В трудах уснул с виолой серафим
И тихо плачет в тишине цветов.
Луна грустит.
Смычок — изящный мим —
Один виолу оживить готов.
Стефан Малларме
В последние дни сентября золотая осень радует ясными, теплыми деньками. Вдохновленные художники уже успели опередить осень своими красочными пейзажами: тонкие березки с пожелтевшими листьями, парк с кленами, разбавленный сочным желто-красным коктейлем. Картины недешевые, но они того стоят.
За столиками под навесом дядьки играют в шахматы, несколько пацанов молчаливо наблюдают за игрой. Фонтан неутомимо журчит своими большими струйками, искрясь цветами радуги от лучей солнца.
Ровно в четыре пришел мой недавний знакомый. Он присел на свободную лавочку, аккуратно положил свой инструмент на колени, провел тонкими пальцами по чехлу, видимо смахивая пылинки. На бархатной подкладке лежала изящная скрипка, с тонким грифом из черного дерева.
Я встретила его два дня назад, здесь, в горсаду. За эти дни ничего не изменилось: все та же фетровая шляпа, тонкий, черный плащ, начищены до блеска туфли. Виски тронуты снежной сединой, карие глаза, гладко выбрит, немного печален. Но как только смычок провел по струнам - уголки губ тронула едва заметная улыбка. Тогда я подумала что музыкант зарабатывает деньги игрой на скрипке. Здесь всегда людно, очень подходящее место. Просто зачарованная звуками маленького инструмента я достала деньги. Старенький но ухоженный чехол был закрыт, фетровая шляпа оставалась на голове, куда же поставить деньги? Я заметила еще некоторых зевак, что вытянув из кармана пару гривен, опустили их назад в карман. И тогда меня осенило: «Истинное искусство, его не продают, его дарят…»
Я вспомнила, что внутри у скрипки есть деталь из резонансной ели, которая называется душкой, инструмент с душой, и он действительно брал за душу. Пальцы его левой руки легко касались струн, смычок неутомимо двигался вниз-вверх, заливаясь красивой музыкой, и вызывая в душах слушателей дрожание и трепет.
Есть такой музыкальный инструмент струны которого перебирает ветер- эолова арфа. Музыка скрипки звучала мистически-потусторонне, как будто ее едва касался ветерок, а не ударял древком смычка по струне старенький музыкант.
Он мог бы спокойно пить чай с вареньем в своей квартире, или гладить серую кошку, а он сидит здесь в саду, такой одинокий, мне даже взгрустнулось. А что если у него и вовсе нет никакой кошки?
Красный диск солнца закатывался за далекий и невидимый горизонт. Музыкант бережливо сложил свой инструмент. Ему не хотелось уходить. На соседней скамье сидела женщина, на вид ей было под шестьдесят, она смахнула слезу белоснежным платком и поднялась. Она подошла к музыканту.
-Антоша?
Старик что-то тихо ответил и взял женщину за руки. Мне оставалось только догадываться о неизвестной незнакомке, что связывает их, или связывало раньше. Возможно, они не виделись много-много лет, а может она ждала его всю жизнь? Но в их взглядах было что-то родственное, теплое, мне даже на мгновение показалось, что я вижу их светлую ауру.
Мне пора, негоже подглядывать. Теперь я знаю точно: даже если у него нет кошки, ему больше не будет грустно и одиноко.