Знакомство через газету - гиблое дело. 3 шанса на 100, что тебе попадется нормальный человек, действительно понимающий тебя, подходящий по интеллекту, интересам и социальному статусу. Еще плюс три, что у него будут хорошие намерения относительно тебя, ну, или хотя бы те самые намерения, о которых открыто пишется в газете.
Можно писать в газету, хотя это теперь не модно. Есть сотовый телефон, Интернет, общедоступные сайты общения. Но еще никто не давал полной гарантии, что информация о посетителях сайтов не является полной лажей, что на том конце провода не сидит очередной маньяк, ловко обольщающий свою новую жертву.
Тем не менее, сайты посещаются, письма пишутся, газеты пестрят своими манящими рубриками «Жду тебя»!. Все телефонные компании наперебой рекламируют службу знакомств по сотовому. Неужели столько одиноких, никому не нужных людей кроется среди нас? Людей, не способных завести знакомство, не способных заговорить первыми?
…Компания была теплой и слегка пьяной. Много не пили. На столе стояла бутылка коньяка, которая согревала тело, а разговоры согревали душу. Эти люди сумели найти себе и просто знакомых, (ничего не значащих по большому счету), а также смогли обрести и верных друзей. Кому-то удалось завести семью, а кому-то – любовницу, любимого человека. Всем было за 30.
Есть о чем вспомнить, есть о чем подумать. Это возраст, когда ты уже не щенок, многое знаешь, что в жизни почем, но и многое можешь. Если, конечно, захочешь… Помните, как ходили в поход в горы? А помните, как погиб сережка в Чечне? Как у тебя жена, жива - здорова? Как сынишка, как детишки, как Нинка поживает?
На третьем часе болтовни, как это часто бывает, разговор зашел совсем о мутном: о смысле жизни, рыбалке, одиночестве, обществе, политике и социальных экспериментах. «Да мы же сами можем стать экспериментаторами, чтобы доказать любой закон. Какой закон самый наипервейший?». Законов оказалось много. Самый первый закон гласил: все люди хотят жрать, пить, еду и женщину послаще. Да и хату (квартиру) впридачу. Следующий закон был таков: народ хочет всего, сразу, и притом не работая. Сие есть вечная мечта человека о Великой Халяве.
Разные были законы…
Как-то раз компания уже устраивала розыгрыши над прохожими, делая вид, будто проходит социологический опрос. Вопросы были самые разные. «В чем смысл человеческой жизни?» «Что значит для вас счастье?» «Богатый ли вы человек?» «Много ли денег вы получаете?» «Смогли бы вы изменить своему супругу? (супруге)». Простое ребячество ради собственного интереса, забавы.
Будучи уже матерыми волками малого бизнеса друзья ставили более циничные опыты. Кадр первый: на центральной улице города выстраиваются пять молодых мужчин, в руках у коих чемодан. В чемодане деньги. Сейчас, с появлением различных шоу, где присутствуют тысячи и миллиарды, зрелище таких сумм стало обычным, но все равно неправдоподобным. Цель опыта: доказать сущность женской натуры. Что для женщины есть любовь и преданность? Сколько стоит женская порядочность? Каков процент продажности среди обычного среднестатистического населения?
За получение реальных денег требуется не отгадать название острова в Тихом океане, а просто переспать с одним из предложенных пяти реальных претендентов
…Приятное воспоминание, и это тоже было давно.
Вечер подходил к концу, в руках друзей появилась газета бесплатной переписки. Идея возникла сама собой: проверить психологическое мастерство внушения. Какую же поставить задачу? Внушить жертве, что ты – богатый, красивый принц на белом коне, созданный специально для того, чтобы увести ее в прекрасный дворец? – слишком легкая задача! Эту задачу пытается решить большинство мужчин! Обыденно, стандартно и неинтересно! Надо перевернуть жертве мозги, потрясти ее обычный мир, перевернуть все с ног на голову и заставить поверить в то, чего на самом деле вовсе не существует, заставить поверить в абсурд. Одним словом, придумать свою собственную религию, свою секту, свое мировоззрение и навязать их.
По рукам разбили спор и разошлись.
Жертва нашлась сама собой. Из слов в объявлении было понятно, что это молодая, начитанная и весьма наивная особа. Но кто мог знать, что крылось за наивными строчками?
Он не был маньякам, не хотел от своей жертвы секса и тем более, не хотел причинить никаких физических страданий. Просто хотелось проверить свое умение, свой интеллект. Свою охотничью сноровку. Если жертва окажется дурой и попадется на крючок, так ей и надо.
В своем письме он не старался выглядеть лучше, чем он есть на самом деле: когда тянуло, мог и крепко выразиться, съерничать и даже спошлить. Он знал, что многим женщинам так даже нравится. Но скрывать свои знания тоже не пытался, дурачком не прикинулся. «Пока 50 на 50, что на меня обратят внимание как на рядового бойца, и 50% , что мне ответят. Просто из-за того, что мое письмо не хуже и не лучше других. Для статистики.» « Главное, не спугнуть, завоевать доверие, но при этом блеснуть так, чтобы отличится от всех остальных, и так дальше, на всем протяжении – быть особенным. Если все говорят «пока» и «до свидания», значит, надо писать «за сим все». Если все обращаются «девушка», надо придумать что-то вроде «мадемуазель», или, может быть, лучше «сударыня»? И с самого начала потихоньку, исподтишка напустить дыму, таинственности, ставить в тупик, задавать двусмысленные вопросы, ломать привычные рамки. «Истина? А что такое истина? Что вы можете сказать истинного о чайнике? Если взять и использовать чайник не по назначению, а, например, в качестве унитаза, то можно ли его и в этом случае продолжать называть чайником?».
На ее призыв в газете пришло три письма – не слишком много и не слишком мало. Первое письмо было от весьма молодого человека, легкого характером, видимо, общительного и также легко идущего по жизни. Почему он откликнулся? Он, наверное, и сам не знает. Как легко он появился на горизонте, также легко он и растворился. Писем от него больше не последовало.
Второе письмо она открывала с замиранием сердца, но и оно оказалось рядовым. Разве что пишущий был весьма неглуп, имел какое-то высшее образование (это можно было понять) и был весьма уверенным в себе человеком. Однако, по сердцу саданули пошловатые слова и анекдотец, который надолго запомнился ей. Она ни за что не простила бы грубости, если бы не милое обращение «сударыня». Сударыня? Так еще никто и никогда не обращался к ней. Сударыня? Это она-то сударыня, она, просиживающая за тетрадями и учебниками с утра до ночи. Сударыня? Это она-то, на кого никогда и в школе-то не обращали внимание мальчишки? Сударыня? Это она-то, живущая в грязной квартирке на свои гроши, у которой одно утешение – ее книги?
Но в глубине души девушка знала точный ответ: да, сударыня – это она!
Третье письмо было милее всех. Видно было душевную доброту человека (и никаких пошлых анекдотов!), серьезные намерения. Когда же дело дошло до обмена телефонами, и девушка наконец-то услышала голос звонившего, все встало на свои места. Наступило разочарование. Оказалось, красивое душевное письмо для товарища друзья составляли всей компанией, выискивая в словаре культурные слова. Девушка сдержала себя от нареканий и ругательств со своей стороны, но больше не проявляла сама инициативы, не писала и не звонила.
Вскоре дело с третьим переписчиком заглохло.
…«Не буду расстраиваться. Значит, буду писать своему сударю»
Второе письмо он писал на «автопилоте». Потом просмотрел его пару раз, вставил два-три подходящих к теме анекдота, вписал что-то про политику и президента, про женскую и мужскую натуру, и не забыл похвалить свою жертву, вставить два-три ласковых, но не навязчивых добрых слова. С третьего письма следовало изменить стратегию.
Анекдоты опять резанули тонкую часть души, как ножом по венам. Это было возмутительно! Просто похабно! До того возмутительно, что никак не выходило из головы, постоянно крутилось в ней, сцены, происходящие в анекдотах, то и дело возникали в воображении.
Это был самый хороший способ зацепить, заставить постоянно думать о себе. В остальном же письмо очень даже нравилось, особенно те места, где говорилось про книги и про жизнь. А еще больше подсознанию нравились те строчки, где автор незаметно хвалил свою героиню, хвалил, даже не подозревая об этом! Много раз семнадцатилетняя девушка перечитывала строки: «До следующего письма, сударыня. Но, если на то будет Ваше желание, мы могли бы и созвониться»
…Сударыня…
Его третье письмо было намного проще, умнее, грубее и преснее. Во всем было видно, что человеку надоело перебрасываться письмами, когда есть телефонная связь и вообще много чего интересного.
…Тоже мне, а еще сударь! Не понимает прелесть бумажных писем!
… Немного поломавшись, она позвонила через три дня после получения письма.
Она оказалась весьма юной и весьма романтичной особой. Было видно из разговоров, что она учится и получает высшее образование. Держалась смело и мягко одновременно, что придавало ей душевности. Иногда говорила умные вещи, но иногда порола и полную чушь, причем доказывала ее с детским упрямством. Шансы добиться цели увеличились: 60 на 40, что мы станем друзьями, и этот разговор не станет последним. В этом первом телефонном разговоре, он выложился полностью. Говорил только умные вещи, был учтив, но не переходил рамок, не действовал с помощью откровенной лести. Ему пришлось даже поломать мозги, проявить творчество и фантазию, вспомнить пройденных в институте философов и привести ряд цитат из книг. Вспомнил он о своем любимом писателе, и о «Мастере и Маргарите», прошелся шестерней своих мыслей по религиям. Что ж, для первого раза не так уж и плохо? Оба остались довольны.
Снова собралась компания. На этот раз определили срок для окончания спора. Дело оказалось не таким уж и быстрым. Это вам не с чемоданом денег на улице постоять…Пол года. По рукам? – По рукам.
Следующий шаг – создать маску героя.
Это вышло само собой, когда они, переходя от разговоров о книгах, вспомнили вдруг о войне. Она ляпнула что-то философское и весьма общее, и из него полилось рекой… все, что наболело в нем за долгие годы. Он завелся и был искренен в этот миг как никогда. Да как она, молодая соплячка, смеет рассуждать о войне? Она, не видевшая танков и не бывавшая в горячих точках, не видевшая, как умирают молодые парни? Соплячка, не знающая цену жизни и не испытавшая за свою глупую короткую сытую жизнь настоящего страха? Не знающая, как там, вдалеке от спокойных обывателей…мысли, слова, чувства захлестнули его. Он рассказал о Чечне все, что видел сам, и все, о чем слышал от своих друзей. Настоящих друзей. И о ночных обстрелах, и о «мирных» жителях, которые учили малолетних детей бросать в окопы гранаты. «И что с этими детьми делать? Вы представляете, что значит убивать детей? И тут не существует выбора – или они тебя, или ты их! Да вы вообще представляете себе, что значит убивать людей?» Рассказал о полетах на вертолетах и о том, как один раз они не успели вовремя прийти на помощь отряду наших ребят… И еще о своих снах, что иногда по ночам снятся как наказание. Про то, как многие солдаты, придя на гражданку, ломают жизни себе и своим женам, как у многих потом едет крыша…
После разговора страшно захотелось курить и пить. На том конце провода слышалось гробовое молчание. Он не видел, как по щекам от жалости и страха у девушки катятся слезы. Эта соленая вода уже никому не нужна. Что это изменит?
В тот вечер он отправился на поиски какого-нибудь вина. Соплячка…Ничего, может быть, она поняла хоть что-то. Будет знать…романтическая особа!
Так вышло само собой. Нет ничего проще, чем привязать к себе человека жалостью, состраданием, восхищением и чувством вины одновременно. Так был создан герой, смелостью, силой и умом которого можно было восхищаться, которого можно было жалеть, и перед которым было ужасно стыдно за свою спокойную мирную обывательскую жизнь.
Началось самое трудное – промывка мозгов. Он рассказывал ей про политику и экономику, про секретные спецслужбы, правительственные директивы и испытания новейшего оружия. Правду, ту, которую можно услышать по телевизору, прочитать в газетах и Интернете, он смешивал с вымыслом, который никак нельзя было проверить. Сударыня с восторгом принимала те факты, которые самолично слышала по телевизору и читала в прессе, и с недоверием прислушивалась к тому, что могло бы быть правдой. Вскоре, все же, эффект частичного узнавания сработал, и она принимала всю информацию за чистую монету.
Он не просто должен был навешать девушке лапши на уши. Через пол года он должен был привести ее к своим приятелям в то самое кафе за тот самый столик, за которым было заключено пари. Девушка должна была согласиться подписать бумаги о своем вступлении в секретную правительственную организацию (секту, или проч.) и приступить к выполнению секретного задания, что было совсем смешно.
Агенту 007 и господину Малдеру из сериала о секретных материалах даже не снилось того, о чем он шептал сударыне. Порою ему казалось, что она все же не доверяет, не верит ему, но сомнения быстро проходили. То, что он когда-то раскрыл перед ней душу в разговоре о Чечне, оказало большую услугу.
Больше всего на свете она боялась быть обманутой, боялась, что над ней посмеются. Как те мальчишки, что смеялись над ней в школе. Она жила в постоянной скорлупе, в постоянном страхе, что неожиданно люди, с которыми она общается, могут причинить ей боль. Она не доверяла людям, относилась холодно к окружающим, дичилась мужчин. Она держала ухо востро с обычными людьми, но тот, кто звонил ей, перестал быть для нее обычным человеком. Она просто влюбилась в него. Влюбилась по-детски, наивно, глупо, влюбилась в человека, которого не разу в жизни не видела, который нес по телефону чушь, иногда выдавал ужасные пошлые анекдоты, знал жизнь гораздо лучше нее и стал для нее живым героем. У нее не хватало знаний. Если он говорил ей о каких-то незнакомых вещах, она бросалась на этот же день рыться в библиотеку, ворошила кипы толстых книг и энциклопедий. Ради того, чтобы в следующий раз не попадать впросак, да и просто потому, что ОН об этом говорил. Он стал для нее живым богом.
Трудно быть богом…Особенно если ты так стар и добился уже своей цели. Сударыня верила во все, что он говорил. Он начал повторять одно и тоже изо дня в день, потому что придумывать что-то новое не имело смысла. Он был уверен, что добился своей цели, не замечая уже мелочей.
Она слушала изо дня в день одно и тоже. Это, понемногу, начало надоедать, но влюбленность не давала пока возможности возразить, сказать «нет», «это я уже слышала». То, что могло бы спасти ситуацию – дать сказать слово ей самой. «Сударыне» надо было дать возможность выговориться, быть понятой, самой излить душу. Но сударь, как напыщенный павлин, уже не мог остановиться.
Настал день триумфа эксперимента. Но сударыня, к его изумлению, отказалась идти с ним в кафе. Пол года он потратил на эту девушку, вечерами говоря с ней по телефону, промывая мозги! Он был уверен, что она верит ему, как самой себе, каждому его слову. Про то, что он принадлежит к секретной организации, и проч., проч., проч. Она верила, верила! Но все же он проиграл пари. Может быть, девушка была чересчур стеснительная, или, может быть, что-то спугнуло ее… Она не пришла, не показалась его друзьям, не подписала липовый договор…
Он не звонил месяц, два…Она не понимала, почему… Если честно сказать, этот человек начал повторять одно и тоже при каждом своем звонке, но его все же не хватало…Она посылала ему небольшие письма и даже подарочки, но он не отвечал…Не ответил он и тогда, когда она послала ему в конверте пустой листок бумаги…Все закончилось? Что ж, все равно он остался в ее сердце навсегда богом, глупая детская влюбленность! С такой же наивностью влюбляются в картинку певца-кумира, в книжного героя. Герой навсегда.
Он не звонил ей. Сказать, что все это было лишь глупым экспериментом, пари- было слишком жестоко даже для него. Тем более, не хотелось признаваться, что он все-таки проиграл…
Он не знал, что выиграл гораздо большее - чью-то любовь, хотя кому она была нужна?
Эта история никогда не с кем не происходила, хотя могла бы произойти.