- Петрович, а сооруди-ка нам избу…
- ? По што те изба? Жить негде стало?
Смеюсь в ответ. – Нет, Петрович, маленькую избу, для Вертепа. Ты знаешь, что такое Вертеп?
– Ааа… Вертеп. Дак конечно знаю, сызмальства ешшо.
– Ну вот и хорошо. Я нарисую, как нужно сделать, а ты уж расстарайся…
- Не изволь беспокоиться, Андреич, сладим, рисуй.
Я нарисовал ему эскиз и он, почесав затылок, ушёл. С кем же мне показывать Вертеп? Нужно ребят привлечь. На уроке я предложил сделать Рождественское представление. Как загорелись глазёнки у этих детей! Они будут делать настоящий театр! Сами! Не сразу и не все, их пришлось расшевелить ещё для этого, но когда они поняли, то какой восторг и желание появились в этих лицах…
Мы собрали, где могли разноцветные тряпочки, стеклярус, фольгу от давно съеденных конфет, пуговицы от моего мундира и стали творить… Петрович действительно расстарался. Такой Вертеп построил – чудо. Расписав его и прикрепив плошечки для свечек, продолжили делать кукол. Головки и туловища вырезали из чурочек, раскрашивали, одевали… Не умело, не послушными пальцами, но каким старанием и усердием это всё делали простые крестьянские дети… Дети, есть дети. Городские избалованные или простые деревенские, всем хочется чуда, все хотят сказку…
И вот наступило время показывать спектакль.
Вертеп установлен, лавки расставлены, ёлка украшена, люди приглашены, свечи зажжены. Рождественский вертеп… Сказка сказок. Волхвы, таинство, стражники, Ирод, Ангелы…
Я сидел и наблюдал как взрослые люди превращаются в детей и начинают верить в действо происходящее и сопереживать. Бабы украдкой платочком слёзы вытирают, мужики ропщут на злыдня Ирода. Взрослые люди… Взрослые, а душа у них детская, нежная, только жизнь её коркой чёрствой зарастать заставляет. Жизнь… Как уберечь эту душу? Как не дать зачерстветь, как не позволить обстоятельствам верх взять над её красотой?... Как?...