- Деликатесов не желаете?! – предложил я с порога, вернувшись с рыбалки, веселясь и пытаясь оригинальничать.
- Каких деликатесов?! Поймает пять рыбок и выпендривается!
- Деликатесы!!! Вон мои деликатесы на плите стоят, тебя дожидаются! – так ответила жена на мое предложение.
Она стояла с мокрой тряпкой в руках - мыла пол в прихожей.
- Подожди на площадке! Сейчас домою и впущу! – сказала она.
Моё настроение было «розовым»! А тут такой приём!
У меня в рыбацком ящике действительно лежал деликатес!
А дело было так.
Январь 1979 года. Вечером в пятницу, перекуривая на площадке, я договорился с соседом Львом Кузьмичом утром в субботу сходить с ним на рыбалку.
Не зная других мест, я предлагал поехать, как обычно, на Седанку. Но сосед, работая на водолазном боте, был более информирован об уловистых местах. Он предложил ехать на Эгершельд и через «Токаревку» идти на «Елену», а оттуда на «Ослы». Эти две скалы, торчащие из воды, на карте значились как «о. Уши». По народному – «Ослы». В районе этих скал мы собирались рыбачить.
Ранним утром мы отправились в путь. Проехав на трамвае до ж/д вокзала, мы с трудом втиснулись в автобус, набитый рыбаками! Нормальные люди в это время на автобусах не ездят! Только рыбаки!
Мы доехали на автобусе до конечной остановки на Эгершельде, и уже выходили из автобуса, как услышали предупреждение водителя, чтобы пассажиры не заходили в салон, так как автобус идет на заправку. Услышав это, рыбаки задержались с выходом и попросили водителя довезти нас до заправки. Водитель оказался парнем понимающим. Целый километр мы проехали и, поблагодарив водителя словами и материально, довольные отправились вниз к Токаревской косе.
Уже начинало светать. Дорога к Русскому, нахоженная военнослужащими и жителями острова, хорошо просматривалась на белесом льду. Самая северная оконечность острова – мыс Святой Елены, казалось, был рядом. Но это только казалось! Нам предстояло пройти до места рыбалки почти два километра! Мы уже прошли мыс и собирались попробовать рыбачить, видя, что некоторые рыбаки уже начали сверлить лунки.
И тут мы услышали протяжный гудок! Так гудят суда. Звук гудка был еле слышен. Легкая дымка тумана над Амурским заливом не позволяла увидеть судно. Но оно шло на нас где-то в тумане и гудело!
Лёва – человек пароходский, поэтому сразу сказал:
- Паром со Славянки идет! Что будем делать?!
- Что делать?! Что делать?! Возвращаться назад надо! Паром пройдет и перережет дорогу! Пошли обратно! – сказал я.
Мы подняли ящики, и удрученные пошли назад к Токаревскому маяку, предполагая рыбачить в Токаревском ковше.
Но назад повернули мы не одни!
Как по команде повернула, наверное, сотня рыбаков. Кто уже рыбачил, стали сматывать удочки и отправляться в обратный путь! Мы уже прошли возможный путь парома и, как нам показалось, капитан даже остановил паром, давая рыбакам перейти по льду перед носом судна. Громадина парома была уже сотне метров от нашей дороги. Громко звучал гудок, и казалось, что он идет прямо на нас! Но паром, ломая лед, медленно прошел мимо.
Мы были уже за маяком и каменной грядой и пытались найти место для рыбалки. Рыбаков было так много, что думать о рыбалке в Токаревском ковше при глубинах больше тридцати метров было не возможно! Сразу запутаешься с соседом, и будут обоюдные претензии, как всегда бывает в таких ситуациях.
Мы решили уйти из этой гущи рыбаков. Не видя другого выхода, мы пошли к «нулевому» причалу и расположились недалеко от стоящих у причала ледоколов. Лед под нами был тонким и поэтому черным. Просматривалась глубокая вода. Толщина льда была сантиметров десять, не больше! Вот здесь мы и просверлили лунки. Проверили глубину. Так же как в ковше – тридцать!
- Давай пробовать!?- спросил я.
- Ну, давай пробовать, – ответил Лева как-то безнадежно.
Часы показывали начало одиннадцатого.
Ни одной рыбки! И, кто знал, что так получиться?!
Опустили удочки, стоим, машем – воду «греем». Перекурили и продолжаем махать.
Пусто!
Вдруг у меня «царапнуло», и тишина. Вдруг, чувствую – есть! Начал выматывать! Мотаю, как обычно, но вижу, что удочки стягивает и тяжело мотать.
Говорю Леве: - Подойди! Что-то не так!
Лева положил свои удочки на лед и подошел.
- Что, может быть?!- спрашиваю удивленно.
- Ватник или ведро зацепил! - говорит Лёва.
Только он это сказал, как из лунки высунулась нога краба!
- Вот тебе ватник! – воскликнул я.
Схватив краба за ногу, прошу Льва просверлить рядом еще две лунки. Краб большой, судя по ноге! Лед тонкий, просверлился быстро. Одно движение рукой и большущий краб уже на льду!
Быстро завернув краба в тряпку, я положил добычу в рыбацкий ящик. Для меня рыбалка была закончена!
Мои две глубинные удочки превратились, как говорят в таких случаях рыбаки, в «бороду». И распутывать их на морозе голыми руками удовольствие сомнительное. Других глубинных удочек у меня не было. Да и Лев Кузмич не возражал закончить такую рыбалку!
Мы отправились домой.
Добирались, как обычно. Пешком в горку и до остановки автобуса – с километр. На автобусе до вокзала, а там, на трамвае до Гайдамака. Немного в сопочку и мы на Славянской! Нам на пятый этаж. Лифт не работает! В феврале будет год, как мы вселились, а все ходим пешком! Ладно! Привыкли уже!
Пока шли домой договорились, как и где будем варить краба.
Решили, что варить будем у Левы, но в моем тазу, а его тазом накроем.
Лева тут же предложил сбегать за коньячком. Так и порешили!
Как встретили меня, уже известно!
А у Левы спросили про улов, которого у нас не было. Лева сказал, что корюшка не ловилась, но мы поймали большого краба и будем сейчас его варить.
Уже вытащили из ящика краба! Он живой и все хватает клешнями! Пришлось снова запеленать, боясь, что испугаются дети.
Жёны ни как не хотели верить рассказам о пароме, и истории поимки краба. Они просили честно рассказать, где мы провели время, и сколько стоит краб.
Чего только не создает женская фантазия?!
Мы с Левой клялись в любви и верности, а жены упорно не верили нашим рассказам!
Шло время. Краб сварился, наполнив квартиру приятным запахом.
Позвали детей, которые играли в другой комнате и показали им огромного красного краба, от которого шел пар. Дети не поддержали наш энтузиазм, и дружно воскликнув: « Ого!», убежали играть!
Вот уже мы с Левой разрезаем члены крабовых ног, из которых стекает на пол сок. Левина жена Тамара принесла тряпку и спасает пол.
Приготовления окончены. Расставлены тарелки и разлит по рюмкам коньяк.
Звучит тост: «За рыбаков!»
Моя жена с иронией добавляет: «За рыбаков сомнительных уловов!»
В это время раздался звонок в дверь. Мы смиренно поставили рюмки, и Лева пошел смотреть на гостя. Им оказался сосед Петр, с третьего этажа. Его тоже интересовал результат нашей рыбалки.
Оказывается, он был там, где и мы с Левой. Видел нас, а когда все побежали к Токаревскому маяку перед паромом, потерял.
Лева пригласил гостя за стол и налил ему рюмку.
Повторился тост. Но про «сомнительный» улов не упоминали.
Дружно выпили! Закусили деликатесом!
И тут я и Лева чуть не хором попросили Петра повторить его рассказ о нашем совместном бегстве перед носом парома и об испорченной рыбалке. Лева наполнил рюмки. Выпили и Петр подробно, почти повторяя мои и Левины слова, рассказал, как все было.
Мы слушали, не перебивая Петра! Это был рассказ в наше оправдание!
Это было нашим «алиби»!
Гость вскоре ушел, а мы «реабилитированные», сняв с души камень недоверия, продолжали пировать.
Позвали деток и пытались их покормить деликатесом, но они отказались, есть краба! Нам взрослым это было не понятно: - как можно не хотеть краба!
Мы налили еще «по чуть-чуть!» и стали убирать со стола.
Деликатеса больше не было!