Лешка сидел за своим рабочим столом в прокуренном кабинете уголовного розыска. Вечером время тянулось медленно. Худые подвижные, руки, Артура, наркомана со стажем, сидящего на стуле с отломанной спинкой, находились в постоянном движении.
- Значит бабок нет совсем?! Плохо, очень плохо. А может все таки, есть какая ни будь тема, ведь я тебе сколько раз помогал. А? Ну Зингер может у кого есть какой ни будь?
- Какой Зингер?
- Ты что не знаешь, швейные машинки бывают, Зингер, старые такие ручные. В этих машинках деталь одна есть, вал такой из металла очень дорогой, гору денег стоит. Есть может у кого? Ну?!
Лешка вспомнил свое деревенское детство. Вот сидит за столом усталая бабушка, держит в натруженной узловатой руке красную фарфоровую чашку чая. Он, белобрысый пацан встав на скамейку гладит рукой полированный металлический диск, тяжелой швейной машинки с потускневшей от времени, написанной крупными с вензелями буквами надписью на боку. Мягкой детской ладошке приятно ощущать гладкий прохладный металл.
- Три раза машинку у меня описывали, конфисковывать хотели. От дедушки она мне досталась. Дед мой портным был.
- А за что забрать то хотели машинку бабуль?
- А все тогда в колхоз надо было, заготовителям сдавать. С дома по десять яиц, шерсти по килограмму.
- Дак что же не сдавали?
- А как же сдавать внучек? Кур не было яйца сдавай. Овец не было, шерсть сдавай. А если не сдавали приходили имущество описывать, чтобы потом изъять, а кроме машинки у нас ничего не было.
Лешка спрыгнул со скамьи и перешагнув через высокий порог вышел в прохладные сени прыгая босиком по широким, холодным, некрашеным доскам пола выскочил на сеновал, помочился в специальную дырку в полу, вздрогнул. На деревянном вбитом в бревенчатую стену колышке висел старый сюртук. Лешка потрогал грубое сукно, отметил красивые ровные петли и идеальные, словно нарисованные на грубой материи швы, красивый, резной карман. Побежал обратно в избу.
- Так вот внучек, дедушка на заработки ходил, одежду людям шить, тогда все так жили, кто что умел, тем и зарабатывал. Зимой поставит машинку на санки и везет, куда глаза глядят в другие села, деревни. Он одежду людям шил и ремонтировал, а те его на постой пускали, кормили кто деньгами а кто продуктами платил, материалами. И так ходил он на заработки каждую зиму, а весной с деньгами домой возвращался. Нам деткам гостинцы привозил, одного надоедного мальчика блином ударил.
- Как же бабуля блином?
- А вот как. Сидел он у человека одного хорошего в доме. Работу сделал, так его за стол усадили, блинами потчивали. А сынок хозяйский все вокруг стола вертелся. Мешал деду ужинать и никак от него отойти не мог.
А дедушка суровый был, осерчал, ножик кухонный в блин обернул и шлепнул рукояткой по лбу балбеса. Мальчик заплакал, побежал к отцу жаловаться.
- Папа, дядька меня блином по лбу ударил.
Бабушка отхлебнула из чашки.
- Ну а хозяин чего?
- Чего, чего ничего блином ведь, что он скажет.
Лешка встряхнулся, отгоняя воспоминания.
- Я тебе Зингер покажу, блином по лбу получишь.
- Каким блином, начальник?
Артур удивленно выпучил глаза.
- Бегом в коридор, там ждать будешь, пока следователь освободиться.
Дверь за Артуром захлопнулась. Лешка протер глаза до утра ещё пять часов дежурить.