Тамара Павловна извлекла свои мечты из воздуха, где они туманно парили, и начала превращать их в ясные, утонченные черты прекрасной осени. С каждым касанием кисти рождался новый листик, травинка, вот уже вырисовывался образ деревца. Картина Тамары Павловны была застывшим мигом времени: не долетевшие до земли листья, касание ветра к кроне дерева, воробушек, собравшийся взлететь - гордо расправил свои крылышки. Белый кусок холста на треножном мольберте превращался в теплый, осенний пунш, такой же сладкий и красочный. Тамара Павловна скорее по привычке, чем за надобностью поправила очки на переносице и посмотрела на меня. У меня сложилось такое впечатление, что очки ей вовсе не нужны, когда внуки приехавшие погостить у бабушки, ели вишню, и разбросали косточки, соседка, вскинув бровь, указала малышне, чтоб собрали «там вот», и «вон там косточки», хотя очков у нее тогда не было.
-Катенька, ну как Вам?
-Тамарочка Павловна, просто чудесно!
Тамара Павловна –моя соседка по даче, только в отличии от меня она проживает здесь круглый год. Я приехала на недельку с семьей отдохнуть от шумного города, подышать свежим, сентябрьским воздухом. Муж с ребятней поехал на речку, а я улеглась в гамаке, наблюдая за творчеством соседки. Забора на границе наших усадьб не было, что давало возможность нам свободно общаться, сидя каждый на своей стороне, разделяло нас всего метра полтора. Тамара Павловна сидела на веранде, а я ленилась под молодыми грушами, вдыхая легкий аромат георгин. Вообще-то процесс созерцания, некоторым образом воздействовавший на мою душу, доставлял мне массу удовольствия, так что я могла себя утешить, что вовсе и не развожу лень.
Когда моя соседка делала последние штрихи в картине, солнышко внезапно спряталось за серые тучки, и мириады капель дождя застучали по крышам. За мгновенье дождик закапал чаще, у погоды явно изменилось настроение. Послышался раскат грома. Воздух наполнился запахом озона.
-Катенька, бегите ко мне на веранду, промокните сейчас до нитки.
Невинный дождик превращался в затяжной ливень. Благо Вадик на машине с детьми поехал. Тамара Павловна будто прочла мои мысли.
-Да не волнуйтесь. У речки есть домик Кузьмича, егеря нашего, переждет Вадик с ребятами непогоду там, чайку попьют, да и приедут.
Я улыбнулась и стала рассматривать недавно нарисованную картину, еще пахнувшую красками. Вдохнуть бы жизнь в картину, и клен зашумит листвой, серые облачка поплывут по небу, паутинка воспарит в воздухе, напоминая, что бабье лето наступило.
-А давайте, Катенька, чаю выпьем, зябко как-то.
-Я вам помогу.
Хозяйка разлила горячий, ароматный чай из самовара. Помнится такой чай я еще в детстве пила, когда приезжала к бабушке на каникулы летом. Пьянящий аромат вскружил голову, я сделала глоточек, согревающее тепло разошлось негой по всему телу. Казалось ничего вкуснее, и быть не могло.
-Я давно не покупаю чай, Катенька. Листья смородины, вишни, цветочки липы, веточка мяты, немножко меда – вот и весь секрет.
А Тамара Павловна вовсе не была старухой. Я как-то раньше не обращала внимания. Волосы цвета спелой пшеницы ни капли не тронуты сединой, большие карие глаза, такой мечтательный взгляд. Сколько же ей лет. Наверное, у людей, занятых творческой деятельностью нет пенсионного возраста.
-А Андрей Егорыч уехал в город за покупками, наверное, из-за дождя останется у сестры ночевать. – Взгрустнула соседка. – Вы знаете, Катенька, не люблю дома одна оставаться. Сразу как-то одиноко и грустно становится.
Дождь окончился, небо украсила огромная радуга. Приехал Вадик с ребятами, я потопала готовить ужин.
-Привет, мамуля. –Муж поцеловал меня в щеку. –А ты чего такая довольная?
-Да свежий воздух и отпуск сказывается. –Отшутилась я.
Через окошко на кухне я увидела свет фар подъезжающей машины, она остановилась у ворот соседской дачи. В свете уличного фонаря я разглядела Андрея Егорыча, в одной руке сумка с продуктами, а в другой – букет цветов. Навстречу ему вышла Тамара Павловна. Сегодня ей не придется грустить в одиночестве.