Помнится, читал я в одном журнале рассуждения известной феминистки. Ироничные - как смерть в день рождения... Шли они под шапкой названия - "Многочисленные преимущества Огурца перед мужиком обыкновенным"... Мужефобка лихо расписала достоинства огуречика. Среди всяко разного было и такое - Он не имеет гнусной привычки то и дело повторять - А вот у нас, в армии...
В общем, так и есть. То есть - над нормальным, со своим огурцом в штанах человечком довлеет бремя армейских воспоминаний... Иногда что-то из мусора, сложившего это бремя, слетает предательски с языка, попадает в интеллектуальный разговор...
- Знаешь, я была сегодня в "сэконде"... Ничего интересного не нашла... А тебе - что нравится, из прикида?
- Из одежды? Сапоги с портянками, галифе со штрипками... Еще - пальто толевое с фанерным воротником...
- Вечно ты с дебильным юмором армейским...
- Полегче-полегче... Ты мне вооруженные силы, "пожалста", не трожь... Ты мне, "пожалста", прошу прощения, сука, на святое не замахивайся...
И тэ-дэ и тому подобные тыры-пыры...
Не огурец я и не половой дезертир. Я не из тех, кто утром - мужчина, а днем - женщина. Днем - мужчина, вечером - женщина... Расплодилось трансвеститов, китайский городовой... Супротив небом данного пола переть войной не собираюсь. И посему - А вот у нас, в армии...
И прислали мне извещение... В нем значилось - Нижайше просим Вас явится по месту расположения военкомата. На предмет установления Вашей годности к почетной службе в рядах Могучих и Вооруженных Сил... - Ура, - обрадовался я. И расцеловал послание - как весточку от любимой девчушки... Нежный аромат духов еще не выветрился с бумажки... Женщина-Родина в лице военкомовской секретарши... Давно я мечтал стать настоящим... И женщина-Родина, вот, предоставляет такую возможность... Каких-то два, по отношению к вечности, смешных года - и ты настоящий... Мужик, банный лист на пятой точке... Короче, вариантов масса... Диагноз, который мне поставили, звучал победно - Годен!
Я почему так шуткую? Да "потому-што", если серьезно о грустном, то масло промасленное получается... Прокручивая кино воспоминаний, вижу - странно, но самые бездарные и "скушные" места там, где мне тяжко... Там, где я подыхаю... Сопли и слезы, жидкость, настоянная на унижении, заливают экран. Паршивая видимость...
Как вернулся из армии, сразу состряпал коллажик ироничный. На тему - "700 дней до приказа"... На куске аспидного картона соседствуют - повестка, фото и вырезка заглавия милосердной статьи из газеты... Повестка... Призывнику... Проживающему... На основании Закона СССР о всеобщей воинской обязанности... Фото - вытянутое лицо, будто затравленно вынурнуло из мундира с галстуком, печального ежика... Заглавие... "Страхование будущего -забота о детях".
Сейчас, положа ногу на батарею, я то и дело поглядываю на книжную полку, где разместился коллаж. Он прислонился к алым бокам десяти томов "Материалов 19-ой парт-конференции". Хотел их выбросить, но отец загадочно сказал - Для истории... Вот и не выбросил... Смотрю на коллаж, чтобы на сравнении "как было" и "как сейчас" - еще более остро прочувствовать благостное "как сейчас"...
Мне говорят, что после армии - я совсем... Крыша у меня потекла совсем... Крыша не крыша, но третий глаз у меня открылся... Я знал, что рано или поздно он откроется. Нечто в себе сокрытое я угадывал всегда. Но о том, что на таком непрезентабельном месте он заморгает - предположений не было... ПерекроЮ великую фразу - Сон разума порождает третий глаз... На жопе...
Третий глаз у меня открылся в дежурство по солдатской столовой. К исходу дня половая тряпка в руках напоминала меня, а я, понятно, представлял собой половую тряпку...
Все люди - братья. Добрые и хорошие. Успевай только подставлять новую щеку... А настоящих - всего две... И чего это смотрит на меня так - потомок Чингисхана, повар. Все они - повара... Такие же рядовые, но допущенные до масла, до хлеборезки, до куска. Вместо солдатской хэбэшки на них - куртки с бельевыми пуговицами, потерявшие цвет в кухонных испарениях... Не помню - как я оказался с ним в закутке... Без окон, без дверей, без пути к отступлению. Дверь слилась со стеной, став частью стены.