Сегодня, сидя перед ёлкой (сидя перед елкой, всегда приходят какие-то Божественные мысли), она подумала: «А почему в жизни всё происходит именно так и не иначе?!».
Эта мысль была с запахом новогоднего глинтвейна и мандарин. Тепло разлилось по телу, в руках находился листок бумаги.
Улыбка расплылась на всё лицо, и захотелось чуда.
Неожиданный шорох где-то за окном привёл в чувство и, содрогнувшись, она порезалась листом этой бумаги.
«Какая нелепость. Лист бумаги режет больнее лезвия»
Улыбка расплылась по лицу ещё шире, глаза заблестели.
«Как же чудесно сидеть под ёлкой, под светом гирлянд, зная, что у тебя куча дел и быть беспечным, только потому, что сейчас в душе умиротворение и ощущение надвигающегося Рождественского чуда».
Лёгкий вздох вырвался из груди, стало немного грустно, но это была светлая грусть.
Отчего-то захотелось погадать. Она тихонечко пробралась на кухню, нашла запылившуюся свечу, спички и чашу, предварительно налив в неё воды.
Вернувшись в комнату, она зажгла свечу и стала капать воском в воду.
Через несколько минут на воде кривыми буквами вылилась фраза: «Не позабудь вдали, не разлюби в разлуке», от неё ей стало как-то колко и больно в груди. Но по привычке она улыбнулась.
В голове гудело, хотелось лечь спать, но столько дел висело над душой, что непозволительно было махнуть на всё рукой и погрузиться в сладострастие сна.
Что-то терзало изнутри. Казалось, что до счастья подать рукой, всего 40 км, но…
Что-то тормозило. То ли понимание своего бессилия перед силами дьявола, то ли ещё какая-то чертовщина.
«В Рождественский вечер хочется, чтобы всё устаканилось внутри, чтобы гармония пришла. Чтобы люди стали добрее друг к другу и избавились от гордыни».
Стало невыносимо пусто, захотелось кричать, но казалось, не моглось.
Что-то сдерживало изнутри.
Она молча встала и пошла из этой комнаты.
Находясь у дверного проёма, что-то остановило её. Обернувшись позади гирлянд, между веток ели, она увидела светящийся образ.
Казалось это, был Бог.
Что-то внутри перевернулось, но подойти ближе не получалось. Она села на пол и горько разрыдалась.
Вспомнились прошлые обиды, разочарования и боль. И все эти слёзы лились из неё непрерывным потоком. Она просила простить ей те деяния, злые дела, которые она совершила.
Простить её за ту боль, которую по ведению и неведению своему оно совершала.
Казалось, перед глазами пронеслась вся жизнь. Не было жаль ушедших лет, впервые в жизни не было жаль, что прошлого не вернуть.
Слёзы лились от переполняющего стыда. Кто-то родной и близкий, единственный, кто никогда не осудит, подошёл ближе и невидимой рукой провёл по волосам.
Стало легче. Было всё так же больно в груди, казалось, даже дышать было невыносимо больно, но становилось всё легче и легче.
Наверное, это и было Рождественским чудом. Увидеть улыбку Бога и почувствовать прощение на себе.
Не хотелось вставать с колен, не хотелось куда-то идти. Даже холодный пол и учащённое сердцебиение уходили на второй план. Не каждому выпадает шаг ощутить в себе Бога.
Не каждому выпадает такое Рождественское чудо.
Она подняла глаза и перед ними всё ещё светился нимб. Ей хотелось столько у него спросить, но вырвалось только несколько вопросов, первый был самым важным: «Как ей там? Что с ней, она простит меня?». Он молча улыбнулся.
Затем посмотрел на неё своими голубыми глазами, отчего-то они были небесно голубого цвета, и тихо прошептал: «Она вас любит».
От этих слов охватила эйфория, слёзы снова брызнули из глаз, и ещё какое-то время она не могла остановить их в себе.
Ей хотелось спросить про своё будущее, про настоящее, про прошлое, но все эти вопросы казались такими ничтожными, по сравнению с его присутствием.
В голове вертелся ещё один вопрос, но его она боялась задать. Это был глупый и наивный вопрос, но он душил её, она должна была узнать хотя бы часть ответа на него.
«Прости, знаю, знаю, что это глупость моей души. Знаю, что не должна задавать таких вопрос, потому что Ты делаешь всё так, как лучше, как лучше всем… но…
что будет с ним? Как ему будет житься, кем он будет? Почему всё получилось так, почему он поддался этой чертовщине? Разве его уже никак не наставить на путь истинный? Чтобы он добро творил, хотя бы для своей мамы?»
Вопросов оказалось больше, чем она предполагала. В конце этого потока эмоций и слёз прозвучало еле слышное: «Прости. Я как всегда, задаю глупые вопросы, на которые просто не имею права знать ответы. Прости, я опять грешу, сама того не ведая. Прости, Боже»
Она отвела глаза от Его глаз. Казалось, ей стало дико стыдно.
Он - тот, увидеть которого мечтают миллиарды людей стоит пред ней, а она спрашивает у него о какой-то ерунде, которая, по сути, ничтожна по сравнению с проблемами других людей.
Ей стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю. Люди теряют всё: близких, здоровье, смысл жизни, и не теряют надежду, идут дальше, а она спрашивает у него о том, кто больше никогда не будет в её судьбе. Судьба, которого, вообще не должна её волновать.
Он покачал головой и улыбнулся ей своей светлой, беспристрастной улыбкой.
«Ему не хватает веры. Без веры люди погибают, он сам убил в себе её. Он не верит ни в себя, ни в друзей, даже в смерть толком не верит. Он потерял себя, веру даже в самого себя…и теперь он на краю. И только ты можешь выбрать идти на край вместе с ним, или идти дальше, отходя от края».
Она задумалась. Бог никогда не ошибается. В этот момент, она чётко поняла, что всеми этими событиями Он просто пытается огородить её от мучений и страданий за человека, который потерял себя, который сам должен обрести свою веру.
Выкидывая кресты, говоря о том, что разберёт по кирпичикам Церкви, если судьба разведёт с ней, он сам нагонял на себя дьявола. Своими колкими фразами, своей злостью и обидой на Небо, он сам загнал себя в ту яму, из которой сложно выбраться.
«Боже, но что же могу сделать я? Всегда, приходя в Церковь, я ставлю свечи и за него. Зачем я это делаю?».
«Просто ты даришь свет. И может быть когда-нибудь он станет светлым. Мне пора. Будь честна перед собой. Я всегда рядом»
И он исчез. Но на плечах осталось тепло рук и этот взгляд голубых глаз, она уже никогда не забудет. Это и было её Рождественским чудом. Её чистым и добрым чудом.