Мерзяев любил что-нибудь писать.
То есть, не просто писать, а получать удовольствие от процесса писания.
Обычно он закрывался у себя в кабинете, выпивал бокальчик хорошего,
качественного красного и приступал.
Писал обо всем: о всякой ерунде, о мелочах, о случаях из жизни.
Начиная рассказ, не знал точно, в чем будет соль повествования,
но потом, расписавшись страниц на двадцать и вжившись в историю своих героев,
назаметно подходил к главному.
Мерзяев искренне удивлялся своей способности
вырулить на главное.
И еще очень любил себя за умение сказать сильно и эффектно.
Когда очередной рассказ был написан, Мерзяев тщательно вычитывал его,
умиляясь собственной гениальности, и публиковал на известном литературном ресурсе.
Дальше оставалось только сидеть и, потягивая очередной бокал вина, дожидаться хвалебных рецензий.
А рецензии не заставляли себя ждать.
Сыпались, как из рога изобилия.От женщин, конечно, сыпались.
Мерзяев читал все рецензии и, неспеша изучал их авторш.
В основном это были тетки средних лет - домохозяйки, пенсионерки,
стареющие фурсетки, изливавшие на него, Мерзяева,
свою нерастраченную сексуальность.
Все это было скучно и фальшиво.
В общем, не за что глазу зацепиться, как говорится.
Но, однажды, как и следовало ожидать, случилось неожиданное.
Очередной отзыв на его рассказ оказался злым, остроумным, разгромным и правильным.
Мерзяев подавился вином и, стирая красные брызги с экрана, открыл страницу дерзкого критика.
Увиденное вконец испортило ему настроение.
Со страницы смотрело нежное, странно-знакомое мальчишеское лицо.
Лицо это совершенно не вязалось с мудрым текстом рецензий.
Мерзяев, скептически ухмыляясь, открыл первое произведение ребенка и обомлел.
Рассказ был написан виртуозно, отличный слог и сюжет заставляли забыть обо всем.
Остальные четыре произведения были в том же стиле.
Посидев минут десять в тоскливой прострации,
Мерзяев одним кликом стер все свои опусы и закрыл страницу.
Больше он к компьютеру не походил.
Откуда ему было знать, что "дерзким критиком" выступила его жена,
которой надоели ночные бдения супруга-графомана.
Поместив фото юного Бориса Моисеева,
она перекопировала несколько рассказиков уважаемого ею Александра Житинского,
написала рецензию и осталась очень довольной произведенным эффектом.