Глава 11
«Урал» остановился на обочине, рядом с ветхим дорожным указателем ближайших населенных пунктов. Шурик с Мишаней попрощались с попутчиками и перемахнули через борт грузовика.
- Ну, все, мужики, удачи вам. Спасибо за хорошую компанию.
- И вам, счастливо. Может, еще увидимся.
Машина фыркнула выхлопными газами и покатила дальше, по трассе.
Шурик осмотрелся вокруг. Поросшие густыми лесами горы подпирали белыми шапками снежных вершин бездонное, голубое небо. Высоко над головой царственно парил орел. Верх по склону, в направлении небольшого аула, чабан вел отару белорунных овец. Сезон выгула на пастбищах подходил к концу. Безмятежная тишина и спокойствие вызывали полнейшую умиротворенность.
Влево от шоссе, скрываясь в широком ущелье, повторяя причудливые изгибы бурной горной реки, уходила грунтовка.
- Если мне не изменяет интуиция, то до нашей цели остался последний рывок?.. - полувопросительно изрек Мишаня.
- Да, друг мой. И очень скоро ты почувствуешь огромную разницу между «каменными джунглями» и естественной средой обитания, в которой жили наши предки. Уверен, это благоприятно подействует на твои расшатанные нервы. Вперед!
- Что - пешком?!
- Нет, блин. Сейчас вертолет вызову. Конечно, пешком. Шагай, турист, - Шурик легонько подтолкнул Мишаню, забросил свою сумку на плечо и бодро зашагал по пыльной дороге, опередив поникшего товарища…
Чтобы не впасть в депрессию, вирус которой является самым распространенным в мегаполисах, надо хотя бы на некоторое время отречься от благ цивилизации и воссоединиться с природой. С настоящей, дикой природой, а не ухоженной, подстриженной, облагороженной и разбитой на декоративные клумбы лесопарковой зоной. Этот мир от горожан также далек, как чужая галактика. Да и добраться до него, с каждым годом бывает все сложнее. Возможно, Звягинский поселок, был одним из немногих, последних оставшихся мест, куда не ступала, в массовом порядке, нога человека и не принесла с собой «чуму» урбанизации.
Мишаня, до этой поры, не выезжавший дальше пригородных дач, с непосредственным детским восторгом любовался окружающим пейзажем.
Справа – поросшие мхом скалы, нависшие над дорогой. Слева - отвесный обрыв уходящий к реке и достигающий, порой, десяти-пятнадцати метров… Чистейшая горная вода, манит своей прозрачностью. Ее хочется пить и пить, не отрываясь, даже, несмотря на то, что от холода скулы сводит и, кажется, что эмаль на зубах трескается. Аромат хвои, смешиваясь с запахом диких яблок и груш, придает воздуху какую-то необычную особенность.
Шурик поглядывал на Мишаню, посмеивался и, едва успевал оттаскивать его в сторону от проносящихся на бешенной скорости встречных лесовозов. Огромные машины, груженные многотонными, толстыми бревнами могли дать фору любой пожарной команде, учитывая условия езды на дороге, где едва смогут разъехаться две «Оки». Мишаня справедливо заметил, что, похоже, тормозов нет ни в «Уралах», ни у шоферов в головах.
- Безбашенный народ. Куда прут-то?
- Работа у них такая: больше рейсов – больше денег. Скоро должны обратно возвращаться. Так что, Мишаня, не боись. Доедем с ветерком.
- Пешком, как-то надежнее…
…Прыгающий свет фар разрезал ночную темноту, окрестность огласилась нарастающим ревом мощного мотора. Приближался тягач. Шурик повернулся и поднял руку. Машина неслась прямо на него и с визгом, резко затормозила в полуметре. Клубы пыли окутали «туристов» с ног до головы. Мишаня закашлялся.
- Какого хрена?!. - из кабины высунулась голова в вязаной шапочке натянутой на уши.
- Здравствуйте. Подкинете до поселка? – невозмутимо спросил Шурик и сделал шаг вперед.
- Водка есть?
- Не-а. Есть немного денег.
- На кой ляд мне твои деньги? Чего я с ними, сейчас, делать буду? Ладно. Запрыгивайте. Мне, как раз, в поселок. Живу я там. Завтра – выходной.
Шурик с Мишаней забрались в просторную кабину. Водитель вдавил педаль газа, почти до полика, и машина рванула с места.
- Меня, Федором звать, - представился водитель.
- Я – Шурик. А это – Мишаня.
- Понятно, - Федор, почти не глядя на дорогу, прикурил «беломорину». Мишаня поежился, - А вы к кому? В смысле, есть, где остановиться?
- Мы – к Звягину. К Женьке. Дружок мой армейский. Давно приглашал, вот и решили отвлечься от дел мирских. Отдохнуть, так сказать.
- К Жеке – это хорошо. Добротный мужик. Настоящий. Его у нас сильно уважают. Хотят председателем поселкового совета выбрать… А вы зря с собой водку не привезли, - безо всякого перехода заявил Федор, - это у нас вроде, как местная СКВ. И никаких доллариев не надо. Будет водка – будет пища! Во! – Федя многозначительно поднял вверх большой палец и просветил попутчиков насчет местного менталитета.
Поселок небольшой – около пятидесяти домов. В основном казаки. Живут из поколения в поколение (наверное, еще со времен Кавказской войны). Чужие здесь, практически, не ходят. Если кто и приезжает, так одни и те же: друзья или родственники. Все друг друга знают. Поэтому, как снайперы стреляют на звук, так и селяне, с точностью до любого двора, на слух могут определить: кто приехал, что привез. Если дело ночью было – из глубокого уважения не станут сразу беспокоить. Дадут отдохнуть с дороги. Но, с утра пойдут ходоки в гости здоровьем интересоваться, догадки свои подтверждать, да бартерные сделки заключать. Здесь вообще принят натуральный товарообмен. Деньгами мало, кто пользуется. В город – далеко. А в сельпо - хлеб, консервы, сигареты, соль, спички, да сахар. Остальное в подсобных хозяйствах есть. Поэтому, за «пол-литру», тут можно, что хочешь выменять.
- Так что водка у нас – как бусы для аборигенов. Все, что хошь на нее выменять можно. Да, что я рассказываю. Завтра сами все увидите. Кстати, к посту подъезжаем. Сейчас погранцы проверять будут. Мы ж, вроде, как за рубежом располагаемся. На ничейной территории.
- Это как так?..
- А черт его знает. По прописке – россияне. Даже администрация над нами есть, республиканская. Но, когда границы на картах чертили – нас и отрезали. Впереди – Абхазия, сзади – Россия. А мы, как мормышка в проруби. Да нэ журысь, хлопцы. На посту все свои. А уж, если к Женьке, да со мной – пропустят без проблем. Скоро будем дома.
Федор затормозил у опущенного металлического шлагбаума. Из-за сторожевой будки, застегивая ширинку, выскочил боец с автоматом на плече. Прищурившись присмотрелся к машине, опустил ствол и медленно подошел к кабине.
- Здорово, Колунов. Как служба?
- А, это ты… Здорово дядь Федь. На побывку?
- А то. Уж забыл, с какой стороны к жинке подходить.
- Ладно, рассказывай. Тут Петро для тебя портсигар передал, что ты у диспетчерши на лесоскладе забыл. Кто это с тобой?
- Парни к Женьке Звягину, в гости едут. Служили вместе. Ты давай быстрей свои бумажки оформляй. У меня, в отличие от тебя, время не казенное… И портсигар не забудь.
Мишаня с Шуриком отдали Колунову свои паспорта. Тот скрылся в низкой мазанке, которая, видимо, являлась караульным помещением. Минут, через пятнадцать он вышел, сопровождая лейтенанта пограничника. Офицер поправил портупею, поднялся на подножку «Урала» и заглянул в кабину.
- Привет, Федор. Свет включи.
Водила зажег светильник. Лейтенант изучающее осмотрел пассажиров и спросил:
- Надолго?
- Пока не надоест, - ответил Шурик.
- Должен довести до вашего сведения, - официально сообщил лейтенант, - там, - он махнул рукой за шлагбаум, - сопредельная территория и мы за вас ответственности не несем. Так что будьте внимательны и осторожны, когда гуляете. Не ровен час, в Грузию попадете.
- Ясно командир.
- Ну, доброго пути. Езжай Федор, - лейтенант махнул рукой, Колунов поднял шлагбаум.
- Спасибо, Николаич. Обратно поеду – Яблочков подброшу. Бывай!
Еще минут сорок машину трясло на дорожных колдобинах и покачивало на шатких мостках через реку. Наконец, из-за поворота показался сельский погост, а сразу за ним – поселок. Вокруг тишина и тьма кромешная, хоть глаз выколи. Ни одного огонька не видно.
Федор подъехал к небольшому, ухоженному домику за невысоким, но крепким забором из толстых досок. «Это от коров, - пояснил Федор, - чтобы на огороды не забредали». Посигналил. За окошком вспыхнул тусклый огонек. Глухо зарычала и залилась лаем дворовая собака. Ей начали вторить соседские. Скрипнула входная дверь, и на крыльцо вышел крепкий паренек в наброшенной на плечи телогрейке, с «вертикалкой» в одной руке и керосиновой лампой - в другой.
- Кого там черти принесли, на ночь глядя?..
- Жека! Это я, Федор! Тут к тебе ребята из города. Говорят, вместе служили.
Звягин подошел к калитке и посветил «летучей мышью».
- Ё-ма-ё! Шурик! Здорово, братишка! Заходи, заходи… И ты, паря, не стесняйся. Как звать-то?
- Мишаня.
- Вот и отлично, Мишаня! Пошли, пошли в дом. Я, пока, холостякую. Жена в роддоме, в районе. Так что мы по-свойски, по-мужицки. Шурик – ты молодец, что приехал. Не пожалеешь. Я тебе такой праздник жизни устрою – вовек не забудешь.
Звягин по-быстрому накрыл на стол: свежие огурчики, помидорчики, зелень, грибочки, сало, картошка. Притащил из чулана четверть самогона, достал стаканы.
Сели, налили по первой, чокнулись. Выпили залпом. Мишаня начал глотать ртом воздух. Шурик сунул ему под нос соленый огурчик, а сам, с аппетитом захрустел пряной капусткой...
Так они просидели почти до рассвета, вспоминая свое солдатское житье-бытье. Мишаня не выдержал нагрузок и свалился. Звягин оттащил его на широкий диван.
- Устал человек. Да и тебе, Шурка, не мешало бы отдохнуть с дороги. Я-то, балбес, совсем тебя разговорами замучил.
- Нет, все нормально, - проговорил Шурик, подавляя зевоту.
- Чего уж нормального. Давай и ты, в люльку. Отоспишься – еще поболтаем. Все. Рота – отбой!
Глава 12
Как же прав был Федор, когда предупреждал о гостеприимстве и приветливости односельчан. Каждый из них считает святым своим долгом, лично засвидетельствовать почтение приезжим. Да еще, видимо, соревнуются: кто раньше поспеет, тот и молодец. С их точки зрения – глубокое уважение.
Оставшееся время до восхода, как и было предначертано, Шурика с Мишаней никто не беспокоил. Но, едва забрезжил рассвет…
…- Петрович, ты дома? – сам по себе негромкий окрик, в утренней тишине, прозвучал, как Иерихоновы трубы. По крайней мере, Шурику именно так показалось спросонья.
Звягин, потягиваясь и зевая, открыл двери и сощурился от яркого солнца.
- Рыжий, ты, что ли? Шурка, иди, посмотри на это чудо.
За плетнем, разделявшим дворы, стоял мужичок с ведром яблок. На голове, огненная шапка жестких, торчащих в разные стороны, давно нестриженных волос. Одет, в гимнастерку сороковых годов, с расстегнутым воротом и заправленную в застиранное галифе. На ногах – стоптанные «керзачи».
- Ну, заходи, раз пришел.
Не спеша, с трудом, Рыжий перебрался через забор. Так же, неторопливо, подошел к крыльцу. Степенно сел на ступеньку. Скрутил «козью ножку». Внимательно осмотрел ее. Закурил.
Когда все формальности церемонии визита были соблюдены, во время которой никто не произнес ни слова, Рыжий произнес:
- Доброго здоровьичка. Как добрались?
- Да ничего, нормально. Меня Шуриком зовут. Со мной друг, Мишаня. Устал с дороги. Спит еще.
- А я - сосед Женькин. Вообще-то, по паспорту - Николай Серафимович. Но, зовите Рыжим, как все.
- Так чего пришел-то? - с наигранной строгостью спросил Звягин, - спать людям не даешь.
- Так я, это… Вот, витаминчиков принес. Сам знаешь, яблочки у меня знатные... – и замолчал, хитро и вопросительно переводя взгляд с Шурика на Женьку.
Звягин не выдержал, расхохотался и зашел в дом. Вернулся с бутылкой заткнутой кукурузной кочерыжкой.
- Держи, вымогатель. Но учти, это, только, в честь приезда моего друга. Больше, за горилкой, даже, не подходи.
- Вот за это благодарствую, - растекся Рыжий в широкой улыбке, - Может вместе?
- Нет, - отрезал Женька, - ты у нас первый. А еще до вечера дожить надо. Иди с Богом.
Десяти минут не прошло, как развеялся крепкий табачный дым от самосада Рыжего, как в калитку снова забарабанили.
- Э-эй, хозяева! Отворяй, да псину свою придержи. Гости - в дом.
- Ох, ты, господи. Людка, ну как же без тебя. Супруг-то где?
- Да вон он, окаянный. Со Степаном треплется. Сейчас подойдет.
Мишаня к этому времени уже проснулся, умылся ледяной водой и с удивлением отметил: «Блин, я думал, умру. А бодуна-то нет! Вот, что значит здоровая экология: солнце, воздух и вода. Одно слово: природа!».
- Знакомьтесь. Это наше местное «сарафанное радио» - Людмила. «Евроньюс», по оперативности, в сравнении с ней – провинциальное агентство.
- Да ладно тебе, - засмущалась Людка, - на-ко, вот, сметанкой свежей гостей накорми, - женщина передала Звягину небольшой бидончик с белыми потеками на стенках.
- Рассказывай, Людмила, - когда все уселись за стол, завтракать, - просвети людей о нашем житье-бытье.
Людка, как профессиональный репортер, протрещала последние новости, о том, как Петро в речку упал, как бабка Савельевна баллон с самогоном разбила, да чуть не удавилась с досады. Ванька, так на дискотеке в клубе уплясался, что дрогу домой по заборам нащупывал (темно же). Когда забор кончился, почувствовал под рукой, что-то шерстяное, теплое и мягкое. Подумал – одеяло. Прилег и заснул. Утром очнулся среди коровьего стада. Фуцин неделю по ночам голосил, песни орал. Да не какие-нибудь русские народные, а попсу всякую.
- Мало того, что спать не давал, так еще и слушать противно: «Девчонки, девчонки – короткие юбчонки…», тьфу!
- Фуцин это местная достопримечательность, - пояснил Звягин, - наш Карузо. С небольшой скидкой, можно сказать, поет неплохо, пока в кондиции.
- Фуцин… Интересная фамилия.
- Да это не фамилия вовсе. Кто и за что так его окрестил – даже он не помнит, но прозвище закрепилось, и он им гордится… А, вот и сам, легок на помине.
Распахнулась калитка, и во двор вальяжно вошел Фуцин. Фуражка на затылке, руки в брюки, под мышкой шмат сала в полиэтиленовом пакете, гордо поднятый подбородок. Старается идти ровненько, но чувствуется – вот-вот упадет (еще бы: неделю глотку полировать).
- Привет честной компании! – с порога, опершись на косяк, провозгласил он.- Подхарчимся? – Фуцин подбросил на руке аппетитный кусок сала с толстыми прожилками мяса, - собственного приготовления, с чесночком и красным перцем.
Таким образом, завтрак плавно перешел в обед и, наверняка бы закончился ужином, если бы Звягин не пресек это буйство чревоугодия на корню.
- Все, господа хорошие. На сегодня достаточно впечатлений, которые вы произвели на ребят. Сейчас – все по домам. Еще увидимся.
Нехотя гости поднялись и попрощались.
- Жека, - сказал Шурик, когда все разошлись, - зачем ты так? Люди, ведь, от всей души…
- Знаю я их душу. Не остановишь - еще две недели бы столовались. А обид не будет. Не переживай. Они меня знают. Пошли, лучше, я тебя с дядей Васей познакомлю. Он у нас, как старейшина. Потомственный охотник. Егерь. Железный мужик.
По дороге, Женька, вкратце, рассказал Шурику с Мишаней о живой легенде поселка. Для односельчан дядя Вася был всем. К нему всегда можно прийти за советом, попросить помочь в каком-нибудь деле. Он был и третейским судьей, и карающим мечом правосудия. Мог оправдать невиновного, или прогнать нагайкой по всему поселку совершившего проступок. Его решения не обсуждались, и ему все доверяли.
На днях он разменял девятый десяток. Но, до сих пор, ходит на промысел. Специалист, каких еще поискать. Белку в глаз бьет.
Ребята подошли к дощатому забору, за которым, между грядками с укропом, петрушкой и луком, лениво развалился здоровенный, лохматый «кавказец». Почуяв пришедших, дернул купированными ушами и приоткрыл глаза. Увидев, что непосредственной опасности нет, снова окунулся в свои собачьи мечты.
- Дядь Вась! Ты дома?
- Дома, дома. Чего орешь? – услышав знакомый голос, «кавказец» встал, смачно зевнул, отряхнулся и преданно посмотрел на хозяина, в ожидании команды.
- Спокойно, Тайфун. Свои, - собака присела на задние лапы.
Навстречу гостям вышел невысокий, крепко сбитый, даже нельзя сказать, что старик. Несмотря на свои восемьдесят с хвостиком, выглядел он на неполные шестьдесят.
- Это мои друзья. С Шуриком служили вместе. А это – Мишаня, - представил Звягин.
Дядя Вася пожал Мишане руку, тот крякнул от резкой боли.
- Извини, не рассчитал, - дядя Вася ослабил свою медвежью хватку, - Друзья моих друзей – мои друзья. Проходите. Посидим в беседке. Сейчас Егорка должен с поста вернуться.
- Егорка – его внук, - прошептал Женька Шурику на ухо, пока шли по двору, - Пожарным здесь работает.
Пока шел неторопливый разговор о событиях в стране и мире, за чашкой ароматного травяного чая, пришел Егорка. Принес целую корзину чинариков – грибов местных.
- Всем привет! Дед, картошечки с салом, да с грибочками, не желаешь?
- Когда приготовишь, тогда и пожелаю.
- Умно, - Егор зазвенел сковородками.
- А вы надолго к нам? – обратился старик к гостям.
- Неделька, две. А там видно будет.
- Ну, вот и славно. Я завтра на охоту собираюсь, на пару деньков. Могу с собой взять. Стрелять-то, надеюсь, умеете.
- Случалось, - неопределенно ответил Шурик.
- Я лучше здесь останусь, - сказал Мишаня, - не могу беззащитных зверюшек убивать.
- Как знаешь. Силком не тащу. А ты? - Дядя Вася посмотрел на Шурика.
- Отчего не сходить. С большим удовольствием.
- Ну, вот и славно. Женька, найдешь для парня все, что надо? Если нет – у меня возьми.
- Порядок, дядь Вась. Сделаем в лучшем виде.
- Тогда завтра с рассветом выходим. А сейчас ужинать. Егор! Накрывай стол.