Из многих прочтенных мной романов проПетербург, первыми словами авторов , всегда были именно эти.
Хмурое петербургское утро. Вторник Время словно остановилось. Тишина и покой вокруг и внутри. Такая тишина и спокойствие, наверное только в раю.
А осенью, когда в Петербурге редко светит солнце, можно почувствовать себя, словно зарывшимся под подушки облаков и уснувшим там, в тишине и покое, как будто и нет нигде больше ничего. Так, наверное, чувствует себя не родившийся младенец, плавающий в безбрежном океане материнской теплоты и мрака.
Ощущение того, что должно произойти в твоей жизни что-то прекрасное. У меня такое предчувствие возникает только когда пасмурно и накрапывает дождь. Волшебного никогда ничего не происходит, но это само предощущение как чудо - вспоминаешь его, потом много лет спустя и понимаешь, что живешь не зря.
Это тоска, жизнеутверждающая тоска. В такие моменты хочется напиться, напиться уже с утра, чтобы день стал эпохой и никогда не заканчивался.
А. Н.Толстой.
Нет! У меня такого желания , просто напиться никогда не возникало. Да и внутренний мир мой , прочно отрицает позывы к пьянству.
Но в этом великом и в то же время страшном городе , всегда я себя чувствую как то уверенно. Будто я родился и всю свою долгую жизнь прожил здесь. Мне до боли знакомы многие места этого города. Постоянно тянет к быстрой и холодной Неве. Приезжая в Ленинград, а в последние годы в Санкт-Петербург, я испытываю одно и то же чувство. Это чувство , успокоенности. Примерно такое же чувство , испытывает человек долго идущий по безводной и жаркой пустыне, и наконец, находящий тихий , затененный оазис, с прозрачными и холодными , утоляющими жажду .
У каждого человека на земле, есть несколько мест, куда он стремится всю свою жизнь. У меня , это аллея рядом с Казанским собором. Я несколько лет , приезжал в Питер весной, когда начинает цвести сирень. Конечно, северная сирень, не такая богатая и душистая, как наша южная. Да и цветет она позже. Но возможно дело даже не в самой сирени и скамейке, которая уютно расположена в стороне от Невского с его нынешней суетой и шумом, множеством, куда то спешащих людей и машин. Наверно все таки в этом месте ,есть какой то магнит, какой то вулкан, манящий «вечную» душу, заключенную в земную оболочку.
Попадая в это место, вся моя живая суть настораживается. Прислушивается к чему то. Внимательно вглядывается в тихую улицу ту что за собором.
Ощущение того, что должно произойти , вот здесь, сей час в твоей жизни что-то прекрасное. Но всякий раз, волшебного никогда ничего не происходит, но это само предощущение как чудо - вспоминаешь его, потом много лет спустя и понимаешь, что живешь не зря.
Но давайте по порядку. Однажды ночью, мне приснился странный сон.
Я иду по незнакомому городу. На дворе ночь. В небе светит полная луна.
Все люди, как и положено нормальным без вредных привычек , спят и видят сны. Кто то хорошие и от этого во сне улыбается, а кто то не очень и порой даже вскрикивает. Потом начинает бормотать , что то невнятное.
Но это люди которые спят там за стенами в своих теплых и уютных постелях, а я, иду по ночному городу. Иду совершенно один, и в этой полной тишине слышу бой часов в одном из домов. Часы бьют , нет не полночь, как всегда пишется в страшных романах. А два часа ночи. И вдруг, мне становится видно и слышно то, что снится добропорядочным и не очень жителям ночного города.
От неожиданности , я остановился по середине пустой улицы , и стоял так довольно долго.
Сон первый.
В купе вагона кто- то постучался, открылась дверь и вошла молодая женщина. Взглянув рассеянно на меня, она сказала: «Здравствуйте», оставила дорожную сумку и тут же вышла.
Я машинально посмотрел в окно и увидел свою соседку на перроне , рядом с мужчиной лет пятидесяти. Довольно интеллигентного вида, с аккуратно подстриженной бородкой и умными , пронзительно синими глазами.
Моя попутчица посмотрела ему в глаза - он ее обнял и нежно прижал к себе. Так они и стояли – и о чем то тихо говорили. Я смотрел на них. Кто бы небыли эти люди, подумал я, - они любили друг друга.
Когда объявили отправление, и попутчица вошла в купе, мы познакомились. Она назвала свое имя, а я свое. Как в таких случаях всегда бывает, между нами начался обычный дорожный разговор. Принесли чай. Мы выпили этого волшебного напитка . Наверно главный железнодорожник нашей страны, изобрел этот состав , который так сближает совершенно незнакомых до селе людей.
После выпитого чая стали понимать друг друга , как будто всю жизнь были знакомы.
Поезд катился по рельсам. За окнами изменялись пейзажи. Мелькали деревни, лес, какие , то большие и не очень большие реки. А мы все говорили и говорили о чем то , как нам казалось очень важном и злободневном.
Где-то, за пределами доступного человеческому разуму, существует какая-то необъяснимая и неотвратимая сила, устроившая эту встречу...
Мне было двадцать восемь лет, ей – двадцать два. Я жил в южном приморском городе, она – в большем городе Ленинграде. Я был уже разведен, она – еще не была замужем. Я навсегда, как это ему казалось веру в любовь, она – еще не обрела ее.
Вот таких, на первый взгляд разных, двух людей, мужчину и женщину, свела эта сила вместе удивительным летним солнечным утром... на непродолжительный срок - длиною в полноценную земную жизнь.
Ведь у людей часто бывает так: можно благополучно дожить до глубокой старости и как- бы не жить вовсе. А иной раз – всего за несколько дней - удается прожить яркую, во всех красках, полноценную, настоящую человеческую жизнь.
Когда разговор набрал силу и глубину классического произведения, а за окнами быстро мчащегося поезда темная ночь, сменилась рассветом. Он и она стали собираться. Поезд подходил к городу Ленинграду.
Мы вышли из вагона и отправились к вокзалу. Дорога не длинная , но оба думали об одном и том же. Неужели это все. Вот сейчас войдем в вокзал. Чинно раскланяемся. Мне на право на трамвай и в гостиницу, а ей на лево на метро и потом домой. Но при выходе на привокзальную площадь, вдруг мы увидели первые солнечные лучи. Лучи , эти , были какой то странной формы. Больше всего они напоминали вязальные спицы. Лучи пробивались сквозь серые утренние облака и нам вдруг показалось ,что это сам всевышний подсказывает как поступить в данном случае.
Я , набрался смелости, если не сказать наглости, и предложил попутчице, провести день вместе. Посмотреть все , ну скажем маленькую часть достопримечательностей «Вечного» города, на что она тут же согласилась. Но сначала мне нужно было устроиться в гостинице, а попросту в служебном общежитии нашего ведомства.
Она, с радостью взялась помочь мне найти указанный в записной книжке адрес.
Мы пришли по указанному адресу в слишком ранний и наверно благословенный час. Администратор, средних лет женщина, сразу спросила, вам отдельный номер на двоих, документы моей попутчицы она даже не спросила, спросила только имя , которое тут же занесла в толстую и довольно потрепанную тетрадь. Фамилию, администратор записала мою. Вот и вышло что мы законные муж и жена приехавшие в город на Неве по каким то делам .
Номер, а точнее комната, оказались без удобств, но это нас совершенно не расстроило. Мы оставили вещи в комнате и распрощавшись с гостеприимной администратором окунулись в мир Ленинграда.
Наверно сказалась бессонная ночь. Но уже к полудню мы стали чувствовать небольшую усталость и пронзительный голод. Решили , что самое разумное , это купить в кулинарии пельмени, и сварить их на общей кухне.
После сытного обеда, мы решили отдохнуть…
Очнулись мы , от начатого нами отдыха примерно дня через три.
У меня отросла щетина которую можно было использовать для зачистки закопченных кухонных сковородок, а попутчица, стала еще прелестнее , только небольшие тени вокруг глаз выдавали ее усталость и желание поспать.
Так пролетела целая неделя нашей совместной и очень активной жизни.
Но все когда-нибудь кончается. Вот и наш роман подошел к концу. Наступал месяц сентябрь, Попутчице нужно было возвращаться домой , где ее ждали родители. А мне , как исполнительному инженеру родного предприятия, следовало возвращаться к своим служебным обязанностям в родном приморском городе.
Она провожала меня на вокзале , в точности так же , как и прощалась с тем пятидесятилетним мужчиной. Потом были годы переписки, иногда переговоры по телефону, в те времена мобильных телефонов еще не существовало.
Так прошла почти вся жизнь .
У меня была своя семья, у нее своя. Она вышла замуж , за того пятидесятилетнего, но хмурый простор Невы, на голубоватые линии мостов с зажженными еще до темноты фонарями, с колоннадами неуютных и нерадостных дворцов, с нерусской, пронзительной высотой Петропавловского собора, и ее нестареющий образ, всю жизнь преследует меня как кара за свершенное.
Вот и в эту лунную ночь. В комнате Ленинградской гостиницы, она вновь пришла в мои воспоминания, и мы все так же бесконечно о чем- то говорим и бредем по освещенным яркой луной пустым улицам спящего Ленинграда.