Бредущий в поисках.
Сюрреалистические попытки
Барсуков Кирилл. Кажется 9.01.2008
Замкнутое пространство, сделанное из четырех стен кирпичной основы, разрушалось открытой дверью. В нутрии серости находился человек в черном классическом костюме. Он сидел на полу, скрестив ноги, и покачивал туловищем вперед назад. Из полу, при каждом нагибании вперед, прорастали разноцветные лепестки разных цветов. При каждом наклоне назад лепестки опадали, заканчивая свой рост, не давая, появится стеблю.
Возвращая свое тело из переднего состояния в заднее человек остановился на середине и лепестки, прорастающие из пола, зависли в пространстве и времени, не успев опасть, и не продолжив свой рост. Они медленно взлетели вверх, не двигаясь в своей сущности. Руки человека залезли в лежавшие лепестки, которые успели опасть. И продолжали свой путь в их внутренностях. Человек следовал за ними, не вставая с колен, поверх него кружилось небо лепестков. На середине руки остановились и человек замер в ожидании. Из лепестков вылез серый нож, он сжимал ладони рук, причиняя острое тепло своему владельцу. Человек встал, пронзая небо лепестков и те которых он коснулся пали вниз, превратившись в серую пыль.
Человек начал свой путь к левой стене, относительно стены, на которой находилась дверь, ломая своим животом разноцветную легкость. Его босые ноги ступили на поверхность стены и продолжали путь. Повернувшись направо, он остановился. Руки, державшие все это время нож на уровне груди, разомкнулись, освободив мысль. Нож, влетев в левую руку, направил её к глазам. Остриё серой стали, прошло сквозь белок и направилось к другому глазу, задев радужную оболочку. С плачущим глазом, страдающим от потери своего брата, случилось то же самое не постижимое. На черном костюме появились следы белой жизни. Серость ножа сменилась серебристостью, а серость стены, на которой стоял человек, окрасилась в цвет неба. Часть висевших лепестков упало, превратившись в пепел.
Человек продолжил свой путь и ступил на стену расположенную параллельно двери. Нож перелетел из левой руки в правую, когда человек остановился на середине. Уши начали отсоединяться от плоти головы под действием серебра. Они упали, повлекши за собой лепестки, превратившиеся в дым. На черном костюме появились следы сладостного звучания. Стена окрасилась в зеленый цвет. Ноги опустились на третью стену. Нож вылетел из руки и, находясь в свободном паренье, направился к высунутому языку. Тот упал, отсоединившись от плоти и окрасив стену в красный цвет. Лепестки превратились в комки грязи. На черном костюме появились следы красноречия.
Человек повернулся и направился вверх. Остановившись на потолке, он опустил руки в сторону головы и нож, летевший вслед за ним, впился в их основание ладоней. Метал, вонзился в живот и рассек кожу справа налево. Нож выпал из рук, и они залезли внутрь человека. Руки пробираясь в глубь освобождали себе дорогу, лишив живот: кишок, печени, почек, желудка, сердца, легких. Все это упало вниз, окончательно разрушив лепестковое небо. В конце руки достали нечто и положили это в карман. Слетев сверху, он окунулся в лепестки прошлого. Вырваться было сложно, но силы внутри помогли ему справиться, а лепестки зализали рану живота.
Выйдя в открытую дверь его, поглотила темнота, висевшая повсюду. Он шел по развалинам на фоне скал. Мимо проходили люди, он слышал их шаги, видел их тела, и с не которыми вступал в разговор. Говорил он много, звук вырывался из глотки и окутывал местность всех людей. Люди шли дальше, превращаясь в животных, находящихся за пределом их сути. Никто из них даже не желал услышать его. Женщины зевали сидя за столом, посасывая какой-нибудь коктейль, когда он говорил с ними, уставившись своими закрытыми глазами, и его губы беспрерывно не двигались, вырывая из нутрии самое то. Мужчины ухмылялись, почесывая кулаки.
Он шел дальше ничего не оставляя на своем пути, пока не появилась она. Подсев к ней на песок, с которым она игралась, он начал говорить также как и с другими. Её голова поднялась и посмотрела на него, заглянув в закрытые, вытекшие глаза. Он услышал шум моря находящийся в потаенных углах её пространства. И она заговорила с ним на его языке. И он протянул ей руку, сжатую в кулак, высунутую из кармана. Пальцы освободились по одному, и перед ней престал кусочек замершей земли.
Её руки залезли в песок и, достав оттуда нож, вонзили лезвие в мягкую ткань живота. Руки пробрались вглубь и достали оттуда пылающий лёд. Соединив воедино его содержимое и своё, она поместила это внутрь себя, а через некоторое время достала что-то и, не показывая ему, разрезала его живот, и вложила это туда.
Глаза его раскрылись и засверкали радужной синевой. Уши выросли. А она прижалась своими губами к его губам и поцеловала.
Встав, они пошли вместе, оставляя за собой радугу лепестков на стеблях цветов. Им попадались люди, которые понимали их, слышали его и её. Забравшись на вершину скал, они свесили ноги в бездонность и сидя друг с другом разговаривали, не открывая рта и не пользуясь появившемся языком.
Только раны на животе не заживали. Но это мелочи.