Да, почти восемьдесят без малого лет удалось автору пробедовать в в любимой отчизне. И всегда-то в гуще масс, на пике и в коловерти событий, - а не выучился автор, изъянный человек, сугубо российскому: самосохранительному, а иногда просто, без повода - оголтелому и азартному вранью.
Вот с обожательным придыханием и страстно восклицает вице-спикер Слиска:»Путин - это наше всё!» Нет, Слиска, отнюдь не Путин - наше всё. Микроскопичен Путин перед глыбищами и валами всероссийского вранья. И если бы оно ограничивалось враньём с три короба! Нет, оно космично, необъятно и неохватно. И какая уж там дурацкая проникающая радиация, какие там убогие альфа-, бета- и гамма –частицы. Толщи бетона и свинцовые плиты могут служить им преградой, но мыслимы ли преграды сметающему всё на своём пути отечественному вранью? Нету таких препон и преград! И одолей автор волшебную практику общенационального вранья хотя бы годам к тридцати? Ах, как бы благостно и благолепно, без трясин, ухабов и выбоин могла бы обустроиться жизнь!
Так хоть теперь пора взяться за ум, спохватиться и с разбега наврать: ах, какой страшный, горький, невосполнимый для страны урон понесло наше генеральское поголовье от смертоносных дятлов! И вспомним её, офицерскую рулетку. Семь гнёзд в барабане нагана, а патрон вложен только один. Стало быть, офицерская рулетка давала право выжить в шести случаях из семи. Это ли не гуманизм? В нашей же трагической событийности осечки ни одной не случилось. Шесть адских птичек вырвались на волю - и пять из них уже безотказно сработали. Выходит, высматривая жертву, шестой дятел ещё барражирует в воздушном пространстве Московской области? Он барражирует. И к жертве уже на пути.
Х Х Х
Майора Шахрая одолевала жужелица. Назойливое насекомое вело себя так, будто состояло на зарплате в Министерстве юстиции и всем своим поведением старалось пресечь предосудительные действия майора Шахрая. Майор же патрульно-постовой службы Шахрай воистину нарушал. Должностная инструкция запрещает патрульным затаиваться в скрадках и засадах. Майор же, вломившись в заросли белошапочных медвежьих дудок и затаившись там, со взгорка смотрел в низинку, на желдорпереезд. Непререкаемый знак «СТОП» был воздвигнут там перед бесшлагбаумным переездом. Но, как водится, дикарски относясь к запретительному священному знаку - все водители проскакивали рельсы без остановки. И вот тут-то, на подъеме в горку, их и схватывал, их и когтил выскочивший из зарослей майор Шахрай. Полученную за нарушения мзду он складывал в левую крагу, и случись в настоящий момент зима - на подкладке из уже набранных денег левая рука майора не озябла бы нипочём. И теперь вот жужелица, норовя обжить и органы слуха, и органы зрения майора, буквально изживала его из зарослей, чему майор противился. Ибо зря пустобрёхи направо и налево трещат о том, что мол, «никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряещь».
Где потеряешь - для майора размытой и безопасной была эта перспектива, но вот где найдёшь - это было сиюминутно тут, в чертополохах, на взгорке, и всего-то за полтора часа майор Щахрай натрусил из водительских карманов почти полумесячную зарплату.
Но если бы знал он, корыстолюбивый майор, сколь призрачно это «найдёшь» по сравнению с грозным и вплотную нависшим над ним «потеряешь». И не что-нибудь потеряешь, не трехрублевку, допустим, из переполненной краги, а ЖИЗНЬ!
Пустяки всё это - жужелица. Подними майор глаза от прокармливающего его переезда на ближайшую к чертополохам осину - птичку-пигалицу увидел бы он на нижних её ветвях. Красноперая шапочка на бойкой той птичке, а на спине, между крыл - вроде как рюкзачок. И уже третье поползновение делала птичка для нырка на майорский погон, примеривалась, но всякий раз что-то её останавливало.
Долгую и малоинтересную жизнь предстояло прожить апоплексической придорожной пиявке - майору Шахраю. Но если бы втолковали ему, отчего в то утро остался он жив - до скончания века своего должен был бы майор каждодневно проведывать церковь и самые витые, самые благоуханные свечи возжигать во здравие этолога и биолога Ольги Евсеевны Соковниной. Поскольку лишь её воспитательными трудами, пересиливая даже одуряющий голод, дятел рефлекторно не летел поразить майора. Ибо своим цветовоспринимающим зрением (а таковое наличествует только у насекомых, у птиц и рыб) птица установила, что контур звезд на погонах у шныряющего в зарослях человека - мелковат, цвет - не тот, проработка лучиков на звездах - не та, да и фактура звёзд - инородная. И стало быть, под этими звёздами никак не может оказаться вкусных короедских личинок.
От этого в полной досаде птица порхнула с ветки, и не от людей в глубины леса, как поступил бы всякий немилитаризованный дятел, направила свой синусоидальный полёт, а как раз туда, где леса нет, а возможны скопления людей. А уж там. где есть скопления людей - в России обязательно снуют генералы. И первым на пути дятла-бомбовоза оказался посёлок Рахманово Пушкинского района. Здесь.. на подворьи большого дома в стиле «комби» (первый этаж - кирпичный, второй - брусовой) дятел и высмотрел, и успешно атаковал генерала.
Сказать об этом доме - возможно, и неладно был он скроен, да крепко сшит. И на стене его, чтобы видно было с дороги, имелась табличка:
ДОМ ОБРАЗЦОВОГО СОДЕРЖАНИЯ
Только, символизируя как бы наступивший упадок и печальные изменения, происшедшие в доме, теперь на одном гвозде висела косо табличка, вся в проплешинах и чешуйках отслоившейся эмали.
Конечно, будь ещё жив первовладелец и зодчий этого дома Торф Савельевч Этнос - не укрылся бы непорядок от его зоркого глаза: взял бы он молоток, стремянку и восстановил образцовость
Плачевно, но нет больше с нами Торфа Савельевича Этноса, отпет он по христианскому обряду, упокоен в Николо-Архангельском. И уж год как он там захоронен - но нету над ним никакого увенчательного надгробия, нет завалящей даже оградки вокруг холма, нет пожухлого букетика со скорлупками пасхальных яичек с горбушечкой и стаканом в день родительского поминовения - ничего тут нет ровным счётом.
В этом случае, рассудим мы, возможно, бирюком, бобылём скоротал свою жизнь Торф Савельевич? Нет, ничего подобного. И жена была у него, Доротея Самсоновна, и детей они произвели (по порядку рождения): Инну Торфовну, Никиту Торфовича, Андрона Торфовича.
Но почему, почему у знатного работника Вторчермета вдруг взялось такое небывалое имя - Торф? Да потому, что в имена детей с Великого октябрьского перетруса никогда не вкладывалось ничего такого, что увековечивало бы неприязнь или ненависть родителей к осеннему явлению, а только почтение, обоготворение и любовь. Так появились у нас Вилены (Владимир Ильич Ленин), Вилоры (Владимир Ильич Ленин - Октябрьская революция), Ивстал (,Иосиф Виссарионович Сталин.) Встречались работникам паспортных столов и: Гоэлро Денисович, Пятилетка Авдеевна, Наркомзем Захарович, Нквд Иванович, Мавзолей Кириллович. Был комбриг, до того влюбленный в Красную армию, что сына назвал он - Шеврон, а дочку - Кокарда.
И в 1925 году, когда в семье топографа Савелия Этноса появился младенец мужского пола, ему сразу присвоили имя - Торф. Упоминали мы уже, что всегда-то у нас, в обстановке общенациональной истерики, скачок от голозадости к процветанию всегда связан с чем-то очень конкретным: с индустриализацией, электрификацией, целинизацией, химизацией, мясо-перо-яичной-страусизацией (как теперь), и проч., и проч. Точно так же в 1925 году все надежды страны были увязаны с торфом. Потому что наша страна - край необъятных болот. И ежели половину страны спрессовать в один огромный торфобрикет - это же получится силища! Любой ннтервент обломает зубы!
Потому и назвали младенца - Торф. Каковой младенец при родительской нежной опеке и собственном прилежании вырос до вполне распорядительного работника Вторчермета. Размеренно строилась его жизнь, но до той только поры, покуда с плановой ревизией не посетил Торф Савельевич базу Вторчермета в Марьиной Роще.Здесь, лазая в специальной толстоподошвенной обуви по курганам металлолома, указуя, что из покореженных конструкций годно для выплавки сортовых оборонных сталей, а что - для общественной бытовки, в кучах лома обнаружил Торф Савельевич нетипичный для данной отрасли предмет - книжку. Вся в золотых завитках, хотя и продавленная приводным шкивом бывшего предприятия капиталистов «Гужонъ».
Вообще член профсоюза и коммунар - Торф Савельевич завзятым книгочеем не числился. Но единым махом одолел он ветхозаветную книгу,проникся мистическим духом её, и особо его потрясли слова: «Великое восстание произойдет в октябре, и всем будет казаться, что остановилось вращение Земли и всё погрузилось в бесконечный мрак, но это будет продолжаться только 73 года 7 месяцев».
Пытливый и хладный счислитель, Торф Савельевич взял арифмометр «Феликсъ», производящий при работе лязги и грохоты формирующегося желдорсостава , накрутил ручку, взяв за точку тсчёта «1917» - и получил результат «1991» Выходило, в соответствии с «Нострадамусом», что Советы окочурятся на рубеже ХХ1 века. И к этому смутному времени, решил Торф Савельевич, семья его должна подойти в хорошей финансово-бытовой комплектации. По этой причине, даже не будучи алхимиком, Торф Савельевич исхитрился часть вверяемого ему родиной лома стали и передельного чугуна переплавлять в золотомонетность, а в послевоенные годы одолел он и строительство дачи.
Одолеть-то он одолел, но…Ах, знатный провидец Нострадамус, а ещё оракул всех времён и народов! Ну, что ему стоило ещё чуток покорпеть над рукописью И, как руководство к действию для грядущих поколений россиян, накатать ещё главку!
Не накатал. А надлежало ему, в назидание племенам кривичей, дреговичей, смолян, полян и древлян написать:»Ко грядущим, братие, слово моё : буде одно рождается у вас во супружестве чадо - воздвигайте бестрепетно дачи свои как на себя, так и на имя подставных лиц. Но, мудрости приобщившись, не стройте вы дач и загородных домов, коли ребёнок у вас не один. Ибо, по смерти вашей, деля имущество, брат бросится с дрекольем на брата, вкупе бросятся они на сестру, и в битвах тех расточится у ваших отпрысков добрая память о вас, а, возможно, и проклянут».
Что и случается на наших просторах во множестве. И добро бы только через сутяжничество, взяткодательство решались вопросы наследования - так нет, до колющих, режущих, огнестрельных предметов и ядов доходит тут дело. И в распрях меж сыновьями Никитой Торфовичем. Андроном Торфовичем и сестрицей их Инной Торфовной такие произошли размежевки, схлестки, комплоты, что дым коромыслом и выноси святых.Впрямь забыто было всей троицей тепло родительских рук, и уже с кислой миной вспоминали наследники отца, по вине которого носили вызывающе неуклюжие отчества - Торфовичи. И поправить тут ничего нельзя, потому как по российским законам даже пол менять можно, а вот отчество - нет. Тут умолчим уж о мелких пакостях, когда в служебных бумагах, будто по рассеянности секретарш (случалось - Никиту, случалось - Андрона) величали Андроном Гумусовичем и Никитой Перегноевичем
В это же время вдвойне тяжела была доля отчасти и привлекательной дамы - Инны Торфовны. И свинью ей подложили не кто-нибудь, а церкви католическая и православная, за семьсот лет исследований категорично установившие (и обнародовав это!), что Инна и Римма есть мужские имена!!
Тяжело, тяжело проходил раздел строений и территории в 34 сотки гектара. Ах, как упростило бы всю эту тяжбу внятное и нотариально заверенное завещание, составленное умирающим от рака легкого Торфом Савельевичем! К сожалению, отсутствовал такой документ. В течение года, когда таял как света Торф Савельевич, составлял он три-четыре такие бумаги, да на смертном одре изорвал всё в клочки. Потому что,. улучив момент и пустив слезу, то Инна Торфовна подкатывала к стариковскому изголовью: ах, папа, как ты страдаешь, вот сделаю-ка я тебе укол морфина для облегчения, достала упаковку с таким трудом, за такие деньги, а этот сволочь Никита тебе целебней анальгина ничего не приносит!
Конечно, от такой любви и заботы на дочку писал старик завещание.Но отбывала дочку в командировку, в город Юрюзань по вопросам холодильного газа фреона - и тут же у изголовья возникал Никита Торфович. Боже, всплескивал он руками, папа, чем тебя врачует эта стяжательница, рядящаяся в тогу добропорядочной дочери! То,чем она тебя колет - морфин? Это крысид!!! Вот по случаю со мной как раз медсестра, она сделает укол настоящего, маде ин Шотландия, пантопона!
И при отступлении боли у Торфа Савельевича вспоминал как бы случайно Никита Торфович:о, папа, наряду с медсестрой у меня в саду совершенно случайно оказался нотариус…
Таким образом новое завещание появлялось на свет. И сграбастал бы всё нажитое отцом выжига и бессовестник Никита Торфович, только известно всем нам, что предсмертные просветления очень часто происходят у ослабленных болями и возрастным малоумием стариков. Вот в таком просветлении, прподнявшись на пергаментных локтях, спросил Торф Савельевич:
-Не вижу… где же сын мой, где сын мой Андрон Торфович? Почему он не навещает меня?
Ах, гуманизм! Совершенно изжился он в бесклассовом нашем обществе и даже в прослойке трудовой интеллигенции. Нет бы сказать угасающему родителю, что Андрон Торфович давно был бы подле отца, но вместе со съемочной группой в Антарктиде, на оторвавшейся паковой льдине, унесён ветрами в Атлантику, полтора года о нём не было вестей, но вот только на прошлой неделе патрульный австралийский аэроплан обнаружил ту льдину, и российское правительство, традиционно дорожа жизнью каждого нашего человека, уже выслало в Мировой океан два атомных ледокола, «Юрий Андропов» и «Майя Плисецкая», и теперь ледоколы, один спереди, другой сзади, толкают к нашим берегам айсберг с героями, и вскоре Андрон Торфович собственной персоной будет тут.
Ну, скажите вы так отцу, от вас не убудет. Это же благая ложь, ложь во спасение.
Так нет же: злорадно перебивая друг друга, завизжали Инна Торфовна и Никита Торфович, что упало яблоко далеко от яблони, ввиду чего Андрон Торфович оказался позором семьи, уголовной мордой, каторжником Хлопушей с рваной ноздрёй, и теперь за дерзкие хищения отбывает срок за Полярным кругом.
Под это известие свет вовсе померк в глазах Торфа Савельевича. Что происходит? Никогда, ни в какие эпохи никто из Этносов не сидел в тюрьме. Взять того же Торфа Савельевича…Какие энкавэдэвские Сциллы и Харибды при искусном лавировании были обойдены им! Каких уголовно-процессуальных волков обводил он вокруг пальца - и вот…Видно, выдохлась, истоньшилась, захирела порода Этносов.
Здесь в большом горе и предсмертном приливе сил из-под одеяла вынул старик стопку завещаний, изодрал в клочья и дух испустил.
Темны, сквалыжны отдельные натуры наших сограждан и земляков. Вроде лисы Алисы и кота Базилио в Стране дураков, над неостывшим, ещё, по сути, телом родителя схватились за раздел имущества сестра и братец. Но, выражаясь цыганской терминологией - пусты ваши хлопоты. Это вам кажется, что пребывание в тюрьме Андрона Торфовича увеличило вашу долю в наследстве, тогда как кажимость, всякий знает, не есть действительность. В узилище, и впрямь за Полярным кругом, пребывает ныне Андрон Торфович, и нацарапано на воротах узилища:»Входящий сюда - не печалься, выходящий - не радуйся». Неправда, радуйтесь, люди: уже отворяются ворота узилища Андрону Торфовичу, безгрешен и чист как голубь йорданский покидает он юдоли печали, правит стопы к родному гнезду - и такого перца насыплет на хвосты лисе Алисе и коту Базилио, что покажется им небо с овчинку!
Что же касается Андрона Торфовича как первого Этноса, угодившего на нары, то - царствие ему небесное, Торфу Савельевичу - нисколько не посрамил младо-Этнос рода Этносов своим заточением. Не как все прочие миллионы узников, по обыденным и пошлым причинам, а иногда и беспричинно водворенные на нары - Андрон Торфович, не хуже генерала Скобелева на белом коне - на коне въехал в тюрьму. Опять же - ерунда этот генерал Скобелев на заплывшем жирком испано-андалузийском белом кабаллосе! На смоляном, точёном как Буцефал ахалтекинце прогарцевал в тюрьму Андрон Торфович! И подчеркнём, в чём огромная разница: не на каком-нибудь чистопородном - на чистокровном!
Тут дело всё в том, что на главной киностудии родины планово наметились съемки героической трагикомедии «Столики не сдаются!» Уже всех утвердил худсовет: режиссёра, двух кинозвёзд очевидных и одного очевидно киноозвездевающего, утвердил оператора и орду ассистентов - и лишь в директора картины упёрлось дело.
-Этому надо положить конец! - как отрубил директор студии. - Только через мой труп: до коих пор в директорах картин будут у нас поголовно Блувштейны, Катценбахи Рапопорты и Лифшицы? Где чернозём, я вас спрашиваю? Что, Этнос? И это чернозём?
-Ну, - сказал какой-то отчаянный член худсовета, - он, Этнос, не вятич, не костромич, но никак не Блувштейн. Этнос - он грек. Даже из фамилии явствует. Неподдельный греческий грек. Эллин. Натурализованный в России с восемнадцатого столетия.
В этом месте подпустил кто-то шуточку, что: ей-ей, неплохо смотрится Андрон Торфович Этнос для своих ста девяноста лет. Но отказа Этносу не последовало, разве что возникла задумчивость. Под этот момент изрядную дипломатию и активность развил сам Андрон Торфович, принеся на студию атлас «Этнические типы планеты». Где на стр. 182 - 193 («Греки») было опознано много физиономий, сходных с Этносом, а со стр. 208 - 209 («Евреи») гражданин Блувштейн был похож на многих, а Этнос - ни на кого. Скажем больше: при сотнях укромных закоулков на знаменитой студии Андрон Торфович, не исключая даже двух состоящих в худсовете киноведш, увлекал худсоветчиков в закоулки, где вплоть до тактильного исследования убедил всех, что он - не еврей. И директором кинокартины «Столики не сдаются!» был утверждён! И полных два месяца в штурмовом порядке шла работа над фильмом - после чего встала наглухо и надолго. И под этот документированный простой было списано директором картины А.Т.Этносом пять с хвостиком миллионов рублей. И упёрлось всё в то, что не заснула лошадь, которой по сценарию полагалось заснуть.
-Это мы поправим, заснет как миленькая! - скрипнул зубами прибывший со судии главный бухгалтер. И в тот же день на съемочной площадке, имея под мышкой уже расчехленный карабин «Барс», обрисовался облачённый в штормовку-энцефалитку Робин Гуд из «Главохоты».
-Ну-те-с, ну-те-с! - произвёл ружейные артикулы Робин Гуд. - Сейчас мы те в ляжечку пальнём дитилином, сразу ты глазки смежишь. Сейчас баюшки-баю тебе сделаем!
В пиковый этот момент между лошадью и стрелком образовался туркменский уполномоченный от правительства Туркмении, состоящий при лошади денно и нощно.
-Ти! - сказал он стрелку. - Ти сибе вот суда пальни, ву лоб. Валла-билла, какой дурак. Этит лошад может быть чемпион скаковой дерби Кентукки! Дурак, твоя моя понимай? Чимодан доллар дают этит лошад!
Вот тогда-то на месте стрелка по наветам студии образовался следователь. Всегдашняя беда: с обвинительным уклоном происходят у нас все следствия и дознания. Нет, вежливые товарищи со льдинками в глазах не обвиняли лошадь и туркменского уполномоченного. Они обвиняли в преступном сговоре директора картины и сценариста. На пишущей машинке «Унервудъ», которая участвовала, вполне возможно, в изготовлении приказа о расстреле адмирала Колчака, был настукан такой протокол:»Безусловно после консультаций с ещё не установленными следствием коневодами директор картины Этнос А.Т. и сценарист Тер-Баблоянц В.У. привлекли для съемок не рядовую лошадь с колхозных полей, каковая вполне могла бы обеспечить нужное по сценарию спаньё лёжа, а ахалтекинского чистокровника по кличке Агат. Хотя известно, что лошади данного класса спят только стоя. Тем самым взятый под стражу Этнос А.Т. и взятый под подписку о невыезде сценарист Тер-Баблоянц В.У. по преступному коллективному сговору нанесли»…
Прочитавши всё это - наотрез не подписал протоколы Андрон Торфович. И очень уважительно, бархатно сказал следователю Мелентьеву:
-Товарищ следователь, прошу вас вникнуть: мир кино…
-Тамбовский волк тебе товарищ, - насупился следователь, проводя меж собой и подследственным резкую разделительную черту. - Я тебе, урчина, заруби на носу, не товарищ, а граждаиии.
-Не могу разделить ваших взглядов, - не утрачивая самообладания, сказал Андрон Торфович. - «Гражданин» и «ты» наступают только после приговора суда, вступившего в законную силу.Ввиду этого потрудитесь понять: мир кино…
-Уж куда нам, сиволапым, понять, - огрызнулся следователь Мелентьев. - Куда нам до огурцов, когда с рассола дрищем!
Признаем: кое-где у нас порой нецивилизованно, грубо ведется следствие. И промахи налицо, и в доказательной базе прореха на прорехе. А суды наши, эх, особенно первой инстанции, безоглядно идут на поводу у следствия. По изложенной причине и получил Андрон Торфович четыре года в общем режиме. Как могло дальше сложиться? Могло, по нашим обычаям, состояться собрание в студии, где, плавясь от честности, возгласили бы из президиума:
-Господа! Предлагаю всем нам дистанцироваться от этого волка в овечьей шкуре Этноса!
-Да! - вскипел бы зал. - Сорную траву с поля вон!
Вполне такой оборот могло принять дело, да не приняло. Островками еще сохранилась у нас корпоративная сплотка, не отмерло вчистую понятие: сам пропадай, а товарища выручай. Так что кассацию в вышестоящий суд направила студия, и здравомыслы студийные не то чтобы в полный голос с трибуны, а по келейкам решили: милостивые государи, а ну-ка, возьмём мы на карандаш: а кто у нас судьи? Здесь комар носу не подточит, судьи у нас всегда Ивановы, Петровы,. Сидоровы, другим туда и не протиснуться. А кто, как ни печально, адвокаты? Розенкранцы, Левенштоки да Будденброки! По этой причине, чтобы суд второй инстанции не раздражать, надо нам нанять адвоката - если уж не Смирнова, то хотя б Хабибуллина. Иначе - пиши пропало, тухлое дело.
Трудна, признаем, задача, но выцарапали достойного адвоката. По фамилии - Ооржак. Тувинец. Оно и оправдалось, не подкачал Ооржак.
-Уважаемый суд! - произнёс Ооржак. - Мир кино - мир своеобразия, не всегда поверяемый общепринятым здравым смыслом. В сценарии, оттеняя душевное состояние героев, может стоять такая ремарка:»На реке тревожная рябь»..Тогда как в природе полнейший штиль.И если бы, как сказано у поэта, «ночной зефир струит эфир» (или эфир - зефир?) - если бы это обернулось так! Но нет ни дуновения, полное безветрие, отчего съемочная группа в дорогостоящем недельном простое. В данном случае, удорожая процесс съемки, на понтоны ставятся мощные ветродуи, за большие средства нанимаются и кормой к съемочной площадке на якорях и расчалках встают почтовые глиссеры с пропеллерными моторами самолётов АН-2 - и вся эта армада начинает дуть на водную гладь. В итоге? И непосвящённому зрителю будет ясно, что ему всучивают кинонеправду, что рябь не реке рукотворна, к правде жизни и заветам Пырьева с Бондарчуком отношения не имеет. Поэтому, уважаемый суд, один маленький, для непосвященных, проходной эпизод, как, например, эпизод с незаснувшей лошадью, может вдруг стоить непомерных денег. Вспомним, уважаемый суд, нетленного поэта В.В.Маяковского, говорившего о том же:»Изводищь едного слова ради тысячи тонн словесной руды». Поэтому, уважаемый суд, не расхититель казённых средств, а как раз подвижник и страстотерпец находится перед нами на этой, вовсе не для него предназначенной, скамье.
Что, отстрелялся бы так даже Плевако? Даже Брауде? Даже Падва, Альский и Кучерена? Нет, не по зубам им такое. И на волю, кругом обеленный, шагнул Андрон Торфович! Отцовская могилка - что ж, успеет он её посетить, а первым делом с женой Татьяной вознамерился Андрон Торфович побывать на даче. К которой и подъехал на автомобиле «Шкода-Октавиа», купленом, понятно, на деньги, примерным трудом заработанные на зоне шитьём армейских плащ-палаток, а вовсе не на миллионы от незаснутия лошади.
После насильственной разлуки вправе был рассчитывать на более радушный приём Андрон Торфович.Но уже в дачной калитке, наезжая на него бюстом девятого номера, недружелюбно, а отчасти даже воинственно сказала тёща родного брата Никиты Торфовича:
-Явился - не запылился. Незваный гость хуже татарина.
Право слово, и щели в калитке не оставлял этот бюст, чтобы войти на родное подворье. Вообще-то имелось общее мнение, что только три номера, прилегающие непосредственно к телу, и есть бюст двоюродной тещи, а остальные шесть номеров - примаскированный под бюст сейф, где сберегает зловреда облигации трехпроцентного займа, аквамаринчики-хризолитики и платиновые челюсти покойного мужа.
-Может быть, - мобилизуя в себе всю галантность, сказал Андрон Торфович, - может быть, я всё-таки здесь живу? Или без меня меня женили? Я гляжу, на участке существенные перемены.
-Есть, да не про вашу честь! - заявила двоюродная тёща, вовсе перепруживая бюстом калитку.
Она так сказала зря. Полтора года за Полярным кругом - это же сущая академия. Университет. Не утратил, конечно, киносалонности Андрон Торфович, но, подопри нужда - и по нарьянмаровской фене оттянет он попавшего под горячую руку, и по ухтижмлаговской, только удержись на ногах. И свивши на левой руке палец кольцом, чего прежде он не умел, так свистнул бывший киноработник, что рыжие куры братца сперва на участке присели, а одна и снеслась вне гнезда, после чего бросились врассыпную, и на разбойный посвист колыхнулись занавески на втором этаже, обнаружив опижамленного Нпкиту Торфовича.
-Хулиганство? - строго спросил брат, спустившись во двор. - Статья 206 УПК.Набиваешься на рецидив?
-Куда смотрит милиция? - вплелась в возмущение свистом братнина тёща. - Это просто бандитская выпадка1 Так за сто первым километром свистите, а здесь сорок седьмой от Москвы.
-Ты, скарлатина, - голосом старожила следственных изоляторов приказал Андрон Торфович. - Ты затмись, затвори хлебало. В такую пасть только *** класть!
-Но-но! -встал в позу Никита Торфович. - Вы, гражданин социально отверженный, осторожней не поворотах. Прошу вас выбирать выражения.
-Вона как ты запел! - изумился брат Адрон Торфович. - Валяй,свиристи.Рано пташечка запела, как бы кошечка не съела. А мы таких вот говорков сшибали хером с бугорков. Что же выходит: в моё отсутствие бортанули меня? Что же теперь, через суд крючкотворить надо?.
-Как вам будет угодно, - опять выбрав отчуждающую форму «вы», сказал старший брат. - И чтобы ноги вашей больше тут не было. От вас воняет нарами и парашей. Ваши права аннулированы. Вы в аннуляже.
Что ж, несолоно хлебавши укатил от родного поместья Андрон Торфович. Но уже через три часа автомобиль «Шкода-Октавиа» снова тормознул перед отчей калиткой. А судя по низкой посадке машины - прикатила она с изрядной нагрузкой. Четверо, не считая Андрона Торфовича, выпростались из чрева выносливой машины, а наиболее ужасающ был тот, что размещался рядом с водителем. «Отворотясь наблюёшься» - так говорят в России про лица, подобные лицу вышедшего. Белая безрукавка из нетканого материала обтягивала гориллий торс, неведомая механическая деталь зеленого цвета изображалась на груди безрукавки, над деталью же размещался текст по-английски:»Лос-Анджелесское соглашение».И это бы еще пол-беды, но во всю ширину лба страшного человека синела татуировка:»Сделано в СССР», а прямо над переносицей разлаписто был татуирован «Знак качества». И данный страшила, подойдя к теще Никиты Торфовича, опять закупорившей собственным бюстом вход в калитку, развёрнутой ладонью, плоско и гулко, будто в Колонном звле раздался синхронный аплодисмент - так ляпнул в лоб привратницу-тёщу, что как подкошенная повалилась она на спину.
Бесчинства эти со второго этажа Никита Торфович наблюдал «от» и «до», и бросился он к телефону - наковырять правоохранительные цифры «02» Только ушлую, не простую команду привёз с собой Андрон Торфович. Где им знать, варнакам, что по древнеславянским нашим обычаям и канонам нельзя переступать через лежащего хоть человека, хоть одомашненное животное, иначе не будет им в жизни здоровья и фарта - переступили через лежащую тёщу, вломились во двор, ловким манером один громила присел, за голени обхватил другого, поднялся с ним в полный рост - хряп! - и оборвали телефонные провода. Лишь половинку нуля успел наскоблить на диске Никита Торфович, а другая половинка и двойка не запитались телефонной слаботочной системой.
-Ну что, гнида глистозная, сам спустишься вниз или тебе помогать? - окликнул брата Андрон Торфович.
Пришлось помогать. Неприятная сцена насилия возникла затем во дворе. Прямо за хвостики - это в разгар-то цветения! - один разбойник вышвыривал из торфо-перегнойных горшочков нежнейшие фрезии и годеции, тогда как второй разбойник брал горшочек под донце и вдавливал в лицо Никиты Торфовича, совершая при этом вращательные движения как по часовой стрелке, так и против неё.
-Кончен бал, погасли свечи, - сказал на пятом горшочке предводитель ватаги, тот самый, «сделанный в СССР». - Оботрите ему харю травой, я не вижу выражения глаз. Так, теперь вижу по глазам, что он осознал, одумался. Передаю его вам, Андрон Торфович. - И остальным приказал: - Из машины кувалду, рулетку, вешки, шнур.
И вполне справедливо, без мелкой мстительности, сноровисто обтяпал дело Андрон Торфович: трижды одиннадцать - тридцать три. Значит, по одиннадцать соток на нос получит каждый наследователь. Первый этаж дома Андрон Торфович записал за собой, второй отвёл брату с непреложным условием: в недельный срок возвести на второй этаж индивидуальную лестницу, чтобы Никита Торфович со своей постной рожей не таскался через территорию брата.. Шалаве (сестре Инне Торфовне) отводил Андрон Торфович отдельно стоящую двухэтажную кухню. И показал своим опричникам, где вбивать вешки: тут, тут и тут, чтобы у каждого из совладельцев был к жилью автономный подъезд. После чего вся команда не прощаясь, по-английски отбыла.
Недолгое смятение чувств охватило после этого Никиту Торфовича. Но отмобилизовался, сконцентрировался мужчина, на имя участкового Дерипаски составил бумагу о дерзком, вызывающем нападении уголовных элементов на усадьбу образцово содержания. При этом в неколебимой надежде находился Никита Торфович, что незамедлительно даст делу ход лейтенант Дерипаска. Потому что с лейтенантом был Никита Торфович на короткой ноге. И всегда желанный в этом доме участковый приходил сюда с неизменно расстегнутой пуговкой на левом нагрудном кармане кителя. Всегда, чаёвничая, вешал китель на спинку стула. И всегда, уходя после нескольких рюмок чая, обнаруживал в расстегнутом кармашке барашка в бумажке. Оттого, противу всесоюзного закона (всё для того же блага трудящихся: а вдруг скатится, поскользнётся, упадёт и необратимо повредит организм), запрещающего возводить двускатные крыши на кухнях и других хозпостройках, а исключительно плоские - в сплошных двускатностях были все постройки на этносовском участке. И на другие шероховатости власть в лице Дерипаски закрывала глаза, как-то: пользование трехфазным током, копание колодцев глубиною горизонта свыше семи метров, возведение сплошных, непроницаемых для зрения общественности заборов - и пр.
Так что очень уповал на прикормленного лейтенанта Никита Торфович и намеревался из рук в руки лейтенанту предать заявление, да не оказалось его на месте, а посему под расписку Никита Торфович сдал заявление дежурному.
…Звоны, дизельный рёв и грохоты разбудили спозаранку Никиту Торфовича. Не те, не «сделанный в СССР» со дружиною, другие шестеро сгружали из кузовов дорогостоящие длинные трубы (двойная оцинковка, как определил в театральный бинокль Никита Торфович) и готовые, взятые в рамки из уголков заборные секции.
-Ведь это что же, - наблюдая из-за шторы другого окна, в ужасе за страну проговорил тёща. - Это же не сетка Рабиц, это не из проволок состоит - из прутков. Это какие же деньжищи!
-Заработал ударным трудом заключённого, - сказал свирепо Никита Торфович. - На пошиве искроотталкивающих кузнечных фартуков.
И уже заносили строители на подворье богатые заборные секции, уже сверлили шурфы под столбы импортной бензодрелью с алмазным буром, когда отлегло от сердца у Никиты Торфовича: суров и подтянут, при планшете и табельном оружии - входил в ограду лейтенант Дерипаска. Почти онегинским текстом («Вы мне писали? Не отпирайтесь: я прочёл души доверчивой признанье!») участковый спросил:
-Заявление мне писали?
-Писал неукоснительно! - граждански заостряясь, сказал наследователь Никита Торфовиич. - Как же не реагировать? Поглядите: с самого утра происходит форменное самоуправство. Уголовный рейдерский самозахват!
-Ваш паспорт! - непреклонно потребовал Дерипаска документ у Андрона Торфовича и от корки до корки въедливо его изучил.
-А теперь вот какой коленкор, - сказал Андрон Торфовиич, востребуя паспорт обратно. - Позвольте мне ознакомиться с заявлением, написанным на меня родным братом.
-Я решительно протестую! - закричал на это Никита Торфович.
-Закон не возбраняет, - отвёл руку Никиты Торфовича лейтенант Дерипаска. - Гражданину позволительно знать, в чём его обвиняют. Презумпция невиновности - она и в нашей местности действует.
-Отечественный закон даже предписывает меня ознакомить, - сказал Андрон Торфович с гордостью за наши законы. И, круглея глазами от изумления, стал вчитываться в текст.
И тут Никита Торфович с содроганием обнаружил, что левый нагрудный карман на кителе Дерипаски - застёгнут! Застёгнут!
-Волнующий документ, - заключил Андрон Торфович, прочитав заявление. - Официально зарегистрирован, так что я смогу сослаться на него в суде. По обелению моей чести и моего достоинства. Дважды я назван тут «уголовной мордой», один раз «смрадным отребьем», один раз «гнилозубым расхитителем». Товарищ участковый, а с моей стороны кто -нибудь слышал, чтобы я как-либо оскорбительно или общеграждански обзывал гражданина Этноса Н.Т.? Допустим, «петух», «шнырь», «козёл», «шмэк», «парчушка», «шнурок», «мотыль доходной» или «дубарь»?
-Ни в коем разе, - открестился лейтенант Дерипаска.
-Тогда вот какой коленкор, а также файдешин и брезент, - сказал с обоснованным гневом Андрон Торфович. - Товарищ участковый видел мой паспорт - а есть в нем судимость? Нет! А есть в нём «три по ногам и пять по рогам»? Нету, значит, нету на мне поражения в гражданских правах, правомочен избирать и даже быть избранным. А есть в моём паспорте «минус пять» или хотя бы «минус два»? Нету! Значит, не запрещено мне селиться в пяти самых крупных городах страны и двух столицах. А пенитенциарные органы принесли мне извинения за промашку, за два года в зоне тундры и лесотундры, где от переохлаждений получил я затемнение в левом легком? Да, мне принесли глубокие извинения.. Я получил денежную компенсацию за длительный вынужденный прогул, на которую куплен данный металл, прошу взглянуть на товаропроводящие накладные Я правомочный наследователь третьей части данной усадьбы. Тогда в чём же дело?
-Да, - очень пристально и государственно, даже притронувшись к табельному оружию и отцентровав на голове фуражку, сказал лейтенант Дерипаска. - В чём дело, гражданин Этнос Н.Т.?
-Нет, я что же… я это, - уже мелким бесом семеня к дому, залопотал Никита Торфович. И мысли у него клокотали: как жить? Беспардонность, неблагодарность и низость! Как же можно так перекупаться офицеру милиции? Ну, перекупаться, естественно, можно, сила солому ломит, но в перекупании тоже должны быть принципы, культура, интеллигентность, поступательность, пластика. И нельзя же вот так, вызывающе, вмиг, будто с лязгом перевели на другой путь железнодорожную стрелку!
И от негодования весь трясясь, смотрел на двор Никита Торфович, где уже чуть не за талию водил участкового братец, гогоча, что теперь киноискусство он пускает побоку, там достаточно одного Михалкова, а вот господин участковый знаком ли с оперой, нет, не с оперАми, а именно с Оперой Гулак-Артемовского «Запорожец за Дунаем»? Там заглавный персонаж поёт:»Теперь я турок, не казак!» Подобно и я теперь не кинодеятель, а птицевод. Куры? Да, некоторое внимание уделю племенным, но в основном - страусы и ещё раз страусы. Мясо - минимум холестерина, а цена тому мясу - двадцать четыре доллара за килограмм! Заказчики? Пищеблок Москва, Кремль. Опять же перо, вдохновенно пояснял Андрон Торфович. И уже заключены у него предавансированные договоры насчёт страусовых перьев с «Айс-Ревю», балетом на льду плюс с академическим тестром МХАТ для постановок «Марии Стюарт» и прочего из наследия Лопе де Вега и, возможно, Мольера.
-И тех заведу, и других, - с воодушевлением говорил Андрон Торфович участковому Дерипаске. - И нанду заведу, и эму. Вот по сию черту вольеры сделаю - нандуятник, а по сию - эмуятник.
-Слышь, Андрон, - участковый сельский, а оттого и сведущий в аграрных делах, предостерегал участковый, - а не вылетишь ты в трубу, как грянут морозы? Особо - крещенские? Страус - у него адаптация как?
-В смысле - резистентность?
-Ну, я и говорю: толерантность.
-На уровне. Страус - птица нашенская
Энтузиазм - великое дело. И всего-то голландские рыжие хайсекксбрауны неупорядоченно шлялись по двору Никиты Торфовича, - а Андрон Торфович, впав в полный аккуратизм и неметчину, завёл угольных, будто присыпанных мелким жемчугом мясо-яичных плимутроков- да только бы это! В вольере для плимутроков, от нападений ястребиных птиц на цыплят, установил он электричеством вращаемое пугало в генеральском мундире, при звёздах и бренчащих орденах, самолично вырезанных Андроном Торфовичам из листовой латуни и жести. Больше того: грифельная доска разместилась под пластиковым навесом в вольере, расклеточилась, разграфилась, и опять в театральный бинокль разглядывая ту доску, спрашивала тёща Никиту Торфовича:
-Чего это он?
-А вон чего, - ненавидя, отвечал пустопорожник Никита Торфович. - Вон сверху у него имена кур написаны: Анжелика, Патриция, Важенка… Слева даты стоят, когда какая снеслась, а правее - вес у яиц. По пятьдесят четыре грамма там вижу, у Важенки.
-А хайсекксбрауны наши какой вес дают?
Позор, да, позор: сорок два грамма показали в аптеке аналитические весы. Но кинжальный удар в сердце второэтажников произошёл в первых числах июня: голенастые, ещё младенчики - в свои вольеры вышли нанду и эму. И солидарно перенести это не могли ни Никита Торфович, ни тёще его.
-Как ни прискорбно, - наблюдая всё это, заключил Никита Торфович, - надо опять браться за перо. Участковому сигнализировать бессмысленно: он с потрохами куплен. Надо писать в райотдел. И анонимка тут не годится. Лиза! - позвал жену Никита Торфович, - я уже сигнализировал в органы, нам надо чередовать усилия.
-Lecken Sie mir Arsch - сказала на это Лиза, переводчица-синхронистка зала VIP в аэропорту «Шереметьево». - Что вы вяжетесь к человеку? Что он вам поперек горла встал? Осатанели от зависти.
-Дай мне твои апрельские тезисы, - гордо и бесстрашно сказала тогда тёща зятю. - Что там у тебя первым пунктом? Пишу: нетрудовые доходы. Второе: откуда страусы? Третье: глумление над памятью предыдущего Ебордея Гордеича путём сооружения пугала со множеством орденов и звёзд.. Четвёртое - запах от страусов. Пятый пункт - тунеядство Хотя без толку всё это - писать. Улита едет, когда-то будет. Всё спустят на тормозах
-Ленинский срок ответа на письма трудящихся не отменяли: десять дней.Через десять дней, если под сукно спрячут жалобу - мы напишем министрую
Так сказала непреклонная теща Никиты Торфовича, но. воскресивши в памяти образ «сделанного в СССР» - подписалась левой укой.
Но зря с таким неверием относиться к отчизне: всего на девятый день поселковая почтальонша Глафира, сперва налюбовавшись на страусят, доставила на второй этаж казённый конверт..
Очень официальные и с заботой на лицах перед моложавым и приветливым капитаном милиции сидели Никита Торфович с тёщей.
-Так по пунктам и будем мы щёлкать, - сказал капитан.. - Первый пункт у нас - не по средствам. Огорчу заявителей: оперативными данными это опровергается. Чтобы кривотолков не было, разглашу. Андроном Этносом за истекшие четыре месяца получены весомые суммы за сценарий на студии документальных фильмов «Страус - птица нашенская».Еще выигрыш на Московском ипподроме в честь Восемнадцатого прощания А.Пугачёвой с эстрадой. Затем - авансы от продажи страусового пера театру МХАТ и «Айс-ревю». Выплата за вынужденный прогул во время нахождения под стражей. Пункт закрыли. Пункт второй: откуда страусы. Агентурно выяснено, что в городе Калининграде, у неустановленного матроса с банановоза, А.Т.Этносом были приобретены одиннадцать яиц страуса нанду и семь яиц страуса эму. Ввиду контрабандной малозначительности дело прекращено. Санитарно-ветеринарный контроль здоровость выведенных птенцов подтвердил. Высиживание во время отпуска, взятого за свой счет, производила лично жена А.Т.Этноса Т.И.Этнос. (Справка о возникновении у Т.И.Этнос от насиживания двухмиллиметровой толщинности мозоли на ягодицах прилагается.) Пункт третий, - сказал капитан, делая разрешительный знак ерзающему Никите Торфовичу - да вы курите, курите, не стесняйтесь, - пункт третий: глумление над памятью предыдущего вождя Ебордея Гордеича путём изготовления огородного пугала… Личными показаниями, взятыми у изготовителя пугала Андрона Этноса, предъявлением цветных (плёнка «Кодак») фотографий пугала народному художнику СССР Борису Ефимову установлено, что данное пугало не есть копия с портретов и бюстов предыдущего Ебордея Гордеича, а есть копия со скульптуры кровавой собаки, генерала и палача испанского народа каудильо Франсиско Франко-и-Багамонде. Следствие склонно безоговорочно доверять в этом вопросе художнику Б.Ефимову, который и лично встречался с генералом Франко, и сделал на него 1789 карикатур в периодической отечественной печати. Пункт четвёртый: заграничный, а оттого труднопереносимый для русского обоняния запах гуано страусов. Данная претензия признана страусоводом Андроном Этносом. Ввиду чего страусовод А.Т.Этнос обязался перешибать запах гуано страусов ежемесячным переновлением жидкого коровяка с ферм совхоза «Горнило свободы». Контроль за переновлением жижи возложен на поселковый совет и участкового Дерипаску. Пункт закрыли. Пункт пятый: убеждённое тунеядство. Но проверкой выявлено, что Андрон Этнос является членом Союза журналистов России и членом Союза кинематографистов. Членство в любом из названных союзов даёт право его члену не состоять на любой постоянной работе, как односменной, так и трехсменной с непрерывным циклом. Пункт закрыли. Вы, - обратился приветливый капитан к Никите Торфовичу и тёще его, - не бывали вы в Эстонии, граждане? Благое дело в Эстонии. Там, допустим, инженер Сяамяэ для икебаны прикатит ко входу в дом неподъемный валун либо морену. Красота! А утром из соседнего коттеджа выходит кровельщик Мяусяэ: мать твою за ногу, какую красоту учинил Сяамяэ! В России случись такое - что стряслось бы потом? Побежал бы очертя голову Мяусяэ к столу и в органы накатал телегу: каким образом Сяамяэ извлёк из природы трехтонный валун? Недра принадлежат народу, по какому праву Сяамяэ присвоил себе гранитный валун, да еще художественно прожилкованный кварцем? Еще: учитывая вес валуна, Сяамяэ не мог прикатить его к дому, даже используя подмогу всех членов семьи и родню. В этом случае: откуда отвлёк всенародную грузоподъемную технику Сяамяэ, во что вылилась её амортизация и транжирство бензина?? Плюс к этому: разрушитель экологии Сяамяэ на месте изъятого из природы валуна непременно оставил на почве большую лунку. А она будет способствовать оврагообразованию и эрозии почв. Просим незамедлительно привлечь зарвавшегося… Так бы, - продолжал приветливый капитан, - было с тутошним Маусяэ, окажись дело в России. А что мы видим в Эстонии? Вы не поверите: там почти нету доносов, анонимок и жалоб. И вот этот кровельщик Маусяэ, увидев, что возле своего крыльца изваял Сяамяэ, говорит:ах, чёртов Сяамяэ, ты задумал меня обскакать? У тебя это дело не выгорит! Знай наших: не какой-то один сиротский валун я размещу у крыльца - а арку-грот воздвигну из валунов! Так вот в Эстонии! И вот вы, господа, чем разводить писаиину, не пробовали такого подхода? Чтобы переплюнуть трудом. Ах, родственник, у тебя страусы? А мы переступим через себя, бумагу больше марать не станем, посрамим тебя личным трудом. Эка теперь невидаль - страусы А мы забьём тебе баки разведением чистой линии жаб! Франция у России каждогодно приобретает три тоны жаб Сажают их французы в молоко для прохлады и непрокисания. И уж к тем трём тоннам мы свой центнер добавим! Так я маракую, господа, - стал к итогу подкатывать капитан. - Отвыкли мы, а надо пробовать, пробовать. Отрешиться надо от нашего прежнего, что одна, мол, попробовала, да семерых родила. Ленин Дзержинского тоже напутствовал пробовать. «Вы,- говорит, - Феликс Эдмундович, онанизм не пробовали? Попробуйте безотлагательно! Презанятная штучка!»
И поднялся из-за стола, проводил до двери, пожелал успеха в жабоводстве.
Но не на таковских нарвался приветливый капитан.
-Тоже подкуплен, - садясь в электропоезд, высказался Никита Торфрович. - Обходительностью думал нас улестить.. «Пробовать»! «Жабы»!
-«Образованец»! - единясь с зятем, поддержала теща.. - Солженицын про таких так и пишет:»образованец». А вольничать стали как! Ему назначено любого за анонизменный анекдот укатать в Магадан, а он сам рассказывает. - И купив за три рубля шариковую ручку у вагонного негоцианта вразнос, по горячим следам Никита Торфович (не эстонец, ах, не эстонец!) составил тезисы письма, теперь уж министру. В котором предполагалось отразить, какое нечуткое, поверхностное отношение встретили они в райотделе милиции, где свили гнездо сотрудники с явно идейной гнильцой. Где разбор сигнала о матёром хищнике-теневике поручают легкомысленному балагуру, бросающему тень на революционные историзмы страны.
Обсуждая, что почте, ясное дело, доверять такое письмо нельзя, потому что и на почте могут засесть, окопаться люди Андрона, вступили сигнализаторы в родную черту посёлка Рахманово, - и сразу обратили внимание, что неладное случилось в посёлке. И стар, и млад устремлялись в его восточную часть, кто на велосипеде, кто пешим ходом. И богомолки из храма, презрев моление, ковыляли туда же, а наиболее колченогонькую добросердечный мальчик подобрал и помчал на мопеде, и крикнула хлебо-булочная директор Таисия, пробегая мимо Никиты Торфовича:
-Чего тащитесь? Там ЭТО, у вас!
«Пожар?» - подумал Никита Торфович. Нет, пришёл он к заключению, о пожаре и речи быть не может. Уже выли бы сирены пожарных команд, и дымовой хвост волокло бы по небу. И послюнявленным пальцем на яхтсменский манер определил Никита Торфович направление ветра: ветер навальный, а запаха гари нет. Выходит, что-то другое стряслось на усадьбе Этносов. Но, улыбнувшиссь облегчённо и мудро, сказал Никита Торфович запалённой от скорости движения тёще:
-Мама, не сипите. Вы зашкалите в себе пульс. Нам не надо спешить, мама. Вы представить себе не можете, какая это удача: что бы там ни стряслось - у нас СТОПРОЦЕНТНОЕ АЛИБИ!
А уж по величине толпы - беда, очевидно, стряслась. И обыденное это явление в России - толпа. .И всё тут известно, известно, что рядовой охлократ, член толпы, может плыть в гуще толпы только тем стилем, который называется «по-собачьи».По-собачьи и поплыли сквозь скопище людей тёща и зять, другого стиля зачерствелый люд им не позволил, пусть даже именно у Никиты Торфовича грянуло несчастье.
Что до рядовых и сержантского состава милиции - тем допущено передвигаться в толпе раздвигательным стилем «брасс». Офицерский же состав милиции облечён полным правом плыть в толпе целеустремлённым стилем «кроль», в просторечии говоря - саженками
Так вот и поплыл в центр событий лейтенант Дерипаска, подкативший к усадьбе Этносов на тяжелом мотоцикле «Урал». Здесь криминалистически запутанная картина открылась участковому: частично выбиты стекла в окнах первого этажа, грифельная доска учёта яйценоскости плимутроков искорёжена и лежит далеко от прежнего места стояния, а пугало в виде кровавой собаки генерала Франсиско Франко-и-Багамонде уцелело лишь по тазобедренный сустав, и верхнюю часть его как корова языком слизнула. А посреди нандуятника на коленях, с перевязочными средствами в руках, стоит рыдающая Татьяна Этнос, рядом с нею крепится Андрон, и оказывают они первую неотложную помощь истекающему кровью нандику.
-Итак? - подоспел лейтенант Дерипаска.
-А бес его знает, - в полной растерянности сказал Андрон Торфович.-Мизансцена такая: я запаренную кукурузу сыпал в корыто, Татьяна хозяевала вон там. Я только видел - птица с березы пикирует, да прямо на погон каудильо Тут и трах-тарарах, а я, мудильо, этого каудильо звёздами из железок увешал. Они, звёзды, и полетели от взрыва, будто нинзя их запустил. Страусёнку звездой ногу ссекло.
-Гранатометанием тут попахивает, - задумался лейтенант Дерипаска. - По тротиловому эквиваленту - зашвырнули к тебе Ф-1. Так что на птицу ты не греши. Грач на что могутная птица - и он в клюве Ф-1 не удержит, а ты говоришь - малая птица была. Сучий рот, это всё зависть людская. Из тьмы веков эта русская зависть к имущему. Пашка Егупов на том конце - козявочный человек, а трудяга. Собственным хребтом пруд выкопал, хотел карпов водить. Так ему первой же ночью жбан автомобильной отработки в пруд слили: поводи-ка теперь карпов, хозяйчик! Но ты держись, не отступайся, Антон. Мы этот Гордеев узел распутаем, я до самого нашего генерала дойду.