За несколько секунд до расчётного времени сброса бомб в районе хвостовой части самолёта раздался сильный взрыв.
Самолёт перешёл в пикирование. Михаил попытался выровнять его, но штурвал двигался свободно, а угол пикирования увеличивался. Загорелся правый бензобак. Крикнул экипажу: "Живы?" - в ответ молчание. Ответил только штурман. Невольно зажмурившись, Михаил дал команду: "Прыгать!" и стал открывать фонарь кабины, поджатый из-за отрицательной перегрузки его же головой. С усилием удалось сдвинуть фонарь, и он с ударом отскочил назад. На пикировании самолет набрал скорость, и напором воздуха его плотно прижало к бронеспинке. Поставив одну ногу на сиденье, сделал отчаянный толчок. Попытка удалась - летчик вывалился из кабины.
Он не стал затягивать раскрытие. Дёрнул кольцо, и парашют, сразу же раскрылся на высоте около 3000 м. Осмотрелся. Под ним - центр аэродрома противника. Зенитные снаряды беспорядочно рвались выше. Промозглый ветер относил его от аэродрома в южном направлении прямо на лес. Михаил, стал судорожно искать в ночном небе раскрытые парашюты своих товарищей, но увидел лишь один. Колька…
При падении в темноте, младший лейтенант, не сумел правильно определить расстояние до земли и повис на раскидистой ели. Он видел, как белым пятном, спланировал штурман. Освободившись, Михаил полетел на землю, ткнувшись носом, в душистый зеленый ,с белыми прожилками мох, и потерял сознание.
Настойчиво жужжали мириады комаров, перекрывая далекий отголосок взрывов он, открыл глаза, и некоторое время, не шевелясь, лежал, прислушиваясь к ощущениям.
Приземлился неудачно: сильно ушиб левую ногу, вроде не сломал. С трудом поднявшись, Михаил осмотрел карманы комбинезона и брюк, оценил их содержимое: пистолет ТТ с патронами, перочинный нож, компас, часы, портсигар, спички, расчёска и небольшой кусочек шоколада. Подрезав стропы парашюта, с огромным трудом стащил его с дерева, спрятал в яму и забросал хворостом. Надо было найти штурмана.
Коля лежал в неестественной позе, согнувшись и держась руками за живот.
-Живой ? – негромко спросил Михаил.
-Жив командир – чуть слышно произнес штурман – но это ненадолго… насквозь проткнул – и убрав руки, показал, торчаший чуть правее пупка, сучок который прошел на сквозь. Вокруг алыми пятнами расплывалась кровь.
Внимательно осмотрев рану, Михаил сквозь зубы выругался, она была действительно серьезной.
Штурман потерял много крови, да и пробивший живо сучок, внушал тревогу.
-Коля, Коля – тронул Михаил за руку штурмана, но тот, потерял сознание. Еще полчаса ушло на то, чтобы удалить палку из живота, перевязать раны и спрятать парашют. Ситуация была практически безнадежной. Сам, с сильным ушибом ноги, подняв не приходящего в сознание Колю и взвалив его на спину, младший лейтенант Михаил Зотов, пошатываясь и хромая, побрел по лесу, практически наугад, стараясь лишь уйти подальше от места посадки.
Где то вдали, пронзительным визгом, залились собаки. Ищут все же, ткнулась мысль. Если егеря, не уйти. Штурман не приходил в себя и периодически, Михаил, чтобы удостовериться что тот жив, опускался на влажный мох и слушал прерывистое дыхание раненого. Недолго. Нужно уходить.
…Маленькая избушка, с черными проемами окон, стоящая посреди густого ельняка, практически была неразличима на фоне деревьев.
Ведомый усталостью и безнадежностью, Михаил со скрипом приоткрыл дверь, и, согнувшись, вошел внутрь.
-Руки в гору подними, чтоб не мешали, и наган свой не лапай – раздался сухой голос.
ТТ – машинально поправил Михаил, боковым зрением разглядывая, пожилого мужчину в драповой кепке, с берданкой в руках.
-Без разницы, у меня хоть и не трехлинейка, но тоже дырки знатно сверлит – осек человек, и тут же продолжил, немного язвительно - Кто будете, гости незваные?
-Младший лейтенант Зотов, - негромко ответил Михаил - а это мой штурман, - он кивнул на Николая, которого он положил тут же на лавке –сссбили нас.
-Да неужто, а я уж грешным делом подумал по мою душу – мужчина немного подумал - Значит красный, а ну повернись ко мне ? – приказал он строго.
-Советский – развернуля Михаил и в упор, стал разглядывать хозяина.
-Теперь Вы так себя зовете – так же без смущения продолжил мужчина, - И что теперь с Вами делать прикажешь?
-Вы же советский человек…-начал было Михаил.
-Советский?! Я любезнейший мой российский имперский можно сказать – зло ответил мужчина.
-Недобиток – догадавшись, сквозь зубы выдавил младший лейтенант, скрипнув зубами.
-Он самый, про Юденича – усмехнулся «недобиток», не опуская берданку – слыхал?
-Да - злость, еще больше утомила Михаила, и он уже был на грани потери сознания.
- Вот с ним и били красную шантропу – сказал мужчина с берданкой.
Донесся лай. Видимо, собаки все же напали на след.
-По Вашу душеньку …
Да – кивнул Михаил. Сил практически не оставалось.
-Сдать вас, что ли немчуре, как бывшим союзникам -сам с собой, размышлял «недобиток», потом вдруг резко подойдя к Михаилу спросил, -Это что у тебя на цепочке?
-Крест, бабушка дала, - ответил летчик. Ему уже было все равно, убьет ли его это белый «недобиток» или немцы.
Крест – летчик уже не мог заметить, как враз подобрели глаза того, кто был российским офицером.
Лай приближался.
-Друга оставь, нежилец, на восток уходи, я прикрою – вдруг сказал тот – и, поставив берданку в угол, пошарил под лавкой – держи тут мясо вяленое и ягоды сушеные – и сунул в руки лейтенанту, небольшую котомку.
-Уходи командир – подал голос штурман – правильно говорит, я уже почти умер.
-Я не нуждаюсь в услугах беляков – вскинулся, было, Михаил.
-Марш отсюда младший лейтенант – снова поднял берданку бывший белогвардеец – за своих людей воюем, за свою Родину – его глаза на миг увлажнились…
Лейтенант, прихрамывая на левую ногу, уходил, оставив друга…
Помолившись над образами, капитан, Николай Валерьянович Сухоруков, скинул с себя повседневную одежду, и стал не спеша надевать форму. Блеснули золотые погоны, и кокарда с орлом, белые перчатки, которые не выцвели от времени, привычно сели на руку хозяина.
Звон стекла, и отполированный до блеска пулемет, залился звонкой трелью, выкашивая передние ряды егерей, вместе с овчарками.
-Мы смело в бой пойдем, за Русь святую…
Михаил уходил все дальше, но все это время, по лесу гулким эхом, раздавались пулеметные очереди, вперемешку с автоматными. Несколько гранатных взрывов и наступила тишина. Обычная лесная тишина, лишь комары, жужжа, норовили искусать впалые и небритые щеки.