Парень мне не понравился с самого начала. Когда вы слышите такие слова как «наркоман», «психопат», то, скорее всего, представляете именно его лицо.
Хотя не думаю, что было бы логичным начинать мой рассказ с описания этого придурка.
С другой стороны, и обо мне знать многое совершенно необязательно.
Достаточно лишь рассказа о моем небольшом «проклятии».
Везучим меня назвать нельзя. Даже наоборот. Если на бесконечных полках супермаркета есть хотя бы один пакет с испорченным молоком, то его непременно куплю я. Если на только что покрашенную скамейку забыли повесить табличку с предупреждением, то на неё непременно усядусь я. Можете продолжить, вспомнив вашу любую маленькую повседневную неудачу. В моем случае они отличаются лишь постоянностью, и иногда масштабом.
Оглядываясь назад, я с трудом понимаю, как мне удалось с таким везением дожить до тридцати. Может не так уж и плохо, что скоро я умру?
Кажется, я немного забежал вперед.
В один прекрасный день мое неведомое проклятие видимо решило, что недостаточно терзало меня прежде. И тогда я встретил этого парня.
Это было обыкновенное утро понедельника. Все люди спешат на работу.
Я тоже спешу на работу.
Обычно по понедельникам больше всего проблем.
Привычно оглядываюсь по сторонам. Дождя не было, значит, никакая промчавшаяся машина не окатит меня водой. Птиц тоже не видно – одежду никто не испачкает.
Следуя обычному маршруту, я поворачиваю на одну из нелюдных улочек, чтобы срезать путь. Место было довольно глухое, по обе стороны от проезжей части стояли двухэтажные деревянные дома, окна многих были заколочены, а заборы давно покосились. Довольно удручающее зрелище.
И вот из-за угла, торопливо шагая в мою сторону, появляется он.
Вид его вызывал какое-то брезгливое отвращение. Грязные растрепанные волосы, щетина, одежда, которую следовало бы сменить в лучшем случае неделю назад. Сказать, что от пустого взгляда красных глаз этого джанки становилось не по себе, значит, ничего не сказать.
Наверно любой другой на моем месте даже не бросил бы и взгляда в сторону этого бедолаги и поспешил бы уйти подальше, не привлекая его внимания. Но мне, черт возьми, надо было посмотреть на него. И не просто посмотреть.
Не понимая зачем, я встретился с ним взглядом. Стоило отвести глаза в сторону как можно скорее, и конечно любой другой на моем месте так бы и поступил. Но что-то во взгляде этого ублюдка меня привлекло и не отпускало. Только через некоторое время я решил, что, будучи глубоко несчастным, я испытывал какое-то извращенное удовольствие наблюдать невыносимую боль и отчаянье в других. А в этом парне они отчетливо читались.
Следующей совершенной мною глупостью была усмешка. Разумеется не вслух. Под моим, казалось бы, безучастным взглядом пряталось надменное злорадство. Не так уж часто мне удается встретить кого-то, кто мог бы быть несчастнее меня.
Я готов поклясться, что мое лицо было абсолютно безучастным.
Но каким-то образом ему удалось заглянуть глубже. И то, что он почувствовал, его очень сильно разозлило.
Мы поравнялись, и я, наконец, отвел от него взгляд. Как только мы разошлись на пару шагов, он вдруг развернулся и бросил в мою сторону: «Эй, ты!»
В поле зрения не было никого кроме нас, поэтому проигнорировать или сделать вид, что обращались не ко мне, я просто не мог.
Не говоря вслух ни слова, я вопросительно взглянул на него. Если до этого в его глазах читалась лишь боль, то сейчас к ней прибавилась злость.
Вы когда-нибудь смотрели в налитые кровью глаза разъяренного, готового к броску быка? Я – ни разу. Но после встречи с этим парнем зверь вряд ли бы меня сильно напугал.
«Ты что, самый умный?»
Он почти выкрикивает эти слова, резко сокращая расстояние между нами. Я впадаю в какой-то ступор, не находя что ему ответить. В тот момент настоящий страх сковал меня, не давая пошевелиться.
«Думаешь, все у тебя хорошо, и можешь так на меня смотреть?»
С каждой секундой ощущение того, что я вляпался в какую-то неприятную историю становится сильнее.
«Думаешь, что я хуже тебя?»
Озлобленный голос становился громче, окончательно раздавливая мою способность хоть как-то сопротивляться нападкам. Я просто продолжаю молча и испуганно смотреть на него.
- Простите, я вовсе не имел ничего в виду… - начинаю мямлить в свое оправдание.
- Все я знаю, что ты думаешь! – с этими словами парень выхватывает пистолет, кажется «беретту», и тычет мне им в лицо.
- Послушайте, это какая-то ошибка, я просто шел по своим делам…
- Заткнись! Думаешь, я не вижу презрения и осуждения в твоем взгляде?
- Это не так, - робко лгу я.
- Да что ты вообще можешь знать обо мне?
С каждой секундой обстановка накаляется. Кажется, глаза его ещё больше наливаются кровью, взгляд и голос - ненавистью, а рука с зажатым в ней пистолетом дрожит все сильнее. Я даже не пытаюсь сообразить, как мне спастись, просто стою на трясущихся ногах и почти неслышно лепечу что-то в свое оправдание.
- Что ты можешь знать? – гневно повторяет он, криком почти оглушая меня, - ты не представляешь, что значит быть таким как я, быть мной!
Лучше не буду ничего говорить. Черт знает, как он отреагирует.
Он продолжает в бешеном темпе выпаливать какой-то бред. Что ему, черт возьми, нужно?
Когда он, наконец, замолкает, я произношу:
- Послушайте, зачем вам неприятности с законом? Пусть каждый просто отправится туда, куда шёл.
Похоже, это разозлило его ещё больше.
- Да плевать я хотел на закон! Вся моя жизнь – это сущий ад, и скоро он прекратится. Мне всего девятнадцать, и у меня СПИД, знаешь ли. Из этого вот пистолета, - он качает рукой, сжимающей «беретту», - я собираюсь сегодня застрелиться и покончить со всем дерьмом. И я совершенно не против того, чтобы прихватить с собой какого-нибудь надменного идиота вроде тебя.
Какая жестокая ирония судьбы – похоже, меня убьет такой же неудачник как я, даже наверно ещё более невезучий. Мысль о том, что этот парень ещё ничтожнее, чем я, придала мне какую-то странную уверенность и загадочным образом избавила меня от панического ужаса перед ним.
Следует заметить, его образ жизни совсем не пошел ему на пользу, поскольку мне он показался как минимум ровесником. Что ж, тем хуже для него.
Когда он, наконец, затыкается и перестает жаловаться, я начинаю улыбаться. Сам не понимая, что происходит, я, в этот раз уже открыто, а не в мыслях, злорадствую над его несчастьями.
- Какого черта ты лыбишься?! – выкрикивает он. Я же в ответ начинаю смеяться. – Эй, заткнись!
- Что, - насмеявшись, говорю с подлой ухмылкой, - любовник-наркоман наградил подарочком?
Гневно оскалившись, парень бьет меня рукояткой пистолета по виску. Удар вышел сильным, но мне удалось удержаться на ногах.
- Слишком рано радуешься, урод, - теперь ухмылка уже у него на лице, - я передумал тебя убивать. Есть идея получше.
Я ещё не понял, что он хочет сделать, но мне уже не нравилось его веселье.
Продолжая целиться в меня из пистолета, он заставляет меня вытянуть вперед руку. Ничего не остается, кроме как подчиниться. Затем он достает карманный нож и резким движением режет мою ладонь.
Стоп. Он же не собирается?..
- Именно это я и сделаю.
Пока я корчусь от боли, он делает такой же порез на своей левой ладони.
- Дай сюда руку.
- Пошел ты!
- Ты в любом случае умрешь. Если не от этого, то от моей пули.
Я смотрю в его ехидные глаза и судорожно соображаю, что делать.
- Я бы мог заразить тебя и более приятным для нас способом, но боюсь сейчас не лучшее время и место.
Он зря поверил, что моя воля уже сломлена, и что я буду беспрекословно ему подчиняться. Именно эта уверенность позволила ему на долю секунды бросить взгляд в другую сторону. Этого времени мне хватило, чтобы броситься на него и выбить пистолет из его руки.
Спустя какие-то несколько секунд мы оба валяемся на тротуаре, сцепившись как волки, пытаясь дотянуться до пистолета. Вот он оказывается в моей руке. Вот парень цепляется в мою руку, пытаясь его вырвать. И вот, наконец, каким-то чудом пересилив его, я направляю пистолет ему в лицо.
Сам не знаю, как я нажал на курок.
Не выпуская оружие из рук, я поднимаюсь на ноги, отряхиваюсь, провожу рукой по лицу.
Оказывается, я весь в крови.
Его крови.
Похоже, это моя последняя неудача.