Лист 12
26 сентября 1941 г. Между шестнадцатым и двадцать шестым сентября редкий день проходил без воздушных тревог, но бомб[а]рдировки не было. Днем несколько раз объявлялась тревога, а в сумерки прилетели три фашистских бомбардировщика без объявления тревоги. Уходя закрывать ставни я сказал бабушке:
Ну бабушка летят стервятники.
На мое заявление бабушка задала мне вопрос:
Ну что мне теперь делать?
Я ей ответил:
Не нужно было приезжать!
Обиженная таким ответом она сказала:
Я уже это неоднократно слыхала. А ты теперь посоветуй что делать?
А теперь – я говорю – полезай в дыру.
Они бабушка, Нюня и Ваня пошли в выход к Макеевым, а я остался дома, несмотря на уговоры пойти в выход.
Бомбардировка началась на Орле втором, Вагонном депо, Выгонной, Пушкинской, Прядильной и Медведевской улицах. После того как было спущено несколько фугасных и зажигательных бомб, были спущены четыре осветительных ракеты. Первый раз в течение всей войны, я залез в свое бомбоубежище, боясь подвергнуться авиаволнам или осколкам. Но так как в это время топилась печь, то я изредка ходил посмотреть ее. Стоя на порогах корридора я услыхал свист осколка, который летел с севера на юг и если бы голова моя была высунута немного побольше, то давно бы я был мертвецом. После одного из осмотров печи я услых[ал] сильный свист авиабомбы. Я стремглав бросился к яме и не добежав до нее, не разбирая порогов бросился в нее головою вниз.
Прокатились две неимоверной силы волны, под действиями которых трава клонилась до земли. Если бы я не упал, то меня бы трепануло.
Лист 13
Сколько было разрушено домов в районе 1-ой и 2-ой Курской ули[ц] и Выгонной улицы данных не имею. Но в этот раз погиб Рыжков Борис и его семья, кроме жены. Дело обстояло как рассказывал Рыжков Сергей так. По переулку между первой и второй Курской было сброшено много зажигательных бомб, большинство которых попадало на дорогу и тротуар и часть на строения. Все сброшенные бомбы на строен[ия] были сброшены со строений и упавшие на дорогу и тротуар были погашены, а попавшие на дом Ветрова против дома Рыжковых вызвала пожар. Рыжков Сергей сбросил и эти бомбы и локализовал пожар. Но когда он окончил с этим раздался шум мотора фашистского бомбардировщика.
Сергей скомандовал, чтобы ребята (дети его и племянник) скрылись бы в бомбоубежище. И едва он вбежал в дом, как раздался оглушительный взрыв и ему [два] осколка угодили в [ягодицу?]. Бомба ударила в [неразборчиво] потолок погреба, где спасались обе семьи Рыжковых и засыпало всех находящихся в погребе. Истекая кровью Сергей извлек из под обвалков жену, невестку с ребенком двух своих ребят и племянника. Один из ребят находясь под обломками пел Интернационал.
Извлечь семью Бориса Сергей не мог, а поэтому вылез на улицу и заявил, стоявшим на улице пожарникам, что засыпало землею пять человек. Несмотря ни на уговаривания, ни на ругань пожарники ни двинулись с места. И несмотря на неоднократные заявления Сергея в больнице, куда он был доставлен с семьею мер к откапыванию семьи Бориса принято не было до 7 часов утра, когда уже были извлечены из под обломков пять трупов. Как говорят дочь Бориса Нона была еще теплая. На улице [Степана Разина] фугасной бомбой была вы[неразборчиво] большая воронка.