Фа. Сатана там правит бал. Маскарад -8
ТРИ ДНЯ.
Вихров проснулся за минуту до подъёма. Рядом на его кровати, где спал Олег, сидел Фа-Фа, и рылся в тумбочке.
- Юрка, - спросил вожатый, - подъём скоро?
- Спи, я скажу когда. Вихров посмотрел на часы.
- Так сейчас подъём.
- Спи, говорю, ещё целая минута. Ты, таблетки мои не видел?
- Я сплю.
Юрка стал будить Олега.
- Олег! Подъём. Ты, сожрал мою таблетку? Сожрал, и молчишь?
Олег открыл глаза, сладко потянулся. - Фасолин - это ты, или я опять, вижу твою голографию?
- Ты, сожрал мою таблетку?
- Какую?
- Золотую, здесь лежала.
- Ты, мне сам разрешил её съесть.
- Я??? Опомнись. Когда?
- Во сне.
- Идиот, у меня их больше нет. Доставай, где хочешь, поезжай в Москву, на Кузнецкий мост, но чтобы таблетки были. Они мне нужны не для баловства, как вам.
Вихров поднял голову. - Ты можешь, искать свои таблетки тихо. Ещё полминуты должна быть тишина.
- Ах, так. Я официально заявляю - у меня пропал мундштук, подъёма не будет, и труба мочой воняет.
Вихров сел. - Отлично, в твоём распоряжении, даю две минуты, беги в пионерскую за горном, вот ключ.
- Сам беги, ты вожатый, тебе втык будет, а не мне, я спать лягу.
Юрка лёг в постель к Мишке.
- Тебе от меня будет втык. Кончай, придуривать, иди, труби, как хочешь.
- Я вам всё скоро припомню, поспать не даёте.
Фасолин достал из-под подушки мундштук, вставил в трубу, нехотя поплёлся к дверям.
Вихров посмотрел на часы. - Так минус четыре секунда, значит, сегодня отбой на четыре секунды раньше, а ну, шевели копытами, пять секунд... шесть ...
Олег зевнул, что-то вспомнил, быстро заглянул под кровать.
- Вихрик, это откуда? В руках Олега был футбольный мяч. - Наш вонючий профессор просил увести из первого отряда.
- Зачем?
- Кто его знает, что он придумал?
- А ну, водники-подводники поднимайтесь, лежебоки, глухие, подъём для кого? зарычал Олег на мальчишек.
В палату влетел Фа-Фа, поставил трубу на тумбочку, побежал вместе с мальчиками на зарядку...
- Юр, мне сегодня такое снилось, вспомнит страшно.
- Что именно?
- Бред какой-то, одним словом, что у меня под кроватью голова Фасолина, а это мяч.
- Жаль, что это, только сон. Что, ещё снилось?
- Не помню. Ты, снился, Мишка. Ты тоже, был без головы.
- Фу, какие тебе сны снятся. Как в тот сон, словно ты меня видел в шалаше?
- В том сне у тебя голова была, но расколота, сегодня вообще без головы, и сам разрезан на части.
- Олег, твой сон ерунда, издержки твоего переходного возраста. Вот мне снилось - врагу не пожелаешь. Я спускался в преисподнюю. От сатаны убегал. Это сон, не то, что у тебя, есть, что вспомнить.
- У меня, тоже классный сон, я не придумываю. Интересно, что снилось, профессору. Он должен сегодня ночью драться с сатаной.
- Олег, у нас сны. Кино можно снимать. Триллер, лучше американского.
Вожатые пошли на зарядку. ...
- Ну, что? Рассказывай, как докатился до такой жизни? - спросил вожатый у своего тёзки перед линейкой.
- Не скажу.
- Хорошо, вопрос легче - победил ночью сатану?
- Конечно, я выиграл.
- Выиграл?
- Три игры подряд, все три, в очко.
- Так ты, сатану не ... - подбирал слово Вихров.
- Я с ним по хорошему, он мне американку проиграл.
- И всё? Я думал, ты его куда подольше сослал, или в кувшин, как Хаттабыча.
- Упрячу, если он не выполнит моё желание.
- Ты, с ним договорился? Он же сатана, дьявол, он обманывает всех и каждого, встречных и поперечных.
- Всех, кроме меня.
- С ним нельзя договариваться. Выходит, ты с ним заодно.
- Нет, уж, этому не бывать. Не забывай кто он, а кто я. Я сила добра, он сила зла.
- Я думал, это ты со мной спишь, а это Мишка. Ты, придумал?
- Конечно, я тебе и Мишке жизнь спас.
- Это как?
- Элементарно, Ватсон. После линейки расскажу...
Впрочем, читателю это уже известно, из снов вожатых, и пересказывать нет необходимости.
Этот день был похож на другие дни, ничего особенного, никаких "ЧП". Наконец-то в лагере воцарился порядок, на радость всем вожатым и всему обслуживающему персоналу.
Вихров и Столицын устроили на озере соревнование по плаванию среди всех возрастных групп. Научили, почти всех, малышей плавать. Арамчик организовал две баскетбольные команды из девочек. Хотели, устроить футбольный турнир среди мальчиков, но куда-то пропали все мячи.
Выручил всех Онуфрий. Он собрал всех своих корешей, стали играть маленьким мячом в русскую лапту. Правила игры знал, только он, и Фа-Фа. Буратино и Фа-Фа стали капитанами двух команд. Многим игра показалась намного интересней футбола. С этого дня возобновилась традиция игры в лапту. Когда нашёлся один мяч, иногда играли в футбол.
К обеду испортилась погода. Пошёл дождь. В столовую все направились бегом, кто в плаще, кто, просто под клеёнками.
Во время тихого часа Фа-Фа затеял среди подводников интересную игру-беседу, которая заинтересовала, даже вожатых. Суть игры сводилась к следующему. Каждому давался шанс быть "всевышнем", и заново, создать человека, кто как захочет.
В игре принимали участие все, вплоть до Вихрова и Столицына. Появлялись люди- супермены: они умели дышать под водой, бегать с огромной скоростью, обладали левитацией, большой мускульной силой, телепатией, железными нервами и многим чем другим.
Победил в игре, конечно, сам Фа-Фа. Он создал такого человека, что сразу все отдали своё предпочтение его супер человеку. Сколько было фантазии и инженерной мысли, казалось бы, в детской глупой игре, но только, на первый взгляд.
Человек Фасолина был сверх суперменом. Он был атлетически сложен, с колоссальными умственными способностями ... одним словом не человек, а человек будущего.
Всем понравилась игра, что все захотели уже сегодня быть похожим на фасолинского чудо-человека: без каких-либо, физических и моральных недостатков, живущих столько, сколько сам пожелает сам человек, без болезней, без дряхлости. Чудо люди до тысячи лет не желали покидать этот чудный свет ...
Постепенно речь зашла на тему смысла жизни и смерти, добра и зла. Фа-Фа так умело перевёл игру в супер человека в серьёзный разговор, что прекратились глупые остроты, выкрики на пошлые темы.
Каждый высказывал своё мнение на интересную тему. Все отнеслись к этому не по-детски, а серьёзно. Всё же Вова Фёдоров задал вопрос, который показался всем глупым, на который Фа-Фа ответил с таким философским смыслом, что Вова загордился своим умным вопросом. Вопрос звучал так. Ты сам, сколько хочешь прожить? Без твоих фантазий. Без трёпа.
- Мы с вами, конечно, фантазировали, помечтали о хорошем. Я буду жить, сколько мне поручат жить.
- Всё же?
- Лет 180, на первый раз достаточно.
- Я просил без трёпа.
- Второй раз жить по-своему усмотрению. Жить так интересно, когда нет дряхлости и болезней.
- Это, мы без тебя знаем. Первый раз, по чьему поручению? - спросил Олег, сидящий на кровати Вихрова.
- У каждого человека на этом свете своя миссия жизни. Свои задачи. Человек живёт не просто так, вы это сами из игры поняли, постоянно на отрезке своей жизни, делать всё, чтобы спираль разума человечества продолжалась. Предела разума нет.
- Не темни, инопланетянин, кто тебе поручил жить на первых порах 180 лет? – спросил, наконец, Вихров.
- Сверх разум.
- Ты, собираешься жить, ещё раз?
- Я добьюсь этого, и заслужу это. Мишка, да мы все живём не по первому разу, значит, мы это когда-то уже заслужили ...
Юрка начал рассказывать про теорию жизни, индийских составителей гороскопов ... и пошло, и поехало. Все опять развесили уши, боясь пропустить слово. Фа-Фа был на своём белом коне. В окно продолжал стучать дождь.
...
Так прошёл день, второй, третий. Все готовились к родительскому дню, и к карнавалу - маскараду. Скоро конец третьей смены, а лето ещё в разгаре.
На этом можно и завершить описание приключений наших героев. За эти две смены они подружились, поумнели, конечно выросли и окрепли, как и все остальные.
Впереди родительский день, его надо описать подробно, особенно концерт для родителей. До родительского дня - три дня. Выбросить из нашей истории эти три дня, проще простого. Они не внесут большой заинтересованности у читателя. Они не интересны. Обойдёмся малым. Выберем из общей жизни лагеря кое-что.
И так, некоторые выдержки из жизни лагеря и наших друзей. В поход, так никто и не пошёл, по всей области была объявлена пожарная опасность, зато купались, сколько душе хотелось. Столицын и Вихров договорились меж собой, что будут не заметно наблюдать за Фасолиным. Им не терпелось, узнать, что за фокусы готовит Фа-Фа к концерту?
Наблюдения показали, Юрка несколько раз уединялся с Мишкой, да так внезапно, что вожатые были в неведении, где их подопечные. Когда Юрка появлялся внезапно, то сразу попадал под перекрёстный допрос вожатых. Как и следовало ожидать, Фа-Фа отговаривался шуточками.
Единственное чего добились вожатые своими наблюдениями за Фасолиным - они установили, что Фа-Фа, регулярно каждый день перед завтраком, под любым предлогом, несколько секунд, был не в поле их зрения. Он принимал какие-то таблетки.
Юрий и Олег обсуждали свои наблюдения за фокусником. Они выяснили, так же не заметно от Фасолина, когда он купался ... проверили его бермуды, и нашли странные таблетки, без названия на крышке пластмассовой круглой баночки. Вожатые переглянулись, и сделали свои выводы. Эти таблетки точь-в-точь, как и те, похожи на "лекарство от страха".
Один раз, когда весь отряд купался Олег вышел из воды раньше всех, Вихров в это время проводил соревнование по плаванию в отряде среди "водников" и лагерным трубачом и чемпионом по теннису.
Найти причину, по которой Олегу нужно было ещё раз проверить карманы фасолинских бермуд, не составляло труда. В кармане было две одинаковых баночки.
Одна без названия, другая - с этикеткой, с мудрёным названием таблеток. Название было такое сложное, что прочитать с первого раза трудно. Олег хотел, вырвать чистый листок из записной книжки, и переписать название, но отказался от этой затеи, когда увидел на последнем листке, написанные Юркины каракули, а именно, название этого, лекарственного препарата.
Смысла написанного он не понял, кроме одного, что данный препарат снижает выброс адреналина в 10 000 раз. Олег обсудил эту новость с Юрием. Они вновь пришли к выводу, что это лишнее доказательство - таблетки - от страха (подавление лишних, ненужных организму эмоций, стресса).
Вторая баночка содержала всего двадцать таблеток. Почему Юрка скрывал от всех, что принимает эти странные таблетки?
Это заинтересовало вожатых в самый последний момент. Они усилили наблюдение за Фа-Фа. Вскоре выяснилось, что Фа-Фа принимает эти таблетки ещё и на ночь. Неужели он продолжает, смотреть страшные сны? Этот вопрос задавали себе вожатые третьего отряда.
- Я думаю, так, - говорил Вихров Олегу, - Фа-Фа каждую ночь сражается с сатаной. Олег понимающе кивал головой, и добавил, - в игре карты. Надо проявить повышенную невозмутимость, надо уметь блефовать, скрывать свой страх при плохой игре.
Спрашивать напрямую, устраивать перекрёстные допросы вожатые не стали. Вернулись к обсуждению второго вопроса. Что Фа-Фа готовит к концерту? Этот вопрос был покрыт сплошным мраком. Фа-Фа никогда не повторялся, кроме фокусов с картами. Последний раз к своим фокусам он привлёк Французова.
Возможно, что и на этот раз будет задействован Мишка. В этом они были почти уверены. Эти два двойника, постоянно куда-то исчезают. Больше всего Олега, да и Вихрова стало беспокоить, то обещание Фасолина устроить на концерте "нечто" такое страшное, что не зря, сам готовясь к концерту, усиленно глотает таблетки от стресса и страха.
Несколько раз Олег, как бы невзначай просил у Фасолина дать ему "антистрахолин", на что Юрка (это он здорово умел) выпучив глаза, удивлялся, - ты, что? Они у меня давно кончились.
Вчера Вихров проследил за тёзкой, как тот без разрешения ходил в кабинет начальника, в отсутствие отца. Внезапно Вихров вошёл в кабинет начальника, дверь была не заперта на ключ. За столом сидел Фа-Фа, и что-то писал, низко наклонив голову.
Как и следовало ожидать, Фа-Фа не повёл и бровью, ни малейшего намёка на испуг и неловкость. Фа-Фа перестал бояться всего. Он перестал вздрагивать, когда за его затылком внезапно хлопали в ладоши, без тени страха прошёлся по самому краю покатой крыши изолятора.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда Ермаков Петька, по просьбе Вихрова, незаметно подошёл сзади, и гуднул в горн в ухо Юрке. Он не боялся, когда к воротам с мячом двигался как танк, Буратино. В общем, у него стали железные нервы. ...
Юрий подошёл к столу. - Вот, где ты пропадаешь? Что это?
- Папка уехал, я не успел спросить разрешение.
- Я на что? Олег.
- Ты не разрешишь, Олег тем более.
Вихров прочитал, что писал сын начальника. Юрка писал красивым почерком, что очень удивило вожатого, очередную почётную грамоту на себя, за активное участие в общественной жизни лагеря "Дзержинец" ...
- Сам себе, по блату? Сколько их у тебя?
- Всего? Эта восемнадцатая, шестью три восемнадцать. Я тебе тоже, напишу, если бланки останутся.
- У тебя много бланков?
- Так и заказов много.
- Кто заказчики?
- Ай, все хотят, красивую бумажку у себя дома на стенку повесить ... в туалете.
- Ты, пионер, как тебе не стыдно, здесь портрет Ленина?
- Отстань. Я ничего плохого не делаю. Я же не портрет Мао Дзе Дуна использую. У других, знаешь, что в сортирах висит?
- У кого?
- Не у кого, а что?
- Ну, и что?
- Авторские свидетельства. А эти бумажки, только и годятся в туалет на стенку, жесткие, смотри какой картон гладкий. Согласен? У папки в шкафу две пачки.
- Так ещё и печать лагерная нужна.
- Конечно. Она в сейфе.
- А ключ?
- Ключ у отца в кармане, мне ключ не нужен. Кусок железа с примитивным замком. Кончай, притворяться, словно не знаешь, что мне ключ не треба. Тебе на каком бланке, с Лениным? Могу на простом бланке, с красными знамёнами.
- Если отец обнаружит, что бланков не хватает?
- Не ломай голову, у нас дома этих бланков, этих грамот, хоть ложкой ешь за обе щёки. Я их зимой в макулатуру сдаю.
- Не стыдно?
- Мне??? Отец сам в своей конторе каждый квартал в макулатуру сдаёт по сто килограмм одних брошюр Брежнева, двести килограмм Ленина, триста пятьдесят шесть килограмм Сталина, а всего Хрущева мне в школу отдаёт. И ещё кое-кого. Во! Пономарёва. История КПСС.
- Юрка, ты знаешь, кто из тебя вырастет?
- Кто?
- Антисоветчик.
- А из тебя, знаешь кто? Хочешь, знать?
- Хочу.
- Потом скажу.
- Откуда знаешь?
- Я всё знаю.
- Всезнайка?
- Представь себе.
- Ты врунишка, ещё маленький, а вырастишь большой. Ты трепался, что проживёшь 180 лет, два дня назад на тихом часе.
- Я не трепался, это, только на первых порах. Не веришь? Поспорим.
- Чем докажешь?
- Элементарно, Ватсон. Встретимся через сто шестьдесят лет хотя бы.
- Смотря где? Там?
- Разумеется на этом свете.
- Мы хотели встретиться в следующем году в Швейцарии. Забыл?
- Я всё помню.
- Хочешь сказать, что я проживу 180 лет?
- Плохо ли?
- Да, нет, я согласен. Что я забыл?
- Ты забыл кто мы ... ну, вот из-за тебя ошибку сделал. Надо Точилин, а я Мочилин написал.
- Я причём? Бросай свою подпольную, благотворительную деятельность, иди в отряд.
- Я обещал Толику, я сейчас приду, а ты иди Мишку поищи, не найдёшь, меня спроси.
- И где он?
- Решил время не тратить? Ну, и лентяй, иди, сначала поищи.
- Где-нибудь с девчонками через скакалочку прыгает?
- У нас два дня уже все мальчики праведники.
- А девочки?
- Ты, тоже праведник, что тебя вдруг они заинтересовали? - сказал Фасолин, и стал любоваться своей подписью отца внизу грамоты.
- Ты, ещё и подпись подделываешь?
- Смотри, как настоящая. Я Фасолин, кто мне интересно запретит иметь вот именно такую же подпись?
- Это подпись твоего отца.
- Не морочь мне голову. Эта подпись и моя ... с некоторых пор.
- Червонцы, случаем, не рисуешь?
- Я не Папондопола с Малой Арлеутской.
- Откуда?
- Из Одесса-мамы.
- Всё, марш в отряд.
- Иди, Мишку искать.
- Это, кто тебе разрешил по шкафам лазить?
Вихров взял в руки пластинки, которые лежали на диване.
- Танцы под пластинки не предвидятся. Зачем они, тебе?
- Честно?
- Конечно, Холмс.
- Так и быть, скажу, только не сейчас.
- Когда? Лет через сто? Зачем, тебе пластинки.
- Какие?
Вихров стал разглядывать название на круглой в центре наклейке, - здесь стёрто. Сказки какие-то Шварца.
- Не Шварца, а «Сказки Венского леса» Штрауса, лопух. Это классика.
- Без тебя знаю. А здесь, что карандашом написано? Четвёртый Ш, Ц?
- Где ты, видишь, "четвёртый"? Это "Ч" тире "и краткое", "Щ" и "Ц".
- И это классика?
- Это сокращённо. "Ч - й" - это Чайковский, «Щелкунчик», и Вальс цветов.
- А это? 4-й ЛОТМБ.
- Чайковский. Лебединое озеро. Танец маленьких лебедей.
- Здесь "Б" написано.
- Это я написал, это одно и то же. Кстати, это я для вас достал. Я всё знаю, что вы с Олегом затеяли.
- Тебе Димка, сказал?
- Я без Димки знаю, глаза, уши имеются. Игорёха пробует на органоле танец, и всё фальшивит, как тут не догадаться? Я вам и достал пластинку для концерта.
- А себе Штрауса и Щелкунчика?
- Всё может быть.
- Где Мишка?
- Не скажу. Хочешь, я тебе на ладонь печать поставлю? Давай руку, не дрейфь, не на лоб же.
- Зачем?
- Чтобы не потерялся.
- Закрой сейф, кому сказал?
Спорить с Фа-Фа бесполезно, и вожатый дал ему подзатыльник.
Всё безрезультатно. Вихров вышел из кабинета. Французова он нашёл в пионерской комнате. Миша с Ивкиным и Бродовым печатали фотокарточки. Мальчики как-то соорудили темноту, занавесив окна. Оборудовали место на маленьком столе. Юрий посмотрел фотокарточки, не нашёл в них ничего интересного для себя, пошёл искать Олега. Надо было найти время для репетиции их общего номера к концерту.
Маргарита репетировала с девочками на дальней поляне: танцы и песни. Сразу прогнали Вихрова - вожатого, чтобы не подслушивал, и не подглядывал.
Мальчики его отряда играли в лапту, орали, как угорелые при каждом броске. Старшие играли в городки. Второй отряд по очереди бегал вокруг столба.
Девчонки визжали - затыкай уши. Старшие парни побросали рюхи, куда-то ушли. Остался Буратино, он с малышами запускал воздушный змей с трещоткой. Володя - вожатый был доволен - Буратино при деле. В общем, почти все были заняты своими делами, подготовкой к родительскому дню.
В клубе старшие девочки шили на швейной машинке себе и малышам платья, костюмы для маскарада. Они дружно зашумели, когда в клуб ворвались мальчишки второго отряда и включили телевизор.
Дальше было ... нет "ЧП" не было, но всё равно, всё было вверх ногами, из-за кино. Сразу сбежались все: и старшие и малыши. Прибежали и все вожатые. Кино было самое, что ни наесть, смешное. Многие говорили, что оно наравне с "Полосатым рейсом". Все стали спорить. Кино действительно очень хорошее "Здравствуйте, я ваша тётя". После кино не могли никак успокоиться. Опоздали на обед.
Весь тихий час, только и обсуждали "тётушку Чарли". Больше всех, шумел, конечно же, Фасолин. У него опять родилась идея. Столицын и Вихров сделали вывод - Фа-Фа хочет на карнавал нарядиться женщиной, во всяком случае девочкой, у него это получалось в своё время.
Вожатые продолжали незаметно наблюдать за Фасолиным, как он в тайне от всех принимает свои таблетки.
Олег и Юрий вместе с Димой и Игорем уединились в клубе, несколько раз прорепетировали танец маленьких лебедей. Ругани было больше чем смеха, получалось плохо, но парни решили всё же подготовить сногсшибательный номер.
Вихров поведал товарищам, что Фа-Фа догадывается об их затеи, предложим им, даже пластинку с записью танца Большого Филармонического оркестра.
...
Так прошел ещё один день Затем ещё один. Все красили, мыли, шили, приколачивали ...