Глава – 1
Говорят. С волками жить, по-волчьи выть…
Я весьма много ошибок совершил в своей жизни, о которых, я теперь с сожалением вспоминаю.
Но были и такие ошибки, за которые мне приходилось отвечать всю жизнь.
Вот только, к сожалению, моей совестью, постоянно была моя семья.
Всю свою жизнь, я был изгоем, которого все постоянно пинали, били, издевались, как только могли.
Может с какой-то стороны, они в чём-то и были правы? И, в этом была моя собственная вина. Но, это не значит, что за это нужно наказывать – вот таким вот способом…
Я делал в своей жизни такие вещи,…за которые, не хватило бы и целой жизни, чтобы можно было что-то исправить.
Но, кое в чём, я мог бы откровенно признаться. Если я, что-то тогда и делал, то на всё была своя причина. Я мог бы сказать, что такова была воля господня. Но нет, бог здесь не причём. Просто, так я устроен чтобы нести свой крест, но не на плечах, а глубоко в сердце своей души…
Уже с пяти лет, мой мир был похож на ад. Я боялся – ходить в школу, возвращаться домой, и даже, выходить на улицу гулять. Потому что, результат всегда заканчивался одним…
Я не стану скрывать и того, что всю свою жизнь, я был слабаком. Я пытался укрыться от проблем, лишь отговорками, и хотя каждая из этих - так званых отговорок была правдой.
Страх мешал мне стать кем-то.
И всегда в глазах других, я искал жалости и тепла, но не во всех я находил то, на что рассчитывал. Не которые были настолько сложны и хладнокровны, что, глядя им прямо в глаза, я уже знал, чем всё обернётся для меня. И всё же искал надежду, что кто-то меня защитит от них же самих.
И я находил защиту, но чем чаще это случалось, тем всё чаще, я становился изгоем, для хулиганов и себя самого.
Моим оправдание было то, что я очень часто болел и перенёс очень большое количество операций и даже побывал на том свете – причём, дважды!
Я хотел жить по закону, соблюдать все устои и правила, этого мира. Слушал родителей, в школе учителя всегда были мной довольны. У меня было много друзей, и даже, возлюбленная девушка.
С которой, я не разу, так даже и не поцеловался, хотя любил её больше жизни. Она была моим миром, моей мечтой и моей музой. Она не знала о моих к ней чувствах, по той самой причине, что причин было слишком много.
Иногда, думая о ней, я как будто бы заново начинал жить. Казалось, мир замирал, хотя замирало лишь моё дыхание, а сердце так сильно начинало биться, что временами – мне даже казалось, что оно может вырваться из груди наружу. Я так много посвятил ей стихов, что пожалуй, сейчас думая о ней, я с уверенностью мог бы сказать – я не любил так ни кого, как любил её одну…
Но, потом, вновь приходилось возвращаться на землю. Боль возвращалась и вместе с ней все мои унижения и ненависть.
Я так многих стал ненавидеть, что мне временами даже стало казаться, что весь мир полон грязи, мрази и падших людей. Одним из которых, был я сам.
Точнее, я тогда ещё не был таким. Меня сделали таким те, кто всю мою жизнь пытался меня мучить и издеваться надо мной. Я познал, столько грязи и совершал столько не обдуманных поступков. Честно признаюсь, ненависть сделала из меня монстра. Но монстр жил лишь внутри меня, тогда как снаружи, я был всё тем же маленьким мальчиком, который искал защиты и к сожалению не мог её найти ни где и не в ком.
И пожалуй, она была единственным человеком, которого я не ненавидел, а просто любил. Но, похоже, моей любви к ней было мало. Я не смог открыться ей, и сказать о своих чувствах. Я не мог быть с ней рядом. Дышать одним воздухом, пить из источника простую воду. Прикасаться к её телу, её коже. Чувствовать её запах, говорить – не о чём, просто быть с ней рядом…
У меня не было такой возможности, потому что, мой страх мешал мне только подойти и заговорить. Потому что, я был слаб и не мог защитить себя от хулиганов. А, как бы я с мог защитить её?
Мой мир, потускнел, стал серым и мрачным. Без неё я стал никем. Я потерял веру и истинный облик, я стал чужим для близких мне людей, а они перестали быть ближе, когда я в них так нуждался.
Мои чувства накалили обстановку в семье. Я отдалился от них, ушёл вглубь сознания. Стал чужаком, в кругу семьи, изгоем в глубине души…
Желание жить было поглащенно лишь местью и надеждой, обрести покой. Но чем больше я желал для кого-то расправой, тем больше я оставался один, и в пустоте.
Пустота заполнила мою жизнь ни тем, чего я желал и искал, так долго. Она не дала мне уверенности на лучшую жизнь. Она лишь, изменила мою жизнь – сделала ей ещё больнее и страшнее…
И вспоминая те дни и долгие минуты, и годы той жизни, я мог бы сказать открыто и без фарса.
Я был трусом и лжецом. Моё вранье, увлекло меня в самую пушу - грязи и стыда. Но стыдился ли я тогда, того, что делал? Сложно сказать,… наверное, нет.
Потому что, стыд был покрыть пеленой лжи и обмана. Доходило даже до того, что моя боль меня стала заводить, привлекать и возбуждать. Во лжи, я готов был идти до конца. И даже в конце, я всегда находил светлую сторону. Удачный поворот, чтобы оправдаться или солгать, но уже самому себе. Я не мог признать поражение, не мог сказать правду открыться кому-то. Страх мешал поступить правильно, разумно, осмысленно без фарса и обмана.
Казалось, то, что я делал, стало для меня навязчивой идеей. Я уже не знал, чего боялся стоять над пропастью и оступиться. Упасть и не подняться или же… самого полёта, что земля может уйти из-под ног, и я никогда не смогу обрести землю. Почувствовать её под ногами, стоять на ней и просто идти дальше.
Ложь, стала частью меня самого. Благодаря лжи и обману, я смог пробиться в люди, стать кем-то и что-то изменить на конец-то в своей жизни. К сожалению, те с кем мне приходилось общаться – были ничем не лучше меня самого. Их вряд ли можно было бы назвать людьми. Они так же, как и я, погрязли во лжи и грязи.
Рядом с ними я смог обрести себя заново. Понять кто я, и для чего живу в этом мире. И что мир окружающий меня, не такой, каким кажется на первый взгляд. В нём много грязи и обмана, но благодаря чувствам – мы способны любить и быть людьми. Хоть и не всегда, способны принимать вымысел за реальность…
Глава – 2
Помню случай, когда меня наказали, уже не помню за что, но меня поставели в угол, а когда я попывтался выйти из него, то меня заставили умолять о прощении стоя на коленях, мот же собственные родители или точнее те, кого сложно было бы назвать родителями.
Я тогда ещё был ребёнком, лет 10 – 12…
Моя мама вечпо была в розьездах, лиш время от времени она возращалась домой, неа годи л несколько месяцев. Конечно, было время, корда она задержувалась на болем длительный срок, пять, шесть лет. Но потом она снова меня покидала.
Что касается мого отца – так с ним я вообще видерся лиш один или два раза в год, а то и, вовче не видел.
Так что, моими воспитателями были, дедушка с бабушкой.
Не скажу, что они были уж на столько плохими людьми, по крайней мере де душка. Он был, хорошим человеком, и я его любил, очень сильно, ну или по мере возможного…
В отличии от его супруги, Александры Тимофеевны, он был добрым, отзывчивым человеком. А вот она была двулика, лжива, лицкмерна…
Правла то, что мне приходилось унижаться. А иногда даже меня наказывали со всей жестокостью.
Наверне поэтому, моим самым злейщим врагом была, именно она - моя собственная бабушка.
Сколько я её помню, она всю жизнь была сворливой старухой, и я не стану скрывать и того факта, что я ненавидел её, и даже больше того!!!
Я желал ей смерти.
К своим 75 годам, она стала ещё кашмарней чем была до этого времени. Я иногда думаю, может это по той причине что мамы, никогда не было дома и вся нагрузка ложилась на её плечи?
И именно по этому, она стала такой – жестокой и хладнокровной ко всему, что окружало ей. Или просто она не хотіла признавать меня, как одного из членов её семи.
Как бы там не было, это не оправдывает того, что она долала со мной в мои рание годы детской жизни.
На тот момент, всё чего я от неё мог получить, так это лиш, не обузданная боль и упрёки.
А я Вего лиш хотел любви и ласки, ну или просто тепла.
Пожалуй, только сейчас я понимаю, что её извращёный ум, не мог смерится с тем, что я был парнем. Ей сложно было принять меня, как простого человека. Такого же, как любого в этом мире. Во мне же она видела, лиш чужака и изгоя. Всю мою жизнь, она то и дело меня сравневала, с моим отцом. Может бать, мы с ним в чём-то и были похожи, но я был не он, а он не был мной. Хотя в её глазах, это было вовсе не так…
С этим явно у неё были проблемы.
Глава – 3
Потом родилась сестра, и всё круто переменилось. Она стала больше общаться уже с ней, нежили со мной. Даже если та, бала не выносимей меня – ей всё прощалось, когда меня всё таки за такие проступки наказывали и даже были ремнём, да и не только. Как-то раз меня мамка била шлангой, но когда тебя бьют каждый день – боль перестаёт быть ужасной, ты её просто не ощющаещь. И вместо слёз на твоём лице проявляется улыбка…
Хотя то, за что меня наказувала очень часто мама, я признаюсь честно – я был полностью виновен.
Меня выгоняли из дому за воровство. Тога же как, мою сестру, лишь криками накзывали. Ей дозволялось всё, чего не мог иметь я, в её годы…
Конечно же, я не спорю, тогда и время было другим. И всё же, обидно когда к тебе относятся как к твари, а к сестрёнке, младше тебя на 10 лет, как к человеку…
Я то и воровать-то начал лишь потому, что хотел внимания к своей персоне. Первый раз я украл в 89 году, да и воровством это нельзя было назвать, но, к моему сожалению – родные мне люди этого не поняли. Да я и объяснять как-то не стал, почему я это сделал. Но и наказывать меня то же не стали, так, лишь сделали выговор.
Помню, мы тогда с мамой сидели у неё в комнате и она мне объясняла то, что я сделал, по её словам было не правельно.
Но ещё я помню, выражение лица моей бабуси, которая стояла за углом и смотрела молча на меня. Сейчас я понимаю, дай ей волю тогда – она бы с меня шкуру содрала, живьём…
Так вышло, что натура у моей бабули – построена на насилии и жестокости. Она всегда говорила, как ей пришлось трудно во время войны и как они работали на немцев, чтобы только выжить.
Но если подумать, то, что она делала со мной в рание мои годы то, она ничем не хуже немцев.
Если ей и преченили боль, то сейчас она всю боль срывала на мне. А когда я хотел помочь, не важно в чём, она всегда звала своего сына Александра.
Наверне, из всей нашей семейки, дядя Саша был самым порядочным и добрым, как дедушка.
Мой дед умер в 90 году, по вине врачей. Рак лёгких, как они потом сказали.
Хотя на самом деле, он пролежал битый час на холодном столе, для ренгена.
А тот, кто делал ренген хоть раз, навернека должен знать, как холодно может бать, только самом кабинете…
Я конечно не веню врачей в его смерти, но всё же обидно, что в нашем мире – нет справедливости, а есть только боль и ненависть к окружающим нас людям…
Но всё равно, больше всех в этой жизне я ненавидел свою бабку. Она мне столько боли принесла в мои жизнь, что ей и погроб жизне со мной не рассчитатся. Но одну ошибку я всё же совершил, не обдумавши последствий.
Так – как я был тога вором, и просто не мог заработать себе на различные игры, которые мне не хотели подарить мои родные. Я украл у бабули 100 долларов, точнее 120, но 20 я вернул, а 100 потратил, и не смог её возратить – в это и была моя ошибка…
Если бы я только мог тогда знать, как впоследстви сложится моя судьба. Я бы наверне, даже близко не подошёл к её деньгам, не то, что бы взять.
После того случая, моя жизнь, стала ещё хуже – чем была до этого момента.
Мама мне смогла простила долг. Конечно, только временем - когда я раскаился в том, что сделал.
Но только не бабуля, эта с годами по мимо того, что она была сущим злом, так она ещё стала жадной. За малый грош могла бы удавиться…
Она каждый день считала каждую копейку которую она теряла и которую отдавала то за газ, свет, квартиру или ещё какуе-то вещь, купленую или потраченую ей же самой.
В каждом скандале, она мне напоминала о том дне когда я украл у неё деньги. Каждым кривым взглядом она напоминала мне, о деньгах и о том, что я ничтоженство… Если кому-то доводилось смотреть фільм: « свой среди чужих и чужой среди своих», то это обо мне. Я чувствовал себя приходя с работы чужаком в родной семье. И только на работе среди постороних мне людей я находил успокоение и свободу, обретая независемость…
Глава – 4
В детстве, когда меня она наказывала, я даже усыкался в штаны. Это была моя болезнь и проблема от недержания мочи, и я писался в штаны.
У меня был слабый мочевой пузырь…
А, как-то один раз я уссался и она потащила меня на улицу, чтоб опозорить перед всеми. Иногда выстовляла меня в одних трусах на площадке, чтоб я только помёрз и понял свои ошибки. Пуская мелочные, но для неё - они были большие. И всё это происходило лиш потому, что в школе я был плохим учащимся и получал плохие отметки…
Так же был такой случай, когда я не мог правельно держать ручку в руках. Тога она стояла надо мной и при каждом не правельном держании ручки в руках, она била меня по голове.
Только потому, что ей хотелось, чтобы ручка лежала в ямочке по середине, возле большого пальца и указательного.
Я плакад и просил её, но всё было напрасно. Такого было её желанье. И если она так хочет, то всё так и должно было быть…
Не знаю, как, но после такого я превращался в монстра и с годами мой монстр ожидал, оживая внутри меня и старался вырватся наружу.
Иногда, при этом кто-то страдал, а иногда, страдал я сам. Одно я могу точно сейчас сказать, если человек должен в жизне пройти огонь, воду и медные трубы – то я через всё это прошёл, к своему 20-ю.
Насилие стало моей частью жизни, я углубился полностью в него. Мне хотелось испробывать всё, что только было возможным.
Пожалуй, я нарушил все права господнии – все 10 заповедей. Я возненавидел бога, только за то, что моё детство оказалось не таким, как у других дитей. Хотя, до того момента, я был весьма верующим парнем.
Одно для меня загадка, зачем бог дал мне жизнь во второй раз, после операции корда я должен был умереть и кстати, я умер, но потом возвратился назад – почему?
Я мало в чём изменился, после второго рождения, да не много стал мягче, но это случилось позднее, а до этого я ещё не раз переступил через грань дозволенного и откровенно говоря продолжаю переступать ту самую грань. Но пожалуй сей час, я это делаю обдуманей чем тогда. Но внутрене, я остался тем же монстром, хоть и с душой ангела – нежного ангела…
Но когда живёшь в боли и ненависти ко всему окружающему миру, ты понемаешь – что в этом мире, ты только один. И никто не сможет тебе помочь.
А уж тем болем, спасти… Да и спасать уже было нечего, я превратился в монстра.
Но… со смертью друга, я понял, что злостью и ненавистью ничего не решить. Врагов я нажил немерено, и первым из которых была моя бабуля.
Я даже придумал игру, которую назвал «ПАУТИНОЙ». По её правилам, я рассчитывал собрать всех своих врагов вместе и нанести ответный удар в самое их нее сердце.
Забрать у них вс, чем они дорожать в этом мире, но главное, их жизни – как они забрали мою.
Я даже стал грезить этой идеей на яву, стал видеть в других своих врагов, таким образом – включая их в список, своей игры. По началу мне хотелось их просто убить, и при чём изащрёными способами. Но потом, возникла эта идея…
Но я знал, что просто так ни кто не согласится играть не имея на это веской пречины. Даже создал кантракт, на основе которого подписавший передаёт всё имеющееся у него в моё пользование, до убывания.
Но в любом случаи, я хотел их смерти. Даже с тем условием, что когда один выбывает из игры, он не получает того, во что, точнее - на что играл, а просто теряет жизнь…
Тогда я даже придумал план, по которому я буду их судьёй, а они приказчиками – чтоб они сами, подписывали приговор друг другу, а палач выполнял приговор.
И только одному из - них, я давал свободу и полное прощение, с получением того, что они поставили након… Я даже планировал разыграть свою смерть, для данной игры. Ведь только так, я мог им отомстить…
Но со временем, я понял, что лучше всего их убить не рукой палача, а пером и бумагой.
И я стал писать, фантазировать, как смерть заберает одного за другим. Пока не наступит переломный момент, и я не подпишусь псевдонимом. Ведь только так, я буду всегда жить в лицах своих героев и их героинь, пока, судьба не сделает свой следуйщий ход, в мою сторону…