*
Новый год, обычно, проходит в атмосфере любви и единения. Иногда самые непримиримые соперники находят общий язык. Волшебство праздника, ожидания чуда, заложенные в нас с детства, продолжают работать.
*
Мои дорогие соседи, скоты мерзопакостные, начали пить двадцать второго декабря, а остановятся семнадцатого января. Это я знаю точно. Многолетний опыт наблюдений, позволяет делать стопроцентные предсказания. Это такая алкогольная орнитология.
Их пьянка сопровождается круглосуточными драками и матерным словоизвержением. Сосед-сынок, ударяя отца в промежность, приговаривает визгливым голосом алкоголика без образования:
-- (Сплошные точки)
В приблизительном переводе на-русский – так тебе и надо, сука такая.
Потом сосед-отец, бия сынка, отвечает:
-- (Сплошные точки).
Перевод – сам такой.
Иногда мне это надоедает, и я хожу бить им морды обоим.
И никак это не комментирую.
Один раз я, разозлившись, так ударил соседа-отца, что сломал ему челюсть, и он накатал на меня заяву. Но участковый, хороший товарищ моего близкого друга (вместе служили), спустил дело на тормозах. На следующий Новый год, сосед-отец, увидев меня в подъезде, пал мне на грудь, рыдая, и все норовил облобызать в уста, за что получил в бубен. Но наученный горьким опытом, заявление писать не стал, ограничившись невнятными угрозами в мой адрес. И получив в торца еще раз, скрылся.
Сосед-сынок, словивший по сусалам от моего младшего брата еще лет десять назад, предпочитает на глаза не показываться вовсе. А ихняя мать, несчастная женщина, старается при каждом удобном случае (а я их даю немало) настучать на меня всевозможным государственным и частным службам. Начиная от компании предоставившей мне сотовую связь и заканчивая Санипедстанцией.
А, вообще, Новый год – хороший праздник.
*
Тем паче, накануне нынешнего Нового года, меня назначили мастером смены, взамен отбывшего в столицу Артура.
За два дня до отъезда, Артур изо всех сил искал свинушку. Килограммов на сорок, в подарок московским родственникам. Но растерзанный предновогодними ценами, отправился без подарка, приговаривая:
-- За такие деньги я и на рынке в Москве куплю, сколько мне надо.
А я остался командовать вверенной мне бригадой, состоящей из слесаря-электрика Сидорова, слесаря-механика Санька и, собственно, меня самого.
На должности сменного мастера, я выяснил несколько крайне интересных вещей:
1. Существование вагонов призраков.
Много лет стоящих на приколе и полуразобранных, но упорно числящихся в обкатке. Я и сам отправил один такой в очередную обкатку, по просьбе компетентного товарища.
2. О расценках на собственный труд.
И эти расценки произвели на меня, если не колоссальное, то изрядное впечатление. Например, замена двухсоткилограммового «башмака», стоит двадцать семь рублей. А я, будь нанимаем со стороны и находясь в твердом рассудке, меньше чем за тысячу, подобную работу, делать не взялся бы никогда.
И так далее.
Крайне неумно со стороны руководства, допускать рабочего человека до мелких руководящих должностей.
Я теперь, вспоминая как менял этот самый «башмак» в одиночку, содрогаюсь и посылаю нахер любую просьбу любых вышестоящих начальников. Как ни странно, начальники встречают мои посылы сочувственно. Есть, значит, корпоративная этика, я ж теперь тоже руководитель.
*
Но существуют и приятные моменты.
Все вагоны, обслуживающие верхнюю часть нашего немаленького города, выезжали в линию, с книжками трамвайного поезда, подписанными лично мной. В самые разухабистые праздничные дни, первые после Нового года. То есть, я являлся гарантом, если не конституции, то безопасности использования данных вагонов.
Отвечал за базар.
Осознавал ответственность.
Чувствовал себя бойцом передового фронта.
Потому что ранним утром первого января, прежде чем покинуть территорию депо, главный инженер строго предупредил:
-- Учти, Макоша, у тебя за спиной в каждом вагоне по сто человек, если что – сядешь надолго.
Потом он немного подумал и добавил:
-- А, вообще, это не плохо, что ты сегодня за мастера.
И напутствовав меня такими добрыми пожеланиями, главный у****овал опохмеляться, а я остался.
Учитывая что, вчера – тридцать первого декабря, я лег спать трезвым как идиот, в одиннадцать вечера, беспокоиться ему было не о чем.
*
Так и хочется написать – и тут началось!
Ничего не началось.
Мы тихо мирно встретили заезжающую дневную праздничную смену, шокировав водителей своим трезвым видом, и проводили выезжающую вечернюю.
Так что, самым необычным было то, что Сидоров так и не нажрался до положения риз, а Коля Кузнечик, выползший на канаву в шесть вечера, и по своему обыкновению забывший накануне уехать домой, имел под носом усы, а на голове дурацкий чепчик.
Коля спросил:
-- Бля, Владимирович, а счас что?
-- Первое января 2010-того года, шесть вечера.
-- …, ……….., ……! …., не может быть!
Но тут на сцене появился слесарь одной из наших бригад мсье Сараев, который перепутал день с ночью, явившись вместо восьми утра к шести вечера, и они с Колей двинули пить водку.
Пакет слесаря, украшенный логотипом косметической фирмы, призывно и интригующе блямкал стеклом. Блямканье было мягким. По всему видать, бутылки заботливо переложены закуской с праздничного стола. Мсье Сараев был изыскано одет в спортивные штаны, рваные валенки и кожаную куртку на голое тело.
*
А я, отпустив Санька и Вована домой, сел за стол оформлять наряды и подсчитывать вагоны.
Вагонов оказалось неожиданно много.
*
Спустя два часа я пришел домой, по дороге купив пачку «Кента», из чисто сентиментальных соображений.
Дома я огреб звездюлей от одной нежной дамы, слегка потерявшей меня в этот торжественный день. Огребание происходило по телефону, опрометчиво выключенному мной ночью тридцать первого декабря и включенному вечером первого.
Удовлетворенная результатом дама, приказала мне сидеть дома и не шевелиться.
Послушный, я присел в кресло, предварительно поставив на проигрыватель диск Сары Брайтман.
Закурил сентиментальный «Кент».
Соседи мирно дрались, не превышая уровня допустимо в нашем доме шума.
На лестничной площадке пили водку одноклассники моего сына, и слышимость была такая, что я мог вполне с ними разговаривать, не повышая голоса.
Сара пела что-то про призрака оперы.
Сигареты оказались вполне приличными.
Хорошо начался этот год.