(родину и любимых не выбирают)
- Что с тобой происходит?
- Я больше не люблю тебя!
- На это есть причины?
- Нет! Как не было причин тебя любить!
Ступеньки скользкие. Он автоматически подхватил её за руку, не дав упасть. Она отстранилась. Вцепилась в поручни. С одной стороны: опасные ледяные ступеньки вниз, с другой - он, словно огромная глыба льда.
- А зря! – сказал он. От него пахло "вечной мерзлотой".
- Что зря? – спросила она.
- Статус вдовца романтичнее статуса разведённого.
- Какая тебе разница, ты же к ней возвращаешься.
- Да так, неудачно пошутил.
Она по-прежнему не решалась ступить ниже.
- Заледенеем. Памятниками станем, - он попытался взять её под руку. Она не позволила.
- Без рук, пожалуйста. Нас уже почти развели.
- Интересное выражение, не находишь: «Нас развели», - засмеялся он так громко, что у неё чуть перепонка не лопнула.
Она не любила его громкого смеха, он знал об этом. Свой громкий смех применял как методический прием, когда надо было ее разозлить, или застопорить. И теперь, не дав ей опомниться, продолжая громко смеяться, он поднял её, словно свёрток материи, перекинул через плечо и сошёл со скользкой лестницы. Она колотила ногами по его груди, кулаками по его спине, но….
- Знаешь, что? – она подбирала слова, - иди ты… домой. К ней, небось, заждалась.
- Она в командировке, всю неделю. Так что я холостой. И голодный. Покормишь по старой дружбе?
Что-то в ней сопротивлялось, что-то подсказывало: «Не надо», но, когда женщина поступала логично? тепрь он "оттаял", смотрел на неё, как бывало прежде, ласково, проницательно. «Действительно, если она в командировке – он не имеет полноценной еды. И, пока ещё я его законная жена». Она согласилась.
Плохим аппетитом её "почти бывший" никогда не страдал. Она только и успевала намазать, отрезать, принести, отнести, добавить. Наконец, почти бывший, заморил-таки червячка.
- Ты бы, присела, вместе чайку попьём, поговорить с тобой надо.
- О чём? Вроде всё обговорили.
- О твоём будущем.
-????????
- Нельзя быть такой! Ты ни с кем не уживёшься.
- Разве я неуживчивая?
- Пойми, нельзя быть настолько покладистой. Ты провоцируешь.
- Провоцирую? На что?
- На использование.
Она посмотрела на него. Сквозь него. Ему стало не по себе от её взгляда. Не она смотрела. Не её глаза. Такой он её не знал. Он съёжился. Она, продолжая смотреть, сквозь него, сказала:
- Мы все зависим от любви. Любовь - единственный источник жизни. Потому смертельно боимся потерять любовь. Потому держимся за неё всеми силами, или изо всех сил стараемся не признать. Но любимых не выбирают. Они даются свыше. Как и отнимаются.
Она замолчала. Взгляда не убрала. Он замёрз. Хотел громко засмеяться, но сил не хватило. Хотел сказать ей, что любил только её, но понял, что его ложь раскрыта – он никогда её не любил. Он прятался за неё от той, которую действительно любил.
Она громко засмеялась.
- Какой клубок страстей! Оставайся у меня на время её отсутствия.
****
Он спал. Она прошла в кухню. Взяла табурет, прошла в коридор. Поставила табурет. Неуклюже взобралась. Открыла антресоль, достала свёрток. Долго смотрела вниз, соображая, каким способом сойти с табурета. Вычислила. Кое-как ступила на пол. Положила свёрток на табурет. Развернула. В свёртке находился небольшой, так и просится сказать, дамский топорик. Острый.
- Главное, хороший размах и твердость удара.
Вошла в комнату. Включила свет. Он что-то пробурчал, отвернулся к стене. Стихло. Часы тикали. Она улыбнулась.
- Как в кино. Жутко и таинственно.
Топорик взяла двумя руками. Он перевернулся на спину. Изо рта выделилась белая пена. Она перестала улыбаться. Сосредоточилась. Примерилась.
- У тебя получится.
Размахнулась…
Он пил коньяк и ругал её, на чём свет стоит. Она лежала рядом в луже крови, с топором в голове. На его брань не отвечала. Через несколько дней появилась милиция.
- Я убил её.
- Видим.
- Запишите, я подпишу.
- Запишем.
Записали. Он подписал. Ответил на все заданные ему вопросы. Её унесли. Его увезли. Закрыли в клетке. Утром выпустили. Следствие установило…
- Бывает же!!!
- Надо что-то поесть, - думал он, слоняясь по квартире, обходя лужу крови, - или, сначала смыть кровь. Её убил я. Это я её убил! Что же сначала сделать: поесть или смыть кровь?
- Сначала смыть кровь! – раздался женский голос.
- Ты? Что ты здесь делаешь?
- Вернулась из командировки.
Она всучила ему пакеты, отправила на кухню сортировать провиант. Посмотрела на обстановку комнаты. На застывшую кровь. Она – его любимая! Да-да, именно она! Он рванул на улицу вместе с пакетами.
Долго доказывал следователю…. Пытался дать взятку.
- Начальник посади меня в тюрьму, что хошь возьми, только не возвращай….
Она приехала с адвокатом и доктором. Она – его любимая! Да-да, именно она!
Ему придётся с этим жить! Ведь любимых, как и родину не выбирают!