Голубая кружка горячего чёрного кофе на столе. Кофе с молоком – не чёрный, светлее. Рядом два кусочка сахара, белого, сжатого в кубики. Интересно, как они это делают? Ты смотришь на кружку и вспоминаешь, как он наливал ей чёрный кофе в эту самую заводскую голубую кружку. Таких много, но твоя особенная, потому что он подносил эту кружку с кофе к её пухлым алым губам.
Она сидела в своей комнате, закутавшись в одеяло. Грипп. Он в другой комнате смотрел футбол, который она не любила. Футбол давно закончился. Он давно выключил телевизор, но всё не шёл к ней. Все стихло. Ни звука. Только её больное дыхание. Наконец, она встала и прошла в его комнату. И всё как в тумане. Голова раскалывается. Кружка падает на пол и разбивается. Он лежит на своей кровати, рядом пульт. Покрывало, подушки, пол – всё в крови, вытекшей из его вскрытых вен. Он резал всё: руки, шею, грудь – всё, до чего хватило сил дотянуться.
Он был мёртв. А кофе смешивался с кровью на полу.
Она бежала в ужасе. Бежала на улицу. Туда, где страх и одиночество.
На дворе стояла глубокая тёмная ночь. Никто её не видел. Никто её не слышал. Она бежала, спотыкаясь, падая и вставая. Тапочки промокли от луж, а халат совсем не сохранял тепло.
Звёзд не было. Горел одинокий фонарь. Лужи на дорожках. Холодно.
Потом она упала у автобусной остановки.
Его смерть на твоих руках. Ты сказала ему то, чего не должна была говорить. Одной фразой ты разрушила его счастье и растерзала душу. Одной фразой повергла его в пучину бреда и отчаяния. Он умер.
Её смерть на твоих руках. Ты нашла её рано утром, когда выгуливала собаку. Она замёрзла, чертовски замёрзла. Но ты прошла мимо. Она умерла.
Ты поднялась на их этаж, увидела незакрытую дверь квартиры, где они жили, любили и были счастливы, и вошла. Преступница, ты шла вяло по коридору, замечая незначительные детали: пылинки, спасшиеся от тряпки, чуть неровный край обоев, царапину на паркете. Ты вошла в комнату, где лежал мертвец. Ни взгляда на него. Это уже не имеет значения.
Ты подобрала осколки кружки и ушла.
Милицию и скорую ты не вызывала.
Вечером ты склеила кружку. Теперь каждый вечер, когда все уже легли спать, ты сидишь на кухне в темноте и пьёшь горячий чёрный кофе с молоком. А рядом два кусочка сахара. Сахар – это они: он и она – твои жертвы, твои убиенные. Ты никогда не ешь сахар. Ты выливаешь на него остатки кофе, смотришь, как он стремительно темнеет, а потом смахиваешь сахар в мусорный мешок. Выкидываешь сахар так, как выкинула их из своей жизни. Каждую ночь убиваешь их снова.
И когда ты пьёшь чёрный кофе из голубой кружки, ты счастлива.
10.10.2008