Дневники провизора.
О балете и танцовщиках написано столь много, что вряд ли я кого смогу удивить этой темой. Согласитесь, каждая такая книга- праздник. Пишут либо о выдающемся танцовщике или танцовщице, либо сами в прошлом балетные издают свои монографии.
Я волею судьбы знакома с танцовщиком, который не танцует уже более сорока лет. Возраст, когда человек великолепно помнит себя в юности, но на прочь забывает, чем занимался вчера. Да, и у него на столе лежат в разрозненном состоянии записи многолетней давности. Записи, которые должны были пополнить ряды мемуаров. Жаль, что автор не сможет их закончить. Так случилось, что я, записывая некоторые фрагменты разговоров с ним, начала воспринимать балет через страшную призму- призму старости. Тут уж не до праздника. Уход обычного рядового человека на пенсию никогда не сопровождается ощущением животного страха. Человек приобретает новую форму жития. Танцующий мир иной. Старость танцовщика либо приходит в молодом возрасте, либо не приходит никогда. Этот каламбур вполне объясним. Танцующие люди, достигнув своего возрастного потолка, уходят на преподавательскую работу. Одни воспринимают этот труд, как награду, другие - как каторгу. Впору сказать - каждому свое. Но только тот танцовщик состоялся, который смог бы самое себя, нет, не повторить, а "влить" в другое тело, подобно перехода энергии из одной формы в другую. Валерий Владимирович Парсегов- человек Танец. Сегодня он даже не народный артист Украины. Но единственный в стране, который смог вернуться на сцену и танцевать ведущие партии в спектаклях после ...двух! операций на ахилловом сухожилии. Сегодня его мало, кто помнит. Но в Новогодние праздники номер его телефона набирают в Америке, на Кубе, в Испании... И последнее. Этот блистательный в шестидесятых годах танцовщик давно не выходит их дома. Подкравшаяся старость ему не то жена, не то подруга. С ней уютно. Разве, что болезни одолевают. Так, волею случая я стала " скорой помощью "человеку, ценность которого я собирала по "зернышку", от встречи к встрече. Только вот, последней встречи у нас с ним не было, хотя все еще может быть...
Встреча первая
"Нужен ли сегодня артист балета?"
2004 год. Киев. Февраль. Пронизывающий ветер и неприятный колкий снег в лицо. Февраль, как февраль. Я пробираюсь против человеческого течения. Спешу сделать Валерию Владимировичу инъекцию, моля Бога, чтобы у моего "пациента" не сменилось настроение. Иначе весь этот такой трудный полуторачасовой путь будет напрасным. В.В. открывает дверь, являя собой внешне ладно скроенного, седовласого изящного мужчину. И во всем - взгляд, жест, шаг - интеллигентность. Интеллигентность, возведенная в квадрат. После двух минут знакомства - анекдот, привнесший эдакий шарм в представленную мне утонченную ситуацию.
- Коля! Сделай мне больно! Ах!- Парсегов делает паузу, входя в роль "Коли" - Сейчас кончу и... дам по морде – А? две фразы и кусок жизни.
Я, заканчивая приготовления к уколу, слегка краснею и слегка улыбаюсь. Большее, Увы, не позволяет ни воспитание, ни должность " семейного " врача. Странно, мы едва знакомы, а мне очень легко с ним. Даже этот пошлый анекдот вовсе не испортил царящей ауры.
-Скажите, Елена, нужен ли сейчас артист балета?
На столь глобальный вопрос я решила не отвечать, чувствуя, что В.В. хитрит, потому молча убираю использованные шприц и ампулу.
- Я вчера задал этот вопрос моим ученикам - студентам, и что? Ответ был очень похож на Вашу реакцию. Но стой лишь разницей, что Вы сначала улыбнулись, а потом вздохнули. Они сделали тоже самое, но наоборот. А теперь послушайте, что я им ответил.
Все мы: я, вы и концертмейстер занимаемся ерундой. Кому скажите, нужна наша с Вами работа? Сегодня работать нужно кондуктором, но, заметьте, не государственного транспорта, а маршруток. Все вы, передвигаясь маршруткою, могли в перерывах между созерцанием заоконного пейзажа наблюдать за кондуктором. Согласитесь, на протянутую вами гривну вы редко, когда получите талончик. А теперь вспомните арифметику и подсчитайте , сколько барышей имеет кондуктор в течение одного маршрута , конечно, если он не совсем дурак и поделится с водителем?
С последними словами В.В.характерно цокает языком и, победоносно взирая на меня, как мальчишка радуется такому нехитрому умозаключению.
Ну, уж теперь я не промолчу.
- Милый, милый Валерий Владимирович, а слабо Вам представить злополучного кондуктора после смены? Как он, а чаще она на упомянутые барыши тащится с тяжелыми сумками домой, чтобы забросить все в холодильник и отправиться за... билетами в театр, в концерт, а быть может на балет (пролью немного бальзама на Вашу театральную душу)? А в спектакле кто танцует? Да все Ваши студенты. Так что, пусть каждый занимается своим делом.
Назад я уже бегу "по течению и додумываю про себя.
Как здорово, что случай свел меня с этим человеком. И эта моя роль - "семейного " врача, хотя я вовсе не врач, а провизор. Наверное, Шекспир прав, что мы - люди актеры в театре жизни. Только вот актеры бывают разные. Настоящие и плохонькие.
Встреча вторая
"Тот самый Юсупов"
Наконец то весна. Пьянящая, радостная, белоголовая. А здесь - тихо, все в полутонах, с еле-еле доносящимися уличными звуками.
Валерий Владимирович, сидя перед телевизором, отправляет меня в кабинет принести фотографии. На рабочем столе в барской пыли, в умопомрачительном единении лежат старенький тонометр, ворох писем, счета за коммунальные услуги,…детский альбом В.В. для рисования от 1947 года. Здесь же, как напоминание о возрасте и болезнях, лежат блистеры самых разных препаратов с аккуратно вырезанными из них ячейками использованных таблеток.
-Фотографии на столе в коробке - слышу нетерпеливый голос хозяина.
Иду, боковым зрением ловя нагромождение журналов, газет, афиш по всей комнате.
- То, что Вы увидели в моем кабинете, не творческий беспорядок, а подготовка архива к упорядочению! А? Как я Вас "задавил" одной фразой? Когда я "созрею", я попрошу Вашей помощи, и мы вместе прикоснемся к архивам. А теперь давайте смотреть фотографии. Знаете ли Вы, какие фотографии самые памятные? Нет не те, где я особо воодушевлен и одухотворен; и не те, где мастерски схвачен ракурс нашего с партнершей па-де-де. Памятны больше те, о которых можно многое поведать. Вот , например, эта. Вы думаете, кто это справа меня такой стройный из числа стоящих рядом во время участия нашего театра во втором международном конкурсе в Париже в 1964 году? Феликс Юсупов.
- Тот самый, что стрелял в Гришку Распутина?
- Тот самый. Причем смотрите, как сохранился? Ему ведь здесь уже за 70. Париж для него город изгнания, хотя еще задолго до этого Феликс полюбил русский балет. Будучи студентом Оксфордского университета, он был лично знаком с балетной труппой импресарио Дягилева, где танцевал великий Вацлав Нижинский, а с Анной Павловой, представьте, дружил. А вот это слева от меня - Серж Лифарь- уже не изгнанник, а эмигрант с 18 лет, чудом попавший в труппу того же Дягилева. Уже расплывшийся и давно не танцующий. В Париже у Сержа - Университет Танца. Он не был в жюри конкурса, но это им были присуждены премии им. А.Павловой мне и моей партнерше Ираиде Лукашевой. А вот здесь Лифарь, расчувствовавшись, обнимает меня.
- Точно, что расчувствовавшись. Совсем не деловое объятие. Как родные
.- Да, так оно и есть. Действительно, как родные. Люди, долго живущие в чужой стране всегда по детски рады своему соотечественнику. Вот Лифарь и растрогался. А ведь я не просто соотечественник, но и украинец, и артист балета. Вообще, было чем гордиться ему и чем гордиться мне.
Встреча третья
" Немужское воспитание"
- Сколько себя знаю, мной занималась мама, Галина Васильевна Парсегова. Помню, мама была совсем молодой, сорокалетней женщиной. Да, да, чего улыбаетесь. Вот такой девчонкой, как Вы. Мама любила, когда у нас бывали гости. Ко Дню рождения, на праздники она особо готовилась, долгое время стояла у плиты, чтобы порадовать и удивить приглашенных своим кулинарным мастерством. А приглашенные в основном - ее подруги, сослуживицы. Вот они соберутся вместе и, ну хихикать. Совсем девчонки. А тогда для меня – пацана, невдомек было: « как это такие взрослые тети называют друг друга «девочки»?
Умирала мама тяжело. Все говорила: «Глазами, сыночка, много бы сделала, а встать не могу».
Умерла она, как мне тогда сказали от легочной недостаточности.
Хотя я и тогда и сейчас понимаю, что это был рак легкого.
………………………………………………………………………………………………………………………………
Я ожидала скупой слезы, дрожащей в руках сигареты, тяжелого вздоха, наконец. Ничего этого не было. Парсегов взял меня за руку и отвел в Мамину комнату. Комната эта меньше всего была похожа на жилище человека. Скорее, это был маленький музей. Но музей с потрясающими (не мое слово, единственный эпитет, часто употребляемый В.В.) « экспонатами».
-Я ведь уже больше десяти лет без мамы. А здесь все, как было при ней. И будет всегда.
Отклеившись, обои в Маминой комнате, видимо, давно свисают с потолка. Да и пыль на мебели явно многолетней давности. И во всем этом запустении проглядывает образ женщины, которая, будучи молодой и веселой « летала» по квартире и, когда она лежала уже смертельно больная.
Я вдруг начинаю понимать, что и эти старые обои, и пыль - уже как раритет комнаты, и как …жуткая дань любви сына к матери.
-Мама для артиста всегда больше, чем отец?- я осторожно переключаю Парсеговские мысли на мои слова.
-Отца я не видел. Мама никогда не говорила о нем. Да, и вспоминать об отце в семье, было не принято. У Вас, конечно, сразу складывается впечатление, что мужского воспитания я не получил. Другими словами, руки не из того места выросли. Нет, уж, позвольте, из того. Когда я всеми правдами и неправдами построил свою кооперативную квартиру, будучи тогда ведущим танцовщиком, вся плотницкая, слесарная и монтерская работы были на мне. Я сочинил и сам построил подвесные потолки, о которых в начале семидесятых в Киеве мало, кто знал. Идемте!
Странно, будто и не было мне так страшно двумя минутами раньше.
Человек переключился на другую тему легко, непринужденно. Если бы я была эдаким мальчишкой лет 12ти, то у меня непременно бы вырвалось: «Артист, он и в Африке артист!»
В.В. взял меня за руку и опять, как маленькую девочку повел смотреть …потолки.
-Вот, смотрите, в коридоре потолок я обшил черными полированными плитами, оттого он и кажется низким. Идем дальше. Задерите голову кверху. У Вас складывается впечатление, что потолок выше .Ничего подобного. На розовом фоне подвесной ажурный гипс.
- А в гостиной и того выше, ничего не понимаю!
- Да тут нечего понимать. Разный подход, плюс фантазия и создают иллюзию разной высоты. Все просто. Вся проводка, обшитые стеклом и деревом лоджии- все это дело моих рук, сильных партнерских рук.
В.В. улыбаясь, закуривает сигарету красиво, величаво, едва касаясь губами, так, что сам ритуал курения выглядит потрясающим (опять не мое слово) действом.
-Из меня бы получился классный архитектор. Учитывая , что я творческий человек, а в строительных работах люблю точность, поэтому, если ,что и делаю, то скрупулезно, шажок за шажком.
А некоторые элементы архитектуры я тоже применил у себя в доме. Например, использование объемного пространства для увеличения площади.
Конечно, я не архитектор, но когда я вхожу в этот дом и, подняв голову к потолку ,ощущаю ,как зрительно увеличивается высота потолка от черного полированного в коридоре ,розового- в холле до белого- в гостиной. Не знаю, как у других гостей этого дома, но я вижу в этой игре высоты и цвета маленькую копию или приближенность к театру. Не верите? Придите в театр, двигаясь к вожделенному месту в партере, посмотрите на потолок. Смею заметить, Вы увидите не только люстры.
Встреча четвертая
"Эсмеральда и Ираида"
Мне позволено рассмотреть «окультуренные» фотографии сцен из «Эсмеральды», висящие в кабинете. На фотографиях В.В. с одной и той же партнершей. Светловолосая, хрупкая, хорошо сложенная женщина
- Есть люди балетные, у которых потрясающие способности как к перевоплощению в роли, так и в технике танца. А есть «лошади». Как бы она ни вкалывала, а ножка выше девяносто градусов не идет. И никакое перевоплощение не поможет, если нет технических данных. Так вот, Ираида была как раз балетным человеком.
- Имя то редкое такое у партнерши - Ираида.
- Я перетанцевал почти со всеми балеринами театра. С той же Т., ныне директором училища. Балериной она была талантливой. Марис Лиепа хорошо о ней отозвался в своей книге, заслуженно. Но, власть портит не только рядового служащего, бывших танцовщиков тоже. А «Эсмеральда» дала мне путевку в жизнь. Это была далеко не первая моя роль на сцене, с ней я в одночасье стал знаменит. Танец Вакха и вакханки.
Я смотрю фотографии. Партнер с партнершей, скажем, греховным языком в любовном экстазе. Но, что удивительно. Ни руки, ни губы не соприкасаются - А вот, видите, Ираида в сложной, рискованной, но великолепной поддержке одной рукой. Я позже, будучи уже преподавателем ,постарался повторить эту поддержку в моих учениках, но так и не сумел. Наверное, это был мой шедевр. В Париже , на конкурсе мы исполняли Па де де из «Эсмеральды». Блестяще. На одном дыхании. Нам тогда вручили неучтенную награду, наскоро, но умно придуманную. Это был специальный приз города Парижа - две огромных хрустальных вазы. Вот такой небывалый для нашего театра успех. Ваза и сейчас у меня стоит. Ей уже сорок лет. Но, несмотря на возраст, недурственно сохранилась, не то, что ее хозяин. Есть танцовщики, которые за всю свою сценическую жизнь так и не находят духовного взаимопонимания ни с одной из своих партнерш. Мне повезло. С Ираидой мы воистину на сцене были одно целое. Она не была красива. Но во время спектакля мы заражались друг от друга красотой внутреннего мира и творили чудо.
- Почему же вы не стали вместе по ту сторону сцены подобно многим?
- Да, мы пять, раз ходили в ЗАГС и возвращались назад. Ну не тот она человек, чтобы быть рядом со мной! Я очень неудобный. Меня нужно терпеть. А она не смогла. Когда со мной случилось несчастье - я порвал Ахилл во время спектакля, Ира ни разу не пришла ко мне в больницу. Боялась быть невостребованной без меня, словом, искала мне замену, как партнеру.
- Она тоже преподает?
-Не знаю. Ираида давно уехала из страны. Правда, когда в 1995 году отмечали в театре тридцатилетие наших гастролей в Париже, она прислала поздравительную телеграмму. Телеграмму зачитали со сцены. И во всеуслышание звучат слова благодарности в мой адрес. Благодарность моим рукам. Собственно, что главное для партнера- руки. Одно, когда руки «поют», «страдают», радуются». Выражая таким образом «нутро» танцовщика в его сольной партии. Другое дело - руки партнерские в дуэте. Я всегда рассчитывал силу рук во время любой поддержки, чтобы и не намять бока партнерше и, чтобы сама поддержка выглядела легко и непринужденно. Как это и было при выполнении поддержки одной рукой в па де де из Эсмеральды. На нас тогда обрушился шквал аплодисментов! Жаль, что после меня эту поддержку так никто и не смог повторить. А ведь это она принесла славу как мне с партнершей, так и Украинскому балету.
.
Встреча пятая
"Я всегда был кошатником"
Валерий Владимирович, мягко говоря, не совсем одинок. Для собственного душевного успокоения и охраны он завел сиамского зверька. Зверек очень самолюбив и ревнив к кому бы то ни было, нещадно царапая кожу (или ее заменитель) обуви любого вошедшего в дом. Итак, в доме у Парсегова живет кошка. Эдакая себе хранительница очага, а скорее, охранительница территории. И, надо сказать вам, территория приличная. Этому сиамскому зверьку присуще не только вседозволенность и вседоступность, но, он также именуется десятком разных прозвищ. Она же «Нюся», она же «Люся», она же «Мамочка». Не стану оглашать весь перечень имен, подобно Глебу Жеглову. Она откликается на все. Наверное, в силу того, что кошка находится в полной уверенности собственной монополии на предоставленную ей площадь, во-первых, и отсутствие соперницы, во-вторых.
-Я привык к тому, что мое тело должно всегда находиться в состоянии непокоя, поэтому, за одну ночь я меняю свое местопребывание, переходя из одной комнаты в другую. А «Муся», (она же «Мася», «Дуся», «Тася») следует за мной, устраивается у меня в ногах и охраняет, причем ее лапка обязательно касается моей ноги. Но, есть моменты, когда не я, а она нуждается в моей помощи.
-- Это так называемые критические дни?
-Они самые. В эти дни она с такой мольбой смотрит на меня, прямо из дому беги. Знавал я такого мужичка, который жил со своей кошкою в такие дни, но, о Господи, не стану же я опускаться до такого безобразия
А вообще, кошатником я был всегда. Наверное, эта будет последняя. Кто знает, хотя должен Вам сказать, я никуда не спешу!
Признаться, натерпелась я от этой кошки! Вечно ходила в «меченой» обуви, словно ее поклевали птицы, а ноги не заживали на щиколотках. Так, что, одеколон «Шипр» был в частом пользовании, как дезинфекция. Самое интересное, что эта «дама» покусывала и хозяина дома в отместку за то, что он общается со мной. Страдали от нее все, редко приходящие гости. И, чего греха таить, гости то в основном - молодые танцовщики. А в балетном мире неправильная ориентация- вещь привычная. Вот и шипела на таких - полуженщин, полумужчин «хозяйка» дома.
Встреча шестая
"Трудоголик"
- Я хоть и не гурман, но люблю вкусно поесть, а еще больше люблю вкусно приготовить – Валерий Владимирович готовит куриную печенку.
Печенка с кровью не произвела на меня должного впечатления, но, чтобы не обидеть хозяина, я проглотила кусочек.
- Мясо надо уметь готовить - настаивал В.В на полуготовности печенки - Я могу Вам, как заправский повар поведать, какие части туши ,причем имеет значение свинина или телятина, для какого блюда годятся.
- Это дань любви мясу, или прозаическая потребность в белке?
- Немножко того и немножко другого. Конечно, когда я еще танцевал, было больше потребности, нежели любви. Обычно спектакль заканчивался после десяти вечера, а домой мы приходили и того позже. Жена вставала отбивать мясо, потому как, лечь спать на голодный желудок, было смерти подобно.
А на утро соседи выговаривали мне свое неудовольствие.- Валерий! Вы и по ночам работаете, все забиваете что-то, мастерите, трудоголик Вы наш!
Я улыбаюсь. Как все-таки легко, непринужденно этому мастеру слова дано в течение нескольких мгновений приготовить салат из двух трех речевых оборотов. Действительно, заправский повар! Время неумолимо. И на сегодня для Парсегова отварное мясо - основная еда, а старческий склероз-
Основное заболевание. Причем, забывает, В, В очень избранно. Может с точностью до слова передать содержание просмотренной на днях передачи (самые любимые «Куст камера «, «Животный мир»), и …забыть о еде, что готовится. И мне обидно до слез, когда я вижу кастрюлю со сгоревшим в ней мясом. А ведь В.В целый час «колдует» над этим мясом, «потчуя» его разными заморскими приправами.
Но, хорошо, когда сгорит одно мясо. А ведь мне пришлось наблюдать душераздирающее зрелище- ожог третьей степени на животе у В.В.
- Ну, нечем было отодвинуть дымящуюся сковородку, из всех сподручных средств только собственное тело! И это хорошо, что уже пузо, а не плоский живот, как в «танцующие « годы, тогда был бы ожог костей.
- Да ведь боль- то, какая!
- Я боль почувствовал только на следующий день, когда увидел ожог.
И по сей день В.В сам, или его родные покупают на рынке отборное мясо, которое потом благополучно сгорает, даже не будучи испробованным.
Сгорает со всеми вытекающими отсюда последствиями: с кухней, полной дымом, с прибежавшими англичанами-соседями, с долгим отодраиванием кастрюли и …последующим выбрасыванием оной на помойку.
Встреча седьмая
"Балет между… процедурами"
Время к Новому году. Сыро, промозгло, бесснежно. Впрочем, как уже многие годы в городе. Валерий Владимирович болен. Обструктивный бронхит. Серьезно для любого возраста.
- Я себя чувствую коекакашно или таксебешешно- у Парсегова подобие улыбки
Надо было действовать. Я выбрала время и договорилась с машиной. Начался наш безумный день. О! Господи! Этими словами можно было начать и ими же закончить «эпопею» этого дня. Наше хаотичное дергание водителя, как всегда не располагающего временем, «Отфутболивание» нас врачами из одного отделения в другое, сдача невероятного количества анализов, и …вечные, вечные очереди под кабинетами.
В.В всюду послушно шествует за мной, даже старается шутить
- Если выполнять распоряжения врача пить меньше водки, то может наступить обезвоживание организма - он улыбается, а я с ужасом вижу, как ему с каждым шагом все труднее и труднее дышать - Я успеваю в перерыве между процедурами провести занятие в училище?
Если люди покланяются святым, то это был как раз тот момент.
В хореографическое училище мы попадаем во время, к началу занятий. Здесь меня приятно удивляет, что все встречные здороваются, и неприятно удивляет жесткий прием преподавателей: «Вы кто? Куда? К кому?». Ощущение, что я попала в колонию для малолетних преступников.
Я приглашена в класс и стараюсь не думать о нашей « утренней пробежке с препятствиями». А потом и вовсе перестаю о чем-либо думать.
То, что я увидела, было если не чудом, то священнодействием уж точно. Валерий Владимирович из строгого учителя вдруг превращался в искусного анекдотчика. «Переводя стрелки» на работу головы , он давал маленький отдых ногам будущих танцоров. Так В.В «ваял» человеческие тела. И я в своем великовозрастном пациенте неожиданно увидела «подростка», с еще детскими фантазиями. А они , эти работяги- мальчики вместе с балетной французской классикой «пиявками высасывали» его душу. Душу своего Учителя, урок срежессирован В.В десятилетиями. Ни одного лишнего слова, лишнего движения. Только творить, творить, творить.
- Хочу увидеть лебедя, но в мужском исполнении. Несуразность такого хотения встречена мальчиками на «Ура!». Долой все «окостеневшее».
Эх! Как эти мужички старались, да кто во что горазд! Женская партия в мужском исполнении. Старческий маразм, или беспредел сочинительству?
А может вызов постулатам балета? Ни то, ни другое, и не третье. Просто человек работает. Изо всех сил работает.
Урок закончился. Я перевела дыхание и постепенно «опускалась на землю».
- Ну? Как? – в глазах у В.В чертики - что скажете?
Я что-то говорила, сбивалась, опять говорила. Успокоившись, я восхищалась молча.
Как совершенно больной, задыхающийся астматик с прооперированным легким, сейчас, у меня на глазах занимался тяжелым для него физическим трудом? Чуда не было. Человек делал свою любимую работу.
«Муки» этого дня мы дотерпели. Молча. Валерий Владимирович был опустошен занятием. А я еще находилась в состоянии «невесомости».
И вдруг, после затянувшейся паузы
-Ни в какой стационар я не лягу! - Парсегов интеллигентно резок.
И это после стольких – то мытарств! Мне оставалось только развести руками…. И ничего не сказать. Мой «пациент» был озабочен одним. Как ему на 69 году жизни довести свой последний курс до выпуска? Как не предать ребят, стоящих на пороге вступления во взрослую жизнь? Я медленно начинала понимать этого человека. Он жертвует своим здоровьем ради карьеры чужих детей. Это ли не безумно, это ли не свято?
Встреча восьмая
"Балетные говорят руками"
Наши разговоры с В.В происходят большей частью за столом. Это и не посиделки и не застолье с употреблением разных яств. Нет. Стол – он как бы третье лицо в нашем общении. Он, как носитель всяческих вкусностей, заполняет паузу, служа опорой в преклонении к нему головы,
которую «развезло от усталости». В конце концов, стол «принимает на грудь» бессчетное количество окурков, аккуратнейшим образом складируемых хозяином дома в пепельницу.
И какое бы время года ни было, тяжелые , театрального вида занавеси всей своей драпировкой скрадывают жизнь за окнами, одновременно создавая отличную акустику в гостиной.
И, наконец, женоненавистница – кошка всегда приходит к журчанию человеческой речи, создавая своим присутствием особый, только ей понятный уют. Замирая, она имитирует спящую царевну, лишь кончик хвоста подрагивает.
Стол, занавеси и кошка - те вечные слагаемые обстановки наших разговоров.
И вот, представьте себе, во всей этой окружающей недвижимости вдруг возникают руки. Руки невероятной красоты. Они не подчеркивают возраст, а идут вразрез с ним.
- Знаете, Ленушка - Парсегов несколько подшофе, и позволяет себе эдакую снисходительную ласковость- я никогда не думал, что мои крепкие, большие, мужские руки будут вырисовываться как нечто изящное в балете. Когда я на занятиях, будучи учеником, по школе Вагановой старался держать незримую монетку между большим и средним пальцем, мои кисти были огромны и нелепы.
Поэтому я придумал свою кисть. Большой палец плавно приближается к среднему со внутренней стороны ладони, становясь параллельно, эти два пальца максимально приближены друг к другу ,делая кисть одновременно объемной и изящной.
Говоря это, Валерий Владимирович показывает кисти рук. Ну что я могу сказать Вам, читатель об этих удивительных руках. Только…
…Они то поют, то играют, то спорят,
Но мыслью единою удручены.
Язык их то сух, то горяч, а то вздорен.
И все о весне, будто нету зимы.
Холеные вены томятся в безделье,
Их сила не та, или упразднена.
Бывало, что вскинуться с прежнею темой
И снова скучать. Ах! Да где ж та весна?...
Прежняя тема- показ упражнений для ног…руками, когда одна стопа - одна кисть, другая - вторая кисть.
Мальчишки на занятиях очень хорошо понимали этот язык. И уж если давалась очень заковыристая комбинация для ног, что мальчишки стояли в недоумении, В.В вставал и на слабых ногах шел показывать. «Если нельзя, но очень хочется, то можно»
И уж как потом выяснялось, руками показывалось понятнее, чем в естественном варианте.
Встреча девятая
« Перевоплощение - не всегда "отсебятина"
Валерий Владимирович смотрит украинскую передачу. «Сам себе режиссер". Сегодня показывают курьезы, связанные с падением. Падение в данном случае не духовное, а самое, что ни на есть физическое: с приданием лицу красного оттенка, телу - болезненного ощущения, мозгам - "напряженки".(В.В).Интерес к передаче перемежается негодованием В.В в адрес комментатора этих видео зарисовок :
-Ну почему украинский язык так беден на острое словцо!
-Наверное, потому, что этим острым словцом так богат русский язык - парирую я, делая паузу в мытье самых разношерстных бокалов иностранного образца, привезенных из разных стран Парсеговым во время гастролей. Добрую половину этих бокалов составляют пивные кружки. Тем самым красноречиво оговаривая любимый алкогольный напиток Валерия Владимировича.
Вдруг глаза у В.В засветились особым огоньком. Надо полагать, прозвучит нечто значимое.
- А ведь у меня было одно такое падение на сцене. Шел спектакль "Лесная песня". Это был 1958 год. Киев. Я танцую образ Огня - Перелесника. Кто партнерша, уж и не вспомню. По либретто я должен был, приблизившись к партнерше, отклонив торс, двигаться назад. Но я так вошел в роль, что чувствую - ноги не успевают за ходом спины. Тогда я отпускаю партнершу, падаю и лежа продолжаю извиваться ,плавно переходя от игры по тексту к "отсебятине" на сцене.
- А партнерша? Как же она, бедная, отреагировала?
-Да никак! Она встала надо мной, вытаращив глаза, и была подобна корове, удивившейся
. откуда ни возьмись островку свежевыросшей травы. Но, это еще не все...
- А что, дали занавес, или Вы спасли ситуацию?
- О чем Вы говорите? Публика ничего не заметила! Самое комичное было позже. После спектакля подошел ко мне один из журналистской братии выразить свои восторги и что-то еще. А потом и говорит: "Я не пойму, почему, когда Вы были на высоте перевоплощения, партнерша встала над Вами в, какой то совсем не балетной позе?"
Не думаю, что Парсегов не помнит имя этой балерины. Скорее здесь сработало чистое джентльменство. Видимо, мгновенное перевоплощение не каждому актеру под силу. И актрисе тоже.
Встреча десятая
" Фрэнк Синатра - безголосый я»
Мы с Валерием Владимировичем слушаем музыку. Мужской приятный баритон. Великолепный английский язык без характерного для Америки жевания фраз и проглатывания букв. Каждая песня - баллада. Это - Фрэнк Синатра.
По какому поводу я ни приходила бы в этот дом, сколь долго ни находилась бы я у Парсегова, если звучит музыка, то это только песни Фрэнка.
-Валерий Владимирович, Вам не надоедает слушать одно и тоже?
И тут же пожалела о сказанном.
- Вы что?! Да это ж я сам. Это я пою Я - безголосый и не имеющей той фактуры " певец". Но, это я ...Я, потому, что могу подписаться под каждой темой Фрэнка, под каждым музыкальным изложением..., да под каждой буквой! Вслушайтесь. Каждая песня- кусок жизни. Его ли жизни, моей ли. Неважно. Фрэнка я слушаю с конца пятидесятых. Он уже тогда был мне - мальчишке близок. Единственное, о чем сожалею, что не нашел время, а позже - возможности познакомиться с ним.
В 1957 году я поехал на Всесоюзный слет молодежи в Москву. Там я знакомлюсь с англичанкой Дженни. К моменту нашего знакомства в моем словарном запасе около двухсот слов. И я кинулся учить язык. Полетели письма. За наше долгое знакомство ни одного поцелуя. А сколько разных витиеватых фраз я выписывал из словарей по ночам о любви, все о любви... В одном из писем Дженни спрашивает меня, нравятся ли мне песни Фрэнка Синатры, о его песне"May way"?.
Я читаю письмо и, О! Чудо! По радио передают эту песню. И я впервые слушаю Фрэнка. Когда отзвучали последние аккорды, я понял, что буду любить его всю жизнь. А женщины...
Парсегов потянулся за сигаретой - единственной " спутницей".
- Я на своем юбилейном вечере очень осознанно сказал: спасибо всем женщинам, которые были рядом со мной и играли ту роль, которую выбирали. Ни одна из них не состоялась как жена. Лариса Ш.- смазливая девчонка, младше меня на девять лет, балерина нашей Оперы. Моя первая и законная жена. Она не могла поддержать разговор ни на одну тему, занималась только собой. При разводе ей было на руку, что сын остается со мной. Меньше проблем.
В.В глубоко затягивается под "вечного" Синатру.
Задумавшись, я ушла на кухню и, помешивая в сковородке мясо, уже далеко не в первый раз отчетливо почувствовала нехватку женской руки в доме. И не только по горе грязной посуды.
- Неужели Вас никто не любил?
Я запнулась, увидев плачущего Парсегова. Мужчина не скрывал своих слез, и они падали, разбиваясь о худые колени. Посмотрев на меня, он даже не стушевался
- Как не любили? Любили! Но не меня, имя мое любили! Ведь так просто! Добиться моего расположения, быть допущенной к моему внутреннему миру, потом копаться в моих архивах ...И уйти! И так не один раз. Всем было нужно только мое имя!
Валерий Владимирович смерил меня недобрым взглядом:
-Вот и Вы уйдете, как только почувствуете, что достаточно материала для книги... Останется только Фрэнк.
Встреча одиннадцатая
"Мне объявили благодарность и ...попрощались "
Сегодня первое сентября 2005 года.
- Ах! Как хорошо, что никуда не надо идти, ни перед кем отчитываться. Не надо никого видеть! Можно целый день сидеть у телевизора!
Два дня назад Парсегов ...уволился из училища, в котором, служа Отечеству, воспитывал мальчишек для Киевского Оперного. Правда, их потом верткие хореографы из разных стран сманивали к себе, большей частью танцевать модерн. Мало, кто из уехавших, остался верен классическому и характерному танцовщику. Но, об этом после. А сейчас вершится история. Уход человека на заслуженный отдых. Я в гостях у Валерия Владимировича в день увольнения.
Слово – то, какое жуткое - увольнение для метра балета. Страшно становится. Как-то не по себе.
В.В и счастлив, и взбудоражен, и какой то ...потерянный.
- Вы представляете, они со мной попрощались! (имеется в виду дирекция училища). Я что, умер? Чего меня хоронить раньше времени, да еще без моего согласия? Нет. Вы только посмотрите!
В мои руки передается документ- почетная грамота, которой награжден В.В ввиду ухода на пенсию, где среди хвалебных и восторженных излияний"..мы прощаемся с Вами , но нам так будет Вас недоставать..."
-Я двадцать шесть лет проработал в училище. Прошел через все. На своей шкуре ощутил,что такое зависть человеческая. Мне столько вставляли палок в колеса, что и говорить не хочется -Парсегов недобро отмахивается в сторону- Когда я "родил"свой театр"Молодой балет Украины",собрав все дарования в одном коллективе, мы уже должны были ехать на гастроли по стране. Был даже сделан наш первый рекламный проспект «Этуаль". И вдруг! Мне не разрешается руководство театром на том основании, что у нас нет крыши над головой, а руководить труппой берется директор училища- человек, который далек оттого, что я уже "нагородил"!
Ну почему интеллигентный человек обделен хамством, жлобством, очень любимым обывателю чувством - моя хата с краю? Вряд ли есть ответ.
Встреча двенадцатая
" Хрусталики бывают разные"
Ранняя киевская осень. Еще нет по ночам морозов, и уже нет изнуряющей духоты. Выражаясь иносказательно- прохладное тепло. Самое время кому-то ехать к морю, кому- отдых после первосентябрьского ажиотажа, а кому…ложиться на запланированную операцию.
- Сейчас врачи только, только после отпусков, со свежими силами, не злые и меня не "зарежут"- В.В намерен оперировать катаракту глаза - только вот хрусталик надо бы импортный, а то придет смерть, а я с нашим хрусталиком то ее и не разгляжу., и за руку не поздороваюсь . Парсегов шутит, или, как он говорит: «Хохмлю"!
Правда "хохма " эта хоть и из разряда черного юмора, но из уст В.В звучит очень мило.
Операция позади. Но послеоперационный период много тяжелее, чем сама операция, даже самая несложная.
Я иду на "свидание" к Парсегову в Мед городок. Вижу сидящего на скамеечке с профессионально выпрямленной спиной мужчину: - У Вас новая помада, леди?
И только покраснение глазного белка - свидетельство вчерашней операции.
- А я уже различаю контуры. Вчера, когда после анестезии моя голова по ощущениям напоминала мне арбуз, хирургу не понравилось то, что я ничего не видел. А сегодня этот самый хирург- девочка с хорошей, красивой поступью, которая ну совсем не умеет держать шею, чуть не прыгала от радости, узнав эту новость. Оказывается, они не на шутку были напуганы моим "невидением" после операции.
Хрусталик врачи поставили как раз не импортный. Уж очень сложная ситуация. Надо было спасать глаз, а "крутой" хрусталик здесь не в помощь.
На будущий день я пришла навестить В.В и застала его за преинтересным занятием. На обратной стороне инструкции на глазные капли, что были прописаны врачом, каллиграфически - мелким почерком В.В выписывал программу максимум на год, где оговаривал все нюансы будущего своего жития.
- Ленушка! Вы не представляете, как хочется жить и еще много чего делать руками!
Встреча тринадцатая
"Хочу говорить с Богом напрямую"
Сегодня Рождество Христово. Я честно отстояла праздничную литургию. Это впервые в моей "верующей" практике. Из трехчасового стояния глаз уловил несколько мгновений. Красивенные, хорошо поставленные голоса священнослужителей, причащение детей кусочком хлеба, смоченным в церковном вине и передаваемые по толпе листочки с именами во здравие с... приложением гривны. Значит, без гривны молебен не состоялся бы? Значит, покупается даже молитва?
Звоню Парсегову. Изливаю свое негодование.
- Ленушка, я - человек театральный и сразу вижу фальшь. Когда-то я согласился покреститься под напором моих племянниц - служительниц Печерской Лавры. И что? Вопрос в лоб: " Верите ли, в Бога?" Я заставил себя ответить, что постараюсь. Но в процессе крещения все больше раздражался, так как не мог понять ни одного слова из молитвы, что совершенно монотонно и нечленораздельно читал священнослужитель. Я понимаю, что это было обращение к Богу .Но выглядело это так, будто посланник Бога на земле занимался не таинством крещения, а тупо отрабатывал положенное время, прости Господи! Да о какой вере тут можно говорить? И потом, я не хочу, чтобы между мной и Богом был посредник. Хочу разговаривать с Всевышним напрямую.
- Вам понадобилось бы как минимум несколько тысяч световых лет, чтобы быть услышанным.
- А кто доказал, что Бог живет на небесах? Он живет во мне. Всегда под рукой. И не нужно ходить в церковь. Да, о Боге мы вспоминаем в самые счастливые и в самые печальные свои дни. Но зачем для этого идти в церковь? Это таинство. И таинством должно оставаться...
- А как же к этому отнеслись Ваши племянницы?
-Никак. Они глубоко верующие молодые женщины, всегда в платочках, в бесформенных длинных юбках. Не празднуют ни Новый Год, ни 8-е Марта. Обе незамужние и нерожавшие. Всегда на службе. На службе у Бога. Наши разговоры о вере еще ни разу не закончились согласием сторон. Но мы родные люди, и они - единственные, кто сейчас рядом со мной.
И все же, в церкви я узрела не только неприятно удивившую меня процедуру. Также, как все, помолилась во здравие близких. И в здравье Парсегова Валерия Владимировича тоже поставила свечу.
Встреча четырнадцатая
«Юбилеи. Праздник или работа?»
В марте 2006 года у Валерия Владимировича юбилей. Причем, двойной: пятьдесят лет творческой деятельности и семьдесят - «жизнедеятельности».
- Надо бы закатить юбилей, да такой, чтоб назло врагам, на радость друзьям - я загорелась от сказанного и ожидала реакцию Парсегова.
- Нет! Я ничего не хочу! Я устал от аплодисментов.
И поостыв немного:
-У меня ведь было уже два юбилея…
И уже после выкуренной сигареты:
-Да и кто сейчас вспомнит Парсегова? Это я раньше блистал. А сегодня мало, кто жив из ровесников, а ученики - кто в Испании, кто в Америке, кто еще дальше. Давайте я Вам лучше покажу вечер в Оперном театре, посвященный моему шестидесятилетию. И тогда будет ясно, возможно ли это пережить еще раз - В.В натянуто улыбается.
Вечер записан на видео. Вся помпезность и масштабность юбилея сводилась к отлично выполненной работе… юбиляра. А? Как я заинтриговала Вас, читатель. Впрочем, интриги то никакой нет. Видели ли Вы когда-нибудь юбилеи знаменитых миру? Фабула юбилея проста до гениальности. На сцене восседает матрона- юбиляр, а вокруг нее, «вытрущаясь» (В.В), кто во что горазд, выражают свое обожание чествующие. Согласны? Но есть иные юбилеи и иные юбиляры. К юбилею В.В можно было придумать такой эпиграф: «Сначала посмотрите, за что меня нужно любить, а уж потом любите». И, смею Вас, читатель, уверить, было на что посмотреть!
В первом отделении мальчики № выпуска за двенадцать минут показали зрителю урок, который в хореографическом училище длится… 1,5-2 часа! Причем, это не было воплощением ускоренных съемок. Нет. Просто был мастерский подход к делу. От поливки пола, как полагается на занятии, до виртуозных прыжков – были соблюдены все каноны урока.
- Это ж как долго надо было работать, чтобы так здорово все придумать!
- Плана никакого. Неделя на размышление и творить, творить, творить... Эта установка была высказана мной и ученикам и всем поздравляющим. Ведь никто из профессионалов не танцевал что-то особенное, только то, что хотелось.
То, что бросилось мне в глаза - театрализованность урока на сцене. Зал ревел, бушевал, неиствовал во время показа ребятами коды - финального шествия, смонтированного из кусочков попурри на музыку Грига, Бетховена, Чайковского... Но, это все «маленькие» ученики. А что же большие? А большие подарили учителю уже свое мастерство ,в котором пусть и не так явно, но угадывался не почерк, не душа, а некое веяние натуры Парсегова.
- Я всегда стремился привить ребятам самостоятельность. Фантазировать и думать. Пусть это будет экспромт, но экспромт умный. На этом вечере Сережа Б. станцевал «Откровение». Долго так изливал свою любовь ко мне. Но за последние годы звонит только два раза в год – в День Рождения и на Новый Год. Вот Вам и «откровение».
У меня заныло под ложечкой от таких горько- спокойных слов. Ну почему этот маститый сегодня народный артист не позвонит Парсегову просто так, не по поводу?
Глава пятнадцатая
«Я восемнадцать лет был невыездным»
Валерий Владимирович встречает меня в холле торжественно - учтиво.
-Еленушка, видели ли Вы пыль десятилетней давности?
Молчу, потому, как не только видела, но и всячески боролась с ее царствованием по всему жилищу Парсегова.
В.В победоносно открывает дверь в кабинет.
- А с чего я начал? Я заказал стол – шкаф, который бы, во - первых, не испортил интерьера, а во-вторых смог вместить в себя все, что я писал, или писали обо мне за эти … пятьдесят лет.
- Да как же Вам это удалось, Валерий Владимирович? Вы же не выходите из дома?
- А я никуда и не выходил. Я его заказал по… телефону!
И представьте себе, какие они умницы. Все сделали, как надо – циферка к циферке. И размер соблюли и дизайн. Поэтому, разрешите мне представить на Ваш суд мой дневник, который я раскопал , роясь в архивах.
В тот вечер я спешила домой.
-Валерий Владимирович, у меня десять минут времени.
- Вы только почувствуете стиль написания и стиль настроения…
Ровно через десять минут он остановился. Я не приверженец эмоциональных взрывов, даже если они супер положительны. Радость, также как и горе нужно выстрадать.
И я выстрадала эту радость с удовольствием.
-Я восемнадцать лет был невыездным. После гастролей привез фильм о стриптизе за рубежом. Фильм такой коротенький, всего несколько минут. А вот как дорого мне обошелся.
И тут я еду в Америку! Впервые в качестве преподавателя. Это был 1993 год. Мой ученик- Валерий Х.приглашает меня в Филадельфию. Я получаю приглашение по факсу и отправляюсь в посольство оформлять визу.
-Я бы Вас слушала денно и нощно, но мои десять минут истекли. С удовольствием буду Вашим летописцем …
- Хорошо. Дневник и фильм мы будем читать, и смотреть позже и параллельно. Еще два слова. Отправляясь в посольство, я глажу брюки, в кармане которых лежит факсовая бумага. Под воздействием тепла эта бумага чернеет. Я с ужасом обнаруживаю свершившееся уже на месте! Но это единственный документ! И только благодаря этому мне могут открыть визу. Я отчаянно начинаю объяснять…. И, О! Чудо! …мне поверили! Вот такие бывают чудеса.
Встреча шестнадцатая
Последнее мгновение
Эта встреча действительно была последним мгновением нашего знакомства.
Странно, но это был день первой нашей встречи два года назад.
В то черное февральское утро я долго звонила в двери к Парсегову. А потом было все как в чертовой колеснице: звонок, извещавший о беде, мерзкий запах прокисшей еды, и … Валерий Владимирович без вставной челюсти, привязанный веревками к больничным нарам. Инсульт. Болезнь не переходящая в стадию полного выздоровления. После первого инсульта всегда наступает второй, только перерыв у всех разный.
Когда я пришла к В.В в первый день после выписки, несколькими минутами позже я поняла, что это и последний мой визит в этот дом.
Любовь близких и родных не всегда адекватна, а заботливость, возведенная в куб болезненна не только больному, но и для любящих его людей тоже.
…………………………………………………………………………………………………………………………….
В моих дневниках нет участия людей, знающих Валерия Владимировича и живущего с ним в одно время. Я нарочно опустила эти данные.
Одиночество- та дама, с которой Парсегову удобнее всего. А присутствие людей настораживает, волнует и…пугает его. Он одинок по собственному желанию. Удивительно, но это удел всех значимых миру людей. Да хранит Вас Господь, Валерий Владимирович.
февраль 2006 год
размещено в блоге издания "Новая литература" 29. 08.2009 года