«Мать говорит Христу:
- Ты мой сын или мой Бог?»
И.Бродский
….Звезда Вифлеемская была чудесным явлением. Она воссияла голубым неземным светом и указала путь волхвам к младенцу Иисусу. Те избранные из людей, кто ведал сокровенным знанием, давно ожидали его пришествия. Ведь к этой ночи все пророчества и все предзнаменования уже сбылись. Язычники заблудились среди горестей своих, растворённого тёмного зла, ведь в их душах не было веры. Метались в надвечности души каждого их них, отчаянно теряя Свет Создателя своего.
Мария бережно прижимая к себе ребёнка, касаясь крохотных ручек его губами своими, ни одним мужчиной не целованными ещё. Любуясь ясными глазами и светлым личиком, ласково шептала она в морозной тишине: «Ты – мой сын... Сыночек мой». Легко и светло было юной матери. «Счастье моё… Это я родила тебя. А ведь не знала я мужа своего, старого Иосифа. Значит, ты – чудо, посланное мне небесами…»
…Вдруг за стенами послышались чьи-то шаги. Мария ожидала спокойно, чувствуя себя защищённой, синее небо Вифлеема укрывало и согревало её сияющим плащом. Странники приблизились к ней и протянули смиренно дары свои: «Прими Мария от нас для сына. Золото, это – царю… Смирна, это – человеку… Ладан, это – богу…»
Мария смущённо улыбнулась язычникам: «Но мой сын – человеческое дитя. А золото и ладан... Для кого же они?»
Волхвы поклонились ей: «И золото, и ладан - сыну твоему. Мы услышали весть сокровенную среди хаоса голосов человечества греховного, что взойдёт над планетой звезда. И звезда взошла. Она привела нас сюда, ибо чудо заповеданное свершилось - Рождество Спасителя нашего».
Мария чистым сердцем приняла эту весть: «...Я родила Спасителя? Здесь?… Безлюдной вьюжной полночью, среди невинных животных, немых свидетелей этого рождения… Но как же так? Почему же для появления бога не нашлось на Земле другого места и другой матери?
Старший волхв, принёсший золото, ответил ей: «Истинно, Мария, и не могло быть другого места богу на планете, где творится беззаконие. Люби сына, рожденного тобою в бедности, он пока твой… Служи сыну своему, как богу в образе человеческом. До тех пор, когда Иисус явит себя миру, чтобы взять на себя грехи людей, чтобы смертью своей искупить грехи и даровать язычникам царствие небесное. И… не может бог жить среди людей. Ни одна женщина кроме тебя, чистой и невинной, не могла родить бога.
Смирись, Мария, он уйдёт от тебя… Ибо он - бог».
Волхвы низко поклонились матери бога и ушли в ночь, освящённую последними лучами Звезды Рождества. Ведь звезда, исполнив своё назначение, исчезла с небес.
Мария замерла, склонившись над ребёнком… Взгляд Иисус стал неожиданно взрослым и скорбным. Он смотрел так, словно знал сокровенную тайну и невыносимую правду, недоступную никому из людей. Юная мать, чувствуя неясную тревогу, ласково поцеловала ребёнка и поднесла его к груди. Тот стал жадно сосать молоко, божественный нектар жизни. А потом ребёнок вдруг улыбнулся ей, как улыбаются все дети своим матерям на всей Земле. Эта невинная улыбка осветила и согрела январскую ночь и весь мир.
А время раскрутилось огненной спиралью и ночь отступила перед пылающей алой зарёю. Мария, протягивая ребенка солнцу, плакала и беззвучно кричала. «Кто ты, сын мой… Ты - мой Бог?.. Нет, ты дитя моё... О! Господи...»