Спальный гарнитур

Иванова Ольга Ивановна
Роберт Иванович, женатый человек, съездил в близлежащий санаторий подлечить сердце. Там на танцах познакомился с Ларисой, просто так от нечего делать.

Лариса на пятнадцать лет моложе его законной супружницы, с которой он прожил уже тридцать четыре года. Потанцевали, поболтали, на том бы всё и кончилось.

Но Лариса пожаловалась, что плохо живёт с мужем… что сын поступил в медучилище, а жить негде в большом городе.

Роберт Иванович, любивший прихвастнуть, пригласил:
-   Пусть поживёт в квартире моей мамы, она умерла год назад. Квартира пустует.
Правда, я там делаю сейчас ремонт. Но почти уже закончил…

В конце августа Лариса привезла своего сынка по адресу, данному Робертом Ивановичем. Стала готовить всякие вкусности для сына, а заодно и спаивать Роберта. Тот алкаголиком не был, но выпить любил и добрел-добрел при этом...
Ларисин сын остался жить у Роберта.

Лариса появилась снова через два месяца. Вызвала Роберта Ивановича с третьего этажа вниз помочь носить вещи. Роберт смотрел - в глазах появились удивление и озабоченность. Куда же столько вещей в однокомнатную квартиру – спальный гарнитур?

Лариса рассказала, что развелась с мужем и приехала совсем. Роберт стоял в смятении, не зная, как поступить.

Молчал, жил на два дома. Законной жене объяснял, что всё ещё делает ремонт. Запасную связку ключей забрал, сказав, что потерял где-то первую. Потом сам собой получился развод…


… После развода однажды на Новый год ходил к дочерям. В подпитии сказал зятю:
-    Зря и женился по новой. Все бабы одинаковы. И Лариска уже требует больше денег, ревнует, не даёт одному сходить к вам в гости, боится, что к первой вернусь.
Есть у Ларисы взрослая дочь с двумя крошечными детьми. Приезжают на дачу, а чужие дети меня раздражают. Пищат, плачут… капризные.

Наташа, его любимая младшая дочка послушала и спросила:
-   Зачем же ты, папа, развёлся? Мог бы и не жениться – ведь предал ты маму…

-   Я и не имел намерений расходиться, не думал вовсе…
Так Лариса зачем-то спальный гарнитур привезла… Не мог же я ей отказать.