http://proza.ru/2010/03/15/817
Лауреаты Фонда ВСМ
НИКОЛАЙ ШУНЬКИН - ЧЕТВЁРТОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ "ВЕРНИСАЖ 8" ФОНДА "ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ"
В кругу женатых друзей, холостой Роман отшучивался:
- Я не верю в любовь.
Однако, увидев Лидию, поверил: была в её взгляде необыкновенная загадочность.
Внешнее обаяние и романтизм первого знакомства, не позволили проникнуть в психологию образа. Женившись, понял: дело в глазах!
В её глазах отсутствует глубина! Они бездонны, но взгляд не проникает дальше радужной оболочки... Ему не дано заглянуть в их бездонную глубину... Они не пропускают туда взгляд! Из их глубины веет холодом... Её глаза не притягивают его взгляд...
Роман часами всматривался в её лицо, беспрепятственно скользил по нему взглядом, часто и надолго задерживаясь на влажных, припухших, эротичных губах, миниатюрном, почти игрушечном, носике, тонких бровях, но сразу соскальзывал с глаз, как только встречался с их холодной, мёртвой глубиной.
Чтобы разобраться в магической силе взгляда, Роман решил писать портрет. Надеялся, положив на холст несколько мазков, получить полную картину характера жены.
Натянул холст, взял в руки кисть... Только теперь понял, что не знает жену. Покорённый внешней красотой, он ни шагу не сделал к познанию её внутреннего мира. Любил, был счастлив, довольствовался этим. И всё.
С необыкновенной лёгкостью, набросал общие контуры портрета. Играя кистью, перебрасывая из одного места полотна в другое, несколькими мазками изобразил локоны, фактуру лица, блеск губ, изгиб шеи. Но всё это не подходило к выражению глаз.
Десятки раз писал и переписывал, менял их форму и цвет. Наконец, окончательно изобразил овал лица, бархатистость кожи, влажный блеск чувственных губ.
Написать глаза он не мог! Чем больше вглядывался в натуру, тем загадочнее становились глаза. Эмоциональное содержание взгляда Лидии вступало в вопиющее противоречие с красотой лица, не поддавалось воспроизведению на полотне.
Чем больше делал набросков, тем больше раздражало несоответствие сосредоточенно-спокойных глаз, вызывающе жёсткому, ржавому выражению взгляда, и даже улыбка не освобождала её лицо от этой бесстрастной, жестокой холодности.
Часами вглядывался в портрет, в сотый раз вырисовывал каждую ресничку, волосинку бровей, менял блеск волос, писал и переписывал нос, губы, улыбку, вновь и вновь оживлял цвет кожи, игру теней лица, воздушность причёски...
Он мог изобразить даже вздох любимой женщины, но как только приступал к глазам, способности его, как художника, истощались.
Собрав наброски, отправился к другу.
- Я не вижу никаких противоречий. Всё изображено точно. Эскизы глаз правдивы, надо один из них перенести на полотно.
- Но они не подходят к портрету!
- Ты хочешь изобразить ангела. А она - демон!
- Она - демон? Да она - ягнёнок! Это Лида, жена! Тихоня. Какой из неё демон?
- Я держу в руках эскизы. Помимо воли, ты изобразили, какая она есть на самом деле. Как ни старался облагородить возлюбленную, из этих набросков явствует, что она - демон! Если тебе не нравится слово, пусть будет палач... Можно ещё точнее - убийца! Чувством ты понял, кистью передал, а разум не хочет с этим мириться. Ты никогда не закончишь портрет. Хочешь быть художником, забудь о разуме, отдайся чувствам... Или забудь, что ты художник, живи разумом, как жил до сегодняшнего дня. Моли Бога, чтобы чувства тебя обманули.
Роман, в сотый раз, вгляделся в портрет. Он давно готов, только голубой фон холста не закрашен в местах, где должны быть глаза. Казалось, само небо вглядывается в эти отверстия, изливая на него энергию, сковывая космическим холодом волю, чувства, разум.
Поддавшись неведомому влечению, наугад, смешал краски, резкими движениями нанёс на холст несколько мазков, доведя выражение глаз до предельного напряжения, таящего в себе разрушающее начало, наполняющее образ любимой женщины необузданной, магической силой...
Отошёл. Взглянув, пришёл в ужас: на него смотрели глаза убийцы, совершившего преступление и наслаждающегося плодами своего труда...
Узнав, что Лидия убила первого мужа и скрывается под чужой фамилией, Роман не сомневался в выборе между законом и любовью.
Снял холст, бросил в камин, натянул новый.
Чтобы отвлечь внимание зрителя от взгляда, фон сменил на багряный. Лицо написал в профиль, губы сомкнул, улыбку убрал, глаза прикрыл.
Усложнил композицию. На фоне голубого неба изобразил луну, освещающую дерево, уводящее взгляд зрителя в сторону от магических глаз любимой женщины.
Лиде портрет понравился.
Замша http://www.proza.ru/2010/01/29/581