Глава 17
Сергея провели по запутанному лабиринту подземных галерей. В пустых коридорах не было слышно никаких посторонних звуков, не промелькнуло ни одной чужой тени. Не было никого, но, в то же время, этот гигантский муравейник жил полнокровной жизнью. Это чувствовалось даже через толщу каменных стен.
Остановившись у стальной двери с электронным замком, в конце одной из многочисленных штолен, охранник открыл ее и пропустил Андреева вперед.
- Если что-нибудь понадобится, сообщите по селекторной связи.
Проход закрылся.
Сергей осмотрелся. По-спартански обставленная комната: стол, два табурета, кровать, застеленная чистым белоснежным бельем. Вся мебель привинчена к полу. Небольшая ниша, выполняющая роль книжного шкафа, частично заполнена всевозможной литературой. Огороженная пластиком душевая, совмещена с туалетом. Андреев проверил краны: вода была, но только холодная. Кроме узкого отверстия воздуховода, забранного решеткой, в помещении не было ни единой щели.
«Без окон, без дверей… Прямо-таки, образцово-показательная тюремная камера или палата психушки, что, в принципе, одно и то же», - майор подошел к книжным полкам. Разнообразие и, даже, какая-то своя изысканность в подборе этой маленькой библиотеки, его приятно удивили. Здесь были издания на любой вкус, от непритязательной беллетристики, до научных трудов по философии и психологии. Правда, по всей видимости, интересовались ими крайне редко. Жесткие обложки источников знаний не были избалованы прикосновениями человеческих рук. Андреев еще раз окинул взглядом свою «одиночку». Прошелся по ней и, не заметив больше ничего достойного внимания, присел на мягкую постель. «Неплохо было бы перекусить. Война – войной, а обед – по распорядку. А то, кишки уже в морские узлы вяжутся, и желудок к позвоночнику прилипает». Он нажал на кнопку селектора. Загорелась красная лампочка.
- Эй, на камбузе! Как насчет ужина? Меню – на ваше усмотрение.
Не прошло и пяти минут, как открылась дверь и, не лишенная привлекательности молодая девушка, вкатила в комнату небольшой столик, уставленный всевозможными яствами. Андреев обратил внимание, что все обеденные приборы были из пластмассы. «Перестраховываются. А ведь, при желании, можно убить и зубочисткой».
- Сервис - что надо, - сказал он вслух, - а ты, наверное, десерт? – Красавица кокетливо улыбнулась и опустила длинные ресницы. Сергей рассмеялся, - Pas cett nuit, Josefine*
Девушка непонимающе взглянула на Андреева.
- Ничего-ничего. Все в порядке. Иди с Богом, добрая женщина. Оставь меня одного отмечать праздник живота.
Отключив свой мозг от мучительного процесса мышления о сущности бытия и вездесущности небытия, которое преследовало его в последние дни, Сергей всецело и самозабвенно предался алчному чревоугодничеству. Он с жадностью проглатывал искусно приготовленные блюда и испытывал непередаваемое наслаждение, запивая их белым ароматным вином. Тарелки быстро опустели. Майор налил себе еще бокал янтарного напитка и с сожалением посмотрел на место обеденного побоища. Он не оставил снеди ни единого шанса.
«Жаль, что в этом сражении, пленных не берут. А то, как верблюд, набил бы себе горбы провиантом на пару недель… Впрочем, - смакуя виноградный «букет», подумал Сергей, - жизнь и без того налаживается и, кажется, пока, продолжается». Андреев откинулся на мягкие подушки и задумчиво уставился в потолок. «Давай, майор, проанализируем ситуацию. Итак, мистерия, устроенная Гонсалесом, разумеется, не более, чем фарс, но, следует отдать должное, достаточно эффектный и впечатляющий. Мало, кто не поведется на эту бодягу.
По сути же, это два ярких, показательных примера воздействия излучения кристалла на человеческий организм. В частности на тканевые клетки. В моем случае – ускоренная регенерация, а Гамадрил попал под «раздачу слонов». Ему довелось достичь старости в самом расцвете лет. Тот же процесс, только в другом направлении. Достоверно ясно одно: кристалл есть и он работает. Далее: как генерал мог бы его использовать, дабы стать воеводой всея Земли? Не вопрос. Проще банановой кожуры. Элементарное зомбирование. Это мы уже проходили в памятные времена построения коммунизма. Пороются психи, с профессорскими степенями, в мозгах, застолбят там «золотоносные участки» и заблокируют их волшебными словами на все случаи жизни: «Сезам откройся», «Сезам
отдайся», «Умри Сезам» и тому подобное. Все. Биоробот Пупкин готов к выполнению
*Не сегодня, Жозефина (фр. (авторство фразы приписывается Наполеону Бонапарту)
поставленной задачи. Гонсалесу же эти ученые мужи – без надобности. Да и на все население воздействовать нет необходимости. Достаточно «верхушки», руководящего аппарата. Закодировать их и держать в напряжении, под контролем. А дальше дело техники. Они поведут за собой туда, куда прикажет партия. А партия – это я. В смысле Гонсалес. Вот и весь расклад. Только, к счастью, природа-матушка на нем отдохнула, и
теперь он подыскивает личность с соответствующими параметрами, способную
выполнить функции его личного управленца. Проблема «слепого подчинения», решается тем же кодированием. На одного такого человека сил у него, возможно, хватит. Эту роль, судя по всему, он уготовил мне. Но почему? Откуда ему могут быть известны результаты моей биометрии? Насколько я помню, подобных тестов не проходил. А может, не помню?..».
Глава 18
- Сержант! Что, в конце концов, со связью?
- Не могу знать товарищ полковник. Наша радиостанция в порядке. Я несколько раз проверял. Может поломка у Туриста?
- Может, может… - комбат нервничал. «Чистильщики», приехавшие из Центра, все туже затягивали петлю вокруг его шеи, а соответственно и тех, кто был с ним связан. Вслух и напрямую об этом не говорилось, но не понять направленности их действий было невозможно. Хотя, по-прежнему, не ясна основная цель этой суматохи. Они появились, как снег на голову. Без предупреждения, но с особыми полномочиями. Рылись в бумагах, прослушивали эфир. Расспрашивали всех и каждого ни о чем конкретно, но с явным намерением найти прецедент, изъян в его работе - почву для соответствующих оргвыводов. Но это то, что лежит на поверхности. На самом деле, задача у них совершенно иная и, наверняка, связана с последним заданием Андреева.
В который раз полковник Зимин анализировал происходящее. Все сводилось к тому, что операция должна кануть в Лету, как и все ее участники. Возможно, включая и его самого. Вопрос: почему? Приказ о ее выполнении, хоть и устный (секретность, мать ее…), но подтвержденный соответствующим кодом, был получен с самого «верха». Теперь все происходит с точностью до наоборот: ему показывают на это допуски со знакомым росчерком пера: «Предъявитель сего, действует по моему приказу и во благо страны и т. д. и т. п.». Только действуют они как-то неадекватно и на первый взгляд – нелогично. Успешное выполнение задачи группой Андреева, может поставить жирную точку на всей этой безумной драчке. С другой стороны, получается, что кому-то такое решение проблемы не очень выгодно. И этот «кто-то» обладает большой, реальной властью…
- Товарищ полковник, - под навес, крытый маскировочной сетью, вбежал ординарец, лейтенант Сухов. Жорик Сухов. Открытая душа. Сама преданность и справедливость, - Вас вызывает этот… По-паркету-каблуками-щелк. В смысле, майор Корзун.
- Дожились! Куда катится мир? Куда катится армия, если меня, боевого офицера, полковника!.. вызывает эта штабная крыса, в звании майора… Жорик, очень тебя прошу, передай этому Корзуну, только обязательно дословно, от меня лично, чтобы он шел в задницу и никуда не сворачивал. Понял?
- Так точно!
- Если что, я - на КП. У меня, в отличие от него, очень серьезные и важные дела… - полковник пригладил ежик коротко стриженных волос, - Сержант, хватит тумблерами клацать. Иди, поешь и мне, чего-нибудь принеси пожевать. «Вот геморрой, - полковник прилег на покрытые соломенным тюфяком ящики из-под автоматов, - да не отдам я им Андреева. Неужели непонятно. Пусть хоть золотые горы сулят или под расстрельную статью подводят. Жрали бы друг друга в своем серпентарии: самим сытно и нам в удовольствие посмотреть. Так нет, свежего филейчика им подавай, отборного мясца. Гурманы, мать вашу…».
Бешено вращая глазами, казалось, они вот-вот вылезут из орбит, решительным шагом вошел долговязый майор Корзун.
- Товарищ полковник, что вы себе позволяете? – брызгая слюной и срывающимся голосом, заверещал он.
- Что-то не так, майор?
- Я попросил Вас прийти, а Вы…, - задыхаясь от возмущения, произнес он.
- Что-то я не пойму, Корзун. Тебя прислали мной командовать или ковыряться в бумажках? Правильно, разгребать макулатуру. Вот иди и выполняй возложенные на тебя обязанности. Родина ждет твоих подвигов.
- Как Вы со мной разговариваете? И почему на «ты»?
- Понимаешь, майор, на «ты» обращаются при доверительных отношениях. Поэтому, я говорю тебе доверительно, от всего сердца и, надеюсь на твою сообразительность: есть такое слово «мир», но в нем допущено три ошибки. Если исправишь их, то узнаешь конечный пункт назначенного мною тебе маршрута. Понял! А теперь пшел вон… Мне работать надо, - Зимин встал и демонстративно отвернулся к карте, приколотой к брезентовой перегородке.
- Это я запишу в рапорт…
- Контора пишет.
- !!!... Товарищ полковник, я вынужден Вас арестовать, как лицо, саботирующее мою инспекционную проверку.
- Что?!.
За спиной майора выросли два бойца с тусклыми взглядами, без знаков различия, из тех, что он привез с собой.
- Сдайте оружие и следуйте за ними.
- На тебя, что, майор, архивная пыль действует как кокаин? – удивленно подняв брови, спросил комбат.
- Я имею особые полномочия на случай неповиновения приказам, - щелчки затворов и направленные на Зимина стволы автоматов являлись вполне убедительным аргументом. Полковник вынул свой пистолет из кобуры и передал его Корзуну, - Вы арестованы до моего личного распоряжения, - и, обернувшись к конвоирам, добавил:
- Никаких контактов и разговоров. Находиться при полковнике неотлучно. При любом нарушении предписания открывать огонь на поражение и без предупреждения.
- Что, снова 37-й год? Десять лет без права переписки. Шаг вправо, шаг влево - считается побег. Прыжок на месте – провокация, - попытался сыронизировать Зимин.
- Молчать! - грубо оборвал его один из охранников, - Руки за спину. Пошел прямо.
- Ну – дела!.. – толчок прикладом в спину не дал полковнику закончить фразу.