Балок с «большой земли» на новую точку доставили вертолетом в ненастный осенний день. Буровые работы шли уже вторые сутки. Лязгающая железная махина, словно какой-то фантастический москит, запустила свой стальной хоботок в тело Земли, устремляясь к ее живительным сокам. До продуктивного слоя нужно было пробурить примерно два километра. По нынешнему раскладу – за месяц не управишься.
Коля Новиков, оператор газокаротажной станции, чавкая болотниками по грязи, направлялся к своему балку, который теперь стоял на некотором удалении от общего лагеря буровиков, но ближе всех к буровой вышке. Коля – невысокий, худощавый, среднего возраста, с длинными волнистыми волосами, приветливым взглядом и слегка искривленным носом, что не редкость для мужчины, выросшего не на клумбе. Половину своей сознательной жизни он отдал Северу. Нефть, газ – давно потерян счет пробуренным скважинам.
Коля снял навесной замок и открыл дверь. Хорошо закрепленное оборудование при перелете не пострадало. Теперь нужно разматывать кабеля и провода.
Вдруг внутри вагончика послышалось легкое движение, и с громким чириканьем наружу вылетел воробей. Он совершил в воздухе какой-то замысловатый пируэт и скрылся в низких зарослях молодого кедрача.
– Вот чертенок. – Коля улыбнулся. Теперь воробей, этот незадачливый воришка, будет в одиночку мыкаться среди лесной пернатой братии. До ближайшего поселка километров двести.
С животными в жизни любого полевика связано немало забавных, а иной раз и страшных историй. Всякое случается. Как-то в голодную для зверей зиму пожаловали к буровой волки. Две собаки, что жили возле столовой, стали объектом охоты для серых. Сначала они в клочья порвали одну собаку, когда она неосмотрительно удалилась от буровой. Потом волки осмелели и за второй пришли прямо на буровую. Когда ребята из отдыхающей смены утром вышли на работу, то обнаружили на снегу множество волчьих следов. А собаку хищники загнали под один из балков. Она забилась в такую щель, что вытаскивали ее оттуда несколько человек. В глазах у животного запечатлелся смертельный ужас. Бедолагу звали Шариком, но после этого случая переименовали, и он стал Гуляшом. Если волки положили глаз на собаку, – не успокоятся, пока не достанут…
Весь день ушел на монтаж оборудования. Вместе с геологом Коля установил контрольные датчики на самые важные участки буровой. Учесть нужно всё: вес и длину буровых труб, плотность бурового раствора, содержание нефтяных и газовых компонентов в породах, и много прочего другого. Работа ответственная, – если не доглядишь и заискрит что-нибудь на газоносной скважине, - жди беды. Вместе с волной огня вылетит из земли километровая «макаронина», состоящая из буровых труб, и в радиусе ста метров кроме оплавленного железа ничего не останется. Но такое бывает крайне редко.
Все данные выводятся на компьютер и обрабатываются. В этом и заключается обязанность оператора. А геолог изучает породы и составляет геологический разрез. Так и живут вдвоем всю вахту. Уживчивость и терпимость, объективность и такт – качества, без которых здесь нельзя. Месяц, а то и два, иногда совершенно разные люди должны находиться и работать вместе.
А время свободное выпало, - можно в лес сходить или на рыбалку, если лето. Зимой – книжку почитать, телевизор посмотреть или на компьютере развлечься.
В этот раз буровая расположилась неподалёку от реки Харасавэй, что севернее Байдарацкой губы. До Карского моря рукой подать. У Коли была небольшая рыбацкая сеть, и он ждал удобного случая, чтобы установить её в небольшом речном заливчике, километрах в трёх от буровой.
Однажды выдалось несколько свободных часов, и он решил сбегать в разведку, посмотреть и выбрать место, пока без сети. Около заливчика стоял крохотный дощатый домик с печкой-буржуйкой. Здесь изредка останавливались рыбаки и геологи, чтобы обогреться. Рядом с домиком – старая, вросшая в землю цистерна из под солярки.
Дойдя до места, Коля прикинул, где будет стоять сеть, покурил и зашёл в домик. Повсюду, и снаружи и в домике, сновали вездесущие лемминги. Было прохладно, и захотелось затопить печь. Дров возле печки не оказалось. Коля вспомнил, что возле цистерны видел какие-то разбитые ящики и решил использовать их на дрова. Отворив держащуюся на честном слове дверь, он вышел наружу. Возле цистерны он поднял один из ящиков, из под которого тут же выскочил маленький лемминг. Боковым зрением Коля уловил ещё какое-то движение за цистерной и перевёл взгляд. Тут же внутри у него всё похолодело, и волосы под трикотажной шапочкой зашевелились. На расстоянии пятнадцати метров стоял белый медведь. Коля машинально выломил из ящика доску и несколько раз с силой ударил по цистерне. Звук получился не очень громкий и не произвёл на медведя должного эффекта, скорее даже раззадорил. Хищник стал переминаться с лапы на лапу, словно кошка перед броском. Не поворачиваясь к нему спиной, человек попятился к своему иллюзорному спасению – дощатому домику. Медведь не нападал. Добравшись до «убежища», Коля зашёл внутрь и прикрыл за собой дверь. Её нечем было даже подпереть. Медведь не спеша подошёл к домику и улёгся на живот в нескольких метрах от него. Коля наблюдал за зверем через маленькое окошко, и казалось, что тому нет никакого дела до человека. Медведь ловил зазевавшихся леммингов, перебрасывал их с лапы на лапу и отправлял в пасть, словно семечки. На какое-то мгновение взгляды встретились, и Коля прочитал в глазах зверя обещание легкой и быстрой смерти.
– Мать твою…– Коля покачал головой.
Любое сопротивление на фоне этой белой громадины выглядело нелепым и бесполезным. Ни ружья, ни топора, лишь маленький перочинный нож. Оставалось надеяться на чудо. Время вытянулось в бесконечность. Наконец что-то ещё привлекло внимание медведя. Он устремил свой взгляд куда-то в сторону, и ноздри его стали громко втягивать воздух. У Коли мелькнула надежда, что к реке вышли олени. Словно в подтверждение этой мысли хищник весь подобрался и, мягко ступая, скрылся из поля зрения. Выждав минут пять, Коля приоткрыл дверь и огляделся. Поблизости никого не было. Он отошёл ещё на два шага от дома – никого. Была, не была. Со всех ног бросился в сторону буровой. До сих пор он даже предположить не мог, что умеет бегать так быстро. Оглядываться не хотелось. Лишь добежав до буровой, обернулся. Вдалеке маячил белый силуэт.
– Зараза. Спохватился всё-таки. – Запыхавшись, произнёс Николай.
Вот, собственно, и вся история. Дальше вахта шла обычным порядком. Кто его знает, зачем устремляются люди на север, теряя там свое здоровье и расставаясь с иллюзиями? Ведь счастье все так же ускользает, оставляя в душе и памяти лишь тишину озер, запах кедрача, малиновые закаты и рассветы. Хотя, может ничего больше и не надо.
А что до Коли, так он сейчас берет с собой на вахты по килограмму шоколадных конфет. Так, на всякий случай. Ведь после сладкого на мясо не тянет.
2004год