Я отношусь к гению писателя Достоевского с безмерным восхищением и преклонением. Он по праву зовётся во всём мире носителем гуманной мысли. Но я в то же время не могу не выразить своего негодования по поводу Достоевского схоластика. Именно так. Безусловно, Достоевский терял всякий разум как в вопросах игры на рулетке и страсти к женщинам, так и в вопросах веры.
В его «Дневнике писателя» за сентябрь 1876 года он рассуждает о «Восточном вопросе». И сильно настаивает на том, что братьям славянам мы должны помогать в первую очередь из-за «единоверия». Он называет этот мотив самым честным и натуральным. Вскипает при любом возражении. Называет другие мотивы презренно «рубриками» и либеральщиной. Но давайте не будем так близоруки, г-н Достоевский, славяне исконно и корнями исповедовали ведические знания, которые Христианство брезгливо называет язычеством. Корни наши в чём-то более близком к природе, нежели Иисус Христос. О, конечно, всё это слишком спорно. Но я стою на том, что первоначальное знание славян было не настолько примитивно и почти по-идиотски просто, как хочется показать отцам церкви. Этот факт удалось извратить, но не умолчать. Назовите мне, г-н Достоевский, хоть строчку из Библии, где бы говорилось о славянах. Вы бы, почти наверняка, (хотя, конечно, я могу лишь предполагать; ибо разворот мысли величайшего гения трудно предсказуем, и все же) вы бы, скорее всего, указали мне на «всечеловечность» Библии и «всечеловечность» русских (излюбленная тема), но вы же первый эту «всечеловечность» перечёркиваете своим возвышением русской нации. Вы ставите русский народ на пьедестал недостижимый другим народам. Да что там другим, и мужику до него слишком далеко. Я предполагаю, что не смотря на весь ваш опыт, вы любите не русский народ, а лишь идею или модель его. Ваши шрамы от кандалов весьма веский аргумент, согласен. Но вы в следующие после каторги этапы вашей биографии всё дальше уходите от народа. Вы воздвигаете тот самый пьедестал, до которого мужику не дотянуться. Он не знает и не хочет его. Вы, г-н Достоевский, вспоминаете трогательную историю из вашего детства про мужика Марея, который вас спас от волка, (вернее от фантома, некоей галлюцинации, но здесь почти всё равно, ибо для вас страшный зверь уже дышал вам в спину и почти в следующую секунду должен был на вас накинуться и истерзать), но вы забыли, г-н Достоевский, что чуть ли не тот же мужик убил вашего отца. И историю замолчали, следовательно, преступление могло остаться без наказания. «Могло бы» - говорю лишь потому, что я о духовном, и по вашему, истинном наказании. Зная, что его не будут преследовать по закону, испытывал ли этот мужик чувство настигающей его химеры? Ну да мы ушли в сторону. Важно лишь то, что разрыв между народом идеальным и реальными людьми, которых вы, я знаю, встречали в большом количестве, катастрофически велик.
И всё же вернёмся к Восточному вопросу. Вы негодуете по поводу фанатизма «турки» и всё говорите о замученных и гонимых славянах. Но что вы предлагаете взамен: замучить и выгнать мусульман? Как-то это не вяжется со всем гуманизмом вашим. Раскольников убил «только» одну старушку и беременную женщину, и душа его измучилась. Он почти потерял образ человеческий, именно вследствие убийства своего. А что бы отомстить «турке» и освободить братьев славян нужно несколько тысяч таких убийств. Сколько добровольцев (которых вы так возвышаете) должны потерять образ человеческий для вашего высокого чувства, для вашей глубокой веры. Разве это не схоластика?
Как мне жаль, г-н Достоевский, что вы не видели костра Второй Мировой. Вам бы было над, чем поразмыслить. Ибо вот, что такое идеи возвышения одной нации над другими. Я знаю вы не призываете к оружию, вы всемирно известный человеколюбец, но мне часто не понятно ваше презрение к «чухонцам», туркам, всем католикам, протестантам и, наконец, «жидам», из которых, кстати, вышел и Ваш Христос и вся вера Ваша. О если б Вы были свидетелем этой Катастрофы, нам бы, возможно, посчастливилось обрести ещё один высочайший труд… И Вы бы вновь заставили нас плакать и смеяться. Но история, как известно, не знает слогательного наклонения. И всё мной сказанное лишь пыль и налёт (невидимый в самый последний микроскоп) по сравнению с величием и глубиной мыслью Достоевского. Жаль, что этот человек с таким сердцем и головой, способен был так увлекаться.
P. S. Признаюсь, для меня было совершенной дикостью узнать, что любимым произведением литературы Гитлера было «Преступление и наказание». Это, безусловно, безумие, несправедливость, как хотите. Ну, возможно ли истинно пережить прочувствовать всю трагедию героев романа и совершить такое Преступление? Ответ приготовила история: «Да, возможно, если иметь такую развращённую душу, какой обладал Адольф Гитлер».
P.P.S. В заключение хотелось бы вспомнить слова Диккенса, о том(я не помню буквально цитату, но смысл такой), что у некоторых людей достаточно веры, чтобы ненавидеть, но не достаточно для того, чтобы любить. Это не относится напрямую к Достоевскому (и не буду уж больше перечислять очевидного), но лишь к тем «увлекающимся» умам, которых приходиться каждому из нас видеть.
!9 июля 2006 (2:02)