От автора.
Небольшая повесть написана в 1999 году, после дефолта, когда, казалось, страна начала постепенно вплывать в новый период, с новыми надеждами и ожиданиями. Прошло десять лет, но ничего практически не изменилось. И посему будет продолжение. Оно уже есть.
Глава 1. Николай.
Со странным чувством … я всегда подъезжал к городу Л. Может быть, потому, что имел неосторожность там родиться и провести лучшие и беззаботные годы. До пяти лет за мною ухаживали и охраняли бабушка с дедушкой. Мы жили, да и сейчас, практически в центре, в скромном двухэтажном домике в двух шагах – только перейти проспект – и оказываешься в прекрасном парке. В отличие от почти смыкающегося с ним Нижнего, он назывался Верхним. В детстве он казался мне бесконечным, я бегал по его дорожкам, катался на трехколесном велосипеде, лепил куличики в одной из многочисленных песочниц, с ужасом взирая на гипсовых, покрытых бронзой пионеров с горном и барабаном. Дед, в то время уже с палочкой, в парусиновых башмаках, светлом полотняном костюме и шляпе сидел на скамейке и читал газету “Труд”. По вечерам он уходил на хор, как говорила бабушка, где работал на общественных началах дирижером. Иногда, когда приезжала тетя, или навещали родители, мы ходили и в Нижний парк. О, это было чудо! Сначала по тропке – вниз, потом, под неумолкаемый лай собак, по Нахаловке, и дальше. Мимо мороженщиц, зоопарка – и на пляж! Широкая протока, гладенький песочек. И неизменная бочка с квасом. Сейчас подумал, – и сразу же захотелось пить. А часто просто играл во дворе, который и сам напоминал парк. Помню поленницы, деревянные сараи, кусты акации и сирени, высокую сливу, с которой осенью осыпались спелые плоды.… Почему-то мне всегда вспоминается именно лето, может быть, потому что в Питере, оно короткое, и я инстинктивно не люблю ни осень, ни зиму, часто являющуюся ее продолжением.
Пока не пустили прямой поезд из Ленинграда, мы добирались с пересадками через Москву. А в Л. прибывали поздним вечером. Нас с мамой или папой, и на вокзале нас встречали бабушка с дедушкой, мы ехали на трамвае, покачивающемся из стороны в сторону, и шли два квартала пешком. Я с нетерпением ждал встречи с родным двором, с парком, со знакомыми с детства улицами и проспектами. Прошло время, и нас встречала только бабушка или тетя, и я уже приезжал на каникулы – хотя бы на пару недель, один. Время шло. И вот я в родном городе с Еленой, моей женой, и Темой. Бабушка стала прабабушкой, а дедушка так и не дождался. Через несколько лет бабушке уже было не под силу нас встречать, в силу известных обстоятельств. С Еленой мы расстались, и в последние годы сюда наезжал, в основном, мой сын. Кузены мои выросли, обзавелись семьями, и разъехались - сестра в Воронеж, братец – в Калинин, Тверь, то есть. Мы с ними созванивались, но виделись редко. Дом опустел. Тетя жила там зиму, летом иногда уезжала сама, иногда к ней привозили внуков. Сейчас же она гостила у своей двоюродной сестры где-то под Тамбовом, и горько сожалела о том, что не сможет со мной повидаться. Я хотел пообещать ей, что, закончив свои дела, заеду в Тамбов, но не смог обмануть старую женщину. Однако я планировал еще не раз в этом году посетить Л., но это зависело от того, насколько успешным будет этот мой визит.
С возрастом Л. стал для меня неким виртуальным городом, где смешались названия улиц, домов, моих представлений и реальности. Но, тем не менее, испытываемое мною чувство было сродни возвращению блудного сына. Притяжение…
Но сейчас меня никто не встречал, по крайней мере, я на это надеялся. И я не ехал на поезде, а летел самолетом чудом выжившего в наши дни “Аэрофлота”. Мне повезло, – я ухитрился не привезти за собой унылый ленинградский дождь. Небо было чистое, и ничто не препятствовало посадке. Рейсовый “Икарус” довез меня с моей кладью и ноутбуком до гостиницы с названием города, в которой мне пришлось остановиться. Нет, у меня, конечно, были ключи, – тетя Люба оставила их у соседей, но факт моего прибытия и место проживания не на этот раз не должны быть связаны с домом. Пришлось пойти на значительные расходы – номер, на всякий случай, должен был соответствовать. Возможно, там придется принимать гостей, мне не хотелось раскрывать место моего фактического нахождения. Ну, если я ночь-другую буду отсутствовать, а это будет наверняка, то это легко списать на обыкновенный командировочный загул. Тем более что я действительно собирался навестить одну весьма ко мне неравнодушную даму. Итак, любезные клерки провели оформление, и я поднялся на свой четвертый этаж. Мой одноместный номер располагался в конце коридора, почти рядом с запасным выходом, что было удобно, но, возможно, не всегда. В принципе, номер был неплохой – с предбанником, в котором неизвестно зачем стоял журнальный столик и встроенным шкафом – это придумано неплохо, отсюда же – вход в санузел, которым – не входом, конечно же, я воспользовался, приняв душ, призванный смыть дорожную пыль. В комнате, кроме обычного, два кресла современной модели, столик, телефон и неплохая полутороспальная кровать, которую я не собирался делить ни с кем, с прекрасным покрывалом. Думаю, иногда на ней возлежало отнюдь не полтора человека. Такова жизнь, я плюхнулся на нее и с удовольствием вздремнул часок. Отметившись, таким образом, и положив необходимое в пакет, я покинул сие гостеприимное – пусть даже по названию – временное жилище, я, с небольшим пакетом в руках, покинул его. Ключ, естественно, унес с собой.
Я неспеша шел по городу, вдыхая чистый родной воздух. На троллейбусной остановке вскочил в последнюю закрывающуюся дверь и проехал пару остановок. Вышел, остановил машину и добрался до Универмага. Откуда, уже пешком, свернув на Ленина, направился дому. Он ничуть не изменился, разве что немного облупилась краска. Но так, незаметно. С трепетом – ничего не могу с собой поделать, вошел в знакомый двор. Все было так, будто я и не покидал Л. Правда, прошлый мой приезд пришелся на раннюю весну, так что теперь вовсю зеленела травка в палисадничках, и цветы на ухоженных грядках радовали глаз. Странно, но на скамейке перед домиком не было знакомых старушек – видимо, час сериала. Я позвонил в квартиру напротив. Софья Николаевна ничуть не удивилась, увидев меня, вручила ключи, и, извинившись, побежала досматривать сериал, пообещав зайти как-нибудь.
Я поставил пиво в холодильник, открыл окно на кухне, воздух в квартире застоялся, тетушка уехала еще в апреле, а соседки как-то об этом не позаботились. Кормили кошку, благо погода стояла теплая, и животное в помещение не стремилось. Но она была тут как тут, будто ждала моего приезда. Я не успел подумать, как в открытое окно быстрой молнией метнулось нечто черное и пушистое. Муська! Бедная кошка, оставили одну. Но, в принципе, это прекрасное и чистоплотное создание никогда не пропадет. Кошка прыгнула мне на руки, и стала тереться мордочкой. Не думаю, что она меня помнила, но все равно, приятно. Я погладил ее и опустил на пол. Сейчас, что-нибудь придумаем. Но холодильник на лето был пуст. Увы. Пришлось сбегать в магазин, благо он был в нашем дворе. Заодно купил кое-что и себе на будущее. В общем, пришел полностью затоваренный. Налил Муське молока, нарезал колбаски. Пока она насыщалась, вымыл стакан, нашел открыватель и налил пивка. Местное, конечно, чем-то отличалось от нашего – вероятно, из-за более жесткой воды, но тоже имело неплохой вкус. Осмотрел квартиру, – тетушка Люба была, как всегда, неповторима. И никак не хотела расстаться со старой мебелью – диванами, шкафами, столами и стульями. Все это резко контрастировало с современными импортными холодильником, телевизором и прочими предметами, еще недавно не бывшими первой необходимости. Особой гордостью была, конечно, машина стиральная – “Электролюкс”, стоявшая прямо в ванной. Тетушка не соглашалась делать ремонт, зато заменила полностью шторы, и теперь окна занавешивались вертикальными жалюзями “дерни за веревочку”. Она выбрала их под ситчик, и они выглядели бы очень элегантно, если бы не остальное убранство комнат. Крашеный пол скрипел под ногами, и я подумал, что, если останется время, и позволят обстоятельства, то все же пойду тетушке наперекор, и положу паркет.
Ублажив свой желудок, и проверив, надежно ли заперты двери, полез в чулан. Там, среди рухляди, был небольшой тайничок. Конечно, все домашние были прекрасно осведомлены о его существовании, но, похоже, кроме меня, никто им давно не пользовался. Все на месте – я имел ввиду свой пистолет и несколько запасных обойм к нему, привезенных мною в прошлый приезд. Достав из дипломата маленькую коробочку, и еще две упаковки наличных, я присовокупил это к содержимому тайника и запер чулан. К сожалению, сегодня придется вернуться в гостиницу, - не за чем отсутствовать в первый же день. Что я и сделал, выпустив Муську на улицу и надежно заперев окна и двери. Соседи смотрели очередной сериал, и меня никто не провожал на выходе. Но я был полностью уверен, что завтра о моем приезде узнает весь двор.
Утром, легко перекусив в гостиничном буфете, и убедившись в отсутствии слежки, меняя маршрут, пришел на квартиру тетушки. Покормил нагулявшуюся за ночь кошку. Наконец, переоделся в более подобающую для отдыха одежду – легкие джинсы, футболку с коротким рукавом, примитивнейшие, но удобные кроссовки. Термометр, несмотря на достаточно ранний час, упорно полз к тридцати. Но мне необходимо было еще позвонить по одному телефону. Убедился, что у тетушки работает анти-АОН, и набрал нужный номер. Почти сразу же услышал: “Фирма “Эсклюз”. Добрый день”. – “Здравствуйте, это Николай Сергеевич. Брянского, будьте добры”. – “А вы с ним договаривались? (как всегда, секретарша стояла на страже интересов своего шефа) Если нет, то оставьте, пожалуйста, свои координаты, и Вам перезвонят”. – “Да, конечно”. – “Тогда переключаю”. Я понял, что она говорила по другому телефону, и вскоре услышал: “Здравствуйте – абсолютно нейтральным тоном – возможно, кто-то был в кабинете – перезвоните, пожалуйста, на трубку минут через 20, номер 32-163”. Что я и сделал. Лев Игоревич – так звали Брянского, принес свои извинения, которые были приняты,– конечно, серьезность вопроса предполагала определенную конфиденциальность в общении. Договорились завтра встретиться в одном из небольших кафе в центре, появившихся за последние годы, где ничто не могло нарушить нашего уединения. Разве что веселящаяся молодежь, еще остававшаяся в городе.
Меж тем припекало, и, не боясь обгореть, я отправился на пляж. Идти недалеко, только спуститься через Верхний парк, пройти немного по слободе, как и в других городах, называемой Нахаловкой, а дальше – либо вдоль Нижнего парка, либо прямо через него. А там и река. Дорогу через Нахаловке к этому времени, наконец, заасфальтировали. Из-за высоких заборов лаяли разморившиеся собаки, передавая эстафету. Это, пожалуй, самая неприятная часть пути. Солнце так и палит. Но вот, наконец, я спустился вниз, и пошел вдоль парка под прикрытием высоких каштанов. Слева загаженный ранее пруд уже несколько лет был засыпан, землю выровняли и высадили деревья, потихоньку подрастающие. В свое время, говорят, огромный пруд, который закладывал еще сам Петр I, был обложен изразцами, и в нем водились зеркальные карпы. Но это, скорее всего, из области легенды. Ну, может и не карпы, и не зеркальные. В киоске по дороге купил пиво, якобы их холодильника. Что ж. Завернул в газету, не так быстро нагреется.
Пляж тянулся вдоль реки, выход на него прямо с дорожки. В некоторых местах он как бы разрезался невысокими кустиками, под одним из которых, не выбирая места, я и расположился. Пляжный комплекс жил своей жизнью. Из кафе, находящегося в одном двухэтажном здании с прокатом, медпунктом, доносилась музыка. На табло рисовали температуру воздуха и воды. Малышня резвилась в песочницах, мамаши под грибками читали газеты, пацаны мутили воду, а те, кто постарше, пытались познакомиться с девчонками. В этом месте довольно-таки широкая протока отделяла пляж от острова. Который закрывал громаду металлургического завода, расположенного на противоположном берегу реки. Поэтому трудящиеся и временно свободные от трудовой деятельности, загорали и купались либо здесь, либо переходили на уютный островок по понтонному мосту. На заводе у меня тоже был свой интерес, но доступа не было практически.
Я аккуратно расстелил старое покрывало, служащее подстилкой, спрятал под кустик сумку с пивом, сбросил джинсы и футболку и пошел окунуться. Доплыл до середины протоки, попытался отмокнуть, но в двадцатипятиградусной воде это было сделать сложно. По сухому и горячему песочку дошел до своего места. Не вытираясь, закурил БМК, открыл бутылочку и углубился в найденный у тетушки детектив. Вдруг услышал приятный голосок, просивший огоньку. Не отрываясь от книги, протянул зажигалку, получил ее обратно, и вернулся к своей книге. Через некоторое время меня попросили посмотреть за вещами, пока не искупается. Моей соседкой – за рядом кустиков, пробегающих поперек пляжа, оказалось весьма юное и симпатичное создание. Вполне тянувшее на обложку “Плейбоя”. Вернувшись, девушка поблагодарила меня, а я, сам не знаю, почему – ведь давал же зарок – угостил ее пивом.
Потом мое внимание отвлекла некая мамаша с копошащимися чадами дошкольного возраста. Через некоторое время я встал, еще раз искупался с наслаждением, затем собрал свои вещички и направился домой. С твердым намерением не выходить вечером никуда. Конечно же, все соседи были осведомлены о моем приезде, и мне пришлось отвечать на вопросы сидевших на лавочке старушек. Выполнив сию почетную миссию, я, наконец-таки, попал в свою квартиру, поужинал, смотрел что-то по телевизору, отдыхал, покормил кошку и выпустил на ночь. Ближе к полуночи позвонила Нина, всеобщее сарафанное радио донесло, мило поболтали. Обещал завтра зайти. На сон грядущий прогулялся по улице Ленина вдоль Верхнего парка. Тихо шептались древние и не очень липы, воздух наполнялся ароматом сирени, смешанным с городской тишиной. На улице было пустынно, и лишь иногда пролетали машины и редкие автобусы. Я посмотрел на звезды, – Млечный путь светился и манил, творя свой бесконечный гороскоп. Сегодня в гостиницу решил не возвращаться. Если кому интересно мое местопребывание, то пусть побегают. Привычно посмотрел новости и лег спать.
Глава 2. Николай.
Утром слегка перекусил и пошел гулять по городу. С переговорного пункта сделал пару звонков – один – г-ну Брянскому, где оговорили место встречи, а другой – в Питер, сообщить об этой договоренности. Временем я располагал, так, что, увидев объявление о спектакле в городском театре, решил сходить. Тем более что несколько лет назад уже был там, и вынес прекрасные впечатления. До театра - что от дома, что от гостиницы – рукой подать. Зашел в гостиницу, где у меня было одно важное дело, – подозревая о том, что имеется много излишне любопытных людей, любящих совать свой нос, куда не следует, на всякий случай подключил модуль, фиксирующий попытки войти в компьютер. Так что мой Notebook мог послужить ловушкой. О сохранности информации я не беспокоился, поскольку доступ к ней возможен только со специальным паролем. При его использовании запускается программа, перетаскивающая и раскодирующая данные, спрятанные в кластерах. Технология простая, но достаточно оригинальная. Портье, расплывшись в улыбке, так сладенько спросил, что, мол, я не ночевал, какая-то местная красавица приголубила. На что я согласно кивнул, а он сказал, что, если будут затруднения, то всегда готов услужить. Нет, что Вы, упаси бог, не лично, а есть очень привлекательные девушки. Как-нибудь своими силами, ответствовал я, и заговорщически подмигнул. Портье не отставал, если что понадобится, то. И так ласково посматривал на меня, что стало не по себе. И я заметил, только бросив на него взгляд, какие у него умные и жесткие глаза. Небось, следит за всем, и сообщает, куда надо. Ладно, с ним разберемся. Еще не решил, буду ли возвращаться в гостиницу. Сделав круг, добрался до тетушкиного дома. Было уже три, и я не мог отказать себе в желании искупаться. Быстро переодевшись, побежал на пляж. Мне повезло – подошел автобус, и я проехал почти до конца парка, так что не пришлось тащиться под палящим солнцем. Устроился на том же месте, как и в предыдущие приезды. Но сегодня справа же расположилась толстая тетка неопределенного возраста, непрерывно жующая бутерброды. Я подумал о том, что вчерашняя соседка была гораздо симпатичнее, но что поделаешь. Искупался несколько раз, выпил теплого пива – вот что значит не позаботиться заранее. И вернулся обратно на транспорте, а пока ждал на остановке, пролистал местный компьютерный журнал. Да, все то же, только цены повыше, чем у нас. Но главное – меня интересовал перечень фирм. Перекусил, поделившись с кошкой, с сожалением напялил на себя рубашку с галстуком и костюм, и отправился в театр. Пошел по Ленина до спуска, снова с противоположной стороны, ближе к театру. Перед входом толпился народ, лишнего билетика не спрашивали, но и не предлагали. Как всегда, кто-то дожидался опаздывающих, а кто ловил последний глоток никотина. В фойе было многолюдно, еще не прозвучал второй звонок. Я купил программку и занял свое место в партере. Зал был почти полон, так в этом театре почти всегда. Пьеса была новая, но я ее уже видел в Питере. Признаться, здешняя постановка мне понравилась больше. Возможно, потому, что у меня было хорошее настроение, в зале – condition, и ничто не отвлекало. В антракте я вышел покурить и зашел в буфет, где буквально столкнулся со вчерашней знакомой. Да, именно той девушкой, которая была моей соседкой по пляжу. Она сделала удивленное лицо. Хотя. И я мог удивиться. Она была скромно, элегантно одета в великолепное, явно не местного пошива, и не из дешевого бутика, платье небесно-голубого цвета. Светлые волосы свободно струились по ее плечам, а на губах была доброжелательная улыбка. Не признавать было неудобно, и не только мне, и посему завязался легкий разговор. Так, в пустоту. Наши места были почти рядом, – как же я не заметил раньше! Нехорошо, теряю внимательность.
Из театра мы вышли вместе. Решив быть до конца джентльменом, я предложил зайти в находящееся неподалеку кафе под открытым небом, где мы продолжили весьма светское общение. Я узнал, что ее зовут Наташа (?), и она учится в местном (врет!) институте. (Слишком правильной была ее речь без присущего для этого региона московского акания, далеко не провинциальная уверенность в себе и некоторая, даже чересчур, осведомленность в театральных делах – скрывай не скрывай, IQ просчитывается). Примерно через полчаса я поймал машину и хотел усадить даму. Но девушка мило настояла, пришлось проводить, отказать не мог, и мы уселись на заднее сиденье. И мне пришлось следить за водителем, так как город я знал недостаточно хорошо. Через некоторое время машина остановилась совсем недалеко – в полутора кварталах - от моего (тетушкиного) дома, и я слегка похолодел. Странно. Я вышел из машины, довел девушку до входной двери и распрощался. Но дом был элитным, как и весь квартал. Возможно, девчонка просто пошла в театр…. Есть над чем поразмыслить.
Я опять сел в машину, и вернулся в центр почти на старое место. Я выскочил и перебежал через проходной двор на следующую оживленную магистраль, запрыгнул в подошедший троллейбус. Процентов на восемьдесят встреча с Наташей была случайной, так, по своим делам приехали в город и решили посетить театр, но ведь могло быть и наоборот. И, на всякий случай, решил подстраховаться. Домой добрался после полуночи, подумав, что моя подушка в гостинице может и подождать. Неужели меня начали вычислять. Я был готов к этому, но чтобы уж так, сразу. Правда, был один неприятный инцидент, но по мелочи. Я шел по ул. Ленина, возле гостиницы... Из-за угла вынырнула пара кавказцев. “Дэнги эст?”. Что с ними стало, и так ясно. Хотя для верности надо было бы убить. Для профилактики. Но я все-таки инженер, а не садист. Дома предался размышлениям, но ничего на ум не шло.
Утром мое отсутствие в гостинице не должны были расценить, как нечто из ряда вон выходящее – свобода она и есть свобода, платишь деньги. Ибо вполне дееспособный, мог, как и вчера, завернуть налево. Или направо. Все же попытался вспомнить наиболее часто встречавшиеся лица. В гостинице, на пляже, в театре. И просто ну улице. Не пересекаются ли они? Увы, моя наблюдательность оставляла желать лучшего.
Надев темные очень очки, я отправился на пляж. Но другим путем. Через город и нижний парк. По дороге зашел в переговорный пункт, и отзвонил по известному телефону. Договоренность о завтрашней встрече осталась в силе. Брянский сказал, что место вполне надежное – небольшое уютное кафе, в людном месте, с выходом сразу на улицу, и что она будут вдвоем с Левиным, техническим руководителем проекта.
На пляже подошел и плюхнулся на то же самое, оказавшееся свободным место. За кустиком была давешняя тетка, видно, также облюбовавшая уютный уголок. Соседство не из приятных, но места на пляже никто не бронировал. Минут через 5 после моего прихода она резко вскочила, порылась в сумочке, достала кошелек и направилась к расположенному рядом центру. Остановилась, купила мороженое, оглянулась и вошла внутрь. Я знал, что там есть телефон – автомат. Ладно, пусть звонит. Не дожидаясь ее возвращения, я собрал свои вещи и быстренько переправился по понтонному мосту на другой берег, устроился в одном из альковов, образуемых спускающимися к воде рядами кустов, и стал наблюдать за происходящим. Тетка вернулась и, не увидев меня на прошлом месте, внимательно посмотрела вокруг, а потом, с неожиданной для нее резвостью, побежала обратно к Центру. Итак, кое-что я выяснил. Это радовало. Но почему ее так заинтересовала моя персона? И кому она звонила? И не связана ли она с Наташей? Я невольно становился подозрительным. В сложившейся ситуации это далеко не лишнее.
Я успокоился, но периодически поглядывал по сторонам. Посередине острова, расположенного ближе к нашему берегу, проходила тропинка. С нее можно было попасть в уютные купе, на одного, двух или небольшую компанию. Орешник и шиповник так разрослись, что приходилось их раздвигать, чтобы попасть в этот прекрасный уголок. Зато там можно было чувствовать себя в одиночестве, наблюдать пляж и иногда самому заходить в воду. Если кто и потревожит, то ненароком. Впрочем, иногда можно было наткнуться на очень интересную ситуацию. Особенно, если в потайном убежище располагалась влюбленная парочка. Вот помню, в детстве. Действительно, в тот раз мне было очень неудобно, и я поспешил ретироваться, не потревожив их.
Итак, я решил творчески отдохнуть и поразмыслить. Открыл свою необъятную сумку, достал бутылочку еще холодного пива, и решил послать эту тетку вместе со всеми ими подальше, запомнив физиономию. Огляделся, приподняв кустики – соседняя ложа пустовала. И мне никто не мешал. С наслаждением выпил немного пива, а остальные бутылки привычно положил в тенек.
Расстелил покрывало на примятую моими предшественниками траву, и улегся, наблюдая за пляжем. Можно было зайти и в воду, вряд ли меня стали бы тут искать, решив, что я внезапно ретировался, однако прислушивался к голосам проходивших по тропинке редких отдыхающих, но нежелательных посетителей моего убежища не было. Но все же прислушивался к шорохам. Пустовала и соседняя так сказать, ложа. Но недолго.
Скорее услышав, чем, увидев, что в нее кто-то побирается, я сместился так, что мог наблюдать происходящее там, оставаясь в то же время невидимым. Раздвинув кусты, пригнувшись, в нее проникла девушка в большой соломенной шляпе, которая сразу же была брошена на землю. Куда вскоре полетело и остальное одеяние. Девушка осталась лишь в нижней половине купальника, встряхнула подстилку, и…. В девушке я без труда признал Наташу.
Как я и предполагал, соседняя ложа недолго пустовала. К моему (сожалению), ее заняла Наташа. Она неспеша разделась, оставив лишь нижнюю половину купальника, и прилегла на принесенную подстилку. Знала ли она о моем присутствии, и если знала, то почему и откуда. Предстоит узнать. Сейчас же, выждав некоторое время, спустился к воде. Здесь сразу же у берега было глубоко, и стартовать удобно, что я и сделал с наслаждением. Через пару минут моему примеру последовала соседка, понимаю, что неспроста. Встреча на нейтральной почве, то есть, на воде, была вполне дружеской, без приторного удивления. Девушка сказала, что больше любит отдыхать здесь, на острове, (так почему же вчера, именно вчера, оказалась рядом со мной на пляже, но пока вопросы не задаются). А через полчаса внезапно налетела тучка, похолодало и начал накрапывать мелкий дождик. Остров пришлось покинуть – в этом регионе дождичек легко сменяется буйной грозой. Мы уложили сумки и ретировались с максимальной скоростью.
Вышли вместе, и пошли нижним парком, так можно выйти на проспект, соединяющий оба берега, и поймать какой-нибудь транспорт. И снова не могу понять – то ли в этом городе на меня нашла какая-то напасть, то ли я просто притягиваю неприятности. Два подвыпивших мужика, я никого не трогал, так нет, прицепились. Вот, старый, идешь и лапаешь нашу девку. Мол, отдай, и сваливай. Провокация? Добром договориться не удалось. Провокация, хулиганствовали проверка на вшивость? Что бы то ни было, уговоры на них не подействовали, пришлось применить определенные навыки…. Жалеть? Не мой профиль, что-то, конечно, сломал, но физиономии запомнил. Девушка за это время не произнесла ни слова, а лишь посмотрела на меня с уважением. Но уж лучше бы этого не было – так или иначе, опять засветился.
На проспекте удалось быстро остановить машину, как и в прошлый раз, я довез девушку до указанного места, и получил номер телефона, – так, на всякий случай…. Что ж, это тоже ниточка. …. Вернувшись домой, плюхнулся на диван и включил телевизор, даже в старом доме провели кабельное, что редкость даже для Питера, и включил канал “Спорт”. Да так и задремал. Жара, небольшой инцидент, приустал слегка. О работе особенно не думал, – вот встретимся с Брянским лично, там все и определится….
Уже под вечер позвонил Нине, и она сказала, что я могу прийти в любое время, хотя прямо сейчас. Что означало – претендентов на ее роскошное тело в данный момент не наблюдалось, или ей хватало наших нечастых свиданий. Но по сему поводу лучше не заморачиваться, мы люди, со своими желаниями и предпочтениями. Заскочил в гостиницу, там мной вроде не интересовались, все же я заметил лукавый взгляд портье. Так и есть – вещи все на месте, в том же порядке, но я понял, что кто-то пытался войти в мой компьютер. Каждая попытка взлома фиксировалась, не думаю, что у них в наличии супер сканер. Гораздо проще заснять на скрытую камеру, процесс набора мною кода доступа. Так, пусть пробуют, а если поиграют в тетрис – на здоровье. А у меня информация осталась. Того, что попытаются запустить “червя” или свежий вирус, я не опасался, встроенная антивирусная оболочка надежно защищала компьютер от подобных штучек. Украсть его пока что не решались, слишком большой скандал, лучше уж продолжить незаметное наблюдение. Наверняка будут ждать новых инструкций. Интересно только, от кого? Совершенно спокойно оставил его на том же месте, и пошел в гости к Нине. С цветами, конфетами, купленными заранее в Питере, и коньяк – обязательное приложение. На всякий случай сделал круг, но не думаю, что за мной установлена тотальная слежка, ведь я лишь один из многих, прибывших в город, ровесник Санкт-Петербурга. Ну, а если подобный факт имел место, то мои действия и перемещения не вызывали подозрений. Ну, идет мужик с цветами и гостинцами – ясно же, куда и с какой целью. Хорошо встретились, поболтали, поделились новостями. Она рассказала про сына, который закончил местное военное училище, и теперь служит неподалеку, под Воронежем. Показала фотографии. Я увидел стройного лейтенанта, Антон вытянулся и стал настоящим мужчиной, и форма ему к лицу. Да, летят годы. И дочка, закончившая в этом году школу, подросла. Нина с гордостью сообщила, что Маринка, – так ее зовут, – поступила в университет. – МГУ, что ли? – спросил я, зная, что Нина ни за что не отпустит от себя своё сокровище. – Нет, в наш, на медицинский. Я тоже немного рассказал – про сына, закончившего второй курс, про капризную и неустойчивую ленинградскую погоду, и, пожалуй, все. В личных делах у меня прогресс не намечался, ни в одну и ни в другую сторону. А чем я занимался, Нине было все равно, она была далека от техники, как и от пирамиды Хеопса. Последнее она решила исправить – осенью она собиралась в Египет, только когда жара спадет. Я кивнул. Все было мило, хорошо. Нина пыталась накормить меня, будто надеялась, что я хоть когда-нибудь смогу сравняться с ней габаритами. И нельзя было не признать, что Нина действительно хороша собой – яркая, привлекательная, веселая, какой и надлежит быть женщине ее возраста, тщательно следящая за собой, с ровным и спокойным характером. С ней я был знаком давно – постаралась сердобольная тетушка в нелегкий для меня период, я тяжело переживал разрыв с Еленой, она меня бросила совсем внезапно. Ну, внезапно, конечно, для меня. Постепенно мы сблизились, встречаясь во время моих не таких уже и редких наездов, в основном, у тетушки, или когда ее детей не было дома. Собственно, за эти годы другой женщины у меня не было, ибо Нина с лихвой заменяла их всех, а перегрузки на работе и тотальное отсутствие времени не способствовали развитию отношений.
Но сегодня я не остался, промелькнувшая в подсознании мысль подсказала, что это несвоевременно. Хотя когда при расставании Нина прижалась ко мне своим необъятным и упругим телом (ну, уж не совсем – размер 52, в крайнем случае – 54), я чуть было не плюнул на все, но лишь чмокнул ее и пообещал непременно на днях
Навестить ее и провести с ней время по полной программе. Тем более что было необходимо проверить кой-какие соображения.
Вернулся в гостиницу – заметил, что меня ждали. Сладенькая улыбочка портье доводила меня до бешенства. Я постарался не обращать внимания, но подумал, что этот вопрос нужно решить при первой возможности. А тот сразу же, как и в прошлый раз, побежал звонить. Видно, держал меня за полного лоха, будучи уверенным, в том, что я ничего не заподозрю. Как бы не так. Докладывать – я выглянул в коридор и заметил, как тот говорил что-то по мобильному телефону, поглядывая в сторону моего номера. Что ж, решил кончить его при первой возможности. Записал ложные доступные файлы, и снял кое-где защиту, имитируя рассеянность. Относительно рано – где-то около часа ночи, лег спать. Постель была удивительно хорошо, в номере прохладно, простыни чуть ли не скрипели. Отдав дань нашему гостиничному сервису, явно изменившемуся к лучшему, я заснул, и видел только хорошие сны.
Глава 3. Николай.
Утром, хотя какое утро в одиннадцать, я, как обычно, слегка перекусил, и пошел на встречу с будущими компаньонами, которая должна была решить если не все, то очень многое. Сначала пришлось завернуть к тетушке и достать из заветной коробочки несколько ЧИПов. Муська как всегда, бросилась на меня, но, удовлетворившись ножкой, отвернутой от припасенной на всякий случай курицы, согласилась ждать под окном. Поскольку намечалась, так сказать, неформальная встреча, обошелся без галстука.
До места встречи – минут пятнадцать, если идти пешком, но я потратил на дорогу около часа. Сначала подъехал на автобусе, остановил машину и уехал за мост, вернулся на трамвае – полупустой, но ходит регулярно, и вышел на зеленую аллейку, как раз упирающуюся в кафе “Лотос”. Несколько ступенек вниз, и я оказался в прохладной кондиционированной темноте. Меня уже ждали. За столиком в углу, в отдельной кабинке, слабо освещенной настенным бра, сидел Брянский в сопровождении худощавого молодого человека. Они привстали и поздоровались, и Лев Игоревич представил своего напарника, – это Кирилл Левин, наш технический директор, а попросту – ученая голова, гений и бессребреник. Кирилл произвел хорошее впечатление, говорил тихо, уверенно, и, главное, по делу. Накаченные бицепсы свидетельствовали о том, что тихий ученый далеко не чужд мирским страстям. Невольному слушателю мало было что понятно из нашей беседы, – ну, кому, кроме узких специалистов, интересны ММY-технология, двойной конвейер, параметрическое охлаждение и тонкие пленки? И тем более никому не известный доселе Russian chip? Кроме, конечно, заинтересованных лиц, и неизбежных конкурентов. Об отсутствии посторонних ушей мои собеседники позаботились заранее, соседние кабинки пустовали, наверняка и помещение проверено на наличие подслушивающих устройств, а около кафе лениво фланировали двое весьма накаченных парней специфической наружности. Это я отметил сразу. А на высоком табурете у барной стойки лениво потягивал пиво их коллега, то и дело, бросая острые взгляды по сторонам. Встреча прошла нормально, к спиртному никто и не притронулся, но заливное и местный квас пошли хорошо. Никаких проблем. В принципе достигли договоренности в решении технических и финансовых вопросов. Фирма Брянского, как и мы, предпочитала работать на доверии – мы передаем партию кристаллов – заготовок, они производят технологическую доработку, возвращают нам, и получают процент с реализации. И никаких тебе засветок и налоговых инспекций, а, главное, до определенного насыщения рынка, максимальная конфиденциальность. Если кто и следит, а это предстоит выяснить, вряд ли что-то сможет понять. Минимальное число участников и передаточных звеньев. Я передал Кириллу CD с исходными материалами и несколькими оптимизирующими драйверами. А их, практически за спасибо, надеюсь, пока, писали несколько энтузиастов из политеха, покинувшие хлебную кормушку …. И они тоже не знали конечной цели проекта, и работали обособленно. Ведь без соответствующего программного обеспечения ни один chip работать не сможет. Мы договорились, и коллеги обещали через пару дней подготовить пробный, опытный образец. Безо всякого предварительного авансирования – как и мы, они решили работать за идею, справедливо полагая, что, в случае удачи, дивиденды будут несоизмеримы с вложениями. Мы же продолжим заниматься разработкой заготовок и налаживанием каналов распространения. И получением патентов на изобретенное нами ноу-хау. Мне было также симпатично такое решение Брянского – может, на некоторое время ужаться, а всю полученную прибыль пустить на развитие. Немного завис вопрос о транспортировке рабочего материала и готовых изделий. Пришли в выводу, что лучший способ использовать надежных курьеров, а в некоторых случаях только личные контакты. Взаимно удовлетворенные, мы сделали по символическому глотку шампанского, закрепляющего джентльменскую сделку. Вас что-нибудь беспокоит? – нормальный вопрос принимающей стороны. Я помедлил и сказал – да, слишком уж любопытный и любезный персонал гостиницы, особенно надоедливый портье. – Нет, это не наши, – убежденно сказал Брянский, – но мы позаботимся, и больше никто не станет Вам докучать.
Хотелось бы так думать, но все же от предложенной охраны я отказался, старался быть незаметным, и ведь еще не все карты выложены на стол. К тому же я не имел привычки попадать в зависимость от своих, даже самых надежных, партнеров. Я дружески распрощался с коллегами, в очередной раз удивившись крепости рукопожатия Кирилла, и вышел из кафе, полностью удовлетворенный результатами переговоров. Прошелся по городу, свободный, и восхищенный скромной, но не провинциальной его архитектурой, доброжелательными лицами встречных прохожих. Поднялся на гору, постоял возле Собора (вот какая рифма), отремонтированного в очередной раз на средства, так или иначе, изъятых из карманов тружеников. Кстати. На зависть многим городам, даже в советское время собор производил потрясающее впечатление – его синие купола, венчаемые золотыми крестами, играли свою песню в солнечных лучах или прорезали нависающие облака, а ночью, темными громадами, пока не сделали подсветку, мрачно напоминали о вечном. У меня всегда было глубокое подозрение о том, что местные власти, взиравшие на собор из Дома Советов (теперь там мэрия, администрации, штаб-квартиры политических партий), никогда не оставались к нему равнодушными, и находили средства для поддержания его состояния из партийной кассы. Вряд ли кто из них был истинно верующим, но так, на всякий случай – глядишь, и пригодится. И Собор стал неотъемлемой частью города и всего мира. Так и постоял немного возле него, и попросил у вечности добра и удачи.
Из-за похолодания – столбик термометра опустился до плюс 18, на пляж не пошел, а вернулся в гостиницу. Обнаружил, что опять лазали в компьютер. Устроил небольшой скандал, придравшись к качеству уборки, но, думаю, меня поняли правильно. Но, на всякий случай, позвонил в “Эсклюз”. Попал на Кирилла, он пообещал решить вопрос немедленно, то есть, в течение дня. Про свои подозрения насчет девушки Наташи ничего не сказал. Мало ли что могло быть. А партнеры, как мне показалось, могли проявить излишнюю жесткость. А пока мне это казалось неправильным.
Вроде бы за мной пока не следили, но, возле Университета, случайно ли – встретил давешнюю тетку. Они что, сговорились и специально попадаются мне на глаза? Ну, я изрядно потаскал за собой, а в нужный момент отрубил хвост, никуда не пошел, а вернулся в гостиницу. И переночевал, соблюдая возможные меры предосторожности.
Утром, когда дежурный портье был еще сонным, положил ноутбук в дипломат, и, поколесив по городу, вернулся к тетушке. По дороге купил гостинцев для кошки, себе перекусить, и сел поработать. Занес в компьютер нужную информацию и закодировал ее. Найти и прочесть ее было практически невозможно, ключом обладали два-три человека, которым мог вполне доверять. Пошел на риск и отправил сообщение по модему. Думаю, Артем, даже с учетом его многообещающей и беспробудной лени, прочтет, и, не дай бог, ему пригодится. Хотя бы для того, чтобы войти в компьютер. Если его умело прочесть, то частично открывался шифр к сейфу с копией документации и моими записями о пребывании в этом городе. Я не слишком утруждал себя и выбрал примитивнейший сейф в Сбербанке, надеясь, что вряд ли кто осмелится покуситься на активы почти государственного и прекрасно охраняемого учреждения. Особенности кодировки, доступа к паролям и сейфу заслуживают отдельного пояснения. Но я, даже сейчас, не рискую раскрыть их сущность. Конечно же, при помощи утюга и паяльника можно обиться многого, но, даже заполучив дискеты и CD, злоумышленник понес бы вполне заслуженную кару при попытке их расшифровать. Да, я и так уже много сказал.
Итак, закончив работу, я немного повалялся на мягком тетушкином диване, с воротником из приласкавшейся ко мне Муськи. Покормив ее, сам выпил с литр превосходной ряженки, купленной в дворовом магазине, спрятал в укромное место дипломат, и отправился на пляж. Теперь мой путь лежал не через Верхний парк, я пошел через центр, по главной улице Ленина, намереваясь пройти мимо лечебницы и набрать минеральной воды. Вода здесь разливалась теплая – то есть, та, что поступала непосредственно из источника, и охлажденная – через кондиционер, как сказывали работники санатория, разместившегося при входе в Нижний парк. Как ни странно, в жару больше утоляла жажду именно теплая, чуть солоноватая вода. Кратковременное похолодание сменилось свежей жарой, и пойти на пляж, с учетом предыдущих наблюдений, было самое время. И девчонка, и тетка, и молодцеватые пацаны, наверняка подкарауливают меня там. А если мои предположения оправдаются…. Из этого следовало, что тетушкина квартира ими еще не вычислена. Сегодня я решил обойтись без пива, в пустую бутылку из-под пепси – как она завалялась дома, ума не приложу, налил пару литров минералки.
Миновав спрятавшиеся меж деревьев – дубы и липы, корпусов санатория, и развлекательный центр, я, минуя пляж, сразу же направился на остров, успев боковым зрением заметить ту же тетку, которая переговаривалась с крепким парнем. Тот держал мобильник, и, видимо, ждал указаний…. Решив не нервировать столь занятых людей, я зашел на лодочную станцию и взял на прокат лодку. С полчаса, наверное, с удовольствием, бороздил просторы реки и рукотворного озера, разминая застоявшиеся мышцы. Я не был одинок – еще два-три десятка прокатных лодок составляли мне компанию. Молодые люди были рады представившейся возможности показать удаль и умение своим спутницам, блаженно восседающим на корме, и демонстрирующих свои прелести от тридцать второго до шестидесятого размера. И все были довольны. Обогнув остров, я причалил с противоположной стороны. Привязал лодку к склонившейся над водой ветле, в кустах, так, что ее практически не было видно, и направился к облюбованному лежбищу…. Уже предполагая, что оно будет слегка занято. И не ошибся.
Там уже возлежала моя подруга, уткнувшаяся в книгу. Ей что. Сообщают о моих перемещениях, или как? При моем появлении, а я сознательно завернул в укрытый лещиной уголок, девушка приподнялась навстречу. Верхней частью купальника она пренебрегла и на этот раз. Становилось забавно, несмотря на то, что бюстгальтер ей был вовсе не нужен. “Я уже думала, что ты не придешь…. И вчера не звонил…”. Слишком примитивно, а с какой стати я должен это делать? Соображай, парень. Правильней всего – отшутиться, что я и сделал, – мол, вокруг столько молодых парней, каждый из которых будет весьма не прочь составить ей компанию. На что и услышал вполне ожидаемое. “Я знаю, что очень красивая и к тому же весьма образованная девушка. Модная, блондинка, и далеко не дура. Этого ты не можешь отрицать, – я кивнул, – и отсюда – ограничение в общении. Понятно, что нужно от меня молодым людям, я не могу сказать обо всех, но факт. Тем более что те, – она махнула рукой, – еще более наглые, чем наши, и пьют не меньше. А если узнают что из России – то вообще конец света. И мне сейчас не до романов. А ты – взрослый, солидный человек, и мне с тобой интересно”. Теперь уже интересно мне – откуда она это взяла – я не старался обаять, не щеголял ни знаниями, ни образованием. Значит…. Продолжим игру. “Я говорю, конечно, банальности, но это так. Я вообще трудно схожусь с людьми, несмотря на свою профессию ”. Как бы не так. Будучи согласным с началом фразы, я легко понял, что мне тривиальнейшим образом пудрят мозги. Хотя, если вспомнить молодость, то, действительно, красивым девушкам – в нашем понимании и в то время, было сложнее. Ибо дурнушек не бывает, исключение составляют только закомплексованные. Но это не лечится. Никто, кроме самих себя, помочь не в состоянии. Вслух же я сказал, что, конечно, понимаю важность общения, и тут возраст играет свою роль, и всему свое время и так далее. Я не отличаюсь красноречием, но, по-моему, вполне доходчиво объяснил, что к чему. И плюхнулся в воду, не успевшую остыть при внезапном похолодании, немного парило…. Удержавшись от искушения придушить или попытать девчонку. “На кого ты работаешь?”
Я немного задремал, не обращая внимания на пристроившуюся рядом девушку…. Все, пора уходить, и она спросила, а кто же я на самом деле, и как мне удалось вчера вырубить двоих здоровенных парней. Я – нанял специально, нужно же на девушку произвести на тебя впечатление. Неправда, врете. – Конечно, вру. Но, если ей захочется, могу крошить всех подряд. Наташа рассмеялась, но была удивлена, когда мы сели в лодку вместе с вещами. – Я ничего не объяснял, а просто сказал, что быть на воде и без лодки иногда скучно, и если она не возражает, можем сделать небольшой кружок. Возражений не последовало, девушка даже поныряла с лодки, и я не мог не любоваться ею, правда, весьма абстрактно. Но все же девушка вела себя слишком свободно в обществе взрослого мужчины. Неужто ничего не опасалась? Я не специалист по прикиду, но немногочисленные шмотки на девушке, и обувь стоили, стоили…. В общем, девушка не нуждалась. И не была похожа на искательницу приключений…. Следовательно…. Меня изучили и не опасались. Вывод напрашивался сам собой….
Мы причалили к лодочной станции, разомлевший толстяк не смог оторваться от бутылки с пивом и поленился встать и принять лодку. Я повел Наташу не через парк, дабы избежать ставших привычными неожиданностей, хватит с меня, а прямо к проспекту, выходящему на мост. В маленьком кафе под зонтиком поели мороженого и сели на первый же подошедший троллейбус. Я опять проводил девушку, мы ни о чем не договаривались, мне не надо, а, как я подозреваю, она может найти меня в любой момент. Но почему? Сделав небольшой крюк, стараясь идти по тени – опять стало невыносимо жарко, я отправился к себе, на Пролетарскую.
Сидевшие на лавочке возле палисадника вечные бабушки сказали, что мною интересовался один молодой человек. Но они ему ответили, что, мол, я - племянник их соседки и опять уехал на неделю в район. Это настораживает. Неужто выследили, или простое совпадение?
###
Прошла неделя моего пребывания в Л. Кое-что я мог записать себе в актив, и довольно-таки много, но все же мое инкогнито было почти раскрыто и я, пожалуй, уже ходил по лезвию. На всякий пожарный проверил оружие, но решил с собой пока не брать – вряд ли спасет, если что. И я подумал, что, если Наташа связана с ними, то, возможно. Я не расслаблялся, но должен был признаться себе том, что вполне мог быть увлечен этой девушкой, неважно, как ее зовут. Что ж, я человек свободный, и поэтому сегодня непременно навещу Нину.
Днем у меня состоялась очередная встреча. Мне передали несколько полностью готовых ЧИПов. Оставалось поставить на плату – тоже ноу-хау, включить и радоваться. Конечно, если не подгрузить драйверы и не запрограммировать BIUS, ничего не выйдет. Параллельно был решен вопрос с технологией передачи. А как – секрет. Теперь для запуска процесса не было необходимости личных контактов – только один условный звонок, и все. Мои новые компаньоны получат первую партию заготовок в абонированном сейфе. Распространение – за нами. Но этим будут заниматься другие люди. И никаких налоговых, только чистый нал. Натуральный обмен, так сказать. Ибо у конкурентов, или тех, кто хочет завладеть новой технологией, всюду имеются свои люди, отслеживающие денежные потоки. Если дело пойдет, а я был в этом уверен, то первые партии можно реализовать в течение месяца. И у нас была готова платформа для прорыва и легализации. Через специально созданную фирму, которой о нас, поставщиках, ничего не известно. По крайней мере, я так думал. И еще мне сказали, что докучливого портье я больше не увижу. И я искренне чуть не пожалел беднягу, которому сразу же нашлась замена - на его месте сидела ничем не примечательная женщина средних лет, довольно-таки скромного вида, доброжелательная, но со слишком умными для ее должности глазами. “Все равно пасут, - решил я”. И не ошибся. Вечером заехал за Наташей (я избегал без необходимости называть ее по имени), и мы пошли в театр. Рискованное предприятие, небольшой перебор с культурными развлечениями…. Если девчонка не, то…. Надеюсь, что о ней найдется, кому позаботиться. Но все время, пока шел спектакль, и после, меня не покидало ощущение, что мой затылок сверлят внимательные глаза.
К Нине я пришел в половине двенадцатого, а уже в половине седьмого утра был в гостинице….
Глава 4. Наташа.
Наконец-то занятия закончились! Еще год, и я вольная птичка. А сейчас я вернулась в свой родной город. Предстоял долгожданный отдых, встречи с еще не разъехавшимися подружками. В отличие от некоторых, мне не нужно было стремиться за кордон (так говорили раньше), повидать новые места и себя показать. Нет уж. Так случилось, что я сама только что прибыла оттуда. Училась я, скажу без ложной скромности, весьма прилично. Кроме вполне естественного свободного знания английского, без которого там и делать нечего, я добилась определенных успехов и по своей основной специальности. Это должно было мне дать в дальнейшем шанс на трудоустройство, опять-таки, естественно, за пределами отчизны. Даже сейчас я могла бы компенсировать часть родительских расходов на мое обучение, но, слава богу. Пока в этом не было никакой необходимости. Вот какая я умница. И еще красивая. Мне не нужно священнодействовать и заклинать, как известной певице. Убеждать себя в этом? Нет уж. достаточно посмотреть в зеркало или на физиономии встречных мужчин. Которым, тем не менее, не удалось завоевать мое разбитое некогда сердце, не говоря уже о “доступе к телу”. А когда выдавалось свободное время, подрабатывала, – то переводами с родного, то составлением всевозможных анкет и досье. Впрочем, наше заведение было с весьма жестким режимом. Это уж папочка постарался. Возможно, он был абсолютно прав, когда выбрал для меня именно эту меру пресечения. Хотя мои сокурсницы ухитрялись находить лазейки для более свободного времяпрепровождения, и изредка делились своими успехами на любовном фронте. Правда, без излишних подробностей. И, правда, всех не удержишь – даже у нас проводились обязательные мероприятия, где контактов с сильным полом избегать не удавалось.
Ну, да это не важно. Папа встретил меня прямо в аэропорту, на сей раз, его сопровождал крепкий парень весьма характерной наружности. Он держался скромно и несколько особняком, но я заметила, что он таки пару раз взглянул на меня украдкой – мол, что это за почти заграничная штучка.
Мне всегда было приятно возвращаться в родной город, вот и теперь. Мама, наготовив несметное количество любимых мною блюд, ждала дома. Будто я могла все это поглотить! Пельмени, пирожки, соленья и варенья. Там, конечно, о таком и нечего было думать. И я не смогла отказаться от этого российского изобилия, какие уж кризисы и дефолты! Наконец, как пиявка, я отвалилась, расслабилась, и в своем любимом кресле, не выпуская из рук большого куска пирога с вишней. Приятно порадовать родителей своими успехами. Мама же рассказала мне местные новости, и огорчила тем, что завтра уезжает в свой пионерлагерь. Уже который год подряд. И наказала навестить ее через недельку. Да, теперь лагерь называется по-другому, но мама несет свое бремя врача, и мне, кажется, не может представить свою жизнь без этого занятия. Как я ей в этом завидую! Сама же все откладываю момент определения.
Мы засиделись допоздна, и папа отвез меня на своем новом BMV в мою маленькую квартирку в тихом районе, которую они с мамой купили мен в прошлом году. Наверное, с тайной мыслью, что я приведу туда принца. С их ведома, естественно.
Мой дом был, пожалуй, единственным в квартале, парадные двери которого выходили прямо на улицу. К остальным же можно добраться только через арку на Трамвайном проспекте, и все они представляли собой единое целое. Правда, у нас был черный ход через калитку и автоматические ворота, которым могли пользоваться подъезжающие на машинах. Внутри – уютный дворик, не отгороженные – а от кого, спрашивается, палисадники и клумбы. Причем цветы были посажены так, что целое лето, сменяя друг друга, глаз радовала бесподобная радуга. Сядешь в уголочке на скамеечку с книжкой – абсолютная нирвана. А можно было пройти квартал и попасть прямо в парк…
Я с разбегу плюхнулась на любимый диванчик. Побарахталась, вытерла пыль, пробежалась по клавишам новенького синтезатора YAMAHA – подарок родителей к окончанию учебного года. Пять октав, сотни мелодий и тональностей, …. И даже ревербератор. Класс! Ну, здорово.
Пару дней я с удовольствием приводила квартиру в порядок, закупала провизию – в дополнение к той, чем был забит холодильник заботами родителей. И просто бродила по городу, который если и не сохранил свою патриархальность, то вполне вписывался в современную жизнь, и был таким же аккуратным и ухоженным. По-прежнему утром на улицу выходили настоящие дворники, а поливальные машины смывали дневную пыль. Да и жители не мусорили, – наверное, потому что городские власти тщательно следили за наличием урн, и люди привыкли к чистоте – как в Англии. В сквериках и парках сидели молодые мамаши с колясками, еще не уехавшие в деревню. Мои ровесницы, и даже моложе. Многие встречные здоровались со мной, и я радостно кивала, хотя знакомых в этом районе у меня практически не было…. Позже я поняла, что хотела просто обжиться и войти в норму. И правильно.
Насладившись свободой, я обзвонила всех подружек, и мы устроили неплохой девичник. Старых приятелей у меня почти не осталось, и пришлось обойтись сугубо женским обществом, что для меня не было в новинку. Мы пили привезенный с туманного Альбиона виски, немного, лишь для интереса – девчонки были непьющими, а просто дегустировали, и нахваливали из вежливости. Но вот ликер «Бейлиз» понравился всем, как и пластинки швейцарского шоколада. Каждой из них я привезла немудреный сувенир – футболку и изображением кумира Уимблдона, бейсбольную кепку, немудреную косметику и магнитики с видом на Тауэр. Собственно, заморские диковинки и составляли большую часть моего багажа. К вечеру все разошлись, и осталась только Наташа – моя близкая подруга, которая жила на соседней улице.
Пару лет назад она вышла замуж, я была свидетельницей. Тогда, помню, мы здорово повеселились, а теперь она была мамой очаровательной девчушки, которую, по такому случаю, оставила со своей мамой, теперь уже бабушкой. Муж ее, закончив военное училище, служил в Воронеже, и часто приезжал в Л. Скоро он должен был получить квартиру, и Наташа собиралась переехать к нему. Мы убрали со стола, помыли посуду и, в который раз, поставили кофе. Местом нашей интимной беседы могла послужить кухня, на столе лежала пачка сигарет, стояли тоненькие фарфоровые чашечки, но мы переместились на лоджию, просторную, с двумя мягкими пуфиками, но, к сожалению, по объективной причине, не увитую, как соседние, виноградными лозами и плюшем. Закурили тоненькие ментоловые сигареты и расслабились полностью.
Наконец, Наташа перешла к делу, сообщив новость, которая, в принципе, должна была меня заинтересовать.
– Ты знаешь, твой, – она назвала похороненное давно имя, – стал таким крутым. Разъезжает на “Ауди”, вечно с девицами, ну, совершенно непотребными. Говорят, под статьей ходит. Не сегодня – завтра. И пьет безмерно. Так что ты молодец, что вовремя его отшила. А то бы мучилась, и не знала, что завтра ждать. Теперь-то ты свободна, и, небось, от женихов отбоя нет.
Я заставила себя улыбнуться, ведь даже она не знала истиной причины моего отъезда из России, налила подруге рюмочку из плоской бутылочки с кофейным ликером.
– Давай, подружка, за ушедшее прошлое и светлое будущее. Забыто и зарыто.
Она как-то странно посмотрела на меня:
– Ну, даешь! Неужто в твоей Англии никого не присмотрела.
– А зачем? У нас, что ли, не найду.
– Да ты только дай повод, за тобой толпой побегут.
– А куда они денутся? Никуда! И мы обе рассмеялись, уверенные в своей исключительности и неотразимости. Мы поговорили еще, но Наташку ждала маленькая дочка, и я проводила ее.
Вечер был прекрасен – неистребимый нежный запах цветущего шиповника, бесконечные липы, отбрасывающие огромные тени…. Тепло обволакивало мое одиночество, но мне, на удивление, не было скучно….
Так в праздном состоянии прошло несколько дней. Мама уехала, а я гуляла, валялась на пляже, переплывала протоку. Заходила к отцу, готовила обед, кстати, получалось даже очень ничего, обильно шли местные овощи, черешня, и даже ранние яблоки, а привоз, условно называю наш рынок, был не хуже, чем в Одессе. Я там не была, упущение. Раз отец устроил даже катание на яхте по нашей реке, разлив которой почему-то называли морем, после того, как построили плотину для нужд металлургического комбината и затопили пустоши. В общем, все шло прекрасно. Я действительно отдыхала, встречалась с подружками, читала запоем, играла на синтезаторе, и предавалась совершенно бесполезному, но, именно, вследствие этого, настоящему отдыху. До некоторого времени.
Как-то вечером я забежала к отцу. Он встретил меня, порасспрашивал, как я отдыхаю, как мои подружки. Я с энтузиазмом делилась впечатлениями, рассказала про Наташину дочку, про наш девичник. Я с энтузиазмом делилась впечатлениями, рассказала про Наташину дочку, про наш девичник.
Мы выпили чай, настоящий, английский, и он, извинившись, сказал:
– Ты посмотри пока телевизор, новости, а мне нужно еще поработать. Я последовала его совету, но вскоре мне это наскучило, и я пошла к отцу в кабинет. В нем было ужасно накурено, дым висел коромыслом, несмотря на раскрытое окно – тоже в закрытый для посторонних внутренний дворик.
Отец сидел за компьютером, вокруг него на столе лежали отпечатанные на принтере какие-то непонятные мне диаграммы, графики. Линии то уходили вверх, пересекались, и вдруг обрывались резко. Такой же график был и на экране монитора, и отец, откинувшись в кресле, в глубоком раздумье смотрел на него. Красная линия вокруг разбросанных точек монотонно уходила вверх. Но тут появилась другая, синяя, которая шла параллельно первой, но затем, как по гиперболе, уходила к границе графика внезапно, но, не пересекая оси координат, обрывалась. Я стояла за его спиной, не решаясь сказать ни слова. Давно я не видела отца таким озабоченным. Правда, в последние два года мы виделись нечасто. Отец набрал что-то на клавиатуре, и линия – мрачная синяя линия раздвоилась. Одна, фиолетовая, резко спикировала вниз, а другая, зеленая, наоборот, пересекла красную. И тоже остановилась. Папа, наконец, заметил мое присутствие и обернулся.
– А, это ты, садись, Ольга – так меня зовут на самом деле, видишь, на старости лет компьютером балуюсь. Он усмехнулся.
– А что это у тебя за графики, – спросила я, вот эта красная, и раздваивающаяся синяя?
– Да тут все просто, красная – это объем продаж и полученных доходов, рассчитанная по довольно-таки сложной формуле. А синяя – это вероятностная модель, тенденция, если мы не сможем зацепиться. Вот такие дела.
– За что зацепиться? – я уже была заинтригована.
– Понимаешь, – замялся он, пока наши дела идут весьма неплохо, сама видишь. Но если что-то произойдет, то есть вероятность, что мы потеряем часть рынка. То есть то, что сейчас мы ввозим, может заведомо оказаться устаревшим.
– Так ввозите самое последнее, – недоумевала я, – всяко найдется много желающих, даже если платить придется больше, в разумных пределах.
Он усмехнулся:
– Если бы дело обстояло так, но до меня дошла информация, как, это неважно, что у нас появились собственные умельцы, которые сделали, или почти сделали то, что является настоящим ноу-хау. Но, к сожалению, у нас нет даже образца. И себестоимость гораздо ниже. И, если они пустят свою продукцию в оборот, то можно себе представить последствия.
– А как они могут это сделать? – задала я невинный вопрос.
– Есть много способов, – например, черный рынок, где цена свободно плавает, особенно, если показатели производительности и надежности выше, чем у зарубежных аналогов.
– И ничего нельзя поделать?
– Ну, почему. Есть три основных варианта действия, – отец говорил, будто он психолог, а не я. Первый – ничего не предпринимать. Тогда мы рано или поздно получим синюю линию. Или, что еще хуже, если конкуренты заполучат первыми новый чип. Второй вариант – убрать производителя, но кто даст гарантию, что не появятся следующие и следующие, пока мы будем заниматься столь неблаговидными делами, но бизнес есть бизнес. Он вздохнул. И, наконец, третий вариант – опередить конкурентов. Т.е., выйти с производителями на контакт и начать сотрудничество.
– Так в чем же дело? Договоритесь с ними, предложи хороший процент.
Он усмехнулся.
– Для того чтобы договориться, нужно, по крайней мере, найти того, с кем можно договориться. И не исключен вариант, что он или фирма не захотят этого сделать. Правда, – она замялся, – есть значительная вероятность того, что представитель этой фирмы, некто Z, приехал или скоро приедет в Л. И это наверняка не просто курьер.
– И ты не знаешь, как найти этого Зета?
Отец покачал головой.
– Известно только, что он из Питера, и приблизительный возраст. А в Питере более сотни компьютерных фирм. Если отбросить тех, кто занимается только перепродажей, то количество уменьшится в три, четыре раза. Конечно, можно попытаться отследить всех, поселяющихся в гостиницах, но что с того толку? А если он остановится в другом месте, например, давние связи или родственники…. То-то и оно. А где он будет проводить свободное время? По ресторанам и злачным местам – вряд ли, слишком ответственная миссия. В музеях – так их можно обойти за пару дней. Да и не пойдет он туда.
Теперь уже я задумалась. Искать иголку в стоге сена и то проще. А экран равнодушно взирал на нас, усмехаясь бегущими и пересекающимися линиями графика. И я придумала:
– Пап, а если я тебе помогу?
Он удивленно и внимательно посмотрел на меня.
– Каким же образом, доченька?
– А так, пошатаюсь по городу. Посмотрю на лица. Я долго отсутствовала, и глаз у меня не замылен. И все же я психолог, пора отрабатывать свое образование. А когда мы его найдем, – в чем я не сомневалась, – ты и примешь правильное решение. И получила добро. Только не слишком зарываться.
Интересно, что он имел в виду? Предел я смогу определить самостоятельно. Да, я немного самоуверенна, но и что из того?