Меня лично начинает тошнить, когда какой-нибудь шибко умный журналист начинает, с пониманием дела, называть свой шабаш “разбором полетов.”
Иные мастера топорного жанра пошли ещё дальше. Осознав свою бестактность в названиях, они придумали новую глупую формулировку, которую возбуждённо муссируют уже года два.
Они говорят: “Погодные условия были настолько плохими, что командир САМ принял решение об уходе на запасной аэродром…” А в остальных случаях кто-то другой принимает подобное решение?
Я понимаю, что в условиях демократии (очень сильно развитой) Капитан спрашивает пассажиров, куда ему лететь в случае непогоды, не позволяющей сесть на аэродроме посадки. И пассажиры, которые в состоянии, дают ему ценный совет.
Или диспетчер принимает решение и передаёт его Командиру. Правда, диспетчер сидит на стуле, а Командир в самолёте и за его спиной пассажиры, за которых отвечает Он и только Он!
На самом деле, решение об уходе на тот или иной аэродром принимается коллегиально, на основании погоды и мнения членов экипажа.
Члены экипажа, как показала практика, люди сильные или очень сильные духом. Как правило, такая категория людей не отходит от запланированного. Если надо…
Конечно, бывают случаи, так называемого фатернализма, когда вопреки мнению экипажа принимается решение отличное от мнения других, в том числе верных. Это происходит тогда, когда члены экипажа только начали работать и не обладают должным опытом, а Командир слишком уверовал в свои силы. (существует только два мнения Моё и неправильное)
Именно по этой причине произошла катастрофа под Донецком 22 августа 2006 года.
Но не следует обвинять только Командира и экипаж. Как известно, в тот день метеорологическое оборудование аэропорта Донецка было не исправным. И информация о том, что грозы поднимаются до 12000, была только лишь информацией, которая была не проверена.
Экипаж руководствуется Наставлением по производству полётов. В нём чётко указано, какое расстояние до гроз должно быть в случае горизонтального манёвра и какое в случае вертикального.
Почему страшны грозы?
“ Потому, что в центре такого облака мощные восходящие потоки, а по бокам, нисходящие, может ещё и град с ливневыми осадками быть, и молнии всех сортов. Если самолёт в такое облако залетит, то его будет бросать вверх и вниз на несколько тысяч метров, и некоторые самолёты, в основном зарубежные, такого обращения могут не выдержать.” Это из “10600….”
И так, Командир решил обходить сверху. Самолёт поднялся на эти 12000 метров, но мощный восходящий поток подбросил его ещё выше, поставив самолёт в положение, когда он и лететь-то не может. Так они и попали в плоский штопор, из которого на Ту-154 не выйти.
Ниже я приведу пару случаев из моей практики, описанные в “10600…”
“Один раз мы вылетели из Воронежа. Уже светало и смертельно хотелось спать и есть. Но уже скоро нам принесут завтрак и будет полегче, а потом всего час с небольшим и мы будем уже дома. Смотрю. Впереди по курсу, заслоняя всё небо, висит огромное и страшное со шлейфом грозовое облако. Я в локатор. Масштаб 110. Засветки нет. Масштаб 200. Засветки опять нет. Включил задержку.
Только на максимальной задержке я увидел, что до грозы ещё километров 350 и висит она аж над Череповцом! Нам до неё ещё лететь минут 30, а за это время ещё и поесть успею. Поближе я разглядел её получше. Красивые, ничего не скажешь, грозы шли с запада на восток, поперёк трассы, и чтобы обойти этот фронт, надо было уходить на Восток километров на 150.
Локатор был древний. Верхней кромки облаков по нему определить было нельзя, но визуально видно, что они поднимаются до 11500 метров. Мы летели на 11100. Ещё набрали 1000 метров.
12100, я ещё так высоко не летал! Даже выше её на 500-600 метров нас потряхивало и зрелище этого огромного и красивого облака просто завораживало! Но чувства превосходства, что оно подо мной, и проплывает под моими ногами, не было. “
“Уже в районе Белозерска. Как хотел там побывать! Мы пролетаем строго над Кремлём. Справа озеро Белое – отличный ориентир! Нас предупреждают, что в Питере грозовой фронт, но мы верим, что прорвёмся. От Белозёрска всего – то минут сорок лёту, значит, через 2 часа я буду уже в койке!
Смотрю в локатор и за 200 километров виден фронт. Светится хорошо, но и дырки в нём видны.
- Ну, как, пройдём? - спрашивает Евгений Александрович.
- Дырки вижу, но подойдём поближе и решим – отвечаю я.
Чем ближе мы, тем меньше дырок, а над Питером вообще дрянь висит и полыхает, как огни на дискотеке. Лезть неохота. Сомнения окончательно разрешил KLM – Голландия, Boeing-747. Он к Питеру с Запада шёл на 11100 и запросил обход погоды на 100 километров на Юг. А нам куда лезь?
Разворачиваемся на Москву в Шереметьево.”
У тех парней просто был такой расклад. Им и пассажирам просто не повезло.
Вероятно, командиру следовало отдать штурвал от себя и идти на грозу.