Глава 23
Мельник шел на встречу с Саидом. Перед ними стояла сложная задача: взять живым, без вариантов, своего командира и добраться с ним до колдуна. Игорь прекрасно понимал, что без определенной доли везения, им с этим заданием не справиться. Майор, даже в тренировочном бою, играючи, без злобы и жестокости, мог, как котят разбросать с полдесятка вполне подготовленных ребят. Но и после таких спаррингов, многим из них приходилось обращаться к врачу. Стрелял из любого оружия и положения, на звук, на вспышку. Без промаха метал ножи, топоры, вилки, гвозди, крышки от консервных банок… А сейчас, услышав рассказанное шаманом и испытав на себе «командирское благодушие», Мельник не представлял, чем может закончиться их «дружеская встреча».
Его размышления прервала разбуженная, многоголосая стая обезьян, с дикими воплями сорвавшаяся с места и пронесшаяся по деревьям над его головой. Сразу вслед за этим, метрах в двадцати от Игоря, раздался раздраженный голос Андреева:
- Идиот, под ноги смотри. Ходишь, как слон.
Потом, последовала сочная фраза, состоящая преимущественно из отборной русской ненормативной лексики, глухой удар и звук упавшего тела. Мельник затаился.
«Черт. Это, кажется командир. Почему Саид не предупредил? И вообще, где он? Может, его уже вычислили? В таком случае, шансов у меня нет, - с грустью констатировал Игорь, - но попытаться я обязан».
На тропе показалась группа из трех человек, ведущих на поводу лошадей. Первым шел Андреев. Времени на обдумывание дальнейших действий у Мельника не оставалось. Пришлось импровизировать. Впрочем, как и обычно. Должен сработать фактор внезапности. Игорь пропустил двоих. Они прошли в метре от него, не заметив. Третий немного замешкался. Что-то прилипло к башмаку. Это ускорило его печальную участь. Подобравшись сзади, Мельник, широкой ладонью зажал ему рот и одновременно вонзил нож в область печени. Все произошло быстро и тихо, но старый мул, при появлении нового человека, громко и испуганно фыркнул. Отступать было поздно и некуда. На Игоря смотрели две пары сверкающих злобой глаз. Майор прищурился.
- А, это опять ты. Где же твой дружок? - проговорил он, медленно двигаясь вперед, - Помнится, вы не совсем благородно поступили в прошлый раз. Двое на одного. Нехорошо. Но сейчас, мы возьмем реванш. Ситуация аналогичная, с точностью до наоборот.
«Саида не взяли. Значит, он жив. Это уже радует, - думал Мельник, перебрасывая нож из руки в руку, - Но где этот чертов сын степей, потомок Батыя?».
До пистолета уже не дотянуться. Не успеть. Андреев был совсем рядом.
- Стой на месте, - обратился он к напарнику, - если что – подстрахуешь. Монотонное движение способствует скуке, Мельник. Кажется, так тебя зовут? Вот и появилась возможность ее разогнать, - майор пристально посмотрел в глаза противнику, - Даю фору. Буду убивать голыми руками. Я безоружен.
Какое-то движение в листве дерева над головой оставшегося на страже «янычара» привлекло внимание Игоря. Он рефлекторно перевел туда взгляд. Сергей заметил это и усмехнулся:
- Не думаешь ли ты, что я куплюсь на эти детскую уловку, дурачок?
В это время, Саид, как заправский акробат, зацепившись согнутыми ногами за сук, завис над боевиком, набросил ему на шею автоматный ремень, провернул его, сделав петлю, и дернул на себя. Выпученные глаза гвардейца, вывалившийся язык и короткий хрип, дали понять, что Андреев вновь остался один.
Сергей отскочил в сторону. Развернулся в прыжке. Теперь, в поле его зрения были оба противника.
- О, как! Но это, даже, интересней. Ну что, приступим к нашим экзерсисам?
- Подожди, командир, - подал голос Саид, спрыгнув на землю, - мы не хотим с тобой драться. А уж, тем более, убивать. Ты болен. Мы пришли, чтобы помочь. Пойдем с нами к шаману. Он вылечит тебя.
- Командир, там - Селесте, - добавил Мельник, - ждет и переживает. По-моему, она тебя очень любит…
- Селесте? – в голове майора происходила отчаянная борьба. Какие-то обрывки неясных видений, эпизоды, чьи-то голоса. Но все было, как в тумане. Четкая картинка никак не хотела складываться из мозаичных осколков. Сергей сжал кулаками виски. Череп раскалывался на части. Он скрежетал зубами. Боль не утихала. Андреев упал на колени и громко застонал.
Мельник и Саид подошли к нему вплотную.
- Надо бы руки связать. Не ровен час, еще какая блажь ему в башку стукнет, - пробормотал Игорь. Азиат согласно кивнул и вытащил свой брючный ремень. Но, стоило ему коснуться командира, тот вскочил, как пружина и, мощный апперкот свалил Саида навзничь. Выбирать не приходилось. Не раздумывая, Мельник приложил командира своим пудовым кулаком по затылку. Андреев потерял сознание.
- Прости, Господи, мою душу грешную. Уже второй раз за сутки покушаюсь на святое.
- Надеюсь, ты его не убил, - проскрипел Саид, потирая опухшую, ноющую челюсть.
Игорь озабоченно приложил пальцы к сонной артерии на шее майора и расплылся в широкой улыбке:
- Жив. Пульс есть.
- Давай, грузи его на мула и пошли.
Через некоторое время, майор, лежавший поперек седла, начал приходить в себя. Что-то промычал. Мельник насыпал в ладонь сонного порошка и дал его понюхать Сергею. Наркотик подействовал. Его тело вновь безвольно повисло на животном. Вскоре они подошли к жилищу колдуна. Шаман их уже ждал. Бойцы перенесли командира в дом и уложили на топчан. Он спал. Его дыхание было ровным и глубоким. Гомес стоял в дверях, молча попыхивал трубкой. Селесте, как заведенная, кружилась вокруг мужчин. Те досадливо от нее отмахивались. Колдун подошел к Сергею, наклонился над ним. Поднял веки. Послушал биение сердца. Потом велел всем выйти.
Больше двух часов он не показывался. Что происходило внутри, так и осталось тайной для всех. Наконец, полог откинулся и на пороге, опираясь о дверной косяк, появился сгорбленный старик. Точнее, в эту минуту, шаман показался стариком. Настолько он выглядел измученным и подавленным. Четыре человека вопросительно смотрели на него.
- Ну, как он? – спросил Саид.
Колдун не ответил. Медленно, шаркающей походкой, направился к кострищу. Сел на камень и закрыл руками лицо. В предчувствии худшего, ожидающие его слова люди, приблизились к нему и стали полукругом.
- Не знаю, что и сказать, - после долгой паузы произнес шаман, - по крайней мере, я сделал все, что было в моих силах. Но, боюсь, этого не достаточно. Слишком велика сила кристалла. Возможно… Повторяю: возможно, на короткое время, он станет прежним. А вот, сколько это продлится – сложно предугадать. Остается надеяться, что мои кустарные методы и воля Богов вернут его нам. Поверим в чудо.
Сергея перенесли на террасу, на свежий воздух. Он по-прежнему оставался без сознания. Как и следовало ожидать, быть бессменной сиделкой при нем вызвалась Селесте. Никто не спорил. Колдун с Гомесом отправились в лес за медом диких пчел. Шаман сказал, что нашел великолепное дупло. Мед поможет Сержу восстановить силы. Мельник с Саидом занялись заготовкой дров.
Селесте принесла чашку с теплой водой, уселась у изголовья Андреева и стала аккуратно вытирать его лицо мягкой тряпицей. При этом, что-то тихо приговаривала, будто молилась. Ее прикосновения были нежными и ласковыми. Она припала головой к его груди и слушала ровное биение его сердца: «Мой любимый, мой единственный и так много значащий для меня человек. Как я рада, что вновь увидела тебя. Как я ждала этой минуты. И вот ты здесь, со мной. Но ты молчишь и не слышишь меня. Ты болен. Очень сильно болен. Я отдала бы свою жизнь, ради твоего выздоровления. Мне она не нужна без тебя. Я умру, а ты будешь жить. Пусть, даже, ты не вспомнишь обо мне, но я, счастливая, буду смотреть на тебя с небес и радоваться от того, что смогла тебе помочь. Я стану твоей тенью, твоим ангелом хранителем. Буду оберегать тебя от опасностей. Веселиться и грустить вместе с тобой. Я не буду тебе надоедать. Ты даже не узнаешь о моем присутствии, но я буду с тобой всегда и везде, до самого твоего последнего часа, наступление которого, насколько смогу, постараюсь оттянуть. Очнись же, милый мой. Посмотри на меня. Это я, твоя Селесте, маленькая глупая девчонка. Подскажи, что я должна сделать, чтобы тебе стало хорошо?..».
Будто услышав эти слова, майор глубоко вздохнул и еле слышно, не открывая глаз, прошептал ее имя. Потом, что-то еще, но трудно было разобрать. Сергей заворочался, дернул головой и снова затих. Селесте, успокаивающе погладила его по волосам и легонько поцеловала в губы. «Прости, мой хороший. Я не буду тебя беспокоить. Отдыхай. Но я здесь. Я – рядом. Только позови…».
Глава 24
- Что слышно от нашей разведки? – Гонсалес нервно расхаживал по кабинету, позвякивая медалями, - Пора бы им вернуться. Какое-то у меня нехорошее предчувствие. Тебе не кажется, что, где-то у вас не срослось? А?..
- Нет, мой генерал, - сдавленным голосом произнес полковник Сантана, начальник штаба повстанческой армии. При этом, нижняя губа у него непроизвольно затряслась, - Время еще есть. Они должны вернуться в срок. С ним отправились наши лучшие люди. Они не допустят…
- Ваши лучшие люди уже допустили! - заорал Гонсалес, потрясая кулаками, - Где твои хваленые следопыты? Как они могли потерять их. Ты же не чистоплюев за Андреевым отправил, которые джунгли только по телевизору видели, а про слежку – в бульварных
детективах читали. Это твои «асы», the best of the best *. Твои слова, что они даже черную кошку найдут в темной комнате?.. Отвечай! – его голос сорвался на фальцет.
*Лучшие из лучших (англ.)
- Да, сеньор, - громоздкая, кубическая фигура начальника штаба сжалась в бесформенный комок. Он стал похож на нашкодившего школяра. За глаза его называли Крысоловом, но сейчас, ему больше подходила роль загнанной крысы. Он готов был забиться в любую
щель, раствориться, исчезнуть, лишь бы не слышать истошных криков разозленного
командующего. Генерал в гневе был непредсказуем. Полковник осознавал, что он может уже не выйти самостоятельно из этого уютной, отделанной самшитом комнаты. Вариантов – два. Либо – под конвоем, либо – вперед ногами. Первое всегда предпочтительнее, но и это, только короткое продление земного бытия. В подземных казематах Гонсалеса или на рудниках долго не живут. Крысолов знал это не понаслышке, как знал шефа секьюрити Шульца и его методы работы с неугодными генералу.
- Любое оправдание бессмысленно. Мои люди допустили серьезную ошибку. Они будут сурово наказаны. Я, также, готов понести наказание, но, все-таки, прошу Вас меня выслушать. Андреев хитер. У него звериный нюх на малейшую опасность. Я уверен, он не видел слежку. Он ее почувствовал. Легкость, с какой он сбросил «хвост», больше говорит не о бездарности наблюдателей, а, скорее, о высокой квалификации русского. Это значит, что Вы не ошиблись в нем. Только Ваша заслуга в том, что сейчас он работает на нас, - Сантана просчитал, что немного лести командующему сейчас не повредит. Он не ошибся. Гонсалес сменил гнев на милость.
- Ну, работает он на нас или нет, это еще предстоит выяснить, - уже умиротворенно-довольным тоном пробурчал генерал, - а в остальном, ты прав. Я еще не встречал подобного спеца.
Теперь полковник мог вытащить свою «козырную карту»:
- Осмелюсь доложить, генерал, мои агенты в Ла-Пальмасе только что сообщили, что в городском полицейском участке произошло убийство двух солдат и капрала. Везде развешено описание предполагаемого убийцы. Судя по всему – это наш герой.
Если его еще не нашли, а это, наверняка так, иначе все газеты трубили бы о проницательности и расторопности служителей закона, то он уже на обратном пути. Остается только ждать. Возможно, в пути возникли непредвиденные обстоятельства. Их тоже нельзя сбрасывать со счета. А то, что на нем есть кровь – явно говорит, что он наш.
- Хорошо. Идите, полковник. Как только появится Андреев – немедленно с докладом ко мне. Оба!.. Да… Передайте, чтобы ужин мне подали в спальную. Пусть его принесет Лючия… Через полчаса.
- Слушаюсь, мой генерал.
После ухода полковника, Гонсалес долго и задумчиво смотрел на карту мира, висящую за огромным, массивным столом из мореного дуба. В его сознании мелькали образы Гитлера, Муссолини, Франко, Сталина, Чаушеску, Пиночета. Парады, стройные ряды вооруженных гвардейцев со штандартами. Завороженные, неисчислимые толпы людей, жадно ловящие каждое слово, доносящееся с высоких трибун о славе и величии их вождя, о его вселенском предназначении вершить человеческие судьбы, и о счастье, выпавшем на долю каждого, жить в одну эпоху с ним. Цветные картинки сменялись черно-белыми. Те же гвардейцы, в полевой форме, измазанные грязью и кровью корчились в предсмертных судорогах на поле боя, с последним вздохом произносили имя величайшего из великих.
Стервятники, парящие над неподвижными телами высматривали себе добычу повкуснее, благо было из чего выбирать. А сквозь пелену смрадного дыма от горящих танков и бронемашин проступали все новые и новые полчища неистребимой армады. Мерно чавкая сапогами по зловонной «каше», состоящей из дождевой воды, глины и обильно сдобренной гниющими останками человеческих тел, они шли, втаптывая в землю отработанный материал – своих врагов и собратьев по оружию. На их лицах не проступает никаких эмоций. Ни тени сомнения в правильности своих действий. Цель поставлена и будет достигнута. Чего бы это ни стоило. За их спинами разрушенные и разграбленные города, порабощенные страны и континенты…
Генерал представил себя, на белом коне, проезжающим через Триумфальную арку, под восторженные крики смеющегося от радости народа, которому он даровал свободу от рабства всяческих безумных идей: демократии, либерализма, несущих хаос и смятение в души. Над площадью кружатся лепестки роз. Гонсалес ловит летящие букеты цветов. К нему тянутся руки верноподданных, желающих прикоснуться к святому. Тянутся… Внезапно, эти руки хватают его, грубо стаскивают на землю. Перед глазами теперь ноги. Они его бьют. Очень больно бьют. Опять руки. Его волочат по мостовой. Привязывают и головой вниз вешают на балконе собственного дворца. В него плюют, бросают камни. Воронье пытается выклевать ему глаза. Кто-то режет веревку. Он падает. Его снова куда-то тащат. Ставят к стене. Отделение солдат, его бывших гвардейцев, передергивает затворы и, по команде: «Пли!», выпускает в него шквал огня.
Какая нестерпимая боль… Но это еще не конец мучениям. Его бросают в яму, обливают бензином и поджигают. Он еще жив. Он чувствует, как пламя охватывает его, как пузырится и лопается кожа. Нестерпимо воняет горелым мясом. Сердце заполняет всю грудную клетку, не выдерживает и разрывается. Кровь, его кровь, хлынувшая бурным потоком, заливает все. Больше ничего не видно. Только алые, густые потеки на карте мира, висящей за огромным массивным столом из мореного дуба…
Генерал тряхнул головой, отгоняя жуткое видение. Вытащил платок и вытер с лица и затылка холодный пот. Судорожно передернулся и оглянулся вокруг. Страх еще не покинул его. «Почудится же такое. И, как явно. Бр-р. Нет, определенно, мне надо хорошо отдохнуть и расслабиться. Что-то нервы совсем расшатались». Он подошел к селектору и нажал кнопку.
- Что с моим ужином?
- Ужин готов, сеньор… Только, прошу прощения, Лючия не сможет Вам его, как следует подать. Придет Фелисия.
- Что еще? – повысил голос генерал.
- Понимаете, женская физиология… Она…
- Физиология?! Да они что там, сговорились что ли? – взревел Гонсалес, - Всех сгною в рудниках, шкуры на ремни пущу. У меня тоже физиология!!! - он схватил со стола тяжелую хрустальную пепельницу и с силой запустил ее в стальную дверь. Осколки, мелким бисером рассыпались по каменному полу…