Глава 13
Мишане не спалось. Всю ночь он ворочался на грубом матрасе, пытаясь привести свои мысли в порядок. С одной стороны ему не давала покоя возможность урвать шальные деньги, с другой – смертельная опасность, сопряженная с теми людьми, которые охотились за документом Благоярова. В конце концов, он успокоил себя тем, что сейчас он в относительной безопасности и может диктовать условия.
Он сообщит «покупателям», где произвести обмен. Получит деньги и оставит в условленном месте этот проклятый кусок бумаги. Его не станут трогать до тех пор, пока документ не попадет к ним в руки. А когда они его получат, Мишаня будет уже далеко. К тому же, если дело выгорит, можно обойтись и без Шурика. Полная сумма всегда лучше, чем половина.
Мишаня слышал, как Шурик собирался на охоту, как тихо хлопнула за ним входная дверь. Выждав еще полчаса, встал с постели и прошел на кухню. Там уже сидел Звягин и пил крепкий чай, закусывая бутербродами.
- Доброе утро. Чего это ты в такую рань поднялся? Спал бы себе. На работу ж не идти.
- Выспался. Энергетика здесь хорошая. Все время себя бодрым чувствую.
- Тогда, присаживайся, позавтракай.
- Спасибо. Жека, а как отсюда можно с «большой землей» связаться?
- Что, уже соскучился по выхлопным газам и суете?
- Нет, - замялся Мишаня, - надо подруге позвонить, чтобы за бабушкой присмотрела, пока меня нет.
- Это дело нужное. Только с телефоном у нас проблема. Не проходят сюда никакие сигналы. А проводные – нет смысла протягивать. Если зимой, снегом не порвет, то при валке леса, кто-нибудь столбы зацепит. Есть вариант – до погранцов добраться. От них, через коммутатор, через несколько соединений - дозвониться. Можно через нашего председателя, по спутниковой связи на твою подругу выйти. Второй вариант реальнее, но Пантелеича еще надо уговорить. Слишком дорогое удовольствие для нашей скудной поселковой кассы. Но, попробуем…
…Яков Пантелеевич, худенький мужичок, с пышными холеными усами, сидел в своей конторе за широким видавшим виды столом и просматривал какие-то бумаги через толстые линзы роговых очков. Одна дужка была сломана и обмотана черной изолентой. Председатель морщил лоб, слюнявил палец и аккуратно перелистывал документы, скрепленные в картонном скоросшивателе. На его обложке, фломастером было жирно выведено: «БУХ. ОТЧ.».
- Мое почтение, Пантелеич, - поздоровался Звягин, - Дебет с кредитом сбиваешь?
- Здорово, коль не шутишь, - пробубнел председатель не отрывая сосредоточенного и, явно, мучительного взгляда от накладных, смет и счетов, - в этой цифири, сам черт ногу сломит. Когда уже те клятые перевыборы.
- Не торопись жить, дядь Яша, - Звягин улыбнулся, - всему свое время. А с отчетами, я тебе и так помогу. Оставь их в покое. Лучше, познакомься. Это Мишаня. Друг моего однополчанина, Шурика. Да я тебе про него рассказывал.
Пантелеич, облегченно вздохнул, захлопнул папку и отложил ее подальше, на край стола.
- Здравствуйте и вам. Отдохнуть решили? Правильно. Места у нас хорошие. Экологически чистые, как сейчас принято говорить. Чего ко мне? Нужда какая привела?
- Не то, чтобы нужда… - начал Мишаня.
- Да вы не смущайтесь. Я уже привык. Ко мне без дела редко кто заходит. Всем всегда чего-нибудь надо. Так что, говорите.
- Понимаете, - Мишаня посмотрел на Звягина. Тот ободряюще кивнул, - мы так внезапно уехали, что я не успел сообщить об этом бабушке. Она болеет и нужен присмотр. Обычно, в мое отсутствие, подружка за ней ухаживает. Но и она не в курсе моего отъезда. Мне бы созвониться, передать ей пару слов…
- Ясно. Бабушка, конечно, это свято. Но, как же вы ее оставили и не подумали о состоянии старушки? Не хорошо.
- Так уж получилось…
- Пантелеич, не жмись. Дай парню телефон, - Звягин подошел к столу и оперся на него руками, - Минута разговора – всего делов-то. Если что, я тебе расходы компенсирую.
- Ладно-ладно, - проворчал председатель, поднимаясь со стула, - Кому б другому, а тебе, Женька, отказать не могу.
Пантелеич подошел к небольшому сейфу, вытащил из кармана увесистую связку ключей и открыл скрипучую дверцу. Достал громоздкую трубу спутниковой связи и передал Мишане.
- Звони. Только не долго. Эта хреновина, на половину нашего бюджета тянет. Пойдем, Женька, покурим пока. Не будем Мишке мешать.
Когда за ними плотно закрылась дверь, Мишаня дрожащим от волнения пальцем набрал знакомый ему номер телефона. Услышал длинные гудки вызова и напрягся. Потом, в трубке, что-то щелкнуло, и приветливо сексуальный женский голос возвестил:
- Добрый день. Антикварный магазин «Сфинкс». Слушаю Вас.
- З-здравствуйте, - заикаясь, выдавил из себя Мишаня, - Я могу переговорить с директором?
- Кто его спрашивает?
- Скажите, старый знакомый по артефактам инков.
- Секундочку… - в наушнике зазвучала легкая музыка французского шансонье, предваряющая соединение с абонентом. Снова – щелчок, и мягкий, вкрадчивый баритон произнес:
- Я вас внимательно слушаю.
- Это я. Я Вам звонил на днях, по поводу документа…
- Я понял. Продолжайте.
- Дело в том, что я готов отдать документ, только на моих условиях, - Мишаня замолчал, ожидая всплеска эмоций. Однако, ничего подобного не произошло. По-прежнему, ровный голос собеседника, спросил:
- Как Вы себе это представляете?
Воодушевленный Мишаня изложил свой план обмена, по принципу: утром – деньги, вечером – стулья. Назвал время и место встречи. После того, как убедился, что «антиквар» все понял, отключил телефон. На все, про все у Мишани ушло не более трех минут. Довольный собой, он вышел на крыльцо, где сидели Звягин с Пантелеичем, и вдохнул полной грудью.
- Все в порядке? - Женька выпустил густой клуб табачного дыма.
- Лучше не бывает, - честно ответил Мишаня.
- Ну, тогда, если ты не против, пойдем. Я тебе наши окрестности покажу. А завтра, на целебные источники сходим. Надо отдыхать, прежде всего, с пользой для здоровья. Могу заверить, потом тебя никакая хвороба не возьмет.
- Конечно, пойдем. С большим удовольствием.
Глава 14
Горячие языки пламени жадно поедали сухой валежник. Он тихо потрескивал и создавал имитацию домашнего очага. Возле костра было тепло и уютно. Шурик принес из ручья котелок воды и повесил его над огнем. Дядя Вася соорудил себе мягкую лежанку из еловых лап. Удобно на ней устроился и, казалось, задремал. Охота удалась. На ближайший месяц, о еде можно не беспокоиться. Шурик присел на поваленное дерево и первый раз за два дня закурил. Голова слегка закружилась. Дядя Вася сам табаком не баловался и ему запретил. На промысле это – последнее дело. Закурил, считай, всю дичь разогнал. Повезет, если какой-нибудь хлипкий заяц с насморком попадется, не учует.
- А ты, паря, не промах, - дядя Вася приоткрыл один глаз, - Я – в прямом смысле. Стреляешь так, как будто с ружьем родился. Где ж так наловчился-то?
- Да, - сам не зная, почему, соврал Шурик, - при штабе служил. А там, рядом офицерский тир. Вот и постреливал понемногу. Свободного времени хватало.
- Ага, - кивнул старик, - и на звук, тоже?
- Нет, конечно. Это как-то само собой происходит. Инстинкт самосохранения, что ли.
- Ну да. Ну да. Отличать север от юга и по следу идти, тоже в штабных коридорах научился? Ты, конечно, ничего мне можешь не рассказывать. Я в твои дела не лезу. Раз Женька сказал, что вы друзья, то мне этого достаточно. Кроме того, скажу честно. Понравился ты мне. Душа у тебя нараспашку. Только, по-моему, пацанячьей бесшабашности слишком много. Погубит она тебя, если не повзрослеешь. Я повидал в жизни всякого. Да и сам в юности был сорви-голова. Так из-за этого, мне пару раз крылья подрезали. А в 39-м, за малым, лоб зеленкой не намазали. С тех пор я остепенился. И, как видишь, жив-здоров до сих пор. Чего и тебе желаю. А насчет тира, будем считать, ты соврал, а я поверил. Забудем про это. Наливай, что ли, по чайку…
…В ущелье они спустились под вечер. В поселке царила невообразимая суета. Люди кричали, бегали с фонарями, керосиновыми лампами, факелами. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: случилось что-то очень плохое. Шурик вцепился в ружье и произнес только одно: «Мишаня!». Потом, опрометью бросился к дому Женьки Звягина. Возле забора мялись селяне и громко переговаривались друг с другом. Растолкав их, Шурик вбежал в открытую настежь входную дверь. Внутри, помещения, как будто ураган пошел. Все было перевернуто вверх дном. Мебель поломана. Ее обшивка вспорота. Посуда перебита. В воздухе кружились перья из разорванных подушек. На залитом кровью диване лежал Звягин с посиневшим лицом и хрипел, пуская розовые кровяные пузыри. По комнате бегал Пантелеич и орал в трубу телефона:
- Я сказал, что мне срочно нужен врач! У меня огнестрел. Пробито легкое… А мне плевать, что все уже разошлись по домам. Вы понимаете, человек умирает!.. Да хоть на вертолете… - председатель отключил телефон, - Ублюдки! У них, видите ли, рабочий день закончился.
Рядом, в ужасе вытаращив глаза, в полуобморочном состоянии, на полу сидела местная медсестра и монотонно повторяла:
- Он задыхается. Я не знаю, что делать. Он умирает…
Оттащив бесполезную девицу и усадив ее на стул, Шурик подошел к Звягину, разорвал на нем рубаху и осмотрел рану.
- Черт, плохо дело.
На правой стороне груди раненого зияла черная дыра. Из нее медленно сочилась алая кровь, уже пропитавшая насквозь тряпки, которыми кто-то пытался ее остановить. Звягин прерывисто, со свистом, дышал, закашливался. При каждом приступе, он судорожно хватался за покрывало, на котором лежал. Глаза были закрыты.
- Вы кто? - Шурик обратился к Пантелеичу.
- Я председатель всего этого безобразия, Яков Пантелеевич.
- Замечательно. Вы могли бы мне помочь? От медсестры толка не будет.
- Разумеется, но как?
- Мне срочно нужен спирт и что-то наподобие вазелина. В аптеке должно быть что-нибудь. Да, еще вата, бинты и лейкопластырь. Организуйте это и побыстрее. Пожалуйста! – Пантелеич, как новобранец, получивший приказ, выскочил из дома.
Шурик подобрал с пола одно из разбросанных полотенец, набрал ковш чистой родниковой воды и омыл рану. Звягин, практически, уже не дышал. Тихий астматичный свист вырывался из его легких. Примчался Пантелеич.
- Я все принес. Только спирта не было. У Савельевны взял чистейшего самогона. Подойдет?
- Подойдет. Дайте мне еще чистый полиэтиленовый пакет.
Шурик обработал самогоном рану. Женька застонал.
- Ничего, братишка. Потерпи немного. Мы с тобой не в таких передрягах побывали. Сейчас станет лучше, - он обильно и аккуратно обмазал тело вокруг пулевого отверстия вазелином. Накрыл сверху пакетом и туго перебинтовал грудь. Доступ воздуха в легкие через дыру прекратился, и Звягин задышал ровнее, - Уберите здесь все, - Шурик протянул медсестре окровавленные тряпки. Она взглянула на них, закатила глаза и, не сказав, даже «ох!», она упала, потеряв сознание. Шурик сплюнул с досады. Звягин пошевелился.
- Шурик, - еле слышно произнес он, пытаясь улыбнуться.
- Тихо, дружище. Не разговаривай. Береги силы. Они тебе еще понадобятся.
- Да-да, - Женька сглотнул, - Мишка… Они его… На нас напали… Мы были на источнике… Я не успел… Они меня… Они забрали Мишку…
- Я все понял. Молчи, - медсестра пришла в себя, - А, Вы снова с нами. Это кстати. Проследите за больным, пока приедет помощь. Дайте ему пару таблеток анальгина, и если попросит, немного напоите. От него не на шаг. Головой отвечаете, - Шурик сурово посмотрел на девушку. Она робко кивнула, - Яков Пантелеевич, я могу с Вами поговорить?
- Да, конечно. Пойдемте ко мне.
Они вышли во двор.
- А ну разойдись ротозеи, - председатель открыл калитку, - Чего столпились? Заняться нечем? Бегом по домам. Степка, а ты - на разъезд. Машину с врачами встречать. Как приедут – доложишь.
- Я думаю, дядя Вася нам тоже пригодится, - Шурик схватил, собравшегося уйти, охотника за рукав.
- Да я, завсегда помочь рад. Чего надо-то?
- Это мы сейчас и выясним. Пойдем к Пантелеичу.
По дороге, Шурик молчал и думал: «Невероятно, но факт. Нас просчитали. Как? Здесь же, даже связи нет. Стоп!.. Связь! Неужели… Господи, какой же Мишаня идиот… Жадность его и сгубила. Впрочем, хочется надеяться, что еще нет».
- Яков Пантелеевич, Вы разговаривали с врачами по спутнику?
- Ясное дело. А как иначе? Другие телефоны здесь не работают.
- А Мишка пользовался трубкой, пока меня не было?
- Да. Сказал, надо подружку предупредить, чтобы об евоной бабушке позаботилась.
- Понятно…
- Чего понятно-то?
- Они засекли сигнал и вычислили место, откуда звонят.
- Кто?
- Я не знаю. Пошли в контору. Расскажете все с самого начала. Попробуем разобраться.
Когда все расположились вокруг стола, Пантелеич сообщил, что позавчера, с утра, Мишаня звонил подружке. Потом они с Женькой ушли по горам ползать, красоты смотреть. А сегодня, ни свет, ни заря отправились на целебные источники. Ближе к обеду, к конторе подъехал серебристый джип.
- Я в машинах понимаю. И не такие видывал. Из него вышли двое прилично одетых молодых людей. Показали «корочки» серьезного ведомства, то ли ФСБ, то ли ГРУ. Не успел разобрать. Да по ним видно, что ребята основательные. Расспросили о недавно приехавших. Я и ляпнул про вас. Друзья, мол, Звягинские. Я говорить-то не хотел. Но эти буром поперли, я и растерялся. Не был я готов к такой беседе. Узнали где Женька живет и поехали к нему. Сказали, чтобы сидел на месте. Через час вернулись: никого нет дома. Где он может быть? Правильно, говорю, ушли с другом здоровье поправить. Они, как-то недобро усмехнулись при этом. Куда, спрашивают, ушли? Я и показал им дорогу. Они уехали, но сказали, чтобы я язык за зубами держал. Иначе, манная каша будет моим основным рационом до конца недолгой жизни. Вот и все. Больше я их не видел. Потом Карачай прискакал, а поперек седла у него – Женька, весь в крови и без сознания. Он, видно, из леса на дорогу выполз и вырубился. Там Карачай его и нашел. Остальное вы знаете.
- Джип, точно, обратно не проезжал?
- Нет. Его бы заметили. Да и кто ж из чужих рискнет ночью по такой дороге ехать. Знамо – дня дожидаются.
- А дорога на источники здесь одна?
- Да.
- Дядь Вась, знаешь место, где можно засаду устроить?
- А то.
- На чем туда можно проехать?
- У Антона вездеход есть. Он, правда, жмот, кулацкая морда. Солярки потребует, да еще чего-нибудь. Но, думаю, ради такого дела, ему совесть не позволит артачиться. Закон гор: сам погибай, а товарища выручай.
- Все ясно, - Шурик решительно встал, - дядя Вася, ты со мной?
- Глупый вопрос. Кто ж тебя одного отпустит? Знамо дело – с тобой.
- Тогда поехали.
- Да вы что? – Пантелеич обеспокоено вскочил, - Куда, на ночь глядя? С утречка бы и отправились.
- Спокойно, председатель, - охотник опустил свою тяжелую руку ему на плечо, - уже сейчас может быть поздно. А утром вообще никаких концов не найдем. Ты лучше о Женьке позаботься.