В Пятигорске. СкАчки есть, а моря нет!
(1971 год)
Однажды мы с Борисом даже получили командировки в Пятигорск – писать про тамошние скачки.
На конный праздник съехалось много иностранцев. Помню, как в ярко-зелёном платье, с модным тогда начёсом, стояла на какой-то лестнице, а внизу группа немцев дружно повернула в мою сторону головы.
Я приготовилась эффектно “снизойти” к ним, но зацепилась каблуком за первую же ступеньку и рухнула, пересчитав оставшиеся.
Перепуганные немцы кинулись меня поднимать, но я бодро вскочила, отряхнулась и, превозмогая боль в коленке, загарцевала к трибунам.
Думаю, в этот момент они поняли, почему русские выиграли войну.
Борис хотел, чтоб мы остались после скачек и отдохнули в Пятигорске. Здесь действительно было прекрасно – и целебные воды, и лермонтовские места, и погода.
Но мне всё время мучительно чего-то не хватало.
Наконец, поняла – моря. Вроде бы должно быть, вот сейчас покажется за горой, за поворотом дороги. Уже блеснуло голубизной...
Но ничего похожего – очередной мираж.
Нет, хватит с меня миражей и разочарований!
И мы улетели в Гагры, где, как говаривал часовщик Аркадий: “Куда ни глянешь – везде красиво”.
Между тем, квартира наша наконец-то приняла надлежащий вид, достойный покрывала и камина.
Даже коридор со встроенными шкафами моя сестра Надя расписала в китайском стиле. На стену мы повесили шестипалого китайского деда, вышитого на красном шёлке – друг привёз из Пекина в подарок, спасаясь вместе с этим дедом от хунвэйбинов. А на стену – китайский фонарик.
Отпраздновали новоселье, на которое девчонки с работы подарили мне пылесос.
Наутро я прошлась пылесосом по своим сокровищам – это заняло пару часов. Представила, что так будет каждый день, и содрогнулась.
Больше я к пылесосу не прикасалась, предоставив это дело свекрови.
Я почти успокоилась, но тут под нашей лоджией у железной дороги началось какое-то подозрительное движение – строили кооперативные гаражи!
И пошло-поехало. Ну как же нам без гаража!
Звонки, справки, беготня по инстанциям (бегал, слава Богу, Борис). Но вот со строительством досталось и мне.
Сначала выяснилось, что в районе гаражей близко проходят грунтовые воды, поэтому для погреба и смотровой ямы надо делать кессоны.
В нашем доме жило много метростроевцев, которые в этом деле понимали. И поведали жуткую историю, как некоторые автолюбители, открыв по весне гараж, обнаруживали свою машину прижатой к потолку всплывшими коробами погреба и смотровой ямы (их выталкивали из земли всесильные грунтовые воды).
Чтоб катаклизма не произошло, надо вырыть две ямы побольше, а короба заказать из железа (пятёрки). И “с наружными усами”, приваренными к углам и служащими одновременно распорками внутри, чтоб короб не деформировался.
Пространство между почвой и коробом надо заполнить бетоном, в котором “усы” застынут намертво. И всё тогда будет тип-топ.
Мы так и сделали.
Пока рабочие рыли ямы, мы с Борисом выносили в вёдрах грунт к железнодорожному полотну за гаражом. Затем привезли короба, которые не без мучений удалось поставить в ямы и выровнять.
Едва расплатились с рабочими, прибыла машина с бетоном и вывалила его у ворот гаража.
Водитель сказал, что бетон надо быстро использовать, а то через несколько часов он застынет монолитом, и тогда его никакими молитвами от входа не уберёшь.
Предупредил и уехал.
Мы остались наедине с огромной кучей и принялись за работу.
Начали таскать по полному ведру – куда там – бетон был в три раза тяжелее грунта. Пришлось по полведра.
Уже валились с ног, кружилась голова, а куча всё не убывала.
Владелец соседнего гаража, то ли сжалившись над нами, то ли испугавшись, что бетонный монолит и ему угрожает, за умеренную плату согласился нам помочь. И даже из оставшегося бетона сделал себе пол.
Мы едва управились к темноте и потом неделю приходили в себя.
Но ещё предстояло навесить ворота, которые тоже никак не хотели попадать в петли. А затем выложить пол плиткой.
Снова привезли песок, цемент, корыто и принялись готовить раствор, без конца консультируясь у соседа. Выложили метра два, провозившись весь день.
Сосед опять нас пожалел и привёл метростроевского каменщика, тоже Борю, хоть мы и отбивались – денег уже вовсе не осталось.
Невысокий, жилистый, неопределённого возраста – с наметившейся лысиной и прокуренными зубами, в белой рубашке и чёрном костюме, гость отказался от спецовки, лишь немного засучил рукава.
Высыпал в корыто цемент, песок и послал моего Бориса за водой.
Я смотрела, разинув рот, как мелькают его руки, размешивая раствор, который он затем вылил на пол. Разровнял, поставил на согнутую левую руку столбик плиток, а правой стал по одной метать на раствор – будто карты сдавал.
Плитки ложились рядами, одна к одной.
Потом он взял доску, поставил ребром, постучал по ней – ряды сомкнулись.
Оставалось лишь смахнуть мокрыми опилками лишний раствор – и можно выкладывать следующую порцию.
Ничего подобного в жизни не видела - “семечки”, которые он перещёлкал за каких-то пару часов. И ни единого пятнышка на пиджаке!
Мой Борис даже напросился вместе с чудо-мастером построить кому-нибудь гараж, - испытать свои силы и поучиться.
Тёзка пришёл рано утром. На этот раз переоделся, выпил пол-литровую кружку постного масла с солью, и оба ушли.
Ни завтрака, ни обеда, ни, тем более, выпивок - только редкие перекуры. Муж сказал, что едва успевал подносить раствор и кирпичи.
Никаких отвесов, уровней, угломеров – глаз-ватерпас.
Поведал, что в метро кладёт восемь тысяч кирпичей за смену, но там у него четыре подсобника.
Гараж они возвели дотемна.
Ученик отказался от гонорара в пользу учителя, который, переодевшись, опустошил бутылку водки, закусив сразу завтраком, обедом и ужином и пообещав как-нибудь взять и меня в подсобницы.
Я всегда была неравнодушна к “мастерам”.
Больше мы “тёзку” не видели. Сосед по гаражу на мои расспросы вздыхал, что парень уже не тот, спивается. А потом сообщил, что нашли его мёртвым – погиб в пьяной драке.