Меня срочно вызвал заведующий отделом. Вид у него был озабоченный. Сердце замерло, неужели что-то случилось. Лето в разгаре, пионерские лагеря, как пороховая бочка, того гляди, рванёт. Короче, от таких вызовов в начале рабочего дня ничего хорошего не ждала. На этот раз всё оказалось не так страшно. Поступила жалоба на самоуправство вновь назначенного начальника лагеря.
Заведующий был настроен решительно:
-Свяжитесь с членами областной комиссии и сегодня же выезжайте.
Я растерялась. Мне нужно готовить доклад на совещание. Собираем всех, кто связан с организацией отдыха, а тут поездка за 200 с лишним километров. Но начальник был непреклонен:
-Вот как раз и наберете свежей фактуры, надо поставить на место зарвавшегося председателя. - Я не поняла, переспросила:
-Какого председателя?
Заведующий помедлил, размышляя, потом признался:
-Позвонили из райкома. Там пришлось снять председателя колхоза, зарвался, перестал прислушиваться к мнению руководства. Короче, его перебросили на лагерь. А он и там не угомонился. Оборудовал какую-то комнату для гостей, кутит ночами с приятелями. Поезжайте, разберитесь. И факты, факты. На совещание приглашаем заместителей предрайисполкомов, материал должен быть убойным.
Не сдержалась, усмехнулась:
-Кого убивать будем, шеф?
- Вы с этим не шутите, не мы, так нас прихлопнут. Вон прокуратура как докапывается по некоторым.
Делать нечего. Дан приказ: ему на запад, ей в другую сторонУ.
Позвонила медикам, в санэпидемстанцию, выехали после обеда. Добрались до места назначения к вечеру. Новый начальник был на месте, мрачный и настороженный. Небольшого роста, плотного телосложения, круглолицый, он смахивал на Н.С. Хрущева. Я отметила сходство, подумав, что сейчас начнётся спектакль. И не ошиблась. Мы представились и отправились по привычному для нас маршруту: корпусам, пищеблоку, туалетам, медпункту, в бухгалтерию. Короче, стандартная проверка, но мы уже едва дышали. На все замечания моих попутчиц начальник лагеря находил десятки аргументов, которые сводили на нет все их претензии.
Я помалкивала, внимательно наблюдая, боясь выдать себя улыбкой, когда он, выставив вперед живот, заключал свои доводы неизменным вопросом:
-А почему нельзя, если это хорошо? Почему нельзя макароны по-флотски, дети любят.
Зачем нужно открывать в корпусе на ночь туалеты, если они накидают туда, шут знает чего, кто убирать за ними будет и чистить? Вон, лесочек за оградой и надворный туалет. Сельские дети без выкрутасов, кустов вокруг много. Почему нельзя, если хорошо. На свежем -то воздухе? Зачем оставлять суточную пробу. Я запретил с банками бегать. Не хр..на медикам на кухне делать. Повар лучше их знает, как готовить.
Начальник перешел на крик. Тут уже подошла моя "ария". Тихим, вкрадчивым голосом, обратившись к нему по имени-отчеству, спросила:
-А повар, она же кладовщик, простите, ваша супруга?
Начальник изумленно уставился на меня. Я продолжила.
- Знаете, дорогой, мы так устали, не покажете ли нам гостевые апартаменты. Слово апартаменты его доконало. «Никита Сергеич», как про себя окрестила его, растерялся, изумленно глядя на меня, и выдавил неохотно:
-Ужинать будете?
-А как же, в апартаментах, как вы привыкли.
За ужином мы обо всём договорились. Отыскалась нечаянно в штате уборщица для ухода за туалетами, её ставку делила с сыном - шофером супруга начальника.
Он стал удивительно покладист, когда прошлась с ним по штатному расписанию.
Потом успокоился, расслабился и сказал:
-Вот вы меня тут ругали, а не заметили, что у меня в гостевом комплексе, в туалете, даже биде установлено. К, примеру, вам, таким приятным дамам, голову помыть там, чи шо в жару. Ну, почему не похвалить меня, если хорошо.
«Приятные дамы» остолбенели, замолкли, ошарашенные, потом громко расхохотались. Он пригласил нас тут же осмотреть его новинку. На стене, над биде, с крюка свисал резиновый шланг, подведенный к раковине с холодной водой. Горячей в летнем корпусе никогда не было. Мы уже не хохотали, мы стонали, согнувшись, смеялся и хозяин. Стало понятно, что гости начальника и в самом деле окатывали головы холодной водой после воззлияний.
А «солёных» фактов я так и не добыла. Не нравились мне такие поручения. Да и не за что особенно было его добивать. Влиятельным товарищам он намозолил глаза своей независимостью, наличием собственного мнения. Потом мы с ним много общались, я поняла, что неглупый человек, но позволил себе в прежней должности больше, чем полагалось. «Не по чину замахнулся, кого - то опередил». Да и на новом месте принимал не тех. Этого не прощали. А в лагере быстро навел порядок, отремонтировал всё, используя старые связи. О ночных посиделках больше не слышали. В работу медиков не вмешивался. Разобрался и со штатным расписанием, не собственная вотчина, проверяют, спуску не дадут.
А мы частенько вспоминали коронную фразу: почему нельзя, если хорошо. Ну, и биде, конечно: голову помыть там в жару, чи шо.
http://foto.mail.ru/mail/money.00/plakaty/475.html
-