Небольшой хуторок на пригорке у речки Толшмы. Да и не хутор вовсе, а так одна изба пятистенка и рядом другая уже без крыши. Пашка и Лешка, городские пацаны, на лето привозимые родителями в деревню иногда пробегали мимо.
- А давай к старикам зайдем. Я их хорошо знаю.
Лешка уверенно зашагал к избам.
- Здравствуйте ребятки, проходите.
Миловидная, словно игрушечная старушка в белом фартуке залучилась морщинками вокруг глаз. Лешка, а за ним и Пашка нырнули в черный проем избы. С дневного света глаза не сразу привыкли к темноте. Единственное подслеповатое желтое окошко почти не пропускало солнечные лучи, которые поглощали черные бревенчатые стены. Бабушка деловито проскользнула мимо и загремела посудой. Пашку поразила зажженная ей керосинка. Никогда раньше он городской житель не видел такого устройства с барашками для регулировки широких фитилей и тремя языками жирного пламени.
- А у вас, что электроплитки нет?
- Нет внучек, да и никогда небыло.
Словно ожившая коряжина заскрипел из темного угла сидящий на лавочке кряжистый огромный дед. Для кого провода тянуть? Вдвоем мы со старухой здесь остались, молодые в город поуезжали, а старики повымерли. Вот и мы доживем, никого здесь не будет.
-А ты чей будешь малец?
Дед прищурился на Пашку.
- Он дедушка к бабушке Шуре на Филино приезжает.
- Значит ты Орининой Шуры внук, Аннушки сын.
- Да, маму Анной зовут, но я не Оринин.
- Оринин, Оринин в этих местах фамилий нет, все по кличкам. А ты ведь родственник наш, я тебе дедушка троюродный. Вот перед смертью и с внучком повидался.
Ребята с удовольствием отхлебывали, коньячного цвета ароматный чай из больших фарфоровых чашек.
- Чай такой вкусный, потому что из самовара.
Объяснял Лешка с видом знатока, с важностью кивая на медный бок полутороведерного самовара. Чай с малиновым варением приятно согревал животы. Ребята объедались сдобными лепешками.
- Спасибо, дай вам бог здоровья.
Лешка по взрослому кивнул игрушечной бабульке, за руку попрощался с дедом. Пашка так же вложил свою маленькую ладонь в огромную, заскорузлую, словно деревянный ковш дедовскую пятерню.
- Приходите ещё ребятишки, ведь мы же с бабкой скучаем одни.
- Досвидания, обязательно придем.
Ребята покатились с пригорка вниз к реке. С теплотой щурясь от солнца, старики смотрели им вслед.
Вдыхая напоенный ароматом цветов воздух, пацаны неслись не разбирая дороги. Легкие с обветренными лицами они практически не касались земли в своем детском счастливом беге. И так же быстро бежали дни их детской, беззаботной жизни.
- А где же Орлово?
Пашка напрягся и вытянулся у окна, пытаясь разглядеть далекую избу, стоящую на противоположном берегу, он не был в деревне три года. За эти годы, вытянулся стал нескладным и долговязым.
- Нет больше Орлова. Все умерли и бабушка Ольга и дед Линьков, а дома на дрова распилили.
Пашка вспомнил ароматные белые лепешки, закусил губу.
- Да, кстати дедушка тебе наследство оставил. Бабушка засуетилась, вынула из ящика комода огромные кожаные перчатки и часы «Молния» на цепочке. Выложила перед внуком на столе. Он тронул гладкую, черную кожу, завел тяжелые часы, вспомнил грубые, морщинистые дедовские ладони.
- Земля им пухом.
Прошептал Пашка.