Сегодня уже мне кажется: это был сон, который настолько отчетливо запомнился, что трудно осознать: явь, или сюжет подсознания?!.
Молочно-коричневые, проглатыващие диваны - посреди страстно-красного оттенка. За широченным столом, где я разложилась локтями и портсигаром - мы встретились впервые.
- Каппучино. Обычный. - закуриваю я.
- Каппучино, большой. И ром,пожалуйста. - неторопливо размещаетесь Вы.
- 2 часа! Как мало. - хмурю бровные дуги.
Я вижу перед собой черную линию оправы, слегка (где же именно?!) - заостренную. Над ней - изумительное движение брови - вверх,вниз.За ней - испытывающе-упорный взгляд насмешливых глаз (какого цвета?). Снизу и с углов этих глаз,спадая - узорчатые,мимические морщинки - непременным дополнением к насмешливости взора. Рот спокоен и мягок, в зависимости от моих монологов: мягкость улыбки - при моей вертлявости, спокойствие мимики - при повествовании мысли и жизни. Чаще рот - в укрытии: стройной и повелительной руки. Что в той ладони зажато?. На руке часы и черный квадрат кольца. В ее редком голосе много остепеняющей настойчивости- в ее голосе все спокойствие ветров.Выдающаяся ровность лица.
- Выпейте со мной ром?! - ее пальцы обнимают стакан..
- Вы хотите? Хорошо.
Какой-то мальчик слева от меня бегает и раскачивает украшения зала, состоящее из звездочек. Думаю: « Будто сам Ангел прошел и вздохнул». Почему об Ангелах я думаю при ней?
Она так и застыла во мне: драгоценно-нежной и насмешливой, с рукой, достойной шелков – у рта. И не отмирает уже 12 длинных дней и кромешных ночей.
_
p.s. Она думаете обо мне,Анна Андреевна? Стр. 205: «..Лунный луч тот профиль чертил.»
Думает.