в научном аспекте. Даже лучше нашего.
Как такое возможно? Оказывается научные отчёты никто не читает. А чтобы анализировать - это вообще не из нашей жизни. Пацаны сразу скумекали отдублировать старые рапорты и только дату каждый раз новую пришпиливали при подаче их на конкурс. А уж в Академию они и вовсе куклу посылали каждый квартал: титульный лист поверх пачки чистой бумаги.
Сколько же среди пацанов получилось лауреатов высших премий - караул! Почему же мы не докнокали такой фортель? У нас же интеллекта на всех - не мерянно. Раздать бы, да никто не зарится...
Так и обнаружилось, что не мерянно у нас прежде всего дури. От такого открытия коллективный оптимизм быстро сник, и пошли наши учёные откидывать коньки, рога, копыта, хвосты... - у кого что было. Я, например, собиралась откинуть тапки. Но хотелось сделать это как-то эстетично и деликатно. Чтобы не потревожить кого ненароком.
Поиски последнего причала завели меня на помойку. Аборигены сразу приняли меня за свою: такая же кулёма рыхлая и бессмысленная...
- Жмись к нам, - улыбнулся Щербатый, - теплее будет.
- Да я не надолго. Мне бы только лапти сплести помягче, - замялась я.
- Нет проблем, - загалдели остальные и начали присматриваться к моему прикиду. - Тут как раз дурь кинули с химкомбината. Бракованный стиральный порошок. Уже двоих прибрали. Третьей будешь.
Не стану цитировать своё прощальное слово - мои новые товарищи успели выспаться под него дважды. Но и на помойках водятся деловые люди - подловили момент и заткнули мне варежку тройной дозой. Вчетвером пасть держали, чтоб не сплюнула.
Оставим мой эпикриз без прилагательных. В конце концов, у нас литературный конкурс, а не турнир нецензурщины. Скажу кратко - я вырубилась, а когда достаточно охладела душой и телом, меня раздели и кинули ближе к хищникам-трупоедам.
Почему меня не растерзала голодная стая? Так я же была третьей. Меня и оставили до следующей хавки. Пустили в запас.
Как описать ощущения, когда откидываешься тупой толстой бабой, а приходишь в сознание в шкуре шелудивой суки педантично презираемой всей стаей?
- Думала на дне, а снизу постучали, - проскулила я и посмотрела на своё прежнее свежепокусанное тело с ненавистью.
Чтобы не изводить ваши ночные грёзы, я опущу подробности моей собачьей жизни. Только когда псы позорные решили со скуки загрызть меня, я очутилась в шкуре самого сильного из них. Немотивированная стычка с главарём - и я в теле вожака стаи. Процесс пошёл. Теперь я переходила в тела только мужского рода.
Когда меня укусил пьяный охотник, я снова попал в мир людей. К тому моменту я уже отлично знал сильные и слабые стороны новой способности моей прохимиченной сущности. Я мог вселиться в кого угодно, если моя кровь хоть на мгновение соприкасалась с другим телом. Мир, наконец, повернулся ко мне правильным местом. Кем я только не был. С кем только не якшался. Один монах, с которым я по пьяни поделился своей тайной, назвал эту способность "Путь неудержимого блаженства". Лучше не скажешь.
Конечно, вы можете мне не поверить, ибо при всём козырном раскладе я прописался в пенитенциарной обители. Что тут сказать? Во-первых, сладкого иногда бывает до слёз, а во-вторых, в ближайший выходной к одному из наших анахоретов должен заглянуть пахан из нашего института. Как же у меня до него зубы чешутся!
=============================================
Согласитесь, заподозрить автора в превышении нормы правдивости даже нашим судьям было не просто. Они и не заподозрили. Но вскоре у многих из нас возникли сомнения. Многие начали жаловаться, что внутри них словно тупая баба вселилась: то на слезу потянет, то на подлянку...
Когда очередная конкурсная байка о жестоких страданиях какой-то девицы, молодой, красивой и богатой, но жестоко обделённой любовью со стороны поганых мужиков, заставила всхлипнуть нашего тупого Громилу, - мы всполошились не на шутку.
До сих пор не знаю, что это было: то ли массовый психоз, то ли автор "Пути неудержимого блаженства" был недостаточно лжив, то ли сама Природа воспользовалась его подсказкой и наделила нас новыми способностями...
Как сказал наш Главный Арбитр:
- Вряд ли можно придумать абсолютную ложь. Где-то она непременно скажется самым неприятным натуральным образом...