Гугуша Исламовна с гневом швырнула на стол очередную газетку, где была опубликована статья о райской жизни в Швейцарии дочери узбекского диктатора, в частности, о ее покупке недвижимости на десятки миллионов франков и об участии в международной ювелирной выставке, куда она загнала изделия, приготовленные под ее личным брендом. Однако в статье было не столько об этой интересной части времяпровождения, что было бы интересно для любителей светского чтива или сплетен, сколько о делишках в Узбекистане – о теневых операциях с золотом и хлопком, о рейдерствах по отношению к тем предприятиям, которые представляли конкуренцию и экономическую опасность, а также о щедрых чаевых для Шарон Стоун, Моники Белуччи и семейной чете Клинтонов. Журналисты задавали каверзные вопросы, мол, откуда столько денег у представителя в ООН Гульнары Каримовой, почему она занимается в рамках дипломатического статуса коммерцией и как связана она с компанией «Заромакс»? Было много нелицеприятных моментов в той статье, особенно с тем, что упоминалась эксплуатация детей на хлопковых полях, а внук диктатора в это время кайфует у берегов женевского озера или разъезжает на «Ягуаре», или что дочь диктатора дружит с криминальными «авторитетами» и прибирает к себе ресурсы страны.
- Какой негодяй! – брюзжала Гугуша Исламовна в отношении автора статьи, не зная, как разрядить нервную энергию, и стала бить туфлями по стеклянному столу, пока не оставила от него одни лишь осколки. После этого успокоилась и стала более членораздельно говорить: - Блин, эти журналюги!.. Эти пройдохи... вечно суют свои носы туда, куда им не следует... Эх, жаль, что здесь не Узбекистан, живо бы они испытали на себе палочный режим в «Жаслыке»!
Тут она вспомнила о том, что как опустил ее персону французский «Канал+» - тогда пятна на лице от стыда не сходили целую неделю, и журнал Foreign Policy, где ей дали первое место в рейтинге самых худших дочерей правителей мира – вот уж точно плевок в маленький бюстгалтер. Мало того, издание «Билан» покопалось в личном имуществе, выцарапав сведения на 700 миллионов франков – хотя это далеко не весь ее капитал, однако тоже неприятно, когда считают украденное из Узбекистана, да еще чертовые блоггеры стали посвящать статьи, в которых камня на камне не оставили о ее гуманитарной миссии в Фонде культуры и искусства. Некий блоггер Ядгар Норбутаев не мог пройти мимо, чтобы не ткнуть ее лицом в кизяк, постоянно задавался вопросом о ее политических ориентирах, интересах и прочем, чем наносил существенный ущерб престижу как дипломата и, возможно, будущего президента республики. А ему, злоязычнику, помогали в этом еще пару хитрых и вредных журналюг, с одним из которых не успели чекисты разобраться в Ташкенте – улизнул, гад, от «правосудия».
- Эх, почему все журналисты не такие пушистые и добрые, как Мирзо Гулом? – с тоской произнесла Гугуша Исламовна, вспоминая скользкого и мерзопакостного писаку из агентства «УзА», который с радостью брался за пасквили против тех, на кого указывали сильные мира сего. – Вот такие люди должны нести флаг настоящих журналистов, быть олицетворением СМИ, этой четвертой прости... э-э-э, власти... Вот Гулом-бачча рычит, когда ему скажут, и сидит, поджав хвост, когда окрикнут – настоящий рыцарь пера и чернила! Уважаю!
Тут она с удовлетворением вспомнила, что некоторых журналистов настигла все-таки кара – они сидят в местах не столь отдаленных по сфабрикованным материалам прокуратуры и милиции, и там на себе испытывают прелести «западной демократии и прав человека», которые создаются местными надзирателями. И чем больше они там будут гнить, тем лучше для родины, - так считала дочь диктатора. Ей хотелось заткнуть рты всем представителям масс-медиа, но – увы! – это невозможно!
- Жаль, что чудес не бывает, - вздохнула Гугуша Исламовна.
В это время раздался хрустальный звон, замерцали звезды вокруг, и перед ошарашенной Каримовой появилась хрупкая женщина в золотом наряде и с крылышками за спиной. У нее были красивые глаза и какая-то сверкающая палочка в руках.
- Приветствую Гугушу Исламовну, - произнесла незнакомка. – Сегодня Новый год и я могу исполнить твое одно желание...
- Ты кто? – выдохнула дочь диктатора.
- Я – фея... Не удивляйся, мы, волшебники, ныне появляемся редко перед людьми, ибо стали не нужны им. Научно-технический прогресс заменил магию, и человек перестал интересоваться сказкой, чудесами, - пояснила фея. – Но иногда мы нужны вам...
- А-а... почему ты пришла ко мне? – с подозрением спросила Гугуша Исламовна. – Разве нет других, кто хочет чуда? Почему именно меня ты услышала?
- Я прихожу ко всем, кто нуждается в чудесах, - терпеливо и спокойно ответила фея. – О других не беспокойся, поговорим о тебе... Вот сейчас ты захотела чуда, и я готова исполнить твое желание... Чего ты хочешь?
Дыхание аж сперло у Каримовой – ведь можно заказать все, что хочешь: еще больше денег, еще больше власти... «Но это я могу получить и сама, - подумала она. – Пока папа рулит государством, мне ручьем текут деньжата из Узбекистана, я самая могучая женщина, все подвластно мне... Но не инакомыслие, не журналюги... Вот с ними следует разобраться».
- Я жду... говори быстрее, ибо и у меня времени не много, - торопила волшебница. – Много заказов перед Новым годом...
- А ты можешь того... ну это... закопать в могилки всех тех, кто пишет на меня гадости? – спросила Гугуша Исламовна, косясь на газету, что валялась у ее ног.
Тут фея вздрогнула и с гневом произнесла:
- Ты просишь невозможное – я не убийца, не палачь! Не проси меня о такой мерзости! Только тролли и гоблины способны на такие дела...
«Ох, мне бы тролли и эти гоблины не помешали, - мелькнула мысль у дочери диктатора. – Жаль, что судьба послала фею, а не их... Эту позолоченную мартышку с крыльями, не желающей пачкаться... подумаешь, умертвить пару сотен гавнюков – что от этого? Вот в Узбекистане двадцать семь миллионов человек почти на кладбище – и всему миру наплевать!»
Не стала спорить Каримова, совсем иной план возник у нее:
- А можешь сделать так, чтобы обо мне вообще ничего не писали газетчики? Ну, чтобы я стала не интересной им? Чтобы я продолжала дело отца вдали от журналистской братии?
Фея улыбнулась:
- Нет проблем! Но спрашиваю тебя: ты хочешь, чтобы журналисты всего мира не интересовались тобой и не писали ничего о тебе? И чтобы ты спокойно занималась тем, чем занимается твой отец?
- Да, точно, - подчеркнула Гугуша Исламовна.
Фея задумалась, потом ответила:
- Это внесет некоторые изменения в твою жизнь, иначе я не могу выполнить твою просьбу...
- Я готова на все, чтобы это так было! – запальчиво перебила ее дочь диктатора. – И не тяни, давай скорее за дело! Я желаю этого сейчас, сию минуту!
- Будет исполнено, - усмехнулась фея и взмахнула волшебной палочкой.
Снова раздался хрустальный звон, звезды потухли и фея исчезла.
- Ну и что? – успела спросить кислым тоном только Гугуша Исламовна, как все завертелось перед ней и...
...она очутилась на хлопковом поле с фартуком в руках. На ней были кирзовые сапоги, вонючая телогрейка и рваные перчатки, на голове – засаленный платок. Было холодно, шел снег. Но Гугуша упорно собирала остатки урожая, потому что ее отец Ислам Абдуганивич, фермер, обязан был сдать весь урожай «белого золота» в хирман республики. И для этого он загнал и ее, Гугушу, и ее сестричку Лолу Тилляеву, а также внуков, в числе которых был любимый отличник Ислам, и даже супругу Татьяну Акбаровну на грядки и заставил искать нераскрытые коробочки и выколупывать из них вату. К сожалению, выгнать на поле афганца Максуди не удалось, этот негодяй удрал в соседний ширкат и там батрачил за две тысячи сумов в день.
- Чтоб ноги твоего мужа не было в моем доме! – кричал Ислам Абдуганиевич, обозленный таким предательством. Хотя дом-то у фермера – глиняная мазанка без туалета и воды, тогда как афганец жил в отдельной комнате, где был не только стул и стол, но и тумбочка – признак зажиточности любого фермера.
Гугуша Исламовна покорно кивала, слушая отца. Она тоже ненавидела Максуди, потому что он обманул ее. Но это было никому не интересно, даже родственникам и соседям.
Ибо ее жизнь простой крестьянки не было достоянием прессы, и журналисты никогда не заглядывали на это поле и не спрашивали, кто это за женщина и почему прям до Нового года собирает хлопок для государства – разве нет иных дел? О шикарной и аристократичной жизни ничего не осталось в реальности, даже в памяти не было и следа...
Но ныне сама Каримова была довольной, что ее судьба осталась в тени истории. Правда, ей показалось на мгновение – это когда пыталась открыть коробочку, - что на секунду возникла перед взором какая-то женщина в золотом платье и с крылышками, улыбнулась, помахала рукой и исчезла.
- Вай дод! – испугалась Гугуша Исламовна. – Наверное, я надышалась горящего кизяка, которым отапливаем нашу комнату... Надо курта покушать побольше и прошлогодней лепешки, что папа обещал к празднику – тогда видения исчезнут... И исрыка надымить...
Вот так сложилась судьба женщины, которая теперь не печаталась в иностранной прессе, а блоггер Ядгар Норбутаев с коллегами писал о других людях... Тех, кто злоупотреблял властью в Узбекистане, понуждая бедных фермеров собирать хлопок для коррумпированных бюрократов и мафии.