МАТЬ ЛУНЫ

               


                " МАТЬ ЛУНЫ "


         Михаилу Николаеву  моему другу
         и  помощнику  в  литературном
         творчестве посвящаю этот роман

                Имея ум, любовь, заслуги, честь
                Мы мним, что путь наш радостен
                и гладок,
                Но Рок, случайность, время свой
                порядок
                Наводят в мире, нам готовя месть.

                Луиш де Камоэнс



                ЧАСТЬ ПЕРЕВАЯ


                ГЛАВА ПЕРВАЯ


               Элена стояла на открытой веранде родного дома в  Алкантаре
         и  всматривалась в даль, туда, где еще не совсем погасли отблески
         уходящего дня.  Луна взошла и
         с  почтенной  высоты придирчиво, словно новый владыка, осматривала
         свои владения. Повсюду уже расползались черные тени. На западе
         небо все еще было залито постепенно тускнеющим  кроваво-красным  светом    солнца, убегающего за горизонт подобно покидающему бренный мир всемогущему монарху.
               Заходящее светило окрашивало окружающий мир в неяркие, неж-
         ные, пастельные тона. На западе холмы и долины казались позолочен-
         ными на  фоне  пурпурного небосклона. На востоке же мягкий сереб-
         ристый свет луны контрастно обрисовывал неверный, трепетный силу-
         эт пальм.
               Элена, восемнадцатилетняя дочь  одного из самых бо-
         гатых людей небольшого провинциального городка  Алкантара, неделю
         тому назад  вернулась  домой  из  Португалии. Ее отца коммерсанта
         Эгаша Сантарена в городе уважали и считали его человеком честным
         и добропорядочным. Свою дочь сеньор Эгаш  воспитывал  как  позднее, долгожданное  дитя,  в  любви  и  нежности, и не жалел средств для
         того, чтобы его любимица не нуждалась ни в чем.   Лишь в одном дон
         Эгаш  был  бессилен: он  не  мог дать дочери достойного образова-
         ния. Сначала он хотел отдать Элену в столичный пансион для благо-
         родных девиц, но, взвесив все за и против, отказался от этой мысли.
         По убедительной просьбе своей двоюродной сестры  Каролины  Шавь-
         ер, которая жила в Лиссабоне, он отправил дочь к ней.
               В Португалии Элена провела почти год.
               Какой это было чудесное время! Вспоминая дни, проведенные в
         Лиссабоне, Элена тихонько вздыхала, и на ее глаза невольно навора-
         чивались слезы.
               Дон Эгаш долго спорил тогда со своей женой  Зенобией, убеж-
         дая ее, что Элене будет полезно на некоторое время сменить обста-
         новку и уехать из Бразилии.  В Европе дочь обучится изящным мане-
         рам  и станет настоящей сеньоритой. В захолустном же Алкантаре с
         его патриархальными традициями, вечными  сплетнями  и  чрезмерной
         набожностью Элена, натура мечтательная и роман-
         тичная, зачахнет и превратится в простую обывательницу.
               Услышав эти слова, Зенобия встала на дыбы. Свое недовольство
         она объяснила тем, что их дочь обойдется и без изящных  манер. Еще
         она добавила, что  лиссабонская  свояченица со своим либерализмом
         не может служить примером для  подражания. Если  муженьку  хочет-
         ся, чтобы  его дочь стала настоящей сеньоритой, то пусть он отпра-
         вит ее в Рио,  в закрытый пансион. Сама Зенобия не училась  ни  в
         каких  пансионах, однако дурой себя не считала. Она отлично справ-
         лялась с хозяйством и так могла отделать плеткой  провинившегося
         негра, что тот   потом долго вспоминал твердую руку своей суровой
         госпожи! И для этого, как утверждала дона Зенобия, вовсе не  нужно
         никакого образования.
               Но дон Эгаш был тверд. После долгих ссор и пререканий с же-
         ной он снабдил Элену деньгами, проводил ее в Ресифи и посадил на
         корабль, который следовал в Португалию.
              Тетка Элены  Каролина  Шавьер  встретила  заморскую гостью с
         большой радостью. Для своих сорока лет женщина была весьма  жива
         и  эмоциональна. Она имела массу поклонников и постоянное место в
         зрительном зале Лиссабонской оперы. Она не  пропускала  ни  одной
         премьеры  и после каждого спектакля посылала за кулисы своим ку-
         мирам огромные букеты живых цветов.
               Но с  некоторых пор дона Каролина загрустила. В своем роскош-
         ном особняке она была очень одинока,  и, чтобы не сойти с
         ума, решила пригласить  компаньонку, с  которой  можно было бы де-
         литься самым сокровенным.
               И тут приехала Элена Сантарен. Будучи бездетной вдовой, Ка-
         ролина Шавьер страстно мечтала о дочери, которой она была бы не толь-
         ко  любящей матерью, но и верной подругой. Поэтому всю свою невыс-
         казанную любовь и нерастраченную нежность дона  Каролина  дарила
         племяннице,  в которой увидела именно то очаровательное создание
         с каскадом темно-каштановых  волос, нежной  кожей  и  миниатюрной
         ножкой - образ, который долгие годы она лелеяла в своих несбыточных
         мечтах.
               Искренняя нежность тетушки и ее своеобразный  образ  жизни
         пробудили в душе Элены бурю ответных чувств. Она с жадностью слуша-
         ла  рассказы Каролины о сильных, гордых и смелых мужчинах, а также
         пикантные истории из жизни  лиссабонской знати. Слушая эти байки,
         девушка краснела от стыда, но извлекала из них много полезного для себя.
               Если бы  мать Элены дона Зенобия хотя бы краешком уха услы-
         шала то, что слушает ее дочь, она скоропостижно  умерла  бы  от
         сердечного приступа.
               В музыкальном салоне доны Каролины, известном на весь  Лисса-
         бон, собиралась вся столичная  богема: писатели и поэты, молодые худож-
         ники и маститые композиторы. Знаменитые теноры исполняли там свои
         лучшие партии, поэты читали свои новые стихи, художники демонстри-
         ровали портреты, натюрморты и пейзажи.
               Для Элены год, проведенный в доме тетушки, пролетел как один
         день, и она с отвращением думала о том времени, когда  снова  вер-
         нется  в  Бразилию, в этот свой Алкантар, где жизнь похожа на стоячее
         болото, а люди - на неповоротливых жаб. Мужчины там  привыкли  наби-
         вать  себе  животы до отрыжки, пить вино и нещадно колотить своих
         бедных жен и рабов. Женщинам Алкантара только и оставалось, что  по-
         сещать  местную церковь, чесать языки с соседками и осуждать под-
         руг, чьи жизненные принципы не укладываются в рамки алкантарского
         общества.
               Поэтому в Лиссабоне Элена Сантарен старалась брать от жиз-
         ни все самое лучшее.
               Тетушка Каролина не  понимала
         бразильцев, этих ярых приверженцев рабства,  резко осуждая их за это.
         Свояченицу Зенобию она не любила за эгоизм и чрезмерную  жес-
         токость к  своим чернокожим невольникам. Двоюродного брата Каролина жа-
         лела от души за слишком мягкий, покладистый характер.  Воспитанная
         на вольнолюбивых романах французских и итальянских писателей, до-
         на Каролина не делала никакой разницы между людьми с белым  цве-
         том  кожи  и  цветными. У  нее было одно тайное желание, о котором
         женщина не рассказывала никому, дажей  самой  лучшей  подруге. Она
         мечтала взять  в  любовники  негра-великана или красавца мулата,
         стройного и страстного. Дама считала, что в мужчинах с темным цве-
         том  кожи, в  этих  гордых и свободолюбивых детях знойной Африки
         есть некий шарм, и что все они созданы Богом для того, чтобы  дос-
         тавлять наслаждение женщинам. . .  в постели. А в Бразилии - какой по-
         зор! - их заковывают в кандалы и заставляют работать до  изнеможе-
         ния под палящими лучами солнца на плантациях сахарного тростника
         или на хлопковых полях.
               И вообще, в отличие от женщин Алкантара, тетя Каролина  была
         рассудительной, смелой и прогрессивной особой. Слушая ее неиссяка-
         емые  рассказы на разные жизненные темы, Элена не уставала восхи-
         щаться обаянием тетушки и ее неиссякаемым чувством  юмора. Втайне
         девушка  мечтала  быть  во  всем  похожей на тетю Каролину и, так
         же, как и она,  смело рассуждать на многие запрещенные для женщин
         Алкантара темы.
               В музыкальном салоне Каролины Шавьер  Элена встречала мно-
         го умных и обаятельных  мужчин. Некоторые  делали  ей  комплимен-
         ты, восхищались ее  красотой  и  изяществом, но  ни один из них не
         предпринял ни малейшей попытки закрутить с ней роман.
               Элена, вошедшая в  тот  прекрасный  период жизни, когда душа
         жаждет любви, а тело ласки, удивлялась, почему местные сеньоры  об-
         деляют ее своим вниманием. Сначала девушка сердилась и втайне не-
         годовала, уединившись в своей комнате.
               "Ну почему?  Почему? - задавала она себе один и тот же воп-
         рос. - Что я, хуже других? Ведь я же не уродина."
               Но потом  девушка поняла, почему мужчины смотрят на нее, как
         на малого ребенка.  Однажды она случайно подслушала разговор те-
         тушки Каролины и какой-то незнакомой дамы,  где шла речь
         о  письме из Бразилии, которое дона Зенобия присла-
         ла свояченице одновременно с приездом Элены.   В этом письме  она
         убедительно требовала, чтобы Каролина хорошенько присматривала за
         Эленой и ограждала ее от излишнего мужского внимания.
               Подслушав разговор дам, Элене пришла в голову дерзкая мысль: пойти
         матери наперекор. Девушка была готова уже вскружить голову одному
         молодому, но очень преуспевающему журналисту, однако время ее пре-
         бывания в Португалии заканчивалось и нужно было возвращаться до-
         мой.
               А накануне отъезда Элены из Лиссабона с ней произошла нео-
         быкновенная история.


                ГЛАВА ВТОРАЯ


               Тетушка Каролина решила дать в честь племянницы бал-маска-
         рад, пригласив на него весь цвет лиссабонского  общества. До сих пор Эле-
         не не приходилось бывать на подобных вечерах, и она начала готовиться  к нему заранее.  Она  забросала тетушку вопросами, как нужно себя там вести и какой лучше выбрать наряд.
               После недолгих  споров выбор пал на костюм Джуль-
         етты. Тетушка объяснила племяннице, что этот поэтический образ  во
         все времена являлся образцом чистоты и невинности, и поэтому именно
         этот костюм лучше всего подчеркнет красоту и  девичью скромность  племянницы.
               В ночь  перед  балом  Элене  не спалось. Она с тоской дума-
         ла, что скоро  вернется  домой,   и  жизнь  ее опять превратится в
         сплошную тягостную скуку. После шумного блистательного  Лиссабона
         она вновь окажется в захолустье.
               Каролина несколько  раз  предлагала  племяннице остаться у
         нее навсегда. Она говорила, что прямых наследников у  нее  нет, и  что  Эле-
         на - ее единственная  наследница. Тетушка  также  утверждала, что за
         год хорошо изучила характер  племянницы,  поэтому  твердо  увере-
         на, что в  Алкантаре Элена умрет от тоски. Сеньоре Шавьер нетрудно
         было предсказать будущее племянницы: через год-два Элену  выдадут
         замуж за какого-нибудь богатого пожилого фазендейро, она нарожает
         ему кучу детей и будет постепенно увядать на своей фазенде, прев-
         ращаясь в тупую, равнодушную самку.
               Не то что жизнь здесь, в Лиссабоне!. .
               Элене трудно  было  расставаться  с тетушкой, которую она полюби-
         ла, как родную мать. Она прекрасно понимала, что если уедет из Лис-
         сабона, то вряд  ли  опять вернется. Элена не хотела выходить
         замуж за толстого скупого фазендейро, но она была  примерной  до-
         черью и боялась материнского гнева. А еще. . . она обожала отца.
               На дворе  стоял  июнь - самый  прекрасный  месяц  в Португа-
         лии. Какими ясными незабываемыми были утра!  Небо в это время су-
         ток - чистое, ярко-синее без  единого облачка. Вся природа будто на-
         ряжается, прихорашивается, готовясь  встретить  новый   день. Ветер
         резвится  в пышных кронах деревьев, подметает улицы, ласкает траву
         на бульварах и лужайках, рябит воду в фонтанах.
               Когда таким утром человек просыпается после крепкого сна,
         он чувствует себя радостным и счастливым.  Разве можно не отклик-
         нуться  на  приглашение бродяги-ветра, который вдруг врывается в
         твое окно, озорничает в комнате, сбрасывает со стола бумаги, раска-
         чивает картины  на стенах и раздувает занавески, словно паруса бри-
         гантины. Дома усидеть просто невозможно, ты вырываешься на свободу
         и бежишь куда глаза глядят.
               Именно таким  выдалось  утро в день карнавала. Элена встала за-
         темно и начала готовиться к долгожданному  празднику. Ей не терпе-
         лось поскорее окунуться в атмосферу шумного веселья, пленительной
         музыки, головокружительных танцев и романтических встреч. А еще. . .
         ей очень хотелось любви, и она готова была пожертвовать  са-
         мым дорогим, лишь бы почувствовать в своей душе любовный трепет, а
         в сердце - сладкое, ни с чем не сравнимое томление - чувства, которые
         испытывает влюбленный человек.
               В пять  часов вечера к дому Каролины стали съезжаться пер-
         вые гости.   Хозяйка в костюме злодейки-колдуньи встречала их  у
         входа. Рядом с  ней  была Элена в легком платье из нежно-розового
         шелка. Волосы девушки темнокаштановым каскадом ниспадали до само-
         го пояса, голову венчал оригинальный убор в виде сетки, сплетенной
         из крупного розового жемчуга.
               Но вот, наконец, в подъезд шумной ватагой ввалились музыкан-
         ты, которые на ходу задорно играли модную польку. Кто-то в костюме Арлекина подскочил к Элене, дерзко схватил  ее за руку и потащил танцевать.
               Следуя примеру  смельчака, кавалеры  тут  же разобрали всех  дам.
               Не  успела  Элена опомниться, как у нее уже поменялся парт-
         нер. На смену второму кавалеру пришел третий, потом  четвертый, пятый. . .
               На смену польки пришла романтичная мазурка. . .
               Но вот послышались  пленительные  звуки  вальса, и, влекомая
         чарующей мелодией, Элена запорхала по залу, словно мотылек.
               Через час  хозяйка  бала пригласила гостей к великолепно
         сервированному столу. Блюда отличались разнообразием и были
         рассчитаны на любой, даже самый изысканный вкус.
               После первого бокала мадеры у Элены слегка закружилась го-
         лова, и она почувствовала себя легкой и почти невесомой.
               Рядом с ней за столом сидели двое молодых людей и оживлен-
         но беседовали  между собой. Невольно девушка оказалась свидетель-
         ницей их разговора.
               - А помнишь, Алваро, - говорил один юноша другому, пригубливая
         бокал с золотистым хересом, - как мы  с  тобой  чудесно  проводили
         время  в Париже?  Ах, боже мой, Франция!  Разве можно сравнить эту
         высокоразвитую и культурную страну с нашей отсталой и  невежест-
         венной Португалией, с этими "задворками Европы"?
               Элене не приходилось бывать во Франции, поэтому  ей  трудно
         было судить об этой стране. Лиссабон казался ей верхом совершенс-
         тва, городом, в котором воплотились все ее заветные мечты. Девушка
         удивилась пренебрежению и цинизму этих молодых людей, которые так
         нелестно отзывались о своей родине. Она  демонстративно  отверну-
         лась и больше не прислушивалась к их разговору.
               После ужина  танцы  продолжились. Затем, разделившись по па-
         рам, гости разошлись кто куда: одни - в укромные местечки, другие - в
         сад, где в тот момент начался фейерверк.
               Часы уже показывали без четверти десять, когда в танцеваль-
         ном зале появился человек в костюме мушкетера. Верхнюю часть лица
         незнакомца скрывала карнавальная маска.
               Утомленная шумом  и  духотой, Элена сидела возле тетушки и
         энергично обмахивалась веером. Она вдруг заскучала.
               Когда в зале появился незнакомец, обе дамы стали с инте-
         ресом разглядывать его.
               На вид  новому  гостю  было лет двадцать семь - двадцать во-
         семь. Он показался  Элене  типичным  португальцем. Из-под  бархата
         маски на девушку взглянули синие глаза.   Из-под шляпы, украшенной
         пышными перьями, на стройную шею молодого человека  падали  волны
         темных волос. Его  кожа, нежная  и гладкая,   напоминала золотистый
         спелый персик. Под небольшими тонкими усиками сверкали  белоснеж-
         ные  зубы. Незнакомец  был высок ростом и прекрасно сложен. Тонкие
         изящные пальцы сжимали эфес покоящейся в ножнах шпаги. Прямая ли-
         ния носа, высокий лоб и волевые черточки у рта - все это свидетель-
         ствовало о благородном происхождении гостя.
               Сердце Элены вдруг екнуло и заныло.  Она невольно вздрогну-
         ла и с силой сжала ладонь тетушки Каролины.
               - В  чем  дело, дитя  мое?-спросила   та, обеспокоенная
         странным поведением племянницы. - Почему ты вся дрожишь?
               - Так, ничего, - ответила Элена,  глубоко вздохнув. - Кто этот
         человек, тетя? По-моему, я  никогда  раньше не видела его у тебя в
         гостях.
               - Ты права, девочка. Я вижу его впервые. Но, если тебя испуга-
         ло появление этого человека, я прикажу слугам немедленно выпрово-
         дить его из зала.
               - Нет, нет, прошу тебя, не надо!- Элена сбросила с себя чувс-
         тво оцепенения  и натянуто улыбнулась. - Думаю, не стоит прогонять
         этого сеньора, тетя.   Ведь сегодня у нас праздник, карнавал, а бла-
         городный костюм нашего гостя говорит о том, что пришел он сюда не
         с дурными намерениями. Скорее всего, он не  местный. Возможно, услы-
         шав о  предстоящем бале от своих друзей, он решил немного повесе-
         литься. Пожалуй,  я подойду к нему. . .
               Уверенной походкой  Элена  подошла к незнакомцу и, присев в
         легком изящном поклоне, пригласила его на очередной вальс.
               Молодой человек улыбнулся, снял шляпу и  учтиво  поклонился
         девушке.  Потом он обнял ее за талию и увлек за собой на середину
         зала.
               - Сеньор!  Хозяйка  бала обеспокоена, - первой заговорила Элена. -  Она
         видит вас  в  первый раз, и ей не терпится узнать, почему вы
         проникли к ней в дом инкогнито, без  приглашения?  Сеньора  также
         хотела бы узнать ваше имя.
               - О, не  корите меня за то, что я проник в дом вашей тетушки
         без доклада! - ответил молодой человек,  мягкий  баритон  и
         правильная речь которого сразу покорили девушку. - Вчера вечером я приехал        из Парижа и совсем не знаю здешних  обычаев. А  зовут  меня
         д, Артаньян. Можете  так и передать своей тете. Надеюсь, вы удовлет-
         ворены, мадемуазель?
               - Я - вполне, но, думаю, мою  тетушку  вряд  ли  устроит  такой
         ответ.
               - Я, кажется, попал на карнавал, сеньорита?-  с  невозмутимым
         видом осведомился незнакомец. - А на  карнавале, как  мне  извест-
         но, лица присутствующих обычно спрятаны под масками таинственнос-
         ти. Разве не так?  И ваше прелестное личико тоже ведь скрыто  под
         маской  неизвестности. Лишь в воображении я могу представить вашу
         внешность. Видите ли, на карнавалах никому не  приходит  в  голову
         задавать  друг  другу вопросы:  кто ты и как твое настоящее имя?
         Визитной карточкой каждого участника карнавала является его мас-
         карадный  костюм, который  выбирается в зависимости от склада ха-
         рактера и жизненных принципов приглашенного.
               - Если  придерживаться  ваших  позиций  и судить по вашему
         костюму, то можно сделать вывод, сударь, что  вы - военный! - предполо-
         жила Элена. Она была знакома с творчеством Александра Дюма, и про-
         читала роман "Три мушкетера" в подлиннике. - Иначе, вы  подобрали
         бы себе другой костюм. Что вы на это скажете?
               - Вполне  разумно, . . - задумчиво протянул  молодой человек, и
         в голосе  его  прозвучали интригующие нотки. - Но кем бы ни был я
         на самом деле, знайте: с этого момента я - ваш покорный слуга.
               Элена с замиранием сердца взглянула на своего  кавалера  и
         больше не  смогла  отвести взгляда от его лица. Она вся трепетала
         от приятного тепла, исходящего от его крепких рук.
               - Скажите, вы француз?- робко спросила девушка.
               - Француз? - ласково улыбнулся незнакомец. - Нет, я не француз
         и не португалец. Я. . . - американец.
               - Странно, - удивилась  Элена. - Вы прекрасно говорите по-пор-
         тугальски. Вашему произношению мог бы позавидовать любой лиссабо-
         нец.
               - В этом нет ничего удивительного. Я и по-французски говорю
         так же хорошо, как и по-португальски. Просто мне очень легко дают-
         ся иностранные языки.
               Танец закончился. Незнакомец  галантно поклонился партнерше
         и, подведя ее к Каролине, усадил на  стул. Поцеловав  руку  хозяйки
         дома, он вежливо  попросил гитару. Слуга принес инструмент. Молодой
         человек бережно взял гитару, сел на стул, закинув ногу на ногу,   и
         пробежал пальцами по струнам.  А потом. . .  он запел.
               Никогда еще Элена Сантарен не слышала такого  пленительно-
         го,  завораживающего душу пения. Молодой человек исполнял какой-то
         романс на португальском языке. Но как профессионально он это  де-
         лал! Слушая  пение незнакомца, Элена растаяла от восторга и охва-
         тившего ее чувства сладкой неги.
              - Вы  так  чудесно поете, сеньор! - сказала она дрожащим
         от волнения голосом после  того как  песня  закончилась. - Спой-
         те, пожалуйста, еще что-нибудь!
               Страстный баритон  зазвучал  снова, но  на этот раз певец пел
         чуть помягче, поглуше. Это  была  уже не торжествующая песнь любви.
         Это было нежное признание, доверительная исповедь.
               Находясь во власти чарующей мелодии, Элена прикрыла от нас-
         лаждения глаза. Но еще большее наслаждение, чем пылкие слова романса, доставлял Элене голос незнакомого исполнителя.  А затем прекрасный мушкетер  исчез так же неожиданно, как и появился.
                Элена сорвалась с места и побежала на его поиски.
               Она осмотрела  каждый  уголок дома, потом выбежала в сад, но
         молодой человек в костюме д,Артаньяна словно сквозь землю прова-
         лился.
               Вся в слезах, девушка вернулась в дом и бросилась в объятия
         тетушки. Та прижала ее к своей груди и стала утешать:
               - Успокойся, моя девочка. Как мне понятны твои  чувства!  На
         месте  этого  донжуана, этого сладкоголосого ловеласа, я вела бы
         себя немного поскромнее, поосмотрительней. Я не стала бы играть на
         тонких  чувствах  юной  наивной  девочки. . . Кстати, а где твой ве-
         ер, Эленинья?
               Девушка перестала  плакать  и взглянула на свое правое за-
         пястье, где на шелковом шнурке обычно висел ее  оригинальный  ве-
         ер, но его там не было.
               - Наверное, я потеряла его  во  время  танцев, - растерянно пробормотала
         Элена. - Пойду поищу.
               Она обошла весь танцевальный зал, но веера так и не нашла.
               - Не   огорчайся, детка, -успокоила  ее  тетушка  Каролина. -
         Возьми мой. В тропической стране с жарким, влажным климатом он те-
         бе будет просто необходим. Будешь смотреть на мой подарок и вспо-
         минать меня. . .



               Элена вышла из задумчивости, прошла к себе в комнату и поз-
         вонила в колокольчик. Явилась няня, толстая добродушная негритянка
         по имени Жулия.
               - Раздень меня, черная матушка!-попросила  девушка  и, отки-
         нувшись в кресле, протянула няне маленькие, изящно обутые ножки.
               Жулия взяла их в свои черные мозолистые руки  и  осторожно
         сняла обувь Элены и чулки. Затем благоговейно, словно  религиозный
         фанатик, она  принялась раздевать свою юную госпожу. Она развязала
         ленты на нижней юбке, расшнуровала тугой корсет. Когда Элена оста-
         лась  в одной нижней сорочке, Жулия провела рукой по ее спине и с
         восторгом сказала:
               - Моя йайа* стала настоящей красавицей. Как же будет счаст-
         лив тот мужчина, который получит тебя в жены!

         * Обращение к девушке, принятое в Бразилии.

               Жулия считала барышню своей родной дочкой, единственным све-
         том в  окошке, потому  что собственных детей у нее давно отняли и
         продали.
               Потом по просьбе девушки она протянула ей стакан  холодной
         воды и, пожелав спокойной ночи, вышла из комнаты.
               Бросившись в прохладную постель, Элена зарылась с головой в
         подушки и погрузилась в блаженную негу. Ее юное крепкое тело  из-
         нывало  от непреодолимого желания мужских ласк. И в это состояние
         она впадала каждый вечер после встречи  с  прекрасным  незнаком-
         цем. Видения, связанные  с  ним  становились  все более навязчивы-
         ми. Чем больше времени проходило с момента их встречи на карнава-
         ле  в Лиссабоне, тем отчетливее слышался Элене мужественный голос
         молодого американца, тем явственнее ощущала она нежное  прикосно-
         вение его сильных рук.
               Заснула девушка мгновенно и в снах видела  одну  и  ту  же
         картину:  молодой  человек в костюме мушкетера держит ее в своих
         объятиях и нежно целует в губы.



                ГЛАВА ТРЕТЬЯ



               Утром следующего дня Элена получила записку от своих  бли-
         жайщих соседей Флорешей. В записке они приглашали девушку к обеду
         по случаю ее возвращения в Алкантар.
               Супруги Флореши были старше Элены на семь лет, но разница в
         возрасте не мешала их дружбе, которая началась еще два года  тому
         назад.
               После смерти  своего отца Ракел Флореш получила в наследс-
         тво родовое  поместье  в Алкантаре и вместе с мужем, сыном и всей
         прислугой переехала из Сан-Паулу в этот небольшой провинциальный
         городок.
               Тихая размеренная жизнь Алкантара молодым супругам  понра-
         вилась, и  они решили устроиться там основательно. Фазенду, которая
         со временем пришла в запустение,   отремонтировали, разбили вокруг
         нее фруктовый сад и вырыли небольшой пруд.
               Когда два  года  тому  назад Марселу окончил университет в
         Рио и получил диплом адвоката, заняться адвокатской практикой ему
         не пришлось. В Алкантаре ему предложили  работу  в  торговом  доме
         "Санта-и-Круз", который  занимался  торговлей  леса. Древесина в тех
         краях была отличного качества и экспортировалась  в  соседние  с
         Бразилией страны  и  даже  в  Европу. Компания "Санта-и-Круз" имела
         постоянных клиентов и  быстро  утвердилась  на  внутреннем  рын-
         ке. Знакомые и  друзья  говорили, что у дона Марселу неплохие ком-
         мерческие способности, и что он очень любит  Бразилию. Все  так  и
         было. Свободные часы  молодой  человек охотно проводил за чтением
         книг и журналов. Он подписывался на все серьезные бразильские из-
         дания, а кое-что получал даже из самой португальской столицы.
               Одним словом Марселу Флореш  был  типичным  представителем
         нового поколения Бразилии.
               Дона Ракел обожала своего супруга, гордилась им и считалась
         с  его мнением. В ее обязанности входило воспитание сына и наблю-
         дение за порядком в доме. 
               С соседями супруги Флореш почти не общались, редко посещали
         церковь и негативно относились к рабству, что служило поводом для
         многочисленных сплетен и пересудов.
               Естественно,  Марселу  и  Ракел не могли обойтись без услуг
         чернокожих невольников, но те скорее жили в их доме не в качестве
         рабов, а на  правах обыкновенных слуг. Мягкость и интеллигентность
         дона Марселу и ангельская кротость доны Ракел снискали  глубокое
         уважение и почитание среди негров. И если бы кто-нибудь
         спросил любого из них, как он относится к своим  госпо-
         дам, получил бы  следующий  ответ:"  За сеу* Марселу и дону Ракел
         жизь отдам!"

         * Сеу-фамильярное сокращение слова сеньор.

               Глядя на  эту  чудесную молодую пару, на их беззаветную лю-
         бовь друг к другу, на их верность и преданность, Элена не переста-
         вала удивляться тому, как мог возникнуть такой гармоничный союз в
         стране, где  девушки  на  выданье  не имеют собственного мнения и
         права голоса. В дальних провинциях Бразилии браки строились в ос-
         новном по расчету, и вместо молодого красивого супруга юная сень-
         орита получала в мужья пожилого, но богатого сеньора.
               Когда Элене исполнилось пятнадцать лет, она влюбилась в од-
         ного местного  революционера  по  прозвищу  Факел. Девочка любила
         его беззаветно. Наверное, ее  покорили     молодость, пламенный
         взгляд, революционная страстность, патриотический  героизм   этого
         человека. Элена знала наизусть все гневные речи Факела, клеймящие
         ненавистью португальцев, угнетателей  населения их родины. Все это
         непреодолимо, со всем пылом впервые пробудившегося чувства, влекло
         ее к прекрасному и бесстрашному юноше.
               Когда в возрасте двадцати трех лет Факел погиб от руки на-
         емного убийцы, Элену  вдруг  охватила безысходная тоска. И если бы
         не отец, который  всегда  и во всем поддерживал свою любимицу, де-
         вочка умерла бы с горя.
               Элена втайне  завидовала Ракел:ее благополучию, тихому уют-
         ному дому, замечательному  мужу  и  трехлетнему  сынишке, которого
         звали Нуну. Элена была крестной матерью Нуну и обожала этого чуд-
         ного малыша с золотистыми локонами на головке.
               Ракел была замечательной хозяйкой и нежной, заботливой  ма-
         терью. В  любой  час дня и ночи она могла принять гостей и подать
         на стол свежие разнообразные блюда.
               О приготовлении еды заботилась чернокожая  кухарка  Эуфра-
         зия, которая обожала  свою хозяйку и старалась исполнить любой ее
         каприз.
               Многочисленные комнаты поместья  содержались  в  идеальной
         чистоте, а на столиках и комодах всегда стояли в вазах живые цве-
         ты. Слуги Флорешей одевались опрятно, были всегда вежливыми и уме-
         ли держать язык за зубами.
               Дона Ракел обращалась с рабами ласково, называла их  только
         по именам и никогда не повышала на них голос.
               В поместье  Флорешей наказание рабов было запрещено, но чер-
         нокожие невольники  никогда не злоупотребляли добротой своих хо-
         зяев.
               В назначенный час Элена подошла к дому Флорешей. Лишь толь-
         ко она открыла калитку, навстречу ей радостно выбежал Нуну. Девуш-
         ка  взяла малыша на руки, поцеловала его в румяную щечку и внесла
         в дом.
               В гостиной стоял стол, накрытый свежей льняной скатертью, на
         которой блестела чисто вымытая посуда. Стеклянные графины с вином
         отбрасывали золотистые блики на выбеленные стены.
               Марселу сидел в плетеном кресле возле  раскрытого  настежь
         окна  и читал газету. Ракел вышивала шелком салфетку, уютно распо-
         ложившись на низенькой скамеечке возле ног мужа.
               Увидев гостью, супруги отложили в сторону дела, и  поднялись
         ей навстречу.
               Дон Марселу улыбнулся Элене и поднес ее руку к  губам  для
         поцелуя. Ракел обняла подругу за талию, и они расцеловались. Хозяин
         дома предложил девушке кресло, и лишь только она присела на крае-
         шек, Нуну тут же взобрался к ней на колени и стал играть  сложен-
         ным веером.
               Элена очень любила детей. Она  не  могла  представить  себе
         большую  радость, чем  материнство. В мечтах девушка нянчила своих
         будущих крошек, кормила их, мыла, одевала. Когда у нее  родятся  де-
         ти, она  никому  не позволит ухаживать за ними!  Все будет делать
         сама! Вот только. . .
               "Где  же  ты, мой  избранник, прекрасный юноша, влюбленный и
         пылкий?-подумала  Элена, с  тоской  глядя  на  счастливых  Флоре-
         шей. -Почему же ты медлишь?"
               Эуфразия тем  временем подала горячее. Ракел вызвала няню и
         велела ей отвести малыша в детскую. Потом она пригласила  мужа  и
         подругу к столу.
               - Я давно хотела повидаться с тобой, Элена, - будто оправды-
         ваясь, начала  Ракел, -но  Марселу не было дома. По делу службы его срочно вызвали в
         столицу. А без него, честно говоря, мне было как-то не по себе.
               "Очень  жаль, -подумала Элена, -потому что мне так хотелось
         поговорить с тобой наедине и поделиться своей  сокровенной  тай-
         ной. При Марселу как-то неудобно рассказывать о моем таинственном
         американце."
               - Спасибо за приглашение, -поблагодарила  девушка  хозяев. -
         Мне всегда  приятно  бывать  в вашем гостеприимном доме. Особенно
         сейчас. . , - Элена тяжко вздохнула. - В мечтах я все еще в Лиссабоне.
               Ракел понимающе  кивнула и пододвинула подруге блюдо с пирожками.
               Приятно становилось  на  душе от всего этого порядка и ую-
         та, от искренней доброты хозяев.
               - Не расстраивайся, -подбодрила подруга Элену. - Попробуй-ка
         лучше пирожки  с креветками. А вот тушеные бобы, салат, фарширован-
         ная рыба. Эуфразия отличная стряпуха. Как  только  она  узнала, что
         сегодня  к  нам  в гости придешь ты, встала чуть свет и принялась
         готовить. Наша добрая Эуфразия очень любит тебя, Эленика.
               - Спасибо, Эуфразия, -обернулась девушка к скромно стоящей в
         стороне кухарке. - Ты так добра ко мне!
               На полном  лоснящемся  лице  негритянки  расцвела  широкая
         улыбка. Она была явно довольна похвалой юной гостьи.
               Тарелки наполнились.
               - Очень  вкусно, -похвалила Элена, отведав угощение.
               - Может, расскажешь нам про  Лиссабон, -вступил  в  разговор
         Марселу, пригубливая бокал с вином. - Говорят, там есть на что пог-
         лядеть.
               - Лиссабон-очень красивый и очень старинный город. Люди там
         живут веселые и гостеприимные. Португальские  женщины более  сво-
         бодны и раскрепощены, нежели бразильянки. Мужчины же любят  вкусно
         поесть, ходят на корриду и ухаживают за хорошенькими женщинами. . .
               - Говорят, Лиссабон очень похож на Рио, -перебил рассказчицу
         Марселу. - Наверное, все столицы мира похожи одна  на  другую:днем
         люди работают, вечером отдыхают.
               - Мне трудно об  этом  судить, -недоуменно  пожала  плечами
         Элена. - Я  никогда  не  была  в Рио, а в Лиссабоне меня всюду сопровождала тетя.
               - Расскажи, как  тебе жилось у нее?-спросила Ракел. - Ты мне
         писала, что у нее большой дом и широкий круг знакомств.
               - Тетя Каролина-замечательная женщина. Мне было очень хоро-
         шо с ней. Она научила меня любить жизнь и относиться с  уважением
         к себе. Еще тетушка завещала мне все свое состояние.
               - Так  это же замечательно!- воскликнула Ракел, утирая губы
         салфеткой. - Почему же ты тогда не осталась в Португалии? Мне ка-
         жется, там ты была бы более счастлива, чем здесь.
               - Возможно, -замялась  Элена. -  Но  мой отец. . . Он очень без
         меня скучал.
               После обеда хозяева и гостья вышли в сад, где в тени жасми-
         на и цветущей акации висели качели. Дамы удобно устроились в них
         и попросили Марселу, чтобы он их немного покачал.
               Потом Элена кормила золотых рыбок и слушала веселые  расс-
         казы Марселу о его студенческой жизни.
               Элене так и не удалось поговорить с подругой наедине, зато она  от-
         лично провела  время и от души посмеялась над забавными история-
         ми, расказанными Марселу.  У Флорешей ей удалось на какое-то время
         забыть  о  своих  переживаниях, но стоило ей только вернуться до-
         мой, как на нее опять нахлынули воспоминания, которые ввергли ее  в
         омут отчаяния и глубокой тоски.


                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


               Обычно Эгаш Сантарен уходил на службу рано утром, когда же-
         на и дочь еще спали. Но сегодня, когда Элена проснулась, она  услы-
         шала  на веранде чьи-то приглушенные голоса. Прислушавшись повни-
         мательней, девушка узнала голоса родителей. Она  встала
         с постели и на цыпочках подкралась к раскрытому окну.
               Вовсе не  простое любопытство толкнуло Элену на такой рис-
         кованный поступок:в своем разговоре родители несколько раз  упо-
         мянули человека, имя которого повергло девушку в ужас.
               - После возвращения из Лиссабона Элена сильно изменилась, и
         не в лучшую сторону, - говорила  мать. -  Она  стала  дерзкой, гру-
         бой, раздражительной. И все  это  я отношу к дурному влиянию твоей
         дорогой сестрицы.
               - Не выдумывай, Зенобия!- возразил дон Эгаш. -Лично я не на-
         хожу никаких перемен в нашей дочери. Вероятно, она все  еще  нахо-
         дится под впечатлением от путешествия.
               - Девушкам ее возраста из порядочных семей следует  сидеть
         дома, а не болтаться по белу свету. Господь создал женщину для то-
         го, чтобы она воспитывала детей и ублажала своего мужа. Да, кстати,
         Эгаш, как ты относишься к тому, чтобы выдать Элену замуж?
               - Честно говоря, я над этим еще не задумывался. Элена  слиш-
         ком молода для замужества:ей всего лишь восемнадцать.
               - Позволь не согласиться с тобой, дорогой. Я вышла  за  тебя
         замуж, когда мне  едва  исполнилось шестнадцать лет. Однако, это не
         помешало нам прожить девятнадцать лет в любви и согласии.
               - Что ж, не спорю.  Так кого же ты прочишь в мужья нашей дочери?
               - Томаша Итибери.
               - Кого? Итибери? Этого прохвоста?!
               При упоминании Томаша Итибери Элена покрылась холодной ис-
         париной.  Неужели мать настолько слепа, что не видит, за какого не-
         годяя хочет выдать замуж свою родную дочь?
               Перед глазами  Элены  вдруг  предстали  картины  ее  детс-
         тва. Когда она, будучи еще маленькой девочкой, гуляла с няней в ок-
         рестностях Алкантара, взору  ее  предстал  высокий   глухой   за-
         бор, из-за которого доносились звон цепей, свист бича и душеразди-
         рающие человеческие крики. Когда Элена спросила няню, что там про-
         исходит, негритянка, осенив  себя широким крестом, поспешила увести
         девочку подальше от того места. Потом она объяснила Элене, что  за
         забором живет сам дьявол. Зовут его Томаш Итибери. Негритянка так-
         же сказала, что человек этот-лютый зверь, и что от него лучше дер-
         жаться  подальше. Элена узнала тогда, что сеньор Итибери собствен-
         норучно замучил несколько своих  невольников. Другие  рабы  гибли
         под кнутами надсмотрщиков, от жажды или от пыток каленым железом.
               Спустя несколько дней Элена оказалась свидетельницей одно-
         го ужасного зрелища, после которого впала в депрессию, и врачи це-
         лый месяц опасались за ее рассудок.
               В тот день отец повел дочь на  реку искупаться. Возле  леса
         река круто  изгибалась  и, замедляя  течение, становилась  тихой и
         спокойной. По обоим ее берегам рос  высокий  тростник, в  зарослях
         которого гнездились цапли и розовые фламинго. Вода была настолько
         прозрачной, что просвечивало песчаное дно, по которому взад-вперед
         сновали  проворные маленькие рыбешки. Излучина реки считалась из-
         любленным местом жителей Алкантара. Люди приходили туда, чтобы ис-
         купаться и отдохнуть под сенью развесистых деревьев.
               Не успели дон Эгаш и  Элена  дойти  до  края  излучины, как
         где-то поблизости  раздались  крики людей и остервенелый собачий
         лай.  Тростник заколыхался, из его чащи выбежал молодой негр. Огля-
         девшись  по сторонам, он с разбега бросился в воду. Тростник зако-
         лыхался еще сильнее, и Элена увидела огромную собаку. Одним  прыж-
         ком  она  выскочила из зарослей, на мгновение замерла на открытом
         пространстве, и потом, захлебнувшись яростью, страшно зарычала. За ней
         выскочила другая собака. Это были огромные шотландские борзые, се-
         ро-черная и рыжая. Следом за собаками из чащи тростника вышли лю-
         ди, которые  держали  в  руках ружья и ременные плети. Один из них
         подал собакам знак. По команде хозяина оба  пса  прыгнули  в  во-
         ду. Чернокожий  беглец плыл медленно, с большим трудом, поэтому со-
         баки быстро его настигли. Они  набросились  на  беднягу  и  стали
         рвать  его зубами с таким остервенением, что негр недолго продер-
         жался на поверхности. Вскинув вверх руки, он закричал страшным го-
         лосом и камнем пошел ко дну.
               Элена видела на воде красное пятно, которое становилось все
         больше, видела окровавленные  пасти  псов, видела человека, который
         подал собакам знак. Он стоял в  нескольких  шагах  от  девочки  и
         ржал, словно дикий жеребец. Это был Томаш Итибери!
               И за такого мерзавца ее хотят выдать замуж!
               - Да, но  у этого бродяги Итибери гроша ломаного нет за ду-
         шой!- возмутился  дон Эгаш. - Все состояние покойных родителей он
         промотал вместе со своими дружками за несколько  месяцев. Помнит-
         ся, в  прошлом  году этот тип просил у меня денег взаймы. Только я
         не дал ему ни мильрейса и послал ко всем чертям.

         *Мильрейс-денежная единица Бразилии XIX-начала XX в. в.

               - То было в прошлом году, -не сдавалась дона Зенобия. - А  в
         этом он купил несколько хлопковых плантаций в легуа* от Алканта-
         ра и заключил договор с  двумя  крупными  ткацкими  фабриками  в
         Сан-Паулу о поставке им хлопка. Он также осушил болото возле сво-
         ей фазенды и разбил там плантацию сахарного тростника. Сейчас де-
         ла дона Итибери резко пошли в гору, и лучшего жениха для Элены нам
         не найти!

         * Легуа-путевая мера длины, равная 5 км.

               - Слушай, Зенобия, - в голосе дона Эгаша послышалось раздра-
         жение и недоверие, -откуда у тебя такие точные сведения  об  этом
         гнусном типе? Лично я никогда с ним дружбы не водил.
               Наступила минутная пауза. Видимо, вопрос мужа застал женщину
         врасплох.
               - Разве  тебе  не известно, Эгаш, что у негров язык без кос-
         тей?- как ни в чем не бывало, спросила Зенобия. - Эти  черномазые
         черти всегда  знают больше своих хозяев.  Вчера вечером, когда ты
         был на службе, а Элена-в гостях у Флорешей, заходил  дон  Томаш  и
         просил  руки нашей дочери. Я не стала тебе об этом говорить пото-
         му, что хотела сделать тебе  сюрприз. Кстати, дон  Томаш  пригласил
         нас  завтра  к себе на фазенду, чтобы мы своими глазами увидели, в
         каких условиях будет жить будущая сеньора Итибери.
               - Я  еще  не дал своего согласия, -воскликнул в сердцах дон
         Эгаш, - а ты уже готова выставить нашу дочь из дома  и  отправить
         ее за глухой забор фазенды Итибери! Почему, Зенобия, ты так стара-
         ешься избавиться от Элены?
               - Что  за  вздор!  Я - мать  и  желаю  нашей дочери только
         счастья. В Алкантаре  достойных  женихов  днем  с  огнем  не  сы-
         щешь. Ведь не за негра же выдавать Элену! А через два-три года на
         нее вообще никто не будет обращать внимания. Разве что  какой-ни-
         будь старый вдовец. . .
               - Да, но Томаш Итибери тоже не мальчик!-возразил дон Эгаш. -
         И к тому же, если мне не изменяет память, он женат. Правда, супруга
         сбежала от него. . .
               - Ты  прав, он  не  мальчик, но  и  не старик. Ему всего лишь
         тридцать восемь лет. Между прочим, муженек, ты старше меня ровно на
         двадцать  шесть лет. А насчет первого брака можешь не беспокоить-
         ся:дон Томаш добился его расторжения через Ватикан. Это не каждо-
         му удается, разве  что  царственным особам. Так что подумай, Эгаш. У
         дона Итибери скопился изрядный капитал, -с воодушевлением замети-
         ла Зенобия. - Женщина, которая станет его женой, получит прекрасно-
         го мужа. Дон Томаш добьется всего, чего хочет. У него большое буду-
         щее. . .
               - Ладно, я подумаю, -с неприязнью  сказал  Сантарен. -  Элене
         пока ничего  не говори. Надо взвесить все за и против, получше уз-
         нать жениха, а уж потом и о свадьбе говорить.
               "Женой  Итибери  я не буду никогда!-отходя от окна, покля-
         лась Элена. - Если и отец будет настаивать на свадьбе  с  ним,   я
         уеду в Лиссабон к тете Каролине."


                ГЛАВА ПЯТАЯ


               Томаш Итибери считался брошенным мужем. Жена сбежала от не-
         го "ко всем чертям", как холодно объяснял он своим знакомым. Высо-
         кий, страшно худой, сутулый, он всегда носил  жесткие стоячие ворот-
         нички, немилосердно натиравшие ему  шею, и  белые  брюки:  Итибери
         знал  особый  секрет, как  всю неделю сохранить их безукоризненно
         чистыми и отглаженными. Несмотря на  тропическую  жару, он  всегда
         ходил  в  безупречной  накрахмаленной  сорочке и черном шелковом
         шейном платке. На мизинце правой руки фазендейро отрастил длинный
         ноготь  и имел привычку почесывать им усы, скрывавшие его слишком
         большой некрасивый рот. Лысину он прикрывал жидкими, длинными пря-
         дями, старательно  расправленными  и словно приклеенными к черепу
               Итибери слыл  ловкачом  и очень набожным человеком. В своей
         фазенде он велел соорудить часовню, в которую по  вечерам  сгонял
         рабов, чтобы те возносили молитвенные  песнопения  Святой  Деве Марии. Руки
         молящихся, закованные в наручники  и  распухшие  от  ударов  пал-
         кой, как по  команде  вскидывались вверх, прося у Святой Девы зас-
         тупницы помощи и защиты.
               Элена, сославшись  на  головную  боль, в гости к Итибери не
         пошла. Дона Зенобия отнеслась к внезапному недомоганию  дочери  с
         недоверием, но откладывать визит к будущему зятю не собиралась.
               Лишь только супруги Сантарен переступили порог дома Томаша
         Итибери, они оказались свидетелями одной дикой сцены:голый до по-
         яса негр носился по дому, опрокидывая кресла и стулья. За ним, сжи-
         мая в руке палматорию*, гонялся разъяренный хозяин.

         *Палматория-деревянный диск  на  длинной рукоятке, который приме-
         нялся для битья рабов.
               - Ну, я тебе покажу, проклятый черномазый!-орал  Итибери  не
         своим голосом, но  догнать  раба никак не мог. Гостей он как будто не замечал.
               Наконец негр  изловчился  и, с ловкостью кошки прошмыгнув в
         дверь, выбежал на улицу.
               Итибери собрался было последовать за ним, но тут вдруг увидел гостей.
                - Простите, сеньоры, что  встречаю вас таким недостойным об-
         разом, -учащенно дыша, извинился хозяин поместья. - Но эта бесхвос-
         тая макака просто вывела меня из себя.
               - Ну-ну, дорогой сеньор, успокойстесь, -  посоветовал  Санта-
         рен. - Скажите, в чем провинился этот бедный малый?
               - Этот чертов негр-чтоб он сдох!-обжора и лоботряс. Он заб-
         рался на  кухню  и ополовинил блюдо с тушеным мясом, которое было
         приготовлено к вашему приходу, сеньоры. Извините, но  мне  придется
         отлучится на  несколько  минут.  Пойду прикажу управляющему, чтобы
         выдрал этого разбойника кнутом.
               - Не  стоит  портить  себе  настроение, сеньор  Томаш, -мило
         улыбнулась Зенобия. - Лучше велите подать нам чего-нибудь  холод-
         ненькое. Сегодня с  утра  страшная духота, и нас с мужем замучила
         жажда.
               - С огромным удовольствием, -осклабился Итибери. - В подвале
         моего дома хранится превосходное лиссабонское. Сейчас я велю при-
         нести пару  бутылок. А  потом  с вашего позволения, я отведу вас в
         сад, господа, откуда, как  на  ладони, видна   плантация   сахарного
         тростника.
               Он позвонил  в колокольчик и что-то тихо сказал на ухо вошедшему слуге.
               Минут через десять тот вернулся с подносом, на котором воз-
         вышались две  запотевшие  бутылки темного стекла, три хрустальные
         фужера на тонких витых ножках и ваза с  фруктами. Слуга  поставил
         поднос на  столик, аккуратно  обтер одну бутылку белоснежной сал-
         феткой, ловко откупорил ее и, разлив  по  бокалам  искрящееся  ви-
         но, вышел из гостиной.
               - Я  слышал,   сеньор Итибери, -начал Сантарен, смакуя вино, -что
         зимой вы здесь не живете.
               - Совершенно верно. Как только весь урожай хлопка и  сахар-
         ного тростника будет собран, я переберусь в другой дом.
               - Как!-удивленно восклинул Сантарен. - Разве у вас есть еще один дом?
               - Разумеется! Недавно я купил особняк в центре Алкантара.
               На щеку Итибери, жужжа, села муха, он ловко убил ее и смахнул
         мертвое насекомое на пол.
               - Видите  ли, сеньоры, -добавил  он, фальшиво  улыбаясь, - вся
         моя жизнь прошла в этих краях. Я даже в Рио ни разу не  был:пани-
         чески  боюсь дальних переездов и незнакомых гостиниц. Я хочу спо-
         койно умереть у себя дома, в своей собственной постели, препоручив
         Господу свою душу!-И, благоговейно сложив руки на груди, он возвел
         глаза к потолку.
               - Что  ж, неплохо было бы так помереть. . . со всеми удобства-
         ми, - усмехнулся дон Эгаш. - Да, совсем неплохо.  А теперь, уважаемый
         сеньор, после лирического отступления давайте перейдем к делу. От-
         ветьте мне, пожалуйста, на один вопрос: вы серьезно решили женится
         на нашей дочери?
               - Моя любовь к Элене не должна вызывать у вас сомнений. Та-
         кой красавицы, как  она, в  нашем захолустном городке днем с огнем
         не сыщешь. Если ваша дочь выйдет за меня замуж, она ни  в  чем  не
         будет знать недостатка.
               - Наша  дочь  не  нищая!-гордо тряхнул сединами Сантарен. -
         Она имеет все, что ей нужно!
               - Я дам ей больше! Я сделаю ее счастливой в любви.
               И с  невинно-плутовским  видом он уставился на чету Сантарен.
               Будучи честным и порядочным человеком, дон Эгаш не верил ни
         единому слову этого проходимца. В процессе  разговора  он  внима-
         тельно осмотрел  гостиную, находя  ее очень милой, обставленной со  вкусом.
               И вдруг. . .  Взгляд Сантарена упал на комод, на котором лежал
         браслет с изумрудами, как две капли воды похожий  на  тот, который
         подарил он своей супруге Зенобии в день Святого Иоанна.
               "Во всем этом нужно как следует разобраться", -подумал дон
         Эгаш, закусив губу. В его душу закралось сомнение, но он был  поря-
         дочным  человеком и прежде, чем принять какое-либо решение, доско-
         нально проверял все факты.
               После десерта Итибери проводил гостей во фруктовый  сад, до-
         рожки  которого были выложены серым мрамором. В глубине сада вид-
         нелась часовня, которая, судя по тишине, в тот момент пустовала.
               Зенобия не переставала восхищаться огромным хозяйством бу-
         дущего зятя. Сантарен напротив был молчалив и угрюм. Время от вре-
         мени он искоса поглядывал то на хозяина фазенды, то на свою  супругу.
               Когда Томаш Итибери вел гостей мимо каких-то хозяйственных
         построек, дверь одного из сараев приоткрылась и тишину сада нару-
         шил свист бича. Затем послышались чьи-то тяжкие стоны.
               Дон Эгаш  остановился. Он с укором посмотрел на хозяина по-
         местья и спросил, что означают эти звуки.
               - Ничего  особенного, сеньор, -  с недовольством ответил фа-
         зендейро. - Мои слуги наказывают того черномазого воришку, который
         посягнул на  мое  добро. В следующий раз перед тем, как что-нибудь
         украсть, этот парень хорошенько подумает,  стоит ли это делать.
               Сантарен промолчал. Он  был  противником  телесных наказа-
         ний, но открыто высказывать свои взгляды не решился.
               - Если бы у меня было побольше рабов, - поддержала Итибери
         Зенобия, -я бы собственными руками с них шкуру сдирала. Но, к сожа-
         лению, черномазые сейчас в большой цене.   Поэтому приходится тер-
         петь их выходки и закрывать глаза на хамство и лень этих скотов.
               Итибери одобрительно закивал  и, подхватив  даму  под   ло-
         коть, перевел ее через небольшой ажурный мостик, перекинутый через
         быстрый ручей. Такой знак внимания не остался незамеченным доном Эгашем.
               За фазендой   в  низине  раскинулась  плантация  сахарного
         тростника, которая тянулась на несколько миль. С холма было отлич-
         но видно, как внизу копошатся полуголые невольники. Время от  вре-
         мени надсмотрщики подгоняли особо неповоротливых рабов плетьми.
               - Что это ваши черномазые еле поворачиваются?- усмехнулась
         Зенобия, лукаво подмигнув Итибери. -  Они чем-то напоминают сонных  мух.
               - Вы правы, сеньора, - живо согласился фазендейро. - Все дело
         в том, что мои рабы работают  исключительно  в  кандалах. Я  пони-
         маю, что это очень тормозит производительность труда. Но что поде-
         лаешь! Как только я освобожу этих обезьян  от  оков, они  тут  же
         пустятся  в  бега. Тогда  мне  придется нанимать "Лесного капита-
         на"*. А это немалых денег стоит! Вот поэтому-то я и приказал кан-
         далов  с моих черномазых не снимать:чтобы им не думалось о побе-
         ге, да и мне было спокойнее.
               И, довольный собой, Итибери с надрывом засмеялся.

         *" Лесные Капитаны " или " Охотники за черной дичью ".   В задачу
         "Лесных Капитанов " входила поимка беглых рабов, которых они выс-
         леживали с помощью специально тренированных собак.

               - Да, сударь, хозяйство у вас и в самом деле большое, . . -Сан-
         тарен хотел продолжить свою мысль, но Итибери живо перебил его:
               - Вы еще не видели моих хлопковых плантаций. Это, я вам ска-
         жу, целая страна. . .
               - Ну об этом мы поговорим потом, -в  свою  очередь  оборвал
         Сантарен фазендейро. - К сожалению, нам пора.
               - Как,  уже уходите? -с напускным сожалением спросил Итибе-
         ри. -Разве вы не отобедаете со мной?
               - Как-нибудь  в другой раз. Дома нас ждет Элена. Она не сов-
         сем здорова.
               - Что ж, очень  жаль. Мои наилучшие пожелания сеньорите Эле-
         не! Так что вы скажете насчет руки вашей дочери, сеньор Сантарен?
               - Пока я не могу дать определенного ответа. Мы должны посо-
         ветоваться с женой, поговорить с Эленой, узнать  ее  мнение. Имейте
         терпение, сеньор Итибери!Через несколько дней ответ будет готов.
               Хозяин фазенды состроил недовольную  гримасу  и  попытался
         возразить, но Зенобия сделала ему едва уловимый знак, и он покорно
         склонил голову.
               - Я готов ждать хоть целую вечность, -с притворным смирени-
         ем сказал он. - Элена-необыкновенная девушка.   Она  достойна  то-
         го, чтобы мужчины преклоняли пред ней колени. С вашего позволения,
         я наведаюсь к вам через недельку.
               - Мы всегда рады видеть вас в нашем доме, дон Томаш!- воск-
         ликнула Зенобия, не дав мужу открыть рот.
               Сантарен довольно холодно простился с  фазендейро.  Всю  до-
         рогу его  не  покидало чувство горькой обиды и разочарования. Дон
         Эгаш никогда  не был ревнивым. Он считал себя счастливым, имея мо-
         лодую жену и красавицу дочь. Но теперь его душу переполняла дикая
         ревность  вперемешку с гневом.   Сантарен вдруг понял, что счастье
         его рухнуло в один момент. Однако ждать, когда у него вырастут ро-
         га на лбу, он не собирался.


                ГЛАВА ШЕСТАЯ


               Эгаш Сантарен  стал особенно внимателен ко всему, что каса-
         лось его жены. Когда он не был на службе, то старался всегда нахо-
         диться  рядом с Зенобией:наблюдал за ее поведением, следил за вы-
         ражением ее глаз, интонацией голоса. Куда бы ни собиралась  супру-
         га, дон Эгаш всюду ее сопровождал. Но ничего компрометирующего за-
         метить ему не удавалось.
               "Если Зенобия путается с этим прощелыгой Итибери, я снача-
         ла убью  его, потом  задушу ее. -Сантарен несколько раз ловил себя
         на этой страшной мысли. - Я не позволю сделать из меня рогоносца!"
               Как-то раз дон Эгаш задержался на службе. Он вернулся домой
         усталый и разбитый, упал в кресло и попросил жену, чтобы она  при-
         несла ему рюмку коньяка. Пока Зенобия ходила за коньяком, Сантарен
         делал вид, что читает газету.
               - Вот  твой коньяк, милый. -Женщина подошла к мужу, поставила
         рюмку на низенький столик перед ним и собралась уйти, но Сантарен
         задержал ее.
               - Постой, Зенобия, -сказал он, откладывая в сторону  газету. -
         Я хочу с тобой поговорить.
               - Может, тебе еще что-нибудь нужно?-спросила сеньора Санта-
         рен, стараясь избежать разговора.
               - Почему  я  не вижу браслета с изумрудами, который подарил
         тебе на день Святого Иоанна? Тебе он что, не нравится?
               Вопрос мужа застал Зенобию врасплох, она побледнела  и, заи-
         каясь, ответила:
               - Я. . . Мне. . . Видишь ли, неделю тому назад у браслета  слома-
         лась застежка, и мне пришлось отнести его к ювелиру.
               - Неделю тому назад говоришь?  Так  он,  наверное,  уже  го-
         тов. Собирайся! Мы немедленно идем к ювелиру!
               - Не думаю, что он готов, . . -замялась Зенобия, пряча за спину
         дрожащие руки.
               Сантарен, как человек честный и прямой, ненавидел ложь. Он не
         выносил, когда его водили за нос и делали из него идиота.
               - Отвечай  немедленно, где  браслет?-взревел дон Эгаш, теряя
         терпение. Обычно спокойный и уравновешенный, сейчас он уже не  мог
         сдерживаться.
               - Извини, милый, что я обманула тебя, -чуть слышно пролепета-
         ла Зенобия. - Я просто испугалась твоего гнева. Кажется, я потеряла
         браслет.
               - Где ты могла его потерять?
               - Скорее всего на улице. Или в церкви, когда ходила  к  мес-
         се. Точно не знаю.
               - Тогда каким образом твой браслет попал в дом Томаша Ити-
         бери?!!  Только  не  говори, пожалуйста, что ты потеряла его в тот
         день, когда мы  ходили к нему в гости. Браслет уже был там и прес-
         покойно лежал на комоде!
               - Хорошо, я скажу тебе всю правду, - перевела дух  женщина. -
         Как-то раз я проходила мимо фазенды сеньора Итибери. Было очень душ-
         но, у меня закружилась голова, и я потеряла  сознание. Когда  очну-
         лась, увидела, что лежу на диване, а возле меня хлопочут рабы  дона
         Томаша. Наверное, тогда браслет и слетел с моей руки.
               - Твой  рассказ  напоминает  плохую сказку, -усмехнулся дон
         Эгаш. - Я не верю ни единому твоему слову.
               Зенобия потупила взор. Она не смела взглянуть в глаза разг-
         неванному супругу.
               От чрезмерного напряжения пот градом катил с тела Сантаре-
         на.  Он вытер лоб и шею клетчатым платком и поднялся с кресла.
               - Обидно, что ты не веришь мне, Эгаш, -жалобно всхлипнула Зе-
         нобия. -К сожалению, у меня нет доказательств моей правоты.
               Дон Эгаш взял газету и вышел в сад. Его вдруг словно осени-
         ло. Он понял, что  Зенобия  не  просто так сватает Элену за Итибе-
         ри. Видимо, дочь должна послужить ширмой любовных утех его жены  и
         распутного мерзавца. В  воспаленном мозгу Сантарена уже вырисовы-
         вались яркие сцены подлой измены жены.
               " Господи!-  с горечью подумал Эгаш. -Какую же гадину приг-
         рел я  на своей груди!  Ну погоди!  Я не позволю сделать из себя
         шута! И дочь свою я не дам на поругание Томашу Итибери!"


                ГЛАВА СЕДЬМАЯ


               Мнимая болезнь Элены длилась несколько дней. Наконец, ей на-
         доело валяться  в  постели, притворяясь  больной, и  она  вышла  в
         сад. В доме  стояла  непривычная  тишина. Это  свидетельствовало о
         том, что матери нет дома. На вопрос, где она, старая  Жулия  ответи-
         ла, что дона  Зенобия пошла к утренней мессе. После церкви она со-
         биралась зайти к портнихе, потом к подруге. Так что  обещала  вер-
         нуться не раньше, чем к обеду.
               - Вот и хорошо, - обрадовалась Элена. -Дай мне поскорее  по-
         есть и пойдем на реку. Я хочу искупаться.
               - Сию  минуту, йайа, -ответила  негритянка  и  поспешила на кухню.
               После завтрака Элена с няней отправились на реку. Жулия, пе-
         реваливаясь, словно утка, еле  поспевала на своих больных ногах за
         воспитанницей. Она без  конца  останавливалась, переводила  дух  и
         стирала пот с лица большим клетчатым платком.
               - Ну же, няня, скорее!-подгоняла ее Элена.
               - Э, милая, я уже не в том возрасте, чтобы бегать бегом, - ка-
         чала головой Жулия, следя за любимицей ласковым взглядом. -  Когда
         я была в таком возрасте, как ты сейчас, ох, и шустрая же я была!  А
         теперь все! Выдохлась.
               Шоссе, по которому  они  шли, вело к Ракушечной дороге. Скоро
         у них под ногами захрустели ракушки, двустворчатые и одностворча-
         тые, целые и  битые. По обеим сторонам дороги высились темные тор-
         жественные кипарисы, которые казались еще мрачнее под саваном се-
         дого испанского мха, свисавшего с их ветвей. Здешние звуки успока-
         ивали смятенную душу Элены. Скрипучий стрекот древесных  сверчков
         и  цикад, кваканье лягушек, хриплый трубный глас жабы -все эти го-
         лоса смешивались в нестройный концерт, который при других обстоя-
         тельствах  терзал  бы  слух, но теперь казался девушке чуть ли не
         музыкой и навевал на нее сладкую грусть.
               Элена боялась  купаться  в  том  месте, где когда-то утонул
         разорванный собаками чернокожий невольник. Она повела няню в дру-
         гое, более тихое и тенистое место, которое находилось чуть выше по
         течению реки.
               В лесу немудрено было заблудиться, но девушка отлично знала
         дорогу. Ей также хорошо были видны знаки  и  зарубки  на  деревь-
         ях, которые когда-то оставили здесь ножи местных охотников.
               Но вот дорогу путницам преградила большая  протока, преодо-
         леть  которую  можно  было  только  одним способом:перейти ее по
         стволу поваленного поперек протоки дерева.
               Элена легко взобралась на дерево и потянула за собой няню.
               - Ну же, смелее, моя храбрая Жулия!-подбодрила она негритянку.
               Кряхтя и охая, Жулия с грехом пополам влезла  на  дерево  и
         боком, без  конца осеняя себя крестным знамением и останавливаясь,
         пошла по бревну. Один раз женщина потеряла равновесие и чуть было
         не сорвалась вниз, но девушка вовремя протянула ей руку.
               - Не смотри под ноги!-посоветовала Элена, крепко держа няню
         за руку. - Смотри только вперед!
               Наконец препятствие было преодолено. Девушка легко спрыгну-
         ла с примитивной деревянной переправы и помогла  спуститься  Жулии.
               Пройдя еще сотню метров,  путницы вышли к небольшому болот-
         цу, которое благополучно  обошли  стороной. За болотцем потянулись
         заросли камыша, пробравшись сквозь которые, Элена и  Жулия  вышли,
         наконец, к реке.
               Прямо перед ними на берегу лежало еще одно огромное  упав-
         шее  дерево, протянувшее  над  водой  свой толстый ствол с ветвя-
         ми, густо покрытыми мхом.
               - Вот  это  и  есть мое любимой место!-с гордостью заявила
         Элена, складывая кружевной зонтик. - Ты посиди здесь, няня, а я пой-
         ду искупаюсь.
               Скинув с себя всю одежду, она взобралась на ствол  повален-
         ного дерева и пошла по нему, балансируя руками, словно канатоходец
         в цирке. Дойдя до середины ствола, Элена вдруг вскинула  руки  над
         головой и ласточкой кинулась в воду. После удушающей жары проточ-
         ная вода сначала обожгла тело, но потом, когда кожа  немного  при-
         выкла  к холоду, Элена почувствовала радость и райское нас-
         ладждение. Кроме няни вокруг не было  никого, и  эта  долгожданная
         свобода придала девушке смелость, сделала ее естественной и раск-
         репощенной. Она то плавала и ныряла, как опытная пловчиха, то,  лежа
         на  спине, с  блаженством  отдыхала, глядя  в  бирюзовый купол не-
         ба. Гармония с первозданной природой сделала Элену по-настоящему
         счастливой.
               Когда она выходила из воды Жулия не смогла  сдержать  вос-
         торженного возгласа.
               - Ах, йайа, как ты сейчас похожа на Иеманжу!* Какая же ты у
         меня красавица!

         Иеманжа - в мифологии бразильских негров морская богиня.

               Старая Жулия  была права. В тот момент Элена была похожа на
         античную скульптуру римской богини. Ее высокая прическа растрепа-
         лась во время купания и волосы, темной волной окутали стан девуш-
         ки до самого пояса. Тонкой талии Элены, ее стройным бедрам, малень-
         ким ножкам могла бы позавидовать любая женщина Алкантара.
               Девушка вышла из воды и упала на белый горячий песок рядом
         с няней. Сейчас ей хотелось только одного:вот так лежать и не ду-
         мать ни о чем и ни о ком. Ни о Томаше Итибери, женой которого  она
         не  будет  никогда. Ни о прекрасном молодом американце, черты лица
         которого стали постепенно расплываться и тускнеть в ее воображе-
         нии. Да и  какой смысл страдать по человеку, который так недосяга-
         ем, как Бог на небе.
               Разомлев на горячем песке, Элена не  заметила, как  задрема-
         ла, и, если бы не Жулия, проспала бы, наверное, до самого вечера.
               - Вставай, йайа!-тихо окликнула девушку няня. - Пора возвра-
         щаться домой.  Матушка твоя рассердится, если не застанет тебя до-
         ма.
               - Что ж, пошли, - нехотя поднялась Элена.
               Надев платье и зашнуровав ботинки, она уныло побрела в сторону леса.
               - Ну что ты будешь с ней делать!-заохала негритянка. - Зон-
         тик, зонтик забыла, соня!
               Кряхтя и отдуваясь, она подняла оставленный зонт и крикнула
         вслед воспитаннице:
               - Нет, ты  как  хочешь, детка, а  я  больше  не пойду по тому
         проклятому бревну. Не хватало еще на старости лет шею  себе  сломать.
               - Ну  что ты все время ворчишь, няня?-обернулась Элена, лас-
         ково поглядев  на  Жулию. - Ладно, так уж и быть, идем другой доро-
         гой. Только учти, идти придется долго. . .
               Она подождала, пока негритянка доковыляет до  нее, взяла  ее
         под  руку  и  повела  берегом реки. Эта дорога была  почти
         в два раза длиннее.
                Обогнув излучину, Элена  и Жулия выбрались, наконец, на шос-
         се.   Девушка жалела старую негритянку, поэтому шла медленно, часто
         останавливаясь, чтобы дать ей передохнуть.
               Когда показались крыши  крайних  домов  предместья, путницы
         услышали позади  цокот  копыт и голоса людей. Оглянувшись, девушка
         увидела, что их нагоняет вереница мулов, нагруженных чемоданами  и
         объемистыми  тюками. Впереди  на  рыжем  коне ехал молодой мужчи-
         на, одетый в черные бархатные брюки, белоснежную сорочку и высокие
         дорожные сапоги. Когда всадник поравнялся с женщинами, он приоста-
         новил своего коня и в  знак  приветствия  приподнял  широкополую  шляпу.
               И тут Элена обомлела. На загорелом лице незнакомца блеснули
         темно-синие глаза. Девушка  сразу  узнала  эти глаза:  они каждый
         день снились ей во сне!
               От неожиданной радости она  отпрянула  назад  и  ненароком
         наступила каблуком няне на ногу.
               Губы молодого сеньора приоткрылись в  ироничной  улыбке. Он
         надел шляпу и натянул поводья.
               Жулия охнула от боли и без сил опустилась на обочину дороги.
               - Что случилось, йайа?-спросила она, потирая больное место. -
         Ты метнулась  в сторону, будто увидела призрак. Что тебя так испу-
         гало, девочка моя? На тебе лица нет.
               - Нет, нет, ничего, -  пробормотала  Элена, провожая  всадника
         растерянным взглядом . -  Просто. . . Да  нет, мне  показалось. Пойдем
         скорее домой, няня, я устала.
               Матери дома еще не было. Элена прошла к себе  в  комнату  и
         закрыла  дверь  изнутри  на  ключ. Едва она осталась одна в своем
         уютном гнездышке, в интимной тишине комнаты, она принялась обдумы-
         вать недавние  события. Перед  ее взором, как живое, предстало лицо  всадника.
               Кто может  осудить юную восемнадцатилетнюю девушку из про-
         винции, за такие возвышенно-чувственные мысли?  Как и многие ее ро-
         весницы, Элена хотела любить и быть любимой. И, конечно  же, мечтала
         она о молодом и красивом мужчине. 
               "Нет, -думала бедняжка, унимая неукротимо бившееся сердце. -
         Этого не может быть. Конечно же, я ошиблась. Это вовсе не тот чело-
         век, о котором  я ночами мечтаю в своей постели. Что делать такому
         благородному господину в нашем захолустье? Без сомненья, он очень
         похож на того американца, -рассуждала она. - И, все-таки, это не он.
         У того, как мне помнится,  были небольшие усики и абсолютно другая
         прическа. У этого  никаких  усов  нет. Конечно, сбрить
         их нетрудно, можно сделать  и другую стрижку. А вот что касается глаз, то их
         не спрячешь  ни  под  карнавальную  маску, ни  под  шляпу. Конечно
         же, это был он, знакомый "мушкетер"!  А, может, и не он. . .  Если бы
         это был тот самый американец, то он обязательно узнал бы  меня  и
         заговорил  бы  со мной. А почему, собственно говоря, он должен меня
         узнавать? Я тоже была тогда в маске. И время уже прошло достаточ-
         но  много со дня нашей мимолетной встречи.   Да, время летит неза-
         метно, а я так ясно помню тот день. . . "
               Неизвестность, окутывающая молодого  незнакомца,  придавала
         ему в глазах Элены некую магнетическую притягательность и роман-
         тическую таинственность.
               "Какое, должно быть, счастье, - заслужить любовь такого мужчи-
         ны!"-мечтательно подумала  она.   Но, призвав на помощь гордость и
         самолюбие, решила навсегда выбросить из памяти образ этого  человека.


                ГЛАВА ВОСЬМАЯ


               Проснувшись поутру, Элена почувствовала себя разбитой. У нее
         не было  даже  сил  одеться и выйти из комнаты. В изнеможении она
         лежала, полузакрыв глаза, не  совсем еще очнувшись от своих ночных
         грез.
              Отец, как всегда  был  на  службе. Дона Зенобия, не дождавшись
         дочь к завтраку, послала за ней Жулию.
              - Я  не хочу есть!- лениво потянулась Элена. - Ах, няня, как я
         одинока!  В нашем доме скучно, как на кладбище. У меня нет ни бра-
         та, ни сестры, с которыми я могла бы поговорить и поделиться самым
         сокровенным. У меня нет даже достаточного  количества  книг, чтобы
         развеять  скуку. Нет, нет, не слушай меня, Жулия!-вдруг спохватилась
         она. - Все, что я сейчас сказала-великий грех. Передай  матушке, что
         я  хочу  пойти в церковь.   Пусть отец Франсишку отпустит мне все
         мои грехи.
               - Вот это славно, дочь моя, -похвалила девушку старая негри-
         тянка. - Пожалуй, я составлю тебе компанию.
               - Не обижайся, няня, но я пойду одна. Церковь далеко, а ты все
         время жалуешься, что у тебя болят ноги. Да и денек сегодня не осо-
         бенно удачный:с утра уже нечем  дышать.   Не  волнуйся, ничего  со
         мной не случится. К обеду вернусь.
               Элене нужен был предлог, чтобы уйти из дому:в церковь  ли, в
         лавку, на реку, в лес-все равно куда, лишь бы не оставаться наедине
         со своими тяжкими думами.
               Жулия помогла  воспитаннице  одеться  и принесла ей стакан
         гуарана*. Элена выпила освежающий напиток  и, почувствовав  прилив
         бодрости, надела шляпку и, взяв кружевной зонтик, вышла на улицу.

         *Гуарана-освежающий напиток из плодов кустарника гуарана, который
         содержит вещества, возбуждающие нервную систему.

               День был скучным и душным. Город изнемогал от  жары. Страшно
         было даже выйти   на  улицу-камни  мостовой, раскаленные  безжалостным
         солнцем, обжигали ноги. Стекла  окон  искрились  в  солнечных  лу-
         чах, словно грани огромных алмазов. Стены домов блестели, как поли-
         рованное серебро. Листья на деревьях неподвижно застыли. То и  де-
         ло, сотрясая  здания, с  грохотом  проезжали водовозные бочки. Нег-
         ры-водовозы в рубахах с закатанными до локтей рукавами  заходили
         в  дома, чтобы  наполнить  водой  кадки и чаны. Улицы были безлюд-
         ны:все словно погрузилось в тяжкую дремоту. Одни только  черноко-
         жие невольники бегали по  продуктовым  лавкам, чтобы  купить  там
         провизию для своих белых господ. Голые ребятишки с порыжевшими на
         солнце курчавыми головенками носились по улицам и, визжа от  вос-
         торга, запускали в небо бумажных змеев. Редко попадался  какой-ни-
         будь важный господин под зонтиком, потный и задыхающийся от жары.
         Даже собаки  не  находили себе места. Они то и дело лязгали зуба-
         ми, отгоняя от себя назойливых москитов.
               Пройдя авениду Святого Антонио, Элена свернула на  Звездную
         авениду, где было множество мелких лавок и небольших дешевых  ма-
         газинчиков. Здесь  девушка обычно покупала себе пудру и излюблен-
         ное лакомство-печенье из маниоковой муки.
               Неожиданно внимание Элены привлек одинокий прохожий, шагаю-
         щий ей навстречу по противоположной стороне улицы. Его облик  по-
         казался девушке  знакомым  и, чтобы не привлечь к себе его внима-
         ние, она остановилась возле цветочной  лавки, сделав  вид, что
         разглядывает украшенную цветочными гирляндами витрину.
               Когда пешеход поравнялся с Эленой, она сразу же его узнала и затрепетала от счастья.  Это был тот самый молодой сеньор, кото-
         рого они с Жулией встретили по дороге в Алкантар. Одет он  был  в
         ту же самую одежду, только шляпы сейчас на нем не было.
               Чтобы как следует разглядеть незнакомца, девушка  загороди-
         лась кружевным зонтиком и повернулась к нему лицом.
               Молодой человек  шел бодро, высоко подняв голову и безза-
         ботно насвистывая какой-то веселый мотивчик. Казалось, его не сму-
         щали ни безжалостное тропическое  солнце, ни  надоедливые  моски-
         ты, ни городская пыль.
               Элена сразу же позабыла о том, куда держала путь. Она стояла
         возле  витрины  и  смотрела  на  молодого  человека восторженным
         взглядом.
               Но вот он дошел до конца улицы и исчез за углом.
               Чтобы не  потерять  его  из виду, девушка пересекла улицу и
         поспешила за  ним. Свернув  за  угол, Элена снова увидела молодого
         человека. Он стоял возле табачной лавки и внимательно  читал  ка-
         кое-то объявление, приклеенное к стене.
               Девушка замедлила шаг и поняла, что если сейчас  не  найдет
         какое-нибудь  укрытие, то  лоб  в лоб столкнется с незнакомцем. Но
         как назло  ни  дерева, ни  афишной  тумбы  поблизости  не  было. К
         счастью, в это самое время из соседней лавки, торгующей кондитерс-
         кими изделиями, вышел разносчик с огромным деревянным подносом на
         голове, на котором разноцветными горками возвышались всевозможные
         сладости. Элена остановила торговца и купила у него кулечек заса-
         харенных орешков. Пока  она  расплачивалась  с лоточником, молодой
         человек зашёл в лавку.
               Сквозь стекло витрины девушке был  хорошо  виден  незнако-
         мец. Он стоял возле длинного прилавка и о чем-то беседовал с про-
         давцом. Получив пачку сигарет, молодой человек вышел  на  улицу  и
         тут же закурил.
               Все это время Элена вела беседу с лоточником о пользе зем-
         ляных орехов, не  упуская также возможности внимательно наблюдать
         за незнакомцем.
               Прочитав еще раз объявление, молодой человек  направился  в
         сторону деловой части города. Он шел не спеша, вразвалочку, и Элена
         легко за ним успевала. Она была уверена, что незнакомец остановил-
         ся в одной из самых дорогих гостиниц Алкантара.
               "Если это и в самом деле так, -с  надеждой подумала девуш-
         ка, -то я смогу узнать хотя бы его имя."
               Но она ошиблась. Миновав центральную площадь, молодой сеньор
         свернул на дорогу, ведущую в предместье. И тогда Элена  поняла, что
         он держит путь в сторону ее дома.
               Потом и дом  Сантаренов  остался  позади. Не  замедляя  ша-
         га, мужчина пошел  дальше. Но, пройдя  метров сто, он застыл на мес-
         те. Навстречу ему выскочил огромный лохматый пес и принялся ожес-
         точенно лаять. Незнакомец властно топнул ногой и грозно цыкнул на
         собаку. Но в того словно бес вселился. Шерсть на загривке  у  него
         встала дыбом, он угрожающе обнажил клыки и попытался схватить мо-
         лодого человека за ногу.
               Элена готова  была  броситься  к нему на помощь,  отогнать
         пса, который славился на всю округу коварством и злобой. Но незна-
         комец в помощи не нуждался.   Подняв с земли сучковатую  палку, он
         замахнулся на  собаку и отогнал ее в сторону. Почуяв силу челове-
         ка, пес несколько раз тявкнул  для  острастки  и, трусливо  поджав
         хвост, отступил.
               Незнакомец снисходительно улыбнулся и, отбросив  в  сторону
         палку, продолжил свой путь.
               Вскоре он пересек шоссе, миновал кипарисовую аллею  и, оста-
         новившись  возле  дома  Флорешей, открыл калитку и исчез в буйной
         зелени сада.


                ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


               Во время  обеда Элена была рассеянна и наредкость задумчи-
         ва. Дона Зенобия заметила странное поведение дочери, но приставать
         с  расспросами  не стала:после нелицеприятного разговора с мужем
         она больше не заикалась о замужестве Элены.
               После обеда  мать и дочь прочли благодарственную молитву и
         разошлись по своим комнатам. Элена закрыла дверь на ключ и решила
         до  вечера  из  комнаты не выходить. Она редко жаловалась на свое
         здоровье, в общении была спокойной и уравновешенной. Но с  некото-
         рых пор  девушку  словно подменили:она превратилась в комок нер-
         вов.
               "Интересно, кем  доводится  Ракел этому сеньору?- подумала
         Элена, снимая с полки выученный почти наизусть  нашумевший  фран-
         цузский роман. -  После того, как приехал этот молодой человек, она
         вообще перестала приглашать меня в свой дом?"
               Эти вопросы, словно  ярмарочная карусель, вертелись в голове
         девушки, не давая ей возможности думать о чем-то другом.
               Она снова  почувствовала усталость и прилегла на кровать. И
         тут же в памяти возникло интеллигентное лицо синеглазого  незна-
         комца.
               "Какие, должно быть, яркие чувства таятся в душе этого че-
         ловека!-подумала Элена, тяжело  вздыхая. - Какое, наверное, блаженс-
         тво услышать слова любви из уст такого красавца!"
                И тут девушке сделалось страшно. Ей почудилось, что в тиши-
         не полутемной комнаты и в самом деле послышался знакомый мужской
         голос. Усилием воли она  очнулась  от  наваждения  и  подумала  о
         том, что, если сию же минуту не выбросит мысль об этом человеке из
         головы, то в скором времени сойдет с ума.
               Однако, независимо от ее желания  фантастические  грезы  не
         прекращались. С  невероятной  быстротой  они  сменяли  друг  дру-
         га, кровь мучительно  пульсировала в висках, сердце безудержно би-
         лось в груди. Но в конце-концов усталость и томительные бессонные
         ночи взяли свое, и Элена уснула.
               Если бы кто-нибудь мог в тот момент наблюдать за ней, то он
         наверняка увидел бы, как время от времени она обнимала  подушку и
         вздрагивала, приоткрывая во сне сухие губы, словно ожидая поцелуя.
               Элена проспала часа два. Проснувшись, она  решила  навестить
         Флорешей.
               Когда девушка подошла к знакомому дому, ее поразила  звеня-
         щая вокруг тишина. Обычно навстречу ей выбегал Нуну. Сегодня же ни  малы-
         ша, ни  его няни, ни Ракел поблизости не было. Подумав о самом пло-
         хом, Элена пересекла сад, поднялась по  ступенькам  на  веранду  и
         постучала в дверь.  Ответа не последовало. Девушка постучала
         посильнее в надежде на то, что, быть может, ее услышат служанка или
         Эуфразия. Но  дом  будто  вымер. Элена  спустилась  по  ступенькам
         вниз, и тут вдруг услышала за спиной легкий шорох. Дверь распахну-
         лась и. . .
               На пороге стоял. . .  синеглазый сеньор.
               Девушка почувствовала  такую  слабость в ногах, что чуть не
         упала.
               Заметив испуг в глазах гостьи, молодой человек пришел ей на
         помощь.
               - Вы к кому, сеньорита?-спросил он, и на его губах  расцвела
         знакомая улыбка.
               - Могу я видеть сеньору Ракел?- вопросом на вопрос ответи-
         ла Элена.
               - Сейчас Ракел нет дома. Может ей что-нибудь передать?
               - Да нет, спасибо, -чуть слышно прошептала Элена. -  Извините
         за беспокойство.
               И она направилась к калитке, но молодой человек догнал ее.
               - Куда же вы?  Постойте!- сказал он, беря девушку за руку. -
         Ракел обещала скоро вернуться. Вы можете пройти в дом и подождать
         ее там.
               Элена чуть не вскрикнула от счастья. Боже!  Это был тот са-
         мый голос, от которого она чуть было не сошла с ума на  карнавале
         в доме тетушки Каролины!
               Девушка обернулась и бросила на молодого человека  востор-
         женный взгляд. Он ответил ей тем же,   потом провел в  гостиную  и
         вежливым жестом указал на диван. Расправив пышные юбки, Элена при-
         села на краешек дивана и, засмущавшись, опустила ресницы.
               Незнакомец уселся  в  кресло напротив и, взяв в руки свежий
         номер "Сентинела-да-Либердади"*, углубился в чтение. Но боковым
         зрением Элена видела, что он неотступно следит за  ней. Ей  сдела-
         лось неловко. Все попытки завести разговор с молодым человеком не
         увенчались успехом. Он упорно молчал, и это  молчание  становилось
         тягостным. Элена уже жалела о том, что поддавшись  минутному  вос-
         торгу, ответила на приглашение этого хмурого молчуна.

         * "Сентинела-да-Либердади" - прогрессивная бразильская газета  с
         антипортугальским уклоном, которая печаталась в столице.

               "Как  долго  я  мечтала об этой встрече!-сокрушалась Эле-
         на, не находя  себе  места. -  Но вот мы встретились, а говорить-то
         нам не о чем. И в этом нет ничего удивительного: мы ведь абсолют-
         но чужие люди."
               - С  вашего позволения, сеньорита, - нарушил тишину незнако-
         мец, элегантным жестом доставая из коробки сигарету и разминая ее
         двумя пальцами. Не дождавшись разрешения, он чиркнул  спичкой, при-
         курил и глубоко, с наслаждением затянулся.
               " Курить  в  присутствии дамы неприлично!"- с раздражением
         подумала Элена, ловя себя на мысли, что ей нравится, как курит муж-
         чина и как изящно стряхивает пепел в пепельницу.
               Молодой человек вел себя свободно и  непринужденно, остава-
         ясь  в  прежней  позе, словно намеревался просидеть так до самого
         утра.
               Этот, как посчитала Элена, эгоизм и игра в молчанку в  конце
         концов надоели  девушке. Взяв зонтик, лежавший рядом, она поднялась
         и, не простившись, направилась  в  сад  через  большую  стеклянную
         дверь, открывающуюся прямо на лужайку перед домом.
               В тот самый момент в дом вошла Ракел Флореш.
               Увидев подругу, она смутилась. Бросив быстрый взгляд сначала
         на Элену, затем на молодого человека, хозяйка дома довольно холод-
         но спросила:
               - Что-то случилось?
               - Нет, нет, не беспокойся, -с напускной  веселостью  ответила
         девушка. - Все хорошо. Я решила  немного  прогуляться  и  зашла  к
         вам, чтобы взять с собой на прогулку Нуну. Можно?
               - К сожалению, Нуну заболел, и доктор прописал ему  постель-
         ный  режим, -ответила Ракел, снимая шляпку и перчатки. -Сейчас он в
         детской со своей няней.
               - Кажется, я  и  в самом деле не вовремя, -спохватилась Эле-
         на. - Извините, что помешала. С вашего позволения. . .
               И взявшись за дверную ручку, она потянула ее на себя.
               Но тут только Ракел поняла, что свом резким  тоном  обидела
         Элену.
               - Прости, дорогая, что я так холодно встретила тебя, -с вино-
         ватым видом сказала она. - За те несколько дней, что мы с тобой не
         виделись, на меня свалилось столько забот, что даже не знаю, как с
         ними справиться. Но Бог с ними, с делами! Скоро вернется со службы
         Марселу, и мы будем ужинать. Сейчас я попрошу  Эуфразию, чтобы  она
         накрыла на стол.
               Ракел позвала кухарку. Пока та носила из кухни  всякие  ла-
         комства, хозяйка  дома, извинившись  перед гостями, прошла к себе в
         комнату, чтобы переодеться.
               Оставшись наедине  с незнакомцем, Элена снова почувствовала
         неловкость. Она подошла к раскрытому  окну  и  стала  следить  за
         большой  разноцветной  бабочкой, которая, грациозно  махая  крыль-
         ями, перелетала с цветка на цветок.
               " И  зачем только я согласилась остаться?- корила себя де-
         вушка, чувствуя на себе напряженный взгляд незнакомца. -  Судя  по
         всему, Ракел недовольна моим приходом. "
               Она была так поглощена своими мыслями, что не услышала  да-
         же, как скрипнула входная дверь.
               - Так как же, сеньоры, -раздался с порога веселый басок Мар-
         селу, - будем мы сегодня ужинать или нет? Не знаю, как вы, а я чер-
         товски проголодался!
               Навстречу мужу уже спешила Ракел,  как  всегда  красивая  и
         элегантная. Марселу обнял жену за талию и, притянув  к  себе, нежно
         поцеловал.
               - Я вижу, у нас сегодня  гости, -сказал  хозяин  дома, лукаво
         подмигнув Элене. -Давненько  ты  не навещала нас, сеньорита Элени-
         ка. Как поживаешь, дорогая?
               - Спасибо, хорошо, -солгала  девушка. -  А как у тебя дела на
         службе?
               - Превосходно! Надеюсь, ты уже успела познакомиться с нашим
         гостем?-кивнул Марселу в сторону молодого человека.
               - К   сожалению, мы  еще  не  знакомы, -  поспешил  ответить
         тот, перебирая тонкими пальцами концы шейного платка. -  Сеньорита
         была так занята своими мыслями, что я не посмел ее беспокоить.
               Элена вспыхнула от негодования, но сдержалась.
               - В  таком  случае  разреши представить тебе мою подругу, -
         сказала Ракел, подводя Элену к молодому человеку. - Ее зовут. . .
               - Эленика, -живо  перебил хозяйку незнакомец. - Если в вашем
         имени, сеньорита, переставить ударение, то оно зазвучит на  гречес-
         кий  манер:  Э-ле-ни-ка. Необыкновенно поэтично и музыкально!  Не
         правда ли?  Мое же имя весьма банально и звучит  не  так  краси-
         во, как ваше:Дуарти Эрнани Алвиж-ди-Лима, к вашим услугам.
               " Однако, -  подумала  Элена, с неприятным осадком на душе, -
         он не очень-то скромен и, видимо, любит покрасоваться. Имя  у  него
         достаточно громкое и, мне кажется, что где-то я его уже слышала. "
               За столом разговор не клеился. И только благодаря адвокатс-
         ким способностям Марселу и его неиссякаемому чувству юмора гости
         мало-помалу разговорились.
               - Элене, наверное, будет интересно  узнать  о  тебе  поболь-
         ше, Дуарти. Кто  ты, откуда  приехал  и кем нам доводишься?- сказал
         Марселу, снимая крышку с одной из кастрюль. -  Маринованная  рыба!
         Настоящее произведение искусства!  Оле, Эуфразия!  Извините, сень-
         оры, не сдержался, -смешно наморщил он нос. - Но из  этой  кастрюли
         доносится такой дивный аромат, что даже слюнки текут. Попробуй ры-
         бу, Элена. Она тебе понравится. Слово дворянина.
               Аппетита у  гостьи не было. Чтобы не обидеть хозяев, она по-
         ложила на тарелку кусочек маринованной рыбы, которую так нахвали-
         вал Марселу.
               - Что  же  ты  молчишь, Дуарти?  Или  тебе  нечего  расска-
         зать?-не отставал хозяин дома, налегая на закуску.
               - Напротив, я  весь  в  вашем распоряжении. Что именно хочет
         узнать о  моей  персоне  юная сеньорита?- с нескрываемой иронией
         спросил молодой человек, отложив в  сторону  вилку. В  его  глазах
         вдруг вспыхнул вызов, губы растянулись в насмешливой улыбке. - Что
         вас больше интересует, сударыня,   мое путешествие по  Европе  или
         мои любовные похождения?
               Элена густо покраснела и с немым укором посмотрела на Мар-
         селу, который втянул  ее в этот неприятный разговор. Затем с вызо-
         вом посмотрела на Дуарти.
               - Ни то и ни другое, сеньор Алвиж ди Лима!- воскликнула она
         с неприязнью. -Я не любопытна, и меня  вовсе  не  интересует  ваша
         личная жизнь.
               Оскорбленная гордость и самолюбие придали  Элене  силы. Она
         постаралась скрыть свои чувства. Боже, как жестоко она разочарова-
         лась в своем возлюбленном! На самом же деле он оказался вовсе не
         благородным принцем из волшебной сказки, а самым обыкновенным ци-
         ником и донжуаном.
               - Какой же злой у тебя язык, братец!-встала на защиту  под-
         руги Ракел. - Зачем ты обидел Элену? Она ведь не просила тебя ни о чем.
               - Если я нанес вам обиду, сеньорита, - немного смягчился Ду-
         арти, -  то прошу меня извинить. Но не думаю, что мой рассказ будет
         вам интересен. Родом я из Алкантара, однако по воле судьбы  девят-
         надцать лет провел вдали от родины.   Мне посчастливилось:я жил в
         Англии, Германии, Италии, Испании. Последний год работал в Париже.
               - Дуарти-талантливый хирург, -с гордостью сказала Ракел. - У
         него золотые руки. Эти руки спасли немало человеческих жизней.
               - Кузина преувеличивает, - снисходительно улыбнулся молодой
         человек. - Я всего-навсего обыкновенный рядовой  врач, не  имеющий
         никаких громких титулов и почетных званий.
               - А в Алкантар вы  приехали  надолго?-с  дрожью  в  голосе
         спросила Элена, которую больше всего волновал этот вопрос.
               - Думаю что, . . - начал было Дуарти, но Ракел с  молниеносной
         скоростью оборвала брата на полуслове.
               - Видишь ли, Элена, - сказала она, переменившись в лице, - мой
         кузен Дуарти  в  Алкантаре проездом. Он  приехал  сюда, лишь   за-
         тем, чтобы  увидеться  со  мной и решить кое-какие финансовые де-
         ла. Как только он с ними закончит, тут же уедет в  Рио. Правда, бра-
         тец?
               Сердце Элены остановилось. Она понимала, что такому  образо-
         ванному человеку, как сеньор Алвиж ди Лима, делать в их косном го-
         родке нечего. Но как она будет жить без него?
               - Конечно, в  Рио  у  меня было бы побольше возможности за-
         няться большой  наукой, -ответил  молодой  человек, обескураженный
         категоричностью сестры, -но  пока  еще  я  не решил, где буду жить.
         Скорее всего останусь в Алкантаре и займусь частной практикой.
               - Ты не можешь здесь оставаться!-возразила  Ракел, поднима-
         ясь из-за стола. - В Алкантаре ты загубишь свой талант!
               - Почему  ты  решаешь за меня, Ракел?  По-моему, в Алкантаре
         есть все, что потребуется мне для работы. Главное, здесь много  по-
         тенциальных пациентов. Скажи, кто  сейчас лечит жителей Алкантара?
         Темные, безграмотные цирюльники и просто шарлатаны.   Но если  те-
         бе мое присутствие  в  этом доме надоело, то я могу подыскать себе
         другое жилье.
               - Не  фантазируй, Дуарти, - вступил в разговор Марселу, кото-
         рый до этого момента благоразумно помалкивал. - Никто тебя отсюда  не
         гонит. Сколько надо, столько и живи. Считай, что ты у себя дома.
               - Спасибо, Марселу. Но мне кажется, что я надоел Ракел. . .
               - Да что ты, Дуарти! Просто. . . Я хотела сказать. . . После кра-
         сот Европы здешняя жизнь покажется тебе слишком скучной и  одно-
         образной, как  в тюрьме. Если судить по твоим рассказам, то ты при-
         вык жить на широкую ногу:обедать в  дорогих  ресторанах, посещать
         театры, общаться  с  красивыми  женщинами. В  Алкантаре ни дорогих
         ресторанов, ни театров нет! Что же касается хорошеньких женщин, то
         их мало  и  все они давно замужем.   Незамужние барышни Алкантара
         очень набожны, консервативны и не блещут особой красотой.
               - Если в Алкантаре все девушки такие же очаровательные, как
         вы, сеньорита Элена, -  недвусмысленно подмигнул Дуарти, - то я ос-
         таюсь без разговоров!  Посоветуйте, юная красавица, где мне  лучше
         обосноваться: в Рио, веселом, но чужом городе или в Алкантаре, скуч-
         ном, но зато родном?
                Элена, не задумываясь, ответила:
                - Мне  не приходилось бывать в Рио, сеньор ди Лима, но могу
         твердо сказать:как бы хорошо ни было  в  гостях, но  дома  всегда
         лучше.
                - Благодарю за мудрый ответ. . .
                Элена взглянула на большие напольные часы  и ужаснулась.
         Стрелки показывали  без четверти девять. Время пролетело незамет-
         но, и пора было возвращаться домой.
                - К сожалению, мне нужно идти, -сказала  она, выходя  из-за
         стола. - Спасибо  за угощение. Все было очень вкусно. Ты не прово-
         дишь меня до ворот, Ракел?
                - Конечно, дорогая.
                Сеньора Флореш проводила подругу до  калитки, где  они тепло
         простились.
                - Пожалуйста, не держи зла на Дуарти, -виновато улыбнулась
         Ракел. - Знаешь, я запомнила его совсем другим:милым, добрым, ласко-
         вым мальчиком. Запад дурно повлиял на него. Он стал резким, раздра-
         жительным. . .
                - Мне не за что обижаться на твоего кузена, Ракел, - с на-
         тянутой улыбкой  сказала  Элена. -  Видимо, он относится к разряду
         тех людей, которые всегда говорят то, что думают. Ну, я пошла. Поцелуй,              пожалуйста, за меня Нуну.
                - Он очень любит тебя, Элена, -сказала Ракел.
                - Я тоже его очень люблю.
                Девушка вышла  за  калитку и послала  подруге  воздушный
         поцелуй.


                ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


               Дуарти Эрнани  Алвиж  ди  Лима, человек, обладающий огромным
         состоянием, детство свое помнил плохо. Его отец  Эрнани  Алвиж  ди
         Лима был  богатым  плантатором  и  являлся владельцем нескольких
         плантаций, на которых работали более  тысячи  рабов. Матери  своей
         Дуарти  не знал. Мальчика воспитывал отец, который был дос-
         таточно строг к сыну и сдержан в ласках. Мачеха, которую звали до-
         на Алма, не  упускала  возможности отвесить пасынку затрещину или
         влепить ему звонкую пощечину. Она лютой ненавистью ненавидела ма-
         ленького Дуартику, и он платил ей тем же.
               Когда мальчику исполнилось десять лет, дон Эрнани  отправил
         его в Португалию, где в одном из столичных банков был открыт счет
         на  имя Дуарти. Там же в столице к маленькому бразильцу был прис-
         тавлен человек по фамилии  Переш, который  распоряжался  деньгами
         своего юного подопечного и следил за его обучением и  воспитани-
         ем. Надо  отдать должное Перешу:он был честным и порядочным чело-
         веком.
               Через год после отъезда  Дуарти  из  Бразилии  он  получил
         письмо, в котором  сообщалось, что  его отец Эрнани Алвиж ди Лима
         скоропостижно скончался в возрасте сорока четырех лет.
               Кто же после смерти отца заботился о бедном ребенке? Кто в
         далекой Бразилии все время помнил о  нем?  Опекун  или, быть  мо-
         жет, родной дядя? Этого Дуарти не узнает никогда.
               Достигнув совершеннолетия*,   он получил возможность распо-
         ряжаться деньгами по своему усмотрению. Именно тогда юноша твердо
         решил поступить в Коимбрский университет**  на  медицинский  фа-
         культет.

         * Совершеннолетними в Бразилии считаются юноши или  девушки, дос-
         тигшие возраста двадцати одного года.
         ** Университет в городе Коимбра-самое престижное учебное заведе-
         ние Португалии того времени.

               Одновременно с учебой в университете Дуарти осваивал хоро-
         шие манеры, так как дверь в высший свет была для него открыта.
               Получив диплом врача, юноша захотел поездить  по  Европе. Во
         время  своего трехлетнего вояжа он побывал во многих европейских
         странах.  В Англии он обучился верховой езде, в Германии пристрас-
         тился к пиву и научился экономить деньги. В Италии увлекся роман-
         тическими идеями Джузеппе Гарибальди и даже вступил в  ряды  его
         армии как  раз  в тот самый момент, когда осенью тысяча восемьсот
         сорок восьмого года великий  итальянец  появился  в  Центральной
         Италии, пытаясь пробиться к Венеции.
               В конце-концов молодому бразильцу надоело скитаться по го-
         родам и весям Европы, бездельничать, сорить деньгами, крутить амуры
         с барышнями, и он уехал во Францию. В Сорбонне молодой бразильский
         доктор с дипломом коимбрского университета занялся большой  нау-
         кой. Именно во Франции он спас жизнь своему первому пациенту, вир-
         туозно удалив ему желчный пузырь.
               Но в какой  бы  стране  ни  находился  Дуарти  Эрнани  Ал-
         виж ди Лима, он везде пользовался огромным успехом у дам.
               Последней безумной любовью молодого бразильца  была  фран-
         цузская  танцовщица  Арманда Байяр, которая умерла от скоротечной
         чахотки, оставив Дуарти в глубокой тоске  и  унынии. После  смерти
         любимой он  решил  навсегда  покинуть  Париж и вернуться домой, в
         Бразилию. У него появилась мысль поселиться в столице или Сан-Па-
         улу, где он мечтал открыть собственную клинику.
               Но сначала он решил заехать в родной Алкантар, чтобы встре-
         титься с двоюродной сестрой и уладить кое-какие финансовые дела.
         Однако,  главная причина возвращения Дуарти на родину заключалась
         в другом:  ему не давала покоя одна тайна, завесу которой в  бли-
         жайшем будущем он надеялся приоткрыть.
               По приезде на родину Дуарти узнал, что его мачеха дона Алма
         умерла через два года после смерти отца. Из рассказов Ракел моло-
         дой человек узнал, что поместье Кампо Реал, где прошло его детство
         и которое все еще принадлежит ему, представляет собой груду разва-
         лин.
               Дуарти удалось разыскать человека по фамилии Гомеш, который
         служил лакеем  у его отца. Пообещав ему хорошую плату, молодой че-
         ловек попросил проводить его до поместья Кампо Реал.
               Гомеш долго  не соглашался, мотивируя свой отказ тем, что, по
         преданию, в Кампо Реал водится  нечистая  сила, и  он, как  человек
         набожный и суеверный, ехать туда боится. Однако чек на сумму пять-
         сот мильрейсов, произвел на Гомеша потрясающий эффект, и  он  тут
         же согласился.
               - Только на развалины я с вами не пойду. И не просите!-пре-
         дупредил он Дуарти. - Проклятое это место! Отца-то  вашего убили.
         И вот  с  тех  пор  душа  его все никак не может успокоиться. Как
         только на небе зажигаются первые звезды, сеньор Эрнани встает  из
         своей  могилы и бродит, бродит по развалинам, словно ищет кого-то.
         Люди не раз видали его на том самом месте-упокой Господи его ду-
         шу!  Поэтому, если  вам, сеу Дуарти, охота пощекотать себе нервы, то
         бога ради. А я на развалины ни за что не пойду!
               Дуарти не возражал.   Было решено выехать в  Кампо  Реал  с
         первыми лучами солнца.


                ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


               В шесть утра ди  Лима  поднялся. Лошадь  была  уже  оседла-
         на, провизия  приготовлена, а проводник, верхом на муле, ждал за воро-
         тами поместья.
               В семь они выехали.
               Как только Дуарти и Гомеш остались одни на  дороге, молодой
         человек попытался  завести  разговор с бывшим лакеем. Парню хоте-
         лось выведать у него какие-нибудь сведения о своих предках, но он
         так  ничего  и не добился. Проводник или отмалчивался или отвечал
         уклончиво. Он рассказывал об Эрнани Алвиж ди Лима, о  сеньоре  Ал-
         ме-и больше ни о ком. О матери Дуарти не было сказано ни слова.
               Много часов они ехали молча. Время от времени проводник, по-
         нурый на вид, прикладывался к фляжке с водкой. Дуарти скучал  и  с
         нетерпением ждал конца путешествия. Ему хотелось поскорее увидеть
         фазенду Кампо Реал.
               - Не  огорчайтесь, сеньор!-сказал  проводник, слегка  захме-
         лев. -  Скоро  уже приедем. Пришпорьте свою лошадь, может быть, зас-
         ветло доберемся.
               Дуарти понуро глядел на чуткие уши своего коня, на мелькав-
         шую под копытами дорогу.
               Через два часа в одном из самых мрачных мест дороги  Гомеш
         вдруг воскликнул:
               - Здесь!
               - Что здесь?-не понял молодой человек.
               - Здесь убили дона Эрнани.
               Взгляд Дуарти  упал  на грубый деревянный крест у дороги, и
         сердце его болезненно сжалось от жалости к отцу, от тоски по наве-
         ки ушедшему детству.
               - Кто  же убил моего отца?- спросил, помолчав, молодой чело-
         век.
               - Да  кто ж его знает?-вздохнув, ответил проводник. - Только
         я вам вот что скажу, сеньор. Ваша мачеха Алма и дон  Эрнани  часто
         ссорились. Чем  были  вызваны  эти ссоры, трудно сказать.  Отец ваш
         был широкой души человек, щедрый и великодушный. Сеньора  Алма на-
         против, - желчной, злобной, короче  говоря, сущей  дьяволицей. Я пом-
         ню, как она вас ненавидела. А как она издевалась над своими  раба-
         ми!  Так  вот, у сеньоры Алмы был любовник!  И дон Эрнани об этом
         знал. Однажды, когда хозяина не было дома, я увидел, как  в  спальню
         сеньоры Алмы вошел посторонний мужчина. Им оказался покойный Жоао
         Итибери, отец сеньора Томаша, местного фазендейро. В дела господ  я
         никогда  не  совал свой нос, но тут мне стало так обидно за моего
         хозяина, что я не смог промолчать и все ему рассказал. Дон  Эрнани
         нахмурился  и ушел к себе. Но однажды он подкараулил любовников и
         так отлупил Жоао, что тот насилу ноги унес. А через несколько дней
         хозяина нашли в лесу мертвым, вот на этом самом месте.
               Дуарти спешился и спросил, здесь ли похоронен его отец.
               - Нет, сеньор, - ответил проводник. -Он похоронен на кладбище
         фазенды Кампо Реал, рядом со своей женой.
               - С моей матушкой?
               - Нет, с вашей мачехой.
               - А ты знаешь, кто была моя родная мать?
               - Откуда же мне знать?  Я поступил на службу в  Кампо  Ре-
         ал, когда вам  уже было лет пять-шесть. Простите, сеньор, но мне ни-
         чего не известно о вашей матушке. О  ней, быть  может, знает  Бенту
         Пейшоту, управляющий. Постарайтесь разыскать его. . .
               Они снова  сели  на  лошадей  и  поехали.
               - Отчего же умерла моя  мачеха?-нарушил  молчание  молодой
         человек. - Если мне не изменяет память, она была молода и  никогда
         не жаловалась на свое здоровье.
               - Вот в том-то и загадка, -ответил проводник, покачивая  го-
         ловой. - После похорон Вашего отца дона Алма вышла замуж за свое-
         го любовника Жоао Итибери. А спустя месяц после свадьбы молодоже-
         нов обнаружили утром в постели мертвыми.
               - Что же с ними случилось?-холодно осведомился молодой че-
         ловек.
               - О, сеньор!-воскликнул Гомеш, осеняя себя крестным знамени-
         ем. - Это темная история. Говорят, что дону Алму и дона Жоао кто-то
         задушил. Обвинили во всем одного негра, который был  очень  предан
         сеньору  Эрнани. Но я думаю, парень ни в чем не виноват. Знаете, ка-
         кие слухи ходили тогда среди черных слуг?  Будто  в  ту  роковую
         ночь  сам  хозяин  Кампо  Реал  приходил, чтобы отомстить Жоао за
         убийство, а супруге-за измену. Наследников, кроме вас, у сеньора Эр-
         нани  не  было. Завещание  на  родного  брата он составить не ус-
         пел, так как помирать не собирался. Поэтому все его имущество пош-
         ло  с  молотка. И мебель, и рабов, и скотину раскупили быстро. А дом
         никто покупать не стал, потому что люди боялись проклятия, которое
         якобы лежало на фазенде Кампо Реал.
               Потом путники завели разговор  о  рабстве. Гомеш  попытался
         частично  оправдать его. Тут Дуарти потерял терпение, возмутился и
         принялся так сурово и резко осуждать рабство и тех, кто его защи-
         щает, что проводник смутился и замолчал.
               Полчаса ехали  молча. День  клонился к вечеру. Первые ночные
         тени стелились  по  земле. Птицы  спрятались в лесную чащу. Свежий
         вечерний ветерок слегка шевелил веера пальмовых листьев, наполняя
         тишину легким шелестом.
               Когда путешественники подъехали к полуразрушенному  забору
         фазенды Кампо  Реал, на  небе уже сияла луна. Ночь была великолеп-
         ной:сухой, прохладной и ясной.
               Вокруг стояла такая тишина, что слышно было, как потрескива-
         ет во рту у Дуарти сигарета. Неожиданно послышались звуки, протяж-
         ные и тоскливые, которые заканчивались жалобными стонами.
               Молодой человек поднял голову  и  застыл  пораженный. Пение
         доносилось с  ближайшего  дерева. Голос казался женским а мелодия
         нудной и монотонной, хотя и не лишенной своеобразия.
               - Кто это так заунывно поет?- поинтересовался Дуарти.
               - " Мать луны"*, -боязливо поежился Гомеш. - Когда она заво-
         дит свои рулады, непременно быть беде.

         *" Мать  луны  "  или  аратауи-птица  размером с курицу. Глубокой
         ночью она издает протяжные крики, напоминающие человеческие. Мест-
         ные жители считают ее появление дурной приметой и пугаются, услы-
         шав ее пение.

               - Что за предрассудки!-возмутился Дуарти. - Я не верю ни  в
         какие приметы!
               - А я верю! Так что ступайте, сеньор Тику* один, а я подожду
         вас здесь, вот на этом самом месте. Кладбище-сразу за домом. Там вы
         найдете могилу своего отца.

         * Уменьшительно-ласкательное имя от мужского имени Дуарти.

               Молодой человек спешился и уверенной походкой направился в
         сторону развалин. Это  были  остатки  длинного  одноэтажного  до-
         ма, построенного из  прочной древесины и не совсем еще сгнившего.
         Внутри развалины имели отталкивающий вид. Повсюду, словно лохмотья
         траурных занавесей, висела паутина. Дождевая вода оставила длинные
         потеки на черных стенах. Перед  каждой  дверью  Дуарти  вспугивал
         с руин стаи крылатых обитателей, которые с диким криком срывались
         с  насиженного  места  и в страхе метались по дому. Сквозь дыры в
         крыше пробивался тусклый свет, и было темно и мрачно, словно в тю-
         ремном  застенке. Из  большой  лужи  в бывшей гостиной доносилось
         мерное хриплое кваканье.
               Дуарти с трепетом вглядывался в  окружающие  его  развали-
         ны, пытаясь узнать  в  этих  обезображенных  останках свой родной
         дом. Но ничто не напоминало ему о прошлом.
               "Отец мой был добрейшим человеком, -вспоминал Дуарти. - Ве-
         роятно, произошло что-то очень серьезное, раз он приказал  увезти  меня
         из родного дома на чужбину. Сколько раз, сидя в этой самой комнате
         и глядя в окно он, быть может, думал о живущем за  океаном  ребен-
         ке, которому по каким-то причинам он не смел высказывать свою лю-
         бовь.  А моя мать? Эта таинственная женщина? Она тоже жила в этом
         доме или оплакивала свой позорный поступок где-то вдалеке, в изг-
         нании? Кем была моя родная мать? Быть может, какой-нибудь знатной
         сеньорой, совершившей неверный шаг?  Была ли она ласкова ко  мне?
         Была ли добродетельна?  Кто же она, эта таинственная женщина, дав-
         шая мне жизнь, которую я  люблю, даже  не  зная  ее?  Возможно, ка-
         кая-нибудь дама из высшего общества.  Естественно, красавица, гото-
         вая на все ради своей любви.   Она-то и толкнула в бездну безумс-
         тва  моего отца. Потому что только красивая женщина может внушить
         мужчине страсть. Однако, страсть эта оказалась роковой, за  которой
         последовало горькое раскаяние и исчезновение. "
               Измученный такими невеселыми мыслями, подавленный сомнения-
         ми, Дуарти, как потерянный, бродил по дому.
               - Сеньор Тику!-вдруг услышал он за спиной тихий голос про-
         водника и вздрогнул  от  неожиданности. -  Сеньор  Тику!  Я, пожа-
         луй, побуду здесь,  с вами. Там за воротами, ночью, одному еще страш-
         нее, чем в этом проклятом доме.
               Они прошли на маленькое кладбище, буйно заросшее  травой  и
         кустарником. Гомеш  переходил  от могилы к могиле, пока не остано-
         вился и не указал благоговейно на одну из них:
               - Здесь покоится прах вашего отца!
               Дуарти подошел к могиле и, обнажив голову, попытался  прочи-
         тать надгробную надпись. Тщетно! Время стерло все. Перед ним лежа-
         ла изъеденная сыростью, почерневшая мраморная плита-уже не памят-
         ник, а просто камень. И тогда Дуарти понял, что  его  прошлое - это  тоже
         могила, такая же безымянная могила без эпитафии.
               К горлу  молодого человека подступили рыдания, он опустился
         на колени перед этой безмолвной гробницей и благоговейно склонил
         голову.
               В таком  положении простоял он несколько минут, потом встал
         и пошел дальше.
               Рядом с могилой отца находилась могила Алмы  Алвиж ди  Ли-
         ма, в девичестве  Деуш  Абреу. И  сколько  потом  ни бродил  Дуар-
         ти по  кладбищу, сколько  ни  всматривался в надписи на могильных
         плитах, он не нашел могилы своей матери.



               Заброшенная фазенда  Кампо  Реал  произвела на обоих путе-
         шественников гнетущее  впечатление. На обратном пути Гомеш дважды
         пытался завести разговор, чтобы вывести своего спутника из подав-
         ленного  состояния, но  Дуарти  отвечал односложно и ехал, глубоко
         задумавшись. Он ломал себе голову над загадкой своего происхожде-
         ния, поняв и твердо зная теперь лишь одно: он-незаконнорожден-
         ный.
               Заночевали путешественники  в маленькой придорожной гости-
         нице, грязной и  вонючей. Лишь  только забрезжил рассвет, они снова
         были в пути.


                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


               Через несколько дней после поездки в Кампо Реал Дуарти си-
         дел в гостиной и делал карандашные  наброски  будущего  портрета
         Ракел, которая  охотно позировала ему. Маленький Нуну, который недавно выздоровел
         после болезни, примостился на полу в ногах у матери и играл дере-
         вянной  лошадкой. Марселу  еще не приходил со службы. Эуфразия, как
         всегда, хлопотала на кухне. Няня сидела в саду в гамаке и читала.
               - Кто эта  девушка, Элена?-первым  нарушил  молчание  Дуар-
         ти. -Она, кажется, твоя подруга. Расскажи мне про нее.
               - Элена-дочь местного коммерсанта Эгаша Сантарена, -ответи-
         ла Ракел. - Ее отец очень богат.
               - Сколько ей лет?
               - Восемнадцать. А почему ты спрашиваешь про Элену?
               - Потому что она мне понравилась.
               Ракел поднялась  с  дивана и, нервно сцепив пальцы, прошлась
         по комнате. Потом она подошла к двоюродному брату и, положив  руки
         ему на плечи, мягко сказала:
               - Послушай, Дуарти, тебе лучше уехать из этого города. Ты, ка-
         жется, собирался в Рио? Или Сан-Паулу?  Вот и поезжай.
               - Чем вызвана такая  категоричность, сеньора  Флореш?-удив-
         ленно вскинул  брови  молодой человек. - Ответь, пожалуйста, почему
         ты всячески стараешься выпроводить меня из Алкантара?
               - Только ради твоего благополучия, Тику. Поверь мне. . .
               - Но мне нравится этот город!  И подруга твоя чудесная девушка. . .
               - Элену забудь!
               - Забыть? Но почему? Разве я не достоин ее? Я тоже богат. В
          Европе многие женщины добивались моей любви. . .
               - К  сожалению, Бразилия не Европа, Дуартику. Элена не сможет
          стать твоей  женой. Да, да, не  сможет!  Не  мучай  меня, пожалуйс-
          та, потому что я не смогу удовлетворить твое любопытство.
               Эта игра в загадки начала выводить  молодого  человека  из
          терпения. Он отбросил в сторону карандаш, отложил лист  бумаги  и
          подошел к окну. Чиркнув спичкой, зажег сигарету и сделал глубокую
          затяжку.
               "Снова  загадки!-  раздраженно  подумал  Дуарти. -  С  тех
          пор, как  я  приехал  в  Бразилию, вся  жизнь  моя превратилась в
          сплошную тайну.   Да, страшная, должно быть, эта тайна, если  она  с
          таким усердием скрывается от меня! "
               - У Элены есть  жених?- холодно спросил он.
               - Кажется, нет.
               - Тогда, быть может, она страдает каким-нибудь тайным  неду-
          гом, и врач запретил ей вступление в брак?  Может быть у нее ка-
          кой-нибудь органический порок?
               - Ты просто мучаешь меня своими вопросами!-жалобно просто-
          нала Ракел. -Давай оставим этот разговор. . .
               Дуарти вдруг догадался, что тайна заключается  вовсе  не  в
          Элене Сантарен, а в нем самом. И, скорее всего, причиной этого неп-
          риятного разговора с сестрой послужило то обстоятельство, что он
          - незаконнорожденный сын богатого плантатора Эрнани Алвиж ди Ли-
          ма.
               Если бы он мог проникнуть в тайну своего рождения! Но, увы,
          все двери  туда  были  крепко заперты. Напрасно он стучался 
          в них - ответа не было.
               - Ты наверняка знаешь, кто была моя мать!- уверенно  сказал
          молодой  человек, напрягая  мускулы  лица. - Ответь, в чем причина
          твоего молчания?
               Ракел выглядела  озадаченной. Она опустила глаза и тихо ска-
          зала:
               - Откуда же мне знать, Дуарти. Я ведь на четыре года  моложе
          тебя.
               - Но  твой  отец  наверняка  знал  все, что  касалось нашей
          семьи.
               В глазах Ракел появилось выражение скорби, близкой к отчая-
          нию, но, овладев собой, она спокойно ответила:
               - Может, мой отец и знал что-то, но он никогда мне ничего не
          рассказывал о  твоей  родной  матери. Прошу  тебя, кузен, успокой-
          ся. Причин для беспокойства нет. Через несколько дней ты уедешь в
          Рио, где займешься большой наукой. А когда ты женишься и  у  тебя
          появятся дети, тебе и вовсе некогда будет ломать голову над воп-
          росом, кем была твоя мать. Поверь, Дуартику, кем  бы  ни  была  эта
          женщина, она дала жизнь достойному человеку!
               - Раз ты не ответила ни на один мой вопрос, -суровым  тоном
          проговорил молодой  человек, -  позволь  мне  кое-что  сказать. Я
          твердо решил навсегда остаться в Алкантаре! Первым делом я зай-
          мусь  восстановлением  фазенды  Кампо Реал. Ни тебя, ни Марселу я
          больше стеснять не хочу. Мне был необходим дом, где я мог бы жить
          и одновременно работать. Оказывается, купить дом в Алкантаре-дело
          непростое. Но мне повезло. Я приобрел превосходный дом.   И знаешь
          где? На соседней улице. Завтра утром я туда переезжаю!
               С этими словами Дуарти затушил окурок и, прикрыв  за  собой
          дверь, вышел в сад. Ракел хотела остановить  брата, но, подумав, ре-
          шила, что  спорить  с ним сейчас бесполезно:его непреклонный вид
          говорил сам за себя.


                ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


               Сменив место жительства, Дуарти Эрнани Алвиж ди Лима первым
         делом нанял трех помощников, один из которых, здоровенный негр  по
         имени Измаэл, был отпущен сердобольным хозяином на свободу и  те-
         перь слонялся по городу без дела.  Оценив по достоинству физичес-
         кие данные чернокожего великана, Дуарти предложил  ему  должность
         санитара. Вторым помощником молодого доктора был метис лет сорока
         по кличке Всемогущий, которого на самом деле звали Саймон. Он дол-
         гое  время промышлял тем, что водил за нос местных обывателей, вы-
         давая себя за великого мага и колдуна. Кончилось тем, что  в  один
         прекрасный  день обманутые горожане собрались, поймали незадачли-
         вого мошенника и так его отделали, что сломали  ему  ногу  и  два
         ребра. Метису  Всемогущему Дуарти предложил должность управляюще-
         го.
               Третий помощник доктора ди Лима оказался неплохим фельдше-
         ром. В Португалии, откуда он был родом, его звали Раул  Алваренга. В
         Алкантаре же он получил прозвище Тирадентис*, так как превосходно
         дергал больные зубы.

         * Тирадентис-в прямом смысле слова  зубодер.

               Дом, который купил  Дуарти,   долгое  время пустовал, поэтому
         три помощника за неделю навели там порядок:вынесли на свалку не-
         нужный хлам, хорошенько проветрили комнаты, очистили их от паутины
         и осиных гнезд.
               В первый  же  день Дуарти понял, что работников он подыскал
         неплохих:и негр, и метис, и португалец- очень старались и работали
         на  совесть. Вот только Всемогущий время от времени куда-то отлу-
         чался. К концу дня он еле держался на ногах,  и от него разило как
         от  винной бочки. Потом выяснилось, что бегал он в соседнюю комна-
         ту, где стояли бутыли с хлороформом, среди которых метис  случайно
         обнаружил бутылку с чистым спиртом. Когда воришку разоблачили, бу-
         тылка оказалась полупустой.
               Остатки спирта Дуарти запер  в  шкаф, а  Саймона  предупре-
         дил, что, если он и впредь будет злоупотреблять спиртными напитка-
         ми, то вылетит  из  его  дома ко всем чертям. Молодой доктор также
         добавил, что  медицина-это  такая  наука, где  необходим   трезвый
         ум, точный глаз  и  твердые  руки. В его доме нет места воришкам и
         пьяницам!
               Дом, который снял  Дуарти, был  поделен глухой стеной на две
         части. В задней половине располагались  комнаты  доктора  ди  Ли-
         ма, трех  его помощников и небольшая уютная гостиная. Передняя по-
         ловина была оборудована под клинику. Закрытая  веранда, светлая  и
         просторная, получила  название  приемной. Здесь  должны были дожи-
         даться своей очереди пациенты, пришедшие к доктору на  прием. Одна
         дверь  с веранды вела в смотровую, другая-в операционную, куда Ду-
         арти велел поставить два стола:один - высокий и длинный для опера-
         ций, другой - маленький, на  высоких ножках, для медицинских инстру-
         ментов.
               Когда порядок в доме был наведен, появились первые пациенты
         с острой зубной болью. Но шли они не к доктору ди Лима, которого в
         городе еще  никто  не  знал, а к Тирадентису, которого хорошо зна-
         ли, как дантиста-виртуоза.
               Обычно перед  удалением зуба Тирадентис поил своих пациен-
         тов кашасой* и привязывал их к креслу ремнями. Когда пациент хме-
         лел, фельдшер  доставал из саквояжа огромные щипцы, больше похожие
         на клещи для выдергивания гвоздей, чем на врачебный  инструмент, и
         приступал  к  операции. Не всегда больные вели себя смирно. Иногда
         они буйствовали под воздействием алкоголя, ругали дантиста на чем
         свет  стоит и пытались порвать путы. После того, как вырванный зуб
         падал в тазик, больного успокаивали, отвязывали  от  кресла, давали
         ему еще кашасы, и негр Исмаэль провожал его до дома. Иногда черно-
         кожий санитар тащил пациента на себе, так как у того  заплетались
         ноги от необычного "наркоза",  и он не мог идти самостоятельно.

         * Кашаса-водка из сахарного тростника.

               Дуарти внимательно  наблюдал  за  таким, как он считал, вар-
         варским способом удаления зубов, но в душе завидовал популярности
         Тирадентиса. Как-то  раз  он  попытался ему  помочь, но  Алваренга
         вежливо отказался от помощи друга и смущенно сказал:
               - Не  обижайся, Дуарти, но это занятие не для твоих рук. По-
         верь, друг, придет время, и у тебя будут свои пациенты.  Много паци-
         ентов! Можешь не сомневаться.


                ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ


               И Тирадентис не ошибся.  Однажды ночью, когда доктор ди Лима
         и трое его помощников крепко спали, кто-то постучал в дверь.
               Дуарти мгновенно  соскочил  с кровати, зажег масляную лампу
         и, накинув на плечи халат, вышел в прихожую.
               - Кто там?-спросил он, зевая.
               - Здесь живет доктор?-раздался за дверью тревожный мужской
         голос.
               Дуарти немедленно открыл дверь.
               На пороге стоял пожилой мужчина. В колеблющемся свете лампы
         врач увидел, что одежда незнакомца измазана кровью.
               - Срочно нужен хирург!- с мольбой в голосе проговорил муж-
         чина.
               - Я-хирург, -пояснил  Дуарти. -  Если вы в состоянии идти, то
         следуйте за мной.
               - Помощь нужна не мне. . . - Мужчина  схватился  за  голову, и
         вдруг  из горла его вырвались судорожные рыдания. - Моя Эванжели-
         на, моя бедная  девочка. . . Она  ждала  ребенка. Их было четверо, тех
         грязных подонков. Сеньор доктор!  Они ворвались в наш дом  поздно
         ночью  и  потребовали деньги. Мой зять ответил, что мы люди бедные
         и  что денег у нас нет. Тогда один из бандитов ударил  Салвадора
         чем-то  тяжелым  по  голове. Тот упал и больше не поднимался. Меня
         привязали к стулу и стали на моих глазах по  очереди  насиловать
         Эванжелину. Когда бандиты убрались из нашего дома, прихватив с со-
         бой все самое ценное, дочка с большим трудом подползла ко  мне  и
         отвязала меня от стула. Я сразу же запряг лошадь в повозку, уложил
         в нее  Эванжелину и  зятя  и прямиком-сюда. Умоляю, доктор, спасите
         моих детей! Ради всего святого, спасите!
               Дуарти подошел к повозке и приподнял кусок брезента. В  во-
         рохе соломы лежали молодой мужчина с окровавленной головой и де-
         вушка лет двадцати, в лице которой не было ни кровинки. Врач  взял
         молодого человека за запястье и тут же опустил его руку. Она была
         безжизненной и холодной.  Видимо, смерть наступила несколько часов
         назад.
               - К сожалению, сеньор, - обратился ди Лима к стоявшему рядом
         старику, - вашему зятю помощь уже не нужна.
               Старик снова заплакал. Тем временем женщина в повозке заше-
         велилась и  слабо  застонала. Дуарти  отошел от трупа и подошел к
         ней. Он осторожно подложил одну руку женщине под спину, другую по-
         ложил на живот и сразу же почувствовал сильное сокращение матки.
               Эванжелина снова застонала. Ее  глаза, наполненные  болью  и
         мукой, остановились на лице молодого врача.
               - Малыш!-прошептала  Эванжелина. -  Мой  малыш. Сделайте  же
         что-нибудь, доктор!  Спасите моего ребенка!- Но тут она повернула
         голову  и  при слабом свете масляной лампы увидела рядом с собой
         заострившийся профиль мертвого супруга. - Сал-ва-дор!-дико закри-
         чала женщина. - Не-е-ет!
               Крик ее  был настолько душераздирающим, что разбудил Измаэ-
         ла, Тирадентиса  и  Всемогущего. Те, как  были   в   одном   нижнем
         белье, выбежали из дома и помчались на этот крик.
               Тем временем  Дуарти  осторожно  ощупал  живот беременной.
         Оценив силу преждевременных схваток, он понял, что выкидыш неизбе-
         жен. Вопли женщины  становились  все  громче, все  невыносимее. Они
         раскаленным железом вонзались в  мозг  молодого  врача, но, увы, он
         был бессилен сохранить ребенка.
               - Измаэл, Раул, несите женщину  в  операционную!-крикнул  он
         помощникам, засучивая на ходу рукава халата. - Саймон! Согрей воду
         и принеси чистые простыни!
               Негр и португалец осторожно сняли женщину с повозки,  пере-
         несли ее в операционную и положили на стол. Метис  побежал  греть
         воду.
               Ди Лима обработал руки тампоном, смоченным в спирте, и подо-
         шел к  столу. Эванжелина  была  без сознания. По ее бедрам стекали
         струйки крови. Пытаясь остановить кровотечение, доктор зажал между
         ног пострадавшей  полотенце.
               - Раул, приподними  больную!-бросил Дуарти фельдшеру. - Под-
         ложи под нее чистую простыню и сотри мне пот со лба.
               Когда в операционной появился Всемогущий с кувшином  горя-
         чей воды, доктор ди Лима приказал ему собрать пропитанные  кровью
         полотенца и сжечь их во дворе.
               Метис взглянул  на операционный стол,   на всю эту кровавую
         картину и вдруг покачнулся. Прошло несколько минут прежде, чем  он
         пришел  в себя. Поставив кувшин на столик, Всемогущий сгреб крова-
         вые тряпки в охапку и пулей вылетел из операционной.
               При помощьи воды и чистого полотенца Дуарти смыл  кровь  с
         бедер женщины и обнаружил, что плоть Эванжелины зверски изорвана.
               - Иглу и шелк!-отдал он короткий приказ фельдшеру.
               Тирадентис стоял наготове. Он достал из  банки  со  спиртом
         кривую иглу, вдел в нее шелковую нитку и подал иглу врачу.
               Пока Дуарти накладывал швы, Тирадентис с восхищением и ува-
         жением смотрел, как профессионально работает врач.
               Наложив четыре шва, ди Лима бросил  использованную  иглу  в
         медный тазик  и  выпрямился. Тщательно  вымыв руки под рукомойни-
         ком, он потянулся в карман за сигаретами.
               Когда врач вышел в приемную, он увидел  старика, сидящего  в
         скорбной позе.
               - Ну как, доктор?-вскочил тот, едва завидев врача.  - Моя де-
         вочка будет жить?
               - Будет!-твердо заявил  ди Лима, закуривая. - Правда, ребенка
         спасти так  и не удалось. Но ты не переживай, отец. Твоя дочь моло-
         да. Она еще сделает тебя дедом.
               - Я могу забрать Эванжелину домой?
               - Сейчас она спит. Не стоит ее тревожить. Мои  помощники-от-
         личные сиделки. Возвращайся домой и займись похоронами зятя.
               Старик громко высморкался в большой платок и припал к руке
         ди Лима.
               - О, сеньор!-воскликнул  он, целуя врачу руку. -  Как мне вас
         благодарить? Ведь вы спасли жизнь моей дочери!
               - Успокойся, отец, -ласково  сказал  ди  Лима, отнимая руку. -
         Я-врач, и мой долг помогать больным людям.
               - Вот деньги, возьмите. - С этими  словами  старик  полез  в
         карман и вытащил оттуда горсть мелких монет.
               - Я  не беру денег с бедняков, -строго сказал Дуарти. - При-
         неси лучше своей дочери чего-нибудь вкусного. Она потеряла  много
         крови. А дня через три можешь забрать ее домой.
               Выйдя из приемной, ди  Лима  приказал  своим  помощни-
         кам перенести больную из операционной в маленькую комнатушку, ко-
         торая служила палатой для тяжелобольных.


                ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ


               Через несколько  дней  Эгаш  Сантарен  уехал  по  делам  в
         Рио. Проводив отца, Элена  загрустила. После памятного ужина в доме
         Флорешей она решила, что незнакомец в костюме мушкетера и  Дуарти
         Эрнани Алвиж ди Лима-два абсолютно разных человека.
               "Мой милый, славный американец!-мечтательно думала  девуш-
         ка. - Мы никогда больше не увидимся с тобой, но, знай,  я всегда бу-
         ду помнить тебя и любить! А вы, сеньор ди Лима-напыщенный,  занос-
         чивый  и  самовлюбленный индюк!  Вы никогда не будете моим куми-
         ром, потому что любите только себя одного. И голос у  вас  против-
         ный, и  дымите  вы  своей  папироской  в  доме, и ходите совсем не
         так, как мой американец. И вообще вы-волокита и  донжуан, и  даже
         думать о вас я не желаю!"
               Элена надула  губки  и неожиданно вспомнила, что Дуарти Ал-
         виж ди Лима живет теперь отдельно от Флорешей и занимается част-
         ной медицинской практикой.   И тогда она  все-таки  стала  думать,
         под бы каким предлогом явиться к доктору    ди Лима на прием.
               Но, не найдя  в  своем  здоровье никаких серьезных изъянов,
         Элена приуныла. Вдруг она почувствовала, что у нее вроде побалива-
         ет сердце.
               "Нужно срочно обратиться к доктору!"-обрадовалась она.
               Девушка собиралась  долго  и тщательно. Она перемерила мно-
         жество платьев. Потом, подсев к зеркалу, стала колдовать над своими
         роскошными волосами:то поднимала их вверх, сооружая невообразимые
         прически, то вынимала шпильки, и  тяжелые  локоны  падали, рассыпа-
         ясь, по плечам, окутывая ее, словно волшебным плащом.
               Элене было невдомек, что в это же самое  время  в  соседней
         комнате  находится ее мать и так же придирчиво разглядывает себя
         в зеркале.
               Дона Зенобия  и  Элена  вышли  из своих комнат одновремен-
         но. Мать осмотрела дочь с головы до ног  и  сразу  поняла, что  та
         собралась не на прогулку.
               - Куда это ты так вырядилась?-строго спросила она.
               - Я плохо себя чувствую, мама, -слукавила  девушка, изобразив
         на лице  страдальческую  гримасу. -  У меня кружится голова, болит
         сердце, темнеет в глазах. Мне нужно показаться нашему новому  док-
         тору. Говорят, сеньор ди Лима очень толковый врач.
               - Странно, -удивилась дона Зенобия. -И как давно ты  почувс-
         твовала недомогание?
               - Сразу же после приезда из Португалии. Вероятно, это от пе-
         ремены климата.
               - Все это очень подозрительно, Элена!-строго сказала мать. -
         Скажи мне  честно, там в Португалии ты не была близка с каким-ни-
         будь мужчиной?
               - Да что ты, мама!-вспыхнула девушка, сгорая от стыда. -  Как
         ты могла такое подумать! У меня, наверное, просто нервы.
               - Нервы, видите  ли, у нее!- недовольно проворчала сеньора Сан-
         тарен. -Мигрени, неврастении, обмороки! Теперешние   барышни   чего
         только не выдумают! В наше время такого не было.
               Дона Зенобия  не  просто  так допрашивала дочь. С некоторых
         пор у нее самой возникли неполадки со здоровьем. По утрам ее тош-
         нило, у  нее  кружилась  голова  и  отсутствовал аппетит. Она была
         бледной и вялой и только к обеду приходила в себя. Сеньора  Сантарен
         прекрасно знала, в чем заключается причина ее хвори. К счастью, дон
         Эгаш ничего этого не замечал.
               Впервые о молодом докторе из Европы дона Зенобия узнала от
         своей подруги. Она  долго собиралась и вот, наконец, сегодня решила
         к нему сходить. Но Элена нарушила все ее планы. Идти же на прием к
         врачу вдвоем с дочерью женщина не хотела.
               - Что ж, ступай!-сказала сеньора Сантарен, стараясь скрыть  до-
         саду. - И скажи доктору, чтобы он повнимательнее тебя осмотрел. Пе-
         редашь мне слово в слово все, что он тебе скажет.
               Когда Элена ушла, Зенобия  взяла  зонтик  и, оглядываясь  по
         сторонам, направилась в сторону фазенды Томаша Итибери.


                ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ


               Приемная доктора  ди Лима была заполнена до отказа. Места в
         доме было  мало, поэтому больные сидели даже в саду, терпеливо до-
         жидаясь своей очереди.
               После того, как Дуарти спас жизнь Эванжелине, по  предместью
         разнесся слух о чудесном докторе из Европы,  и к его дому потяну-
         лись толпы больных. Шли сюда помещики  и  чиновники, негры-рабы  и
         индейцы. Простые женщины  несли  на руках больных детей, а знатные
         сеньоры-дорогих собачек, в надежде на то, что молодой врач  окажет
         помощь также и  четвероногим пациентам.
               Дуарти Алвиж ди Лима не отказывал никому.
               Увидев перед домом разношерстную толпу , Элена разочарован-
         но вздохнула и повернула было обратно. Но тут она увидела, как  из
         дома вышел  высокий  негр  в  кожаном переднике. В руке он держал
         пустое ведро.
               Элена догадалась, что это один из помощников доктора ди Лима.
               - Послушайте, уважаемый, -окликнула она негра, когда тот про-
         ходил мимо. - Мне очень нужно поговорить с сеньором ди Лима.
               - О, сеньорита!  Местри* Дуарти сейчас очень занят, - глубо-
         комысленно заметил негр, окидывая взглядом толпу. - Видите, сколько
         сегодня народу?  И каждый нуждается его помощи. Но, если вы хотите
         что-то сообщить местри Дуарти, скажите мне, я ему передам.

         *Местри-учитель, маэстро (порт. )

               - Да, да, конечно, -обрадовалась девушка. -Скажите сеньору  ди
         Лима, что его хочет видеть Элена Сантарен.
               - Хорошо, скажу.
               Негр зачерпнул  воду из колодца и вернулся в дом. Через де-
        сять минут он вышел и сказал:
               - Местри  Дуарти  хочет  знать, по  какому поводу вы к нему
         пришли.
               - Передайте, пожалуйста, ему, что меня беспокоит сердце.
               Негр понимающе  кивнул и скрылся в доме. На этот раз он от-
         сутствовал минут десять.
               - Местри Дуарти велел проводить вас в его комнату, сеньори-
         та, - доложил чернокожий. - Он приносит свои  извинения  за  такую
         бестактность, но, к сожалению, другого подходящего места, где он мог
         бы вас осмотреть, в доме нет.
               Элена послушно  пошла  за  провожатым. Ведь ей так хотелось
         поскорее увидеть Дуарти!  Негр проводил ее  в  небольшую  уютную
         комнатку и, предложив стул, настежь распахнул окно. Потом он взял с
         письменного стола  пепельницу, до  краев  наполненную  окурками, и
         вышел.
               Элена вздохнула с облегчением и огляделась  по  сторонам. В
         комнате не  было  ничего  примечательного:шкаф для белья, скромно
         застланная кровать, бюро, этажерка  с  книгами, письменный  стол, на
         котором стоял письменный прибор и возвышалась стопка журналов.
               Будучи не в силах сидеть, девушка встала и прошлась по ком-
         нате. В предчувствии  близкого свидания с Дуарти сердце Элены за-
         мерло, а потом отчаянно забилось.
               "А что я ему скажу?-вдруг в страхе подумала Элена. - Гово-
         рят, он опытный врач... Но тогда он сразу поймет, что я здорова. Боже, и за-
         чем только я сюда пришла!  Во дворе-больные люди, а я  со  своей
         мнимой болезнью только отнимаю у Дуарти драгоценное время!"
               Элена остановилась возле этажерки из палисандра  и, сняв  с
         нее фигурку  яшмовой  собачки, с  безразличием повертела в руках.
         Затем прочла названия книг, среди которых были, в  основном,  труды
         по медицине, изданные на французском языке.
               Обойдя комнату, Элена заметила на письменном столе дагерротип на  котором  была  запечатлена  молодая женщи-
         на, видимо танцовщица,  в короткой пышной юбочке и балетных тапоч-
         ках. Танцовщица была   прелестна, ее  улыбка-пленительна, тогда как
         взгляд больших томных глаз казался печальным. На обратной стороне была выгравирована надпись на французском языке:  " A mon cher ami
         brasiliеn Douarti". *

         * Моему дорогому бразильцу Дуарти ( франц. )

               От ревности  и обиды у Элены потемнело в глазах. Вдруг она услышала за спиной знакомый, насмешливый  голос:
               - Это вы, сеньорита Сантарен? Что с вами случилось?
               Элена быстро отдернула руку от дагерротипа, словно воришка, ули-
         ченный в воровстве.
               Когда же она повернула голову, то на ее лице не было ни кро-
         винки.
               В нескольких шагах от нее стоял Дуарти в темных брюках, бе-
         лоснежной сорочке с засученными по  локоть  рукавами  и  кожаном
         фартуке, который он не  успел снять.   Заметив реакцию Элены, молодой
         человек подошел к столу и взял в  руки  дагерротип. С  минуту  он
         молча разглядывал его, потом поставил на место и задумчиво сказал:
               - Это  известная  французская танцовщица Арманда Байяр. Она
         умерла.
               - Мне очень жаль, . . - чуть слышно пробормотала  девушка, ли-
         куя в душе, что путь к сердцу Дуарти свободен.
               - Но  это  все  в прошлом!- резко добавил молодой человек,
         нетерпеливо взглянув  на  карманные  часы. -  К  сожалению, у меня
         очень мало времени. Итак, что привело вас ко мне,  сеньорита?
               Девушка посмотрела в строгое лицо врача, словно  затравлен-
         ный зверек,  и поняла, что еще немного, и она разрыдается.
               - У меня. . . У меня болит сердце, доктор, -чуть слышно промол-
         вила она и опустила глаза.
               - В таком случае вам придется раздеться до пояса.
               - Раздеться?- густо покраснела Элена. - Зачем?
               Она готова  была  провалиться  сквозь землю от стыда. Когда
         ей пришла в голову мысль придумать себе мнимую болезнь, то она не
         подумала о том, что врач попросит ее раздеться.
               - К сожалению, я-врач, а не фокусник, -развел руками Дуарти.
               Он снял фартук, достал из кармана брюк деревянный стетоскоп
         и отвернулся.
               Дрожащими руками Элена начала расшнуровывать корсет, но за-
         путавшись в завязках, затянула его еще сильнее.
               - Извините. . . но без вашей помощи у меня, наверное, не  полу-
         чится, - жалобно всхлипнула она.
               Дуарти сел на стул, придвинул его поближе к девушке и ловко
         расшнуровал тугой корсет. Затем он осторожно спустил с плеч Элены
         лиф  платья, обнажив  ее  таким  образом до самого пояса. И только
         после этого развернул девушку к себе лицом.
               Элена стояла перед молодым  мужчиной, словно  невинное  ди-
         тя, стыдливо прикрывая дрожащими руками обнаженную грудь.
               - Опустите, пожалуйста  руки!-строго  приказал ди Лима.
               Девушка беспрекословно повиновалась.
               И тут перед взором молодого человека предстали  прелестные
         маленькие грудки с  розовыми сосками. Он на секунду зажмурился и
         поймал себя на мысли, что ему  нестерпимо  хочется  прикрыть  эти
         прелести руками  и  легонько  сжать их, а затем припасть губами к
         нежным бутонам сосков.
               "Девушка  прелестна, словно цветок базилика, -подумал Дуар-
         ти. - Она не похожа ни на одну женщину, с которыми я был  когда-то
         близок. Правда, была Арманда Байяр. . . "
               И страстное  желание  горячей  волной захлестнуло молодого
         человека с  головы  до  ног. С  его  губ  невольно сорвался тихий
         стон, но, к счастью, Элена ничего этого не замечала,  пребывая слов-
         но во сне.
               "Боже, что со мной!-тряхнул головой ди  Лима. -  Она  всего
         лишь пациентка, хоть  и  прелестная пациентка.   А я-врач!"
               Дуарти взял себя в руки. При помощи  стетоскопа  он  внима-
         тельно прослушал  сердце Элены, сосчитал пульс, исследовал грудную
         клетку. После осмотра он помог девушке одеться. На несколько мгно-
         вений  молодой человек погрузился в угрюмое молчание, затем отве-
         тил своим обычным насмешливо-наставническим голосом:
               - Я  не нахожу ничего особенного, что могло бы вызвать опа-
         сение. Со всей ответственностью заверяю, что боли в сердце-явление
         временное. Они непременно пройдут, если вы будете строго выполнять
         следующие предписания:
               Вам нельзя нервничать.
               По возможности, нужно побольше гулять.
               Постарайтесь не забивать голову всякой ерундой.
               Сейчас я выпишу рецепт, и вы можете быть свободны.
               Элене захотелось крикнуть:
               "Не нужно мне никаких рецептов и предписаний, потому что я
         абсолютно здорова! А вы, сеньор ди Лима, -безмозглый осел! Неужели
         вы не видите, что я люблю вас?"
               Но, аккуратно расправив  кружевной воротничок на платье, она
         сказала со смиренным почтением:
               - Спасибо, доктор.   Я  непременно буду следовать всем вашим
         советам.
               Дуарти выписал  рецепт, надел  фартук  и направился к выхо-
         ду. Но, вспомнив вдруг о чем-то, резко обернулся и насмешливо  ска-
         зал:
               - Ах да, совсем забыл!  В следующий раз, когда вы  надумаете
         прийти ко мне на приём, сообщите, пожалуйста, о своем визите заранее.
         Я  назначу вам время. 


                ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ


               Дона Зенобия подошла к дому Томаша Итибери в тот самый мо-
         мент, когда  хозяин  получал  от работорговца деньги за проданный
         живой товар. Возле фазенды стояла повозка, в которой  сидели  нес-
         колько негров и молодая негритянка с грудным ребенком на руках.
               Десятимесячный мальчик, не по возрасту крупный и живой, вер-
         телся во все стороны, не давая матери ни минуты покоя.
               - Вот  документ  о  продаже  негритянки  Брижиды  с ребен-
         ком, -сказал Итибери, передавая работорговцу  купчую. -  Составлено
         по всей форме.
               Женщина прижала к себе ребенка и заплакала.
               - Что же она плачет?-удивился покупатель. -Ребенка-то у нее
         не отнимают.
               - Здесь остается ее муж, -пояснил  продавец, -поэтому  она  и
         плачет.
               - Нашла о чем горевать! Найдет себе другого мужа.
               Услышав такую речь, бедная женщина отвернулась и  устремила
         безучастный взгляд на дом, в котором родилась и выросла.
               - Кажется, обошлось, -  с  облегчением вздохнул покупатель. -
         Баба, видно, не из плаксивых. С характером!
               Ребенок прыгал у матери на коленях, лепетал что-то, стараясь
         вывести ее  из задумчивости. И вдруг женщина крепко прижала его к
         груди, и материнские слезы одна за  другой  закапали  на  головку
         бедного несмышленыша. Через несколько минут  негритянка  успокои-
         лась и принялась нянчить ребенка.
               Когда все  формальности купли-продажи были соблюдены, рабо-
         торговец окликнул кучера, сам сел на коня, и повозка покатила, уво-
         зя в неизвестность проданных рабов.
               И только теперь Итибери заметил сеньору Сантарен, которая  все
         это  время  стояла  в  сторонке, прикрываясь кружевным зонтиком, и
         терпеливо дожидалась, когда освободится фазендейро.
               - Зачем ты пришла, Зенобия?-бесцеремонно осведомился Итибе-
         ри, подходя к даме. - Я же предупреждал тебя, чтобы ты не приходила
         днем.
               - Я помню об этом, - смутившись, ответила гостья. - Но у  ме-
         ня-неотложное дело. Мне срочно нужны деньги.
               - Почему же ты не попросишь их у  своего  муженька?-усмех-
         нулся фазендейро, приглаживая ногтем мизинца усы. - Помнится, рань-
         ше старикан ни в чем тебе не отказывал.
               - С некоторых пор муж не дает мне ни мильрейса, - объяснила
         женщина. - Кажется, он догадывается о наших с тобой отношениях, То-
         маш. В прошлый раз я потеряла у тебя браслет с  изумрудами, а  ка-
         кой-то идиот нашел его и положил на самое видное место. Эгаш  уз-
         нал этот проклятый браслет.
               - Да?-бесцеремонно  осведомился Итибери. - И что же ты ска-
         зала в оправдание своему дорогому старичку? Надеюсь, он не придет
         ко мне выяснять отношения?
               - Не беспокойся, Томаш, -как-то по-детски всхлипнув, ответила
         Зенобия, подняв на любовника полные  слез  глаза. -  Я  попыталась
         выкрутиться. Знаешь, милый, я  беременна, -вдруг чуть слышно пробор-
         мотала она.
               - Беременна? А я-то тут при чем? Разве ты не мужнина жена?
         Разве ты не исполняешь свои супружеские обязанности?
               " Боже!-с горечью подумала сеньора Сантарен. - Какой мерзавец!
         И такое ничтожество я любила!"
               - С  Эгашем мы давно уже спим в разных постелях, - добавила
         женщина. -И ты прекрасно знаешь об этом. Пока не поздно, я хочу из-
         бавиться от ребенка. Поэтому и прошу у тебя денег.   Если Эгаш уз-
         нает о нашем с тобой грехе, он меня убьет.
               - Хорошо, Зенобия, я  дам тебе деньги. Но ты должна уговорить
         свою дочь выйти за меня замуж.
               - Я уже разговаривала с ней на эту тему.
               - И что же тебе ответила Элена?
               - Она категорически против! Эгаш на ее стороне.
               - Тогда я сам с ней поговорю. Я заставлю ее выйти  за  меня
         замуж!
               - Вряд ли у тебя это получится.
               - Если  в  ближайшее  время  Элена не станет моей законной
         супругой, то весь Алкантар  узнает, что  Зенобия  Сантарен-грязная
         потаскуха! Сколько  тебе  нужно  денег на аборт?  Сто мильрейсов
         достаточно?
               - Можешь  оставить их себе!-выкрикнула сеньора Сантарен, гордо
         вскидывая голову.
                И грациозно приподняв  подол  длинного  платья, она  пошла
         прочь.

               Вечером Дуарти Алвиж-ди-Лима получил записку, которую  при-
        нес негр-посыльный. По крупному ровному почерку врач определил, что
        послание от женщины.   Его сердце дрогнуло при одной  только  мыс-
        ли, что записка-от Элены Сантарен.
               Но он ошибся. Послание было не от Элены, а от ее матери.
               "Сеньор ди Лима, -писала женщина. - Я  случайно  узнала, что
        вы приехали в наш город,   поэтому слезно молю:примите меня в бли-
        жайшее время!  Только одна убедительная просьба:мы должны погово-
        рить  с вами наедине. Дело, о котором пойдет речь, не требует свиде-
        телей. Если вы согласитесь принять меня бесплатно, ответьте тут  же
        и отдайте письмо моему курьеру. Ситуация такова, что я не могу про-
        сить деньги у своего мужа. С глубоким уважением, Зенобия Сантарен. "
               Прочитав записку, Дуарти тут же дал ответ, в  котором  сооб-
        щил, что  охотно примет сеньору Сантарен в любой удобный для нее день
        в промежутке между десятью и одиннадцатью часами вечера.


                ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ


               Был изумительный  сентябрьский  вечер. Дуарти  и Тирадентис
         сидели в  гостиной  и  отдыхали  после  напряженного   трудового
         дня. Наступили сумерки, и  на  смену  адскому пеклу пришла, наконец,
         долгожданная прохлада.
               В раскрытое  окно гостиной с улицы доносились тихие шорохи
         ночи. Сад благоухал свежестью и ароматом  цветов. Ночные  бабочки,
         привлеченные светом свечей, порхали над колеблющимся пламенем, по-
         ка не погибали в объятиях огня.
               Дуарти небрежно перебирал струны гитары и тихо напевал мо-
         динью*.
               "Элена  совсем  еще ребенок, -думал он, с улыбкой вспоминая
         последнюю встречу с ней. - Она наивна  и  изобретательна, как  все
         маленькие дети."

         *Модинья-лирическая народная бразильская песенка.

               Тирадетис без особого  интереса просматривал вчерашний вы-
         пуск "О Таймойо"*, время от времени  отхлебывая  из  миниатюрной
         фарфоровой чашечки крепкий ароматный кофе.

         *Прогрессивная бразильская газета.

               - Ты слышал, Дуарти, что правительство издало закон об отме-
         не работорговли*?-  с  воодушевлением  сообщил  фельдшер, отрывая
         взгляд от газеты.

         *Закон, принятый 4 сентября 1850 года.

               - Слышал. Но какой толк от таких законов!- возмутился моло-
         дой человек,   прекратив  играть. - Если мне не изменяет память, то
         первый закон был издан девятнадцать лет тому назад. И что из это-
         го получилось?  Ввоз рабов из Африки был запрещен, несколько вид-
         ных португальских негрейру* были высланы за пределы империи. Сис-
         тема рабства лишилась возможности расширения, но. . .   Торговля ра-
         бами осталась внутри страны. Сколько несчастных гибнет  сейчас  и
         погибнет  еще  от непосильного труда или под кнутами надсмотрщи-
         ков! Ты-европеец, Раул, и тебе, наверное, трудно понять, какой стыд я
         испытываю за свою родину, где все еще существует рабство.

         *Негрейру-торговец рабами.

               - Отчего же? Я тоже люблю Бразилию, - возразил Тирадентис. -
         Знаешь, Дуарти, она стала моей второй родиной, и мне вовсе не  без-
         различно будущее ее народа.
               - Бразилия-богатейшая  страна, -с чувством глубокой горечи
         продолжал молодой человек. - У нас есть все:и кофе, и хлопок, и зо-
         лото, и алмазы. Отсутствует только одно: то, что действительно может
         придать ценность всем этим сокровищам - свобода!
               - Когда  тебя еще не было в Алкантаре, мне много раз прихо-
         дилось слышать  такие  слова: "Что стоит жизнь простого бразиль-
         ца-бедняка?" И поэтому в первую очередь я оказывал помощь  бога-
         тым людям, которые мне хорошо платили. А бедняки умирали у меня на
         глазах, не дождавшись своей очереди. Хотя я мог бы им помочь. . .
               - Запомни, Раул:человеческая  жизнь  всегда  дорого стоит, -
         сказал ди Лима, откладывая в сторону гитару. - Независимо от того,
         богат человек или беден. Мы с тобой медики, и у нас нет  никакого
         морального  права  рисковать ею. Мы вправе распоряжаться исключи-
         тельно собственными жизнями, ибо они принадлежат только нам и ни-
         кому более!
               - Хорошо сказано!  ". . . вправе распоряжаться собственными
         жизнями", -как  заученный  урок,  повторил  Тирадентис. -  Знаешь, я
         счастлив, что познакомился с тобой.
               В этот момент в гостиную вошел Всемогущий и протянул Дуар-
         ти визитную карточку. Молодой человек взглянул на нее и нахмурил-
         ся. Он не ожидал, что Зенобия Сантарен придет так быстро.
               - Пригласи, пожалуйста, даму сюда, Саймон, -обратился он к ме-
         тису. - Да, и посмотри, чем занят сейчас Измаэл. Пусть приготовит к
         завтрашнему дню чистую посуду. У меня будет  пациент  с  водянкой
         живота.
               - Слушаюсь, сеньор. -  Всемогущий поклонился и вышел из ком-
         наты.
               Через несколько минут  в  гостиную  вошла  Зенобия  Санта-
         рен. Увидев постороннего, посетительница  замерла  в  дверях  и  с
         мольбой посмотрела на врача.
               - Выйди, пожалуйста, Раул, - вежливо попросил  Дуарти, заметив
         недвусмысленный  взгляд женщины. - Мне нужно переговорить с дамой
         наедине.
               - С  вашего  позволения, сеньора. - Фельдшер тут же поднялся
         с дивана и, вежливо поклонившись, вышел.
               Дуарти указал  посетительнице на стул и потянулся за сигаретой.
               - Не хотите ли кофе?-спросил он учтиво.
               - Спасибо, доктор, -ответила женщина, откидывая с  лица  вуа-
         летку. -Но мне  сейчас не до кофе. Я пришла к вам по очень серьез-
         ному делу.
               - Я весь к вашим услугам, сеньора.
               По всему было видно, что  дама  волнуется. Ее  лицо, покрытое
         смертельной бледностью, выражало испуг, губы были плотно  сжаты, по
         щеке время  от  времени  пробегала судорога. Пальцы рук без конца
         теребили бахрому шелковой шали.
               - Доктор, я беременна, -с обреченным видом  сказала,  наконец,
         женщина.
               - Поздравляю, -улыбнулся  Дуарти, выпуская изо рта струю го-
         лубоватого дыма. - И вы пришли сюда, чтобы сообщить  мне  эту  ра-
         достную новость? Весьма польщен.
               - Нет, сеньор ди Лима. Я пришла с другой целью. Мне необходи-
         мо избавиться от ребенка. И вы должны мне в этом помочь!
               - Но  это  невозможно!-воскликнул Дуарти, вскакивая с дива-
         на. - Вы хоть понимаете, о чём говорите?
               Дама тоже поднялась, высокая и прямая. Она подошла к молодо-
         му человеку и заскивающе заглянула ему в глаза.
               - Я все понимаю, доктор. Я  понимаю, что  это-великий  грех, и
         если об этом узнает церковь. . .
               - Меня мало волнует мнение церкви!-резко  оборвал  женщину
         Дуарти. -  Я  твердо знаю одно:аборт-это преступление по законам нашей
         страны, которое очень сурово карается!  Послушайте, сударыня,
         мое   призвание-заботиться о здоровье  человека.   Если
         хотите, я  могу вас осмотреть. Я буду следить за состоянием вашего
         здоровья в течение всей вашей беременности-бога  ради!  Я  с
         огромной  радостью приму у вас роды. Но убивать ребенка в чреве я
         не буду!  Не бу-ду! Чего вы боитесь, мадам? У вас вполне детород-
         ный возраст. У вас есть муж. Думаю, для него будет огромным счасть-
         ем стать еще раз отцом.
               - К сожалению, доктор, мы уже несколько лет  спим  с  ним  в
         разных  комнатах. И  дело, как  вы  понимаете, вовсе не во мне. Да, я
         согрешила! Каюсь. Но если мой супруг узнает о том, что я беременна
         от другого мужчины, он убьет меня. Спасите же меня, доктор!
               И без сил опустившись на стул, сеньора Сантарен вдруг зарыдала
         горько и безутешно.
               Дуарти не  выносил женских слез. Они наводили на него тоску
         и уныние. Он налил в стакан воды и поднес его  к  дрожащим  губам
         дамы.
               - Выпейте, сударыня, и успокойтесь. Мне очень жаль, но я ничем
         не смогу вам помочь.
               - Но вы же врач!
               - Да, врач, но не акушер, а  хирург, -с  ледяным  спокойствием
         сказал ди Лима.
               - Значит, вы не сможете мне помочь?-с робкой надеждой спро-
         сила женщина, вытирая слезы кружевным платочком.
               - Понимаете, сеньора, теоретически   я   знаю, как   делается
         аборт, -словно оправдываясь, ответил  молодой  человек. - А практи-
         чески. . . Словом, я никогда этим не занимался. У меня нет ничего для
         этого:ни инструментов, ни медикаментов, ни опыта. Шанс успеха очень
         невелик. Вы можете просто не подняться с операционного стола.
               - Я все поняла. Сколько нужно  денег?-вдруг  тихо  спросила
         сеньора Сантарен.
               - Нет! Вы меня не поняли!-взорвался Дуарти. - Я не знахарь
         и не шарлатан. Я-врач! Я не стригу деньги и не занимаюсь экспери-
         ментами!  Согласившись на такое преступление, я заведомо подписы-
         ваю вам смертный приговор, а себе-арест. Вы имеете хотя бы  предс-
         тавление о том, что такое аборт?  Это-серьезнейшая полостная опе-
         рация, которая в любой момент может осложниться сильнейшим крово-
         течением или заражением крови.  Простите, мадам, но в тюрьму из-за
         вас я садиться не хочу!
               Но Зенобия  твердо верила, что именно этот красивый молодой
         мужчина с руками греческого ваятеля поможет ей.
               - У вас золотые руки, доктор, -сказала  она, опускаясь  перед
         Дуарти на колени. - У вас все получится! Я верю вам!
               - Ну хорошо, -согласился молодой  человек, поднимая  даму  с
         коленей. - Я  попробую. Но  только  ради  вашего  затруднительного
         двусмысленного положения.
               - У вас не только руки, но и сердце тоже  золотое, -  сквозь
         слезы  улыбнулась  женщина. -  Когда  мне  можно  прийти?  Дело в
         том, что остается слишком мало времени.  Через несколько дней дол-
         жен вернуться  из  Рио  мой  муж. Поймите меня правильно, сеньор:я
         должна встретить его, будучи здоровой и веселой.
               Дуарти на минуту задумался, потом сказал:
               - Завтра  в одиннадцать вечера я жду вас в приемной.
               - Благодарю вас, доктор. Вы-святой человек.
               И она ушла, оставив после себя напряженность и аромат доро-
         гих духов.
               Дуарти долго еще сидел в гостиной и курил одну сигарету за
         другой. Он проклинал  себя  за то, что поддавшись минутной слабос-
         ти, ввязался в это скверное дело.


                ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ


               После неудачного визита к доктору ди Лима сон навалился на
         Элену стремительно, стоило лишь только ее голове коснуться подуш-
         ки. Он был тревожным и неспокойным.
               Ночь не принесла ей облегчения. Во сне ей слышался  команд-
         но-наставнический голос Дуарти,  и она вся съеживалась  под  его
         оскорбительно-насмешливым взглядом.
               Проснувшись поутру, Элена не узнала своей комнаты:она пока-
         залась ей темной, как склеп, и неестественно узкой.
               И тогда  девушка поняла, что дальше так продолжаться не может.
               "Что ж, -подумала она, -так или иначе придется приспосабли-
         ваться к жизни и постараться не пасть окончательно духом.   Глав-
         ное-сохранить здравый  рассудок. Хватит охать и вздыхать по чело-
         веку, чье самолюбие доходит до абсурда! Свет клином не сошелся на
         Дуарти Алвиж-ди-Лима, этом гордеце и бездушном  эгоисте. Чтобы  не
         оставалось  времени  на  вздохи и страдания, надо почаще бывать в
         городе, проводить  время  с  друзьями, развлекаться  и  заниматься
         чем-нибудь полезным, к примеру, разведением цветов. Надо по возмож-
         ности разнообразить свою  жизнь, чтобы  не  сосредоточиваться  на
         всяких переживаниях. И  начинать все это надо немедленно!  Хватит
         жалеть себя и раскисать от этой жалости!"
               Резким движением руки Элена откинула со лба влажные от по-
         та волосы  и встала с кровати, полная решимости именно так и пос-
         тупить.
               "С  этого  дня  я  начинаю новую жизнь, -подумала она, -и в
         этой жизни не будет места человеку по имени Дуарти!"
               Весь день Элена провела в городе. Было воскресенье, и на ба-
         зарной площади шумела ярмарка. Клоуны  с  красными, словно  спелые
         помидоры, носами наперебой  зазывали прохожих, карлики в ярких шу-
         товских нарядах забавно кувыркались по  земле, под  аккомпанемент
         гитар цыгане пели свои задушевные песни. Цыганки разных возрастов
         останавливали проходивших мимо девиц и наперебой  предлагали  им
         погадать по руке или предсказать судьбу при помощи колоды карт.
               В центре площади сверкала свежей краской старенькая  кару-
         сель, которую Элена  помнила  еще  с  детства. Будучи  уже  вполне
         взрослой, девушка  не  смогла  отказать  себе в удовольствии, что-
         бы, как в детстве не прокатиться на деревянной лошадке с  позоло-
         ченной  гривой  и черными копытцами. И так же, как в детстве, у нее
         захватывало дух и немного кружилась  голова, и  казалось, что  вот
         сейчас лошадка  заржет, ударит  деревянным  копытцем  по дощатому
         настилу и сорвется с места, унося свою всадницу в страну под наз-
         ванием "Мечта".
               Бродя по  улицам Алкантара, Элена улыбалась каждому, кто по-
         падался ей навстречу, и ответом ей служили добрые  улыбки  совер-
         шенно незнакомых людей. Она любовалась  яркими  душистыми  цвета-
         ми, которые сама себе купила и гордилась своей свободой и незави-
         симостью. Проходившие мимо мужчины снимали перед ней шляпы, а жен-
         щины тайком завидовали ее юности и красоте.
               Элене даже в голову не приходило, что рано  или  поздно  ей
         придется расстаться  с этим радостным и веселым миром. Однако, настал 
         вечер, и пора было возвращаться домой.
               Когда она свернула на свою улицу, то вдруг увидела
         конный экипаж, который несся на огромной  скорости, распугивая  на
         своем пути кур и бродячих собак.
               Не успела Элена открыть калитку, как  коляска  остановилась
         возле ее дома, и из нее вышел Томаш Итибери. Он отдал распоряжение
         чернокожему кучеру и, небрежно поигрывая стеком, направился  прямо
         к девушке.
                При виде фазендейро Элену обуял панический страх. Она  хо-
         тела убежать, но  не  смогла  сделать и шага:ноги словно налились
         свинцом и слушаться не хотели.
               - Ангел мой!-без всяких приветствий начал Итибери. - Не хо-
         тите ли бомбошку?- С этими словами он достал из кармана  сюртука
         изящную  жестяную  коробочку  и протянул ее Элене. - Шоколад a la
         vanille!
               Странное, тупое оцепенение, которое  овладело  девушкой  при
         виде Итибери, не проходило, наоборот, с каждой минутой оно усилива-
         лось. Элена молча  смотрела на фазендейро, не понимая, что хочет
         от нее этот человек.
               - Прекрасный конь, сеньорита, не правда ли?-спросил он , неб-
         режным жестом указывая на впряженного  в  коляску  чистокровного
         арабского жеребца. -Если хотите, мы можем с вами покататься по ве-
         чернему городу.
               - Я  не поеду, сеньор!-упрямо тряхнула головой девушка, хва-
         таясь за калитку.
               - Почему же? Вы боитесь меня?-фальшиво улыбнулся фазендей-
         ро, преграждая Элене путь. - Неужели я такой страшный?
               - Да, то есть, нет. Почему я должна вас бояться?  Просто сей-
         час у меня нет времени на разговоры.   Позвольте  мне  пройти, су-
         дарь.
               - Не смею вас  задерживать, божественная!  Я  только  хотел
         сказать, что отныне  и  навсегда Томаш Итибери- ваш покорный слу-
         га. Может быть,  вы пригласите меня в дом?
               - Непременно, но  только  не сегодня. Сейчас мне хочется по-
         быть в одиночестве!
               Итибери с  силой сжал запястье Элены и грубо притянул ее к
         себе.
               - Куда  ты  так спешишь, милочка?-спросил он с холодной ус-
         мешкой в глазах и, наклонившись к девушке, почти  коснулся  губами
         ее уха. -  Отказываясь  стать  сеньорой Итибери, ты рискуешь стать
         моей рабыней. Запомни, Элена, нет ни одной вещи в Алкантаре, которую
         я не в состоянии был бы купить.
               Элене все же удалось вырваться из навязанных ей силой объ-
         ятий, и она без оглядки побежала к дому. Если бы фазендейро  захо-
         тел ее  догнать, то он легко бы это сделал.   Но Томаш Итибери был
         уверен в своей победе над Эленой, поэтому остался стоять на преж-
         нем месте. Он только подумал  про  себя, недобро  ухмыльнувшись  в
         усы:
               "Норовистые необъезженные кобылицы частенько брыкаются  и
         скалят зубы. Тем не менее, их укрощают и надевают на них седло."
               Элена так спешила, что  забыла  закрыть  за  собой  входную
         дверь, зато дверь  своей  комнаты  она  захлопнула  с  такой  си-
         лой, словно за ней гналась целая шайка разбойников.
               Задернув шторы  на  окнах, девушка  забилась в самый темный
         угол комнаты и оттуда с опаской поглядывала на  дверь, ожидая, что
         силуэт  Томаша Итибери в любой момент может возникнуть в дверном
         проеме. И, как только он переступит порог этой комнаты, то сразу же
         предъявит  на Элену свои права. И тогда жизнь ее угаснет, как сло-
         манный бурей бутон.


                ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ


               Твердо зная, что делать этого не стоит, Дуарти все же извлек
         из недр ящичка с медицинскими инструментами кюретку*, которую по-
         дарил ему еще во Франции один человек, отчасти врач, отчасти  шар-
         латан, большой знаток  женского  организма  и врачеватель женских
         душ.  Вручив столь необычный подарок молодому коллеге  из  Брази-
         лии, он  предупредил  его, что только хорошенько изучив психологию
         женщины, проникнув в запутанные лабиринты ее души, постигнув  тон-
         кости ее  переменчивого  характера, можно  приниматься за лечение
         самого женского организма.   Иначе, в лучшем случае лекаря ожидает
         глубокое разочарование, в худшем-тюрьма.

         * Кюретка-инструмент, применяемый при абортах.

               Вспоминая наставления своего учителя, Дуарти глубоко  заду-
         мался:с точки зрения медицины он совершенно не разбирался в жен-
         щинах.
               "И зачем  только  я  впутался  в  эту  историю  ?-подумал
         он, доставая из пачки очередную сигарету. -Нынешнее состояние сеньоры
         Сантарен не вызывает никаких опасений, плод развивается  нормаль-
         но, и нет никакой нужды убивать ребенка в чреве матери.  Из раз-
         говора с ней я понял, что  дамочка наставила ро-
         га своему почтенному супругу.  Ну а мне-то какое дело до их взаи-
         моотношений? Пусть господа сами разбираются между собой."
               Дуарти вспомнил еще одну немаловажную деталь  из  рассказа
         французского  коллеги. Тот предупреждал  его, что сама пациентка в
         любой момент может разболтать о своей тайной любви  какой-нибудь
         подруге, и  тогда  это  уже  не будет секретом ни для кого. Будучи
         простым лекарем, врачующим несложные  человеческие  хвори, француз
         не  имел достоточных знаний в медицине, но последствия столь тон-
         кого и деликатного вопроса, как искусственное прерывание беремен-
         ности, он представлял  себе  отлично. Если  слухи  об этом, говорил
         он, дойдут до ревнивого мужа, то незадачливого акушера ждут  боль-
         шие  неприятности. Если  об  этом  станет известно представителям
         церкви, то врача обвинят в ереси и предадут  анафеме. В  том  слу-
         чае, если о незаконных медицинских манипуляциях с трагическим ис-
         ходом пронюхает полиция, то врача ожидает каторга.
               - Занимайся  чем угодно, -добавил назидательно француз. -Мо-
         жешь окрашивать дамам волосы в самый неожиданный цвет, можешь вы-
         водить им угри и бородавки. Если тебя попросит какая-нибудь бога-
         тая клиентка увеличить ей бюст, -дерзай!  Даже приворотное  зелье
         изготовить не грех:неважно, поможет оно, или нет. Но, упаси Бог  нас
         медиков, избавлять неверных жен от плодов их тайной любви!  Заня-
         тие это весьма опасное, а игра, смею тебя заверить, не стоит свеч!
               Такая перспектива не устраивала Дуарти. Его также не  инте-
         ресовали  проблемы  Зенобии  Сантарен, которая  с первого взгляда
         вызвала у него неприязнь. Если бы какая-нибудь другая женщина
         посулила ему кучу денег, он отказался бы наотрез. Но . . . Сеньора
         Сантарен  была матерью Элены, девушки, стремительно ворва-
         вшейся в душу молодого врача, словно  глоток  живительного  возду-
         ха, который  вдруг  вливается  в  истомившуюся  грудь страдающего
         удушьем больного. И эта юная сеньорита с удивительно щедрой, отк-
         рытой  душой и тихой, но непоколебимой гордостью совершила стреми-
         тельный переворот в душе молодого хирурга. Он вдруг подумал,
         что,  помогая Зенобии Сантарен, он, возможно, проложит
         таким  образом  дорогу к сердцу ее дочери.
               И, отбросив в сторону сомнения, он продолжил  приготовления
         к предстоящей операции.
               Выработанное с годами  чувство  осторожности  подсказывало
         молодому доктору, что  в данной ситуации не стоит прибегать к по-
         мощи ассистента. Поэтому он предупредил Тирадентиса, что  предстоит
         операция по  удалению  бородавки. А так как злосчастная бородавка
         произрастает у пациентки в весьма интимном месте, то  ее  облада-
         тельница, особа весьма  известная и влиятельная в Алкантаре, поже-
         лала, чтобы ее визит к доктору остался в тайне.
               Первым делом Дуарти вскипятил воду, обдал кипятком  инстру-
         менты. Потом он нащипал достаточное количество корпии, разорвал на
         длинные полосы простыню и приготовил медный таз. Все эти предметы
         он внес в операционную и разложил по местам.   В стакане с кипят-
         ком он разболтал серебряной ложечкой порошок морфия  и  поставил
         стакан  на  окно, чтобы  к приходу пациентки лекарство успело ос-
         тыть.
               Теперь оставалось только дождаться саму пациентку.
               Она не  заставила  себя  долго  ждать. Как и было обговоре-
         но, женщина появилась в доме Дуарти  ровно  в  одиннадцать  вече-
         ра. Сегодня  дона  Зенобия  была  одета в платье зеленого цвета и
         темный плащ с глубоким капюшоном. Оставив верхнюю одежду и сумоч-
         ку в приемной, она прошла за хирургом в пахнущую карболкой опера-
         ционную.
               - Сначала вы выпьете это лекарство, сеньора, затем  раздене-
         тесь до  нижней  сорочки!-предупредил ди Лима, протягивая женщине
         стакан с морфием. - Когда будете  готовы, ляжете на этот стол.
               Зенобия Сантарен  бережно  приняла из рук хирурга стакан и
         залпом осушила  его  содержимое, словно там находилось не горькое
         лекарство, а сладкий любовный  напиток. Затем  она  стала не спеша
         расшнуровывать корсет.
               Тем временем  ди  Лима вымыл в тазике руки, вытер их чистым
         полотенцем, после чего тщательно обработал руки смоченным в спир-
         те тампоном. Все  манипуляции он проделывал молча, с какой-то неб-
         режной грацией и изяществом.
               Наблюдая за четкими, отточенными движениями молодого хирур-
         га, дона Сантарен перешагнула барьер страха, и теперь ее душа пог-
         рузилась в тихое спокойствие. Она была уверена в успехе предстоя-
         щей операции! И эта эйфория была вызвана не столько воздействием
         наркотика, сколько видом молодого врача, который в ту минуту напо-
         минал  грозного  прокурора, вынесшего  приговоренному  к смертной
         казни преступнику оправдательный вердикт.
               - Если  вы будете во всем меня слушаться, мадам, - сказал ди
         Лима, подходя к пациентке с поднятыми на  уровне  груди  руками, -
         вам  не  будет слишком больно. Старайтесь дышать ровно и думать о
         чем-нибудь отвлеченном. Операция займет не более десяти  минут. Вы
         боитесь?
               - Нет, доктор, -спокойно  ответила  сеньора Сантарен, не спуская
         доверчивого взгляда с врача. - Я вверяю вам свою судьбу.
               - Замечательно. В таком случае я приступаю. . .


                ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ


               Несмотря на предполагаемые опасения, операция прошла благо-
         получно, и сеньора Сантарен, посидев час в приемной, вернулась домой.
               Что же касается Дуарти, то после ухода пациентки он не смог
         сомкнуть  глаз. С  некоторых пор он стал замечать, что медицина не
         приносит ему полного морального удовлетворения. Конечно, решив ос-
         таться в  Алкантаре, он  в первую очередь думал о больных и о том
         непочатом крае работы, который развернется перед ним в городе, где
         люди  толком  даже не знают, что такое настоящая медицина. Сначала
         Дуарти ушел в работу с головой, работал без выходных и просыпался
         по ночам, спеша на помощь к больным людям.
               Но, когда после первых удачных операций к доктору  ди  Лима
         повалил народ, он  понял, что, если  так и дальше пойдет, то надолго
         его не  хватит. Или в один прекрасный момент он свалится, как заг-
         нанный конь, или его, как нежелательного конкурента,  просто уберут
         с дороги местные коллеги.
               Но как  ни  велика  была  любовь  Дуарти к медицине, как ни
         стремился он к совершенству, штудируя ежедневно труды известных в
         области медицины  светил или погружаясь в толстые фолианты и эн-
         циклопедические словари, сердце подсказывало ему, что  никогда  он
         не будет по настоящему счастлив без любви.
               "Даже затворники в святых монастырях мечтают о женщинах и
         бичуют  сами себя, изгоняя таким образом из головы греховные мыс-
         ли, -с тоской думал молодой человек. - Я не евнух и не монах. Я  не
         давал обета безбрачия. Мне всего лишь двадцать девять  лет. Сердце
         на то и дано человеку, чтобы страдать и любить. Моя душа уже давно
         готова испить сладкий любовный напиток. Мне надоело волочиться за
         женщинами  и  видеть в них лишь предмет для развлечений. Ах, как я
         устал от одиночества!  Как же надоело по вечерам ложиться в пус-
         тую  холодную  постель, а по утрам просыпаться с мыслью, что нужно
         самому себе готовить завтрак!  Как хочется иногда после тяжелого
         трудового  дня  склонить  голову на грудь женщине, дороже которой
         нет никого на свете, рассказать ей о своих победах и поражениях, а
         в  ответ  увидеть понимание, написанное в ее умных проницательных
         глазах. Как хочется услышать в своем доме радостный детский  смех
         и  увидеть  счастливую  улыбку на устах любимой. По-моему, я этого
         достоин!"
               И тогда доктор ди Лима понял, что его отказ  от  поездки  в
         Рио был вызван вовсе не страстным желанием  прославить  в  веках
         свое имя. И даже не скрытая за семью печатями тайна его  рождения
         заставила променять  блестящую  столичную  жизнь на прозябание в
         глухой провинции. Дуарти гнал от себя эту мысль, но не мог не сог-
         ласиться с  тем, что  остался  он  в Алкантаре именно из-за Элены
         Сантарен. Именно она, эта  гордая  и на редкость умная девушка со-
         вершила стремительный переворот  в  душе  умудренного  жизненным
         опытом молодого врача.
               " Господи, какой же я болван! Я обидел такую славную девуш-
         ку!-с  горечью думал Дуарти, ворочаясь с боку на бок. - Я не отве-
         тил на ее душевный порыв, не протянул ей навстречу  руку. Она  так
         ждала, так  надеялась  на взаимность, а я, несчастный идиот, втоптал
         ее чувства в грязь!  Судя по всему, Элена Сантарен не из тех кра-
         соток, которые  бегали  за мной в Европе по пятам и молили о люб-
         ви. Она больше не придет никогда! Поэтому мне нужно самому идти к
         ней и  на  коленях умолять ее о прощении. Если же его не будет, то
         значит жизнь моя не стоит и ломаной монеты!"
               Так думал Дуарти, сжимая в руке веер из перьев  белой  цап-
         ли, который нечаянно  обронила  одна  прелестная юная сеньорита. С
         тех пор, как он нашел его во время карнавала в Лиссабоне  в  доме
         одной знатной  дамы, этот  веер лежал у него в спальне под подуш-
         кой. Веер напоминал ди Лима о том прекрасном времени, когда он был
         почти счастлив. Потом  Дуарти несколько раз порывался зайти в тот
         дом, встретиться с той девушкой и объяснить ей, что его  поспешный
         уход с карнавала был вынужденным:умирал больной, которого он опе-
         рировал накануне,   и его во что бы то ни стало нужно было  спас-
         ти. Молодой  человек был уверен, что та милая девушка, в которую он
         влюбился с первого  взгляда, поняла  бы  и  обязательно  простила
         его. Но колесница времени, увы, неумолимо несется вперед, и никто не
         в силах остановить ее стремительный бег.
               Теперь же вряд ли в ближайшее время Дуарти поедет в Порту-
         галию. . .
               " Элена Сантарен, как две капли воды, похожа на ту юную лис-
         сабонку, которую я держал в своих объятиях и кружил в танце, - по-
         думал молодой человек, засыпая. - И, если я не  буду  идиотом, то  в
         скором времени Элена станет моей женой! И ничто не остановит ме-
         ня!"
               С этими мыслями Дуарти погрузился в сон. Во сне он всю ночь
         танцевал на карнавале, играл на гитаре и пел песни о любви. Только
         слушательницей  его  была  не юная португалка, а Элена Сантарен в
         трогательном наряде шекспировской Джульетты.


                ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ


               Саймон, держа в руках затейливый кофейник из чистого сереб-
         ра, стоял возле стула, на котором сидел доктор ди Лима.
               - Еще кофе, сеньор?
               Но Дуарти  отрицательно мотнул головой и обратил свой взор
         на следующую полосу " Сентинела да  Либердади". Всемогущий  и  не
         ожидал иной реакции, ибо, когда хозяин читал газету, он редко удос-
         таивал его ответом.
               - Где Раул?-спросил Дуарти, дочитав статью до конца.
               - Еще спит.
               - Разбуди  его и пришли ко мне. Измаэлу скажи, чтобы заложил
         повозку. Сегодня прием больных отменяется. Мы едем в город за  ме-
         дикаментами. А  ты, пока нас не будет, проветри, как следует помеще-
         ния и вымой операционную.
               - Слушаюсь, сеньор.
               Тирадентис вышел  к  завтраку  заспанный  и недовольный. По
         всему было видно, что Саймон потревожил его в самый  неподходящий
         момент.  Фельдшер  сладко  зевнул, прикрывая рот рукой, и, задумчиво
         глядя в одну точку, подсел к столу.
               - Если   мне   не   изменяет   память, то   сегодня-воскре-
         сенье, -мрачно пробормотал он. - Если тебе не  спится, друг  мой, то
         зачем же других будить? И так-никакой личной жизни. . .
               - Не ворчи, приятель, -примирительно улыбнулся Дуарти. -Смот-
         ри, какой великолепный день. Грех начинать его с ссоры. Больных се-
         годня не будет. Я решил съездить в город, в аптеку, и очень хотел бы
         тебя попросить  составить мне компанию. У нас
         закончиваются  медикаменты, а бинтов давно уже нет.   Скоро в
         доме не останется  ни  одной  целой простыни-мы их почти все
         пустили на перевязку. Из аптеки вы
         с  Измаэлем  сразу  же вернетесь домой, а я зайду в контору, чтобы
         обсудить кое-какие вопросы, связанные с  восстановлением  фазенды
         Кампо Реал.
               Тирадентис бросил на друга удивленный  взгляд  и, отодвинув
         в сторону чашку с дымящимся кофе, с горькой иронией спросил:
               - Зачем тебе понадобилась эта груда развалин, Дуарти?  Если
         тебе некуда деньги  девать, то  купи  еще один дом. Или, нет, лучше-
         плантацию сахарного  тростника и рабов. Медицину пошлешь к дьяво-
         лу, будешь ходить в лайковых перчатках  и  покрикивать  на  своих
         чернокожих невольников. А денежки сами будут течь в твой карман.
               - Смеешься?
               - Вовсе и не думал.  Я человек серьезный.
               - Как  тебе объяснить, Раул?  Для меня Кампо Реал не просто
         куча полусгнивших бревен. Это дом, в котором прошло мое  детство. И
         я хочу восстановить усадьбу в память о моем отце! Знаешь, с года-
         ми начинаешь острее ощущать одиночество. Я ведь  совсем  не  знал
         материнской  ласки, а  от  мачехи получал только щелчки да подза-
         тыльники.
               - Раз  тебя  замучило одиночество, значит, тебе нужно срочно
         влюбиться!-назидательно проговорил Тирадентис.
               - А я уже влюблен, -чуть слышно пробормотал Дуарти.
               - Вот как! И в кого же, если не секрет?
               - В Элену Сантарен.
               - Да, приятель, у тебя не дурной вкус. Что ж, дерзай!  Мне ка-
         жется, что эта юная сеньорита тоже к тебе неравнодушна.
               Дуарти смущенно  потер  лоб  и  среди  воцарившейся тишины
         прозвучал его голос, полный странного для этого резкого  человека
         смирения:
               - Посмотри на меня повнимательней, Раул. Как ты  думаешь, кто
         сидит перед тобой? Правильно! Законченный идиот! Я пренебрег лю-
         бовью Элены и вряд ли теперь смогу добиться ее расположения.
               - Вздор!-возмущенно воскликнул Тирадентис. - Ты мужчина, или
         нет? Пойди к ней и признай свою ошибку. Только, видишь ли, любезный
         сеньор, женщины, будет тебе известно,  любят ушами. Если такая умная
         и красивая девушка, как Элена Сантарен, будет ежедневно слышать из
         твоих уст:  " Наркоз! Скальпель! Зажим!"- то она непременно най-
         дет  себе другого кавалера, который будет делать ей комплименты и
         шептать пылкие слова любви. Пока еще не  поздно, постарайся  изме-
         нить свое  поведение, парень. Смени  черстствость и надменность на
         нежность, самовлюбленность на скромность. Освободи себя, хотя бы на
         некоторое  время, от  каторжного  труда, который  ты  навязал себе
         сам, по доброй воле.  Стань самим собой! Конечно же, ты вправе меня
         не послушаться. Ведь женщину можно завоевать и более простым спо-
         собом:либо обольстить ее, либо силой подчинить себе ее волю. И  то
         и другое плохо! Очень плохо! Элена Сантарен-особенная девушка. Ее
         не приманишь к себе пустой лестью или мимолетным взглядом томных
         синих  глаз. Ее  любовь можно завоевать только ответной искренной
         любовью!  Так дерзай же! Дари любимой цветы, читай ей стихи, теряй
         от счастья голову, совершай безрассудные поступки! И тогда ты уз-
         наешь, что такое настоящая, большая любовь. А  то  получится, как  у
         Камоэнса* в одном из его сонетов:
               " Гонюсь за счастьем-вот оно! попалось!
                Увы! Рванулось и опять умчалось.
                Я падаю, встаю, пропал и след. . .

                Бегу опять, зову-оно далеко.
                Вперяю в даль отчаянное око. . .
                Оно исчезло, и надежды нет.

         *Луиш Важ  де  Камоэнс  (1524-1580)-национальный  поэт  Португа-
          лии.

               Дуарти слушал друга с открытым ртом. Он никак не ожидал  от
         простака-фельдшера такого красноречия, начиненного мудрыми фраза-
         ми и философскими рассуждениями.
               - Ты  что, изучал Платона*?- поинтересовался обескураженный
         ди Лима. - Откуда ты набрался таких умных слов?

         * Платон-древнегреческий философ

               - Нет, труды  Платона я не читал, -простодушно признался Ал-
         варенга, и голос его прозвучал как-то неестественно глухо и хрип-
         ло. -  Просто. . . Я был когда-то женат на прекрасной женщине, любовь
         которой завоевывал  несколько  лет, но  она  умерла  во время ро-
         дов. Сынишка родился слабеньким и умер через несколько дней после
         рождения.
               - Почему же ты снова не женишься?-неуверенно спросил Дуар-
         ти.
               - Видишь ли, для меня любовь-очень сильное чувство, и пока я
         не встретил  женщину, которая была бы похожа на мою покойную Луи-
         зу. Но может быть, когда-нибудь и встречу. . . Но хватит об этом! Ка-
         жется, нас зовет  Измаэл. Да, и  запомни  еще кое-что, парень:чтобы
         завоевать сердце любимой женщины, нам, мужчинам приходится  иногда
         пренебрегать своими жизненными принципами. Но тут ничего не поде-
         лаешь. . .
               - Спасибо, Раул. -  Дуарти поднялся и крепко пожал руку дру-
         га. - Я все понял и сделаю так, как ты советуешь. Поехали. . .


                ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ


               Утром, выйдя к завтраку, Элена впервые не застала мать на ее
         обычном месте  за  столом. На вопрос, что случилось, Жулия сообщила
         по секрету, что дона Сантарен пришла вчера домой  поздно, и  в  ее
         лице не было ни кровинки. Сейчас сеньора у себя  в  комнате  и  с
         постели не встает.
               Обеспокоенная странным  поведением матери, Элена решила не-
         медленно навестить ее и справиться о ее здоровье.
               Когда девушка  вошла в спальню, она не узнала мать. Дона Зе-
         нобия с застывшим взглядом лежала на кровати. Ее лицо было одного
         цвета с подушкой, которая покоилась у нее под головой.
               Элена подошла  к  матери, опустилась  перед ней на колени и
         взяла ее за руку.
               - Тебе  плохо, мама?-спросила дочь дрожащим от волнения го-
         лосом. - Может, позвать доктора?
               - Не  надо, -чуть  слышно ответила дона Сантарен, повернув к
         дочери бледное  лицо. -  Не стоит так волноваться, дорогая. Мне уже
         лучше. Прошу тебя, Элена, -вдруг горячо зашептала женщина, - о  том,
         что ты сейчас видишь, не говори, пожалуйста, отцу. Хорошо?
               - Хорошо. Но что же, все таки, произошло?
               - Ничего страшного. Вчера я была в гостях. Там у  меня  слу-
         чился сердечный приступ. Но, к счастью, доктор, который живет побли-
         зости с домом моей подруги, оказал мне помощь и  выписал  лекарс-
         тво, которое  нужно  принимать три раза в день. На столе лежит ре-
         цепт. Пожалуйста, пошли кого-нибудь из слуг в аптеку.
               Элена взяла  со  столика  листок бумаги и от неожиданности
         чуть не выронила его из рук:она узнала четкий мелкий почерк док-
         тора ди Лима.
               - Я сама схожу, - довольно холодно  сказала  дочь  и, сложив
         рецепт вчетверо, спрятала его за отворот манжеты платья. - У Жулии
         болят ноги , а на остальных слуг надежды мало. Еще рецепт по доро-
         ге потеряют или лекарство разольют.
                И, взяв деньги, она отправилась в город.


                ****

               Элена не  предполагала встретить Дуарти в аптеке, но неожи-
         данно столкнулась с ним лоб в лоб в тот самый момент, когда вдво-
         ем с аптекарем он выходил из складского помещения.
               При виде Элены Дуарти замер в дверях, и  аптекарю  пришлось
         несколько раз окликать его по  имени. Извинившись  перед  посети-
         тельницей, хозяин  аптеки указал врачу на ряд бутылей и несколько
         больших мешков, которые стояли возле дверей.
               - Простите, сеньорита, за задержку, - учтиво сказал аптекарь,
         подходя к Элене. - Я отпускал доктору ди Лима товар. Теперь я весь
         к вашим услугам.
               Элена протянула аптекарю рецепт, и пока тот изучал сигнату-
         ру, сделала вид, что внимательно разглядывает  яркие  этикетки  на
         многочисленных бутылочках и флакончиках, которые  ровными  рядами
         стояли на  аптечных  стеллажах. Одновременно  краешком  глаза она
         следила за Дуарти.
               Тем временем он позвал двух своих помощников и приказал им
         отнести купленные медикаменты в стоявшую возле дверей аптеки по-
         возку. В одном из помощников девушка узнала того самого негра, ко-
         торого она встретила в доме Дуарти. Второго Элена знала  отлично:
         это был местный дантист по прозвищу Тирадентис.
               - У вас есть время, сеньорита?-спросил аптекарь, взглянув на
         посетительницу из-под пенсне.
               - Что?-не поняла девушка, занятая своими мыслями.
               - Я спрашиваю, есть ли у вас время? Микстура, которая указа-
         на в рецепте, будет готова минут через двадцать-двадцать пять.
               - Да, да, конечно, -спохватилась девушка. - Я пока погуляю.
               Она вышла на улицу и увидела, как помощники Дуарти грузят в
         повозку мешки  с медикаментами и объемистые бутыли темного стек-
         ла, оплетенные прутьями. Когда все было погружено, Измаэл и  Тира-
         дентис сели на облучок, и повозка тронулась с места.
               Дуарти остался  стоять возле аптеки. Когда повозка скрылась
         за поворотом улицы, молодой человек сделал шаг навстречу девушке.
               - Я хочу принести вам свои извинения, Элена, за  недостойное
         поведение во  время  нашей  последней встречи в моем доме, -мягко
         сказал он, глядя девушке в глаза. - Тогда я  был  груб  с  вами, но
         клянусь, больше этого не повторится никогда.
               Дуарти попытался взять Элену за руку, но та властным жестом
         остановила его.
               - Не надо клясться в том, чего сделать невозможно!- холодно
         заметила она. -  Вероятно, таким  образом вы привыкли обращаться с
         дамами, сеньор. Что ж, может это кому-то и  нравится, но  только  не
         мне!
               С этими  словами  она  гордо вскинула голову и, казалось, ее
         пылающий взгляд посылает вызов невидимому врагу.
               Дуарти смущенно отступил назад. Он не ожидал, что у юной де-
         вушки из маленького провинциального городка окажется такой воле-
         вой, почти мужской, характер. Непослушными пальцами молодой человек
         вынул из  коробки  сигарету и от волнения стал энергично мять ее
         двумя пальцами, пока та не рассыпалась  в  прах. Сегодня  Ди  Лима
         выглядел явно озадаченным.
               - Значит, вы не простите меня?-чуть слышно спросил он.
               - Нет!
               И, удостоив Дуарти презрительным взглядом, Элена снова вошла
         в аптеку, где ее ждал аптекарь с уже готовой микстурой. Поблагода-
         рив его за оказанную услугу и расплатившись с ним, Элена вышла на
         улицу. В ее  висках все пульсировало от волнения, но у нее хватило
         мужества пройти мимо Дуарти с гордо поднятой головой.
               Сегодня хозяйкой положения была Элена Сантарен!
               Дуарти догнал ее и, резко развернув, притянул к себе.
               - Сеньорита, не уходите, прошу вас!-сказал он с  такой  неж-
         ностью, что Элена почувствовала, что сейчас растает.
               - Что вы позволяете себе, сударь?-с плохо наигранным возму-
         щением воскликнула она. - Если вы немедленно не отпустите  меня, я
         закричу!
               Для Дуарти это был удар в незащищенное  место. Он  оцепенел
         от неожиданности и выпустил девушку из своих объятий.
               - Прощайте, сеньор!-  гневно бросила ему в лицо раскраснев-
         шаяся Элена. - Поспешите лучше к своим больным. Они ведь ждут вас.
         И пожалуйста, не ходите за мной!
               Никогда еще  доктор  ди Лима не чувствовал себя таким при-
         стыженным и уязвленным, как сегодня. Да, Элена  Сантарен  преподала
         ему отличный урок!
               Он не  стал  ее догонять, не стал кричать ей вслед, какой он
         идиот. Сейчас ему хотелось только одного:закатиться  в  какой-ни-
         будь кабачок, напиться до чертиков и навсегда забыть о том, что на
         свете существует такое понятие, как любовь.
               Ди Лима  долго  бродил по городу в поисках подходящего пи-
         тейного заведения. Наконец он набрел на один кабачок, который ока-
         зался душным,   тесным и полупустым. Дуарти отыскал свободный сто-
         лик возле стены и попросил бутылку коньяка. Его быстро обслужили.
         Коньяк, который принес молоденький официант, оказался отвратитель-
         ным. Дуарти залпом  ополовинил бутылку и, поперхнувшись, закашлялся
         с непривычки. Он редко употреблял крепкие спиртные напитки, поэто-
         му сразу же захмелел и,  уронив голову на грязные доски стола, ус-
         нул. Его никто не тревожил, никто не пытался нарушить его  тяжелый
         одурманивающий сон.
               Прошло несколько часов, прежде чем ди Лима пришел в себя. Он
         с трудом  поднял голову и стал вспоминать, каким образом очутился
         в этом  грязном  и вонючем подвале. Наконец, он вспомнил все, что с
         ним случилось, расплатился с хозяином и вышел на улицу.
               На город   уже   набросила   свою  темную  мантилью тихая
         южная ночь. Воздух был чист и прозрачен. На улице-ни души. И только
         в окнах увеселительных заведений все еще горели огни.
               С грехом  пополам  Дуарти добрался до дома. Чтобы не будить
         спящих помощников,  он на цыпочках прошел в свою комнату, впотьмах
         нащупал стол  и чиркнул спичкой. Первые три спички одна за другой
         погасли. Разгорелась только  четвертая. Невидящим  взором   Дуарти
         смотрел на пламя, бессознательно вертя обуглившуюся палочку, кото-
         рая догорела до конца и обожгла ему пальцы. Он долго стоял в тем-
         ноте, подавленный  и опустошенный, потом отодвинул в сторону крес-
         ло, грудью навалился на стол и обхватил руками голову. В таком по-
         ложении он провел остаток ночи.
               Лишь только  в окно комнаты заглянули первые несмелые сол-
         нечные лучи, ди Лима встал и подошел к зеркалу. Ему показалось, что
         из глубины волшебного стекла на него смотрит незнакомый человек.
               И тогда  впервые  в жизни Дуарти почувствовал жгучую нена-
         висть к самому себе.
               К счастью, он  вспомнил поэтические строки своего любимого Камоэн-
         са. Они возникли в сознании молодого человека неожиданно, как рука
         друга, протянутая в трудную минуту:

               " Сеньора, если за печаль и страсть
                Одна награда-каторга и плети,
                Глумитесь надо мной-я пойман в сети,
                Моя душа Вам отдана во власть.

                Над ней вольны Вы издеваться всласть,
                Терзать ее, травить-я все на свете
                Стерплю, ведь жизнь-война, и муки эти
                Всех мук моих лишь крохотная часть.

                Взглянув на Вас, кто не опустит взора?
                Сдаюсь, но сердце Вам не отдаю.
                Ведь сердце-мой последний щит, сеньора. . .


                ЧАСТЬ ВТОРАЯ

                ГЛАВА ПЕВАЯ


               Дуарти долгое время не видел Элену Сантарен. Он не искал  с
         ней встреч, не бродил вечерами под ее  окнами, не  расспрашивал  о
         ней Флорешей. С утра до вечера молодой врач лечил больных и толь-
         ко в работе видел смысл жизни.
               Элена в клинике больше не появлялась, и Дуарти  был  неска-
         занно рад этому:  больше всего на свете он боялся ее презритель-
         ного взгляда и гневных упреков.
               Но вот однажды. . .
               Ди Лиму  пригласили к тяжелобольному, который жил на одной
         улице с Эленой Сантарен. Врач быстро оделся, положил в саквояж все
         необходимое и отправился на вызов.
               Был поздний вечер. На землю опустилась приятная  прохлада, а
         на душе молодого доктора было спокойно и легко.
               Возле дома Сантаренов Дуарти заметил экипаж, на козлах  ко-
         торого сидел  чернокожий  кучер  и  грыз орехи. Предположив, что у
         Сантаренов гости, ди Лима решил  побыстрее  пройти  мимо  их  до-
         ма, чтобы ненароком не встретиться с Эленой. Но вдруг из-за кустов
         акации, что густо разрослись возле самой изгороди, донессся  приг-
         лушенный мужской голос.
               Дуарти, по натуре  человек  скромный и нелюбопытный, не имел
         привычки подслушивать чужие разговоры, но  тут  до  него  долетел
         другой голос, который он узнал бы из тысячи голосов.
               Это был голос Элены Сантарен!
               Но кому  назначила  она свидание в столь поздний час?  Кто
         тот счастливец, что стоит сейчас рядом с ней и, быть  может, держит
         ее за руку?
               Дуарти замедлил  шаг. Теперь  он  отчетливо  различал целые
         фразы, которые произносил незнакомый мужчина. Но в его  словах  не
         было и намека на любовь:только угроза, гнев и безмерный цинизм.
               " С  ума  можно  сойти!-подумал  молодой  человек, напрягая
         слух. -Кто же, черт побери, посмел разговаривать в таком тоне с де-
         вушкой, которую я люблю?"
               И он чуть было не крикнул:" Кто здесь?"
               Но вдруг  голоса  смолкли, словно  люди  догадались, что  их
         подслушивают.
               Прошло несколько   минут, которые  показались  Дуарти  веч-
         ностью. После чего разговор возобновился. Но теперь  он  доносился
         издалека  и совсем с другой стороны. Ди Лима неслышно, словно кош-
         ка,  перепрыгнул через забор и снова прислушался.
               Голоса доносились  из  стоявшей поблизости беседки. Оставив
         саквояж в  кустах, Дуарти  подкрался  к  самым ступеням беседки и
         спрятался в тени гуаявы*.

         * Гуаява-бразильское плодовое дерево.

               - Что вы хотите в обмен за ваше молчание, сеньор?-отчетливо
         услышал ди Лима голос Элены.
               Девушка говорила спокойно, но голос ее дрожал. Молодой чело-
         век понял, что за этим мнимым спокойствием скрывается тревога.
               - Самую малость, сеньорита. Вашу любовь.
               - Так, значит, вам мало любви моей матери? Вам мало ее иска-
         леченной жизни, и теперь вы решили сломать еще и мою.  Да вы-исча-
         дие ада!  Для вас нет ничего святого!  Но не обольщайтесь, сеньор
         Итибери, вашей женой  я не стану никогда!  Кажется, вы собираетесь
         рассказать моему отцу о ваших отношениях  с  моей  матерью?  Так
         вот. Он  вам  не поверит!  А если и поверит, то первым делом убьет
         вас!
               При имени  Итибери Дуарти встрепенулся. Он понял, что где-то
         уже слышал это имя. Но где и когда?
               " Кажется, его упоминал проводник  Гомеш  в  своем  расска-
         зе, -вспомнил молодой  человек  недавнюю  поездку  в Кампо Реал. -
         Да, да, именно Жоао Итибери убил моего  отца. Судя  по  всему, Томаш
         Итибери-достойный преемник своего папаши. Мерзавец тот еще!"
               - А потом он убьет твою мать, моя дорогая, потому что  грех
         у нас с ней один, - продолжал свою гнусную речь Итибери.
               - Моя мать добропорядочная женщина!
               - Да  будет тебе известно, детка, что недавно эта добропоря-
         дочная женщина сделала аборт. . .  От меня.
               - Да как вы смееете!
               - Пока об этом не знает никто. Но если ты откажешься  стать
         сеньорой Итибери, то в скором времени весь город узнает, что Зено-
         бия Сантарен-грязная потаскуха. Ты знаешь, Элена, какие злые  языки
         у местных кумушек. Естественно, на тебя, как на  дочь  шлюхи, станут
         показывать пальцем. От тебя отвернутся все твои подруги, а карьера
         твоего отца рухнет, как карточный домик. Разве ты хочешь этого, до-
         рогая?
               - Убирайтесь немедленно, или я закричу!
               - Хорошо, я  уйду, но  только  после того, как ты станешь мо-
         ей! Здесь и сейчас!
               - Не прикасайся ко мне, грязная тварь!-закричала Элена, и  в
         голосе ее  послышалось  столько  отчаяния, что  Дуарти понял:пора
         действовать. Он выскочил из засады и влетел в беседку в тот самый
         момент, когда  Итибери, сжав Элену в своих объятиях, пытался ее по-
         целовать.
               - Отпусти девушку, мерзавец!- медленно, но очень внятно про-
         изнес  молодой  человек. Он схватил фазендейро за шиворот, с силой
         встряхнул его и точным ударом в челюсть отправил к противополож-
         ной стене беседки.
               Томаш Итибери  растянулся  на  полу  и на несколько секунд
         отключился. Через несколько минут он  очухался,   поднялся, сплюнул
         кровь и, держась  за  разбитую челюсть, прислонился спиной к стене
         беседки. Фазендейро понимал, что в  драку  вступать  нет  никакого
         смысла:в данный момент сила-на стороне противника.
               - Эй, докторишка!-прошипел Итибери, пятясь к выходу. - Не ду-
         маешь ли ты, что я молча снесу оскорбление, которое ты нанес мне в
         присутствии дамы? Придет время, и ты заплатишь мне за все, прокля-
         тая клистирная  трубка!А  ты, Элена, запомни  хорошенько:по доброй
         воле или нет, но ты будешь моей!
               Фазендейро ловко прошмыгнул между девушкой и молодым чело-
         веком и, не оглядываясь, побрел по дорожке сада к калитке. Когда же
         Элена и Дуарти остались наедине, она обратила на него гневное лицо.
               - Кто просил вас вмешиваться не в свое  дело, сеньор?-резко
         выговорила девушка. - Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, тем более  в
         вашей!
               - Простите, сеньорита, что помешал вашей беседе, - ледяным то-
         ном произнес ди Лима, склоняя голову. -В следующий раз я буду  ос-
         мотрительней и не стану совать нос в чужие дела. Прощайте!
               И, подхватив саквояж, он ушел.
               Элена проводила врача тоскливым взглядом и заплакала. Толь-
         ко теперь она поняла, что с ее стороны было непростительной ошиб-
         кой разговаривать с Дуарти в таком духе.
               " Что я наделала!-ругала себя Элена. - Я задела его самолю-
         бие, и он не простит мне этого никогда!"
               В этот момент где-то совсем рядом вновь раздался заунывный
         голос  "Матери луны", птицы, пение которой наводило тоску и
         уныние на местных жителей.


                ГЛАВА ВТОРАЯ


               Проснувшись в  семь  утра, Дуарти  почувствовал себя сквер-
         но. Уж не во сне ли все это ему приснилось?  Но  нет, он  действи-
         тельно  был  вчера вечером в саду у Сантаренов. Во время завтрака
         молодой человек не проронил  ни  слова. Алваренга  понимал, что  с
         другом творится что-то неладное, но лезть с расспросами не стал.
               Неожиданно Дуарти  встал, изо  всех  сил стукнул кулаком по
         столу и крикнул в отчаянии:
               - Дьявол! Хватит! Я приехал в эту паршивую провинцию, чтобы
         привести в порядок свои денежные дела! Я разобрался с ними. Боль-
         ше мне тут делать нечего! Надо убираться отсюда, и чем скорее, тем
         лучше!
               Он стал  нервно  ходить  по комнате, засунув руки в карманы
         брюк, мысленно произнося такой монолог:
               " Несомненно в этом городе знают что-то  скверное  о  моем
         прошлом. В других же местах я-всеми уважаемый человек  и  любимый
         доктор Алвиж ди Лима! Все, я уезжаю! Ничто меня здесь не держит!"
               Он остановился, потом еще походил, затем сел на стул и заку-
         рил сигарету.
               Алваренга молча следил за ди Лима растерянным взглядом.
               " Да!  Никто меня здесь не держит!"- повторил мысленно Ду-
         арти.
               Он готов был уже бежать в свою комнату, чтобы уложить чемо-
         даны, но тут вспомнил об Элене Сантарен.
               И как только он вспомнил  о  ней, отчаянный  девичий  голос
         закричал в его сердце:" А как же я?  Почему ты забыл обо мне?  Я
         не хочу, чтобы ты уезжал!"
               - Что происходит, Дуарти?-словно сквозь сон, услышал ди Лима
         спокойный голос Раула. - Расскажи мне  все, и, быть  может, я  смогу
         тебе помочь.
               - Послушай, Раул, во что бы то ни стало мне нужно найти  че-
         ловека по  фамилии Пейшоту. Только он один знает тайну моего рож-
         дения. Ты поможешь мне?
               - Если это в моих силах. Невыносимо видеть, как  ты  страда-
         ешь. Только не думаю, что ты  поступаешь  правильно. Иногда  бывает
         лучше, когда тайна остается тайной.
               Дуарти промолчал, потом  сказал  изменившимся  голосом, хотя
         делал все возможное для того, чтобы сохранить спокойствие:
               - Спасибо тебе, Раул, но у меня возникла мысль  убраться  из
         этого города навсегда, и как можно скорее. Но мои ноги не слушают-
         ся. Они будто увязли в трясине. Только сейчас я понял, что не  буду
         счаслив нигде, кроме Алкантара, потому что там не будет. . . Элены.
               - В таком случае, оставайся. Борись  за  свое  счастье, друг!
         Погибай за него, но ни в коем случае не сдавайся!
               - Вчера  вечером Элена нанесла мне обиду, -словно малый ре-
         бенок, пожаловался ди Лима. - Я хотел защитить ее от одного  него-
         дяя, но она бросила мне в лицо, что не нуждается в моей помощи.
               Раул подошел к другу и опустил ему руку на плечо.
               - Глупец!-сказал он назидательно. - Как ты  не  можешь  по-
         нять:ведь она же любит тебя!
               - Тогда  пойдем со мной. Я разыщу этого самого Пейшоту, будь
         он хоть самим Дьяволом! Слышишь, Раул, мне очень нужно найти этого
         человека, потому  что  не будет мне покоя, пока не спадут завесы с
         тайны моего рождения. Мне кажется, до Элены дошли слухи, что я  не-
         законнорожденный, поэтому она  так  резко со мной разговаривала. Я
         хочу доказать ей, что моя мать была знатной сеньорой.
               Алваренга утвердительно кивнул и ласково улыбнулся.
               - Иначе и быть не может, -сказал он. - Я не сомневаюсь, что в
         твоих венах, Дуарти, течет благородная кровь. Идем на поиски Пейшо-
         ту!
               И они отправились в  город. Контору, где  находились  списки
         лиц, проживающих в Алкантаре, найти было несложно.   Она располага-
         лась в  одном  доме с ритуальной конторой. Служащий средних лет, в
         шелковых нарукавниках  и  пенсне  в золотой оправе долго рылся в
         архиве. Наконец, он отыскал толстую книгу в коленкоровом  перепле-
         те, смахнул с нее архивную пыль и, полистав, остановился на нужной
         странице. Список горожан с фамилией Пейшоту оказался длинным, поэ-
         тому  Дуарти и Раулу пришлось подождать, пока архивариус закончит
         поиски.
               - К  сожалению, ничем не могу вас обрадовать, сеньоры, - раз-
         вел руками служащий. - Бенту Пейшоту, приблизительно 1802-1804 го-
         да рождения, в данный момент в Алкантаре не проживает.
               Из груди Дуарти невольно  вырвался  вздох  сожаления. Он  с
         мольбой посмотрел на служащего и спросил:
               - Внимательно ли вы просмотрели книгу, сеньор?
               - О, да, доктор. Ведь я занимаюсь этим архивом уже не  первый
         год.
               - Уж не о Бенту ли " Лесном Капитане" идет  речь?-раздался
         вдруг рядом  чей-то  надтреснутый голос, и все присутствующие од-
         новременно повернули головы в сторону говорящего.
               На стуле, прислонившись спиной к стене, сидел пожилой  чело-
         век с небольшой бородкой и терпеливо дожидался своей очереди.
               - Вы знакомы с  Бенту  Пейшоту?-обрадовался Дуарти.
               - Смотря о каком Пейшоту идет речь, -хитро  прищурил  глаза
         незнакомец.
               - Я  ищу Бенту Пейшоту, бывшего управляющего поместья Кампо
         Реал.
               - Именно  его  я  и имею в виду. Сейчас Бенту-один из самых
         известных в Бразилии "Лесных Капитанов". Одно только имя его  на-
         водит  ужас  на  беглых рабов. Но сейчас Бенту живет далеко отсю-
         да. Правда, иногда приезжает в Алкантар по делам. Не далее, как  не-
         делю тому назад я видел его в доме одной весьма уважаемой особы.
               - В таком случае, подскажите его адрес.
               - А зачем вам понадобился Бенту Пейшоту?
               - Мне нужно выяснить некоторые подробности жизни моего от-
         ца Эрнани Алвиж ди Лима.
               - Вот  как!  А я  и не знал, что у дона Эрнани есть наслед-
         ник. Так, значит, вы его сын? -Старик с интересом разглядывал моло-
         дого  человека из-под густых бровей. - К сожалению, хочу вас огор-
         чить, юноша. Бенту Пейшоту  отправился  в Южную Каролину с партией
         рабов и вернется теперь не скоро. А, может, вообще не вернется. . .
               Дуарти печально   опустил  голову. Он  понял, что  последняя
         нить, связывающая его с прошлым, оборвалась.


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ


               В семью Флорешей неожиданно пришла беда. Заболел Нуну.
         С  вечера  малыш  почувствовал недомогание, к  утру у него
         поднялась высокая темпе-
         ратура, и он стал капризничать. Сначала Ракел хотела позвать  бра-
         та, но, зная, как занят Дуарти, решила немного повременить, в надежде
         на то, что все обойдется. Она провела у постели сына весь  день, но
         с каждой минутой ребенку становилось все хуже и хуже.  К вечеру у
         малыша  появился  лающий  кашель, и он стал задыхаться. Тогда мать
         послала за доктором ди Лима.
               Дуарти пришел в тот момент, когда у постели  малыша  собра-
         лись самые близкие ему люди:мать, отец и Элена Сантарен.
               Ни к одному из своих пациентов молодой доктор не испытывал
         столько жалости, сколько  к этому ребенку с бледным личиком и тон-
         кой шейкой, затерявшейся в кружевах ночной сорочки. Столько трога-
         тельного было в этом беспомощном малыше, что Дуарти поначалу рас-
         терялся.
               Ракел сидела  возле  сына и не сводила с него напряженного
         взгляда. Дуарти не узнал сестру. Скорбная поза, опущенные  плечи  и
         беспомощно сложенные на коленях руки свидетельствовали о том, что
         надежда на выздоровление сына с каждой минутой угасает в ее душе.
               - Почему  ты  не  обратилась ко мне раньше, Ракел?- спросил
         Дуарти, раскрывая саквояж. - Почему дотянула до такого состояния?
               - Я думала, что ничего серьезного нет, -  виновато  ответила
         женщина. -  У  Нуну и раньше повышалась температура, но она быстро
         спадала. Поэтому я не стала тебя беспокоить. Ты и так работаешь от
         зари до зари.
               - Это  не имеет никакого значения, когда дело касается здо-
         ровья ребенка. Тем более, моего племянника.
              На расстоянии было слышно, как тяжело, со свистом  дышит  Ну-
         ну.  Лицо  ребенка  приобрело  землистый оттенок, вокруг губ четко
         обрисовывался синюшный треугольник.
              Дуарти достал  из саквояжа стетоскоп и, придвинув стул к са-
         мой кровати, стал внимательно прослушивать мальчика. Затем он взял
         его за запястье и сосчитал пульс.
               - Я  плохой  специалист  в области педиатрии, -сказал Дуар-
         ти, качая головой, - но в данном случае диагноз не вызывает сомне-
         ния: у Нуну ложный круп*. Не буду скрывать:положение серьезное.

         * Так в простонародье называется острый ларингит

               При этих  словах Элена вздрогнула. Ракел, спрятав лицо в ла-
         дони, заплакала. Марселу подошел к жене и, встав рядом, обнял ее  за
         плечи.
               - Неужели нельзя ничего сделать?-стараясь  сохранить  спо-
         койствие, обратился он к Дуарти.
               - Я сделаю все, что в моих силах, -ответил тот, засучивая ру-
         кава сорочки. -  Прежде всего необходимо приготовить мальчику го-
         рячую ванну.
               Ракел тут  же  перестала  плакать. Она  вытерла слезы, молча
         поднялась со стула и вышла из комнаты.
               Пока сестра отсутствовала, Дуарти подложил под голову  Нуну
         еще одну подушку, чтобы ему было легче дышать, и настежь распахнул
         окно.
               Когда ванна была готова, врач сам отнес  ребенка  в  ванную
         комнату. Горячая  вода облегчила страдания Нуну, и он перестал за-
         дыхаться.
               - Теперь остается только ждать, -сказал ди Лима, когда маль-
         чика снова  уложили в кровать . -В течение суток должен наступить
         кризис, и температура начнет снижаться.
               Потом он  отправился на кухню и приготовил отвар из целеб-
         ных трав, которые принес с собой  в  саквояже. Эти  травы  собирал
         Всемогущий  в определенные дни, в зависимости от стадий луны. Сек-
         рет целебных свойств этих трав он держал в строгом секрете, о ко-
         тором не знал никто, кроме Дуарти.
               Когда ди  Лима вернулся с чашкой дымящегося отвара, Ракел и
         Марселу с надеждой повернули головы в его сторону. Элена не могла
         смотреть  Дуарти в глаза:ей было стыдно за свою несдержанность и
         чрезмерную гордось в тот злополучный день.  Он же был так занят,
         что  напрочь  позабыл  о  той  обиде, которую нанесла  ему  Элена.
         Сейчас  все его мысли были заняты  больным племянником.
               Через час Нуну попросил пить. Врач поднес к его губам чашку
         с целебным настоем и уговорил малыша  принять  лекарство. Мальчик
         послушно выпил содержимое чашки и скоро погрузился в сон.
               - Надеюсь, все будет хорошо, - устало улыбнулся Дуарти, соби-
         рая свой чемоданчик. -Опасность миновала. Нуну должен спать. Ты, Ра-
         кел, тоже иди отдохни, а завтра я к вам загляну.
               - Если моя помощь не требуется, я, пожалуй,  тоже пойду, -ска-
         зала Элена, искоса взглянув на Дуарти.
               - Куда  же ты пойдешь?-остановила подругу Ракел. - На дворе
         глухая ночь. Переночуй у нас, а завтра утром вернешься домой.
               - Да нет, я все же пойду. Мать и отец будут волноваться.
               - Я провожу вас, сеньорита, -  предложил  Дуарти. -  Прогулка
         ночью в одиночестве опасна для молодой девушки.
               - Благодарю вас, сеньор, -невольно вырвалось у Элены, - но  я
         не из пугливых. К тому же, нам с вами не по пути.
               По сердцу молодого человека, словно полоснули острой  брит-
         вой. Он понял, что  Элена  снова мстит ему за ту необдуманную фра-
         зу, которую обронил он во время ее визита к нему. Стиснув зубы, он
         проглотил обиду.
               - Как вам будет угодно, -сохраняя спокойствие, сказал  Дуар-
         ти, а про себя подумал:" Эта строптивая девчонка снова решила по-
         казать свой несносный характер. Ну уж  нет, сеньорита  Сантарен, на
         этот раз я поступлю по-своему и ни за что не отпущу вас одну!"
               Весь день стояла жестокая жара, а ночь  выдалась  душной  и
         угрюмой. Элена шла кипарисовой аллеей, пугливо озираясь по  сторо-
         нам. Вокруг  не  было  ни  души, а тишина стояла такая, что девушка
         слышала собственное  дыхание.   Легкие  лунные тени играли вокруг
         нее, то появляясь, то внезапно исчезая.
               Элена миновала аллею, пересекла поляну и снова ступила  под
         сень деревьев. Потом она свернула на узкую тропинку, которая  вела
         к  ручью, через который был перекинут деревянный мост. И когда де-
         вушка ступила на  гулкие  доски  моста, она  услышала  за  спиной
         чьи-то торопливые шаги.
               Элена не сомневалась в том, что ее  догнал  Дуарти, но, огля-
         нувшись назад, почувствовала, как кровь холодеет у нее в жилах. Это
         был не врач. Кутаясь в темные накидки и надвинув на глаза широко-
         полые шляпы, за ней шли двое незнакомых мужчин.
               Элена пошла  быстрее, незнакомцы тоже прибавили шаг. В пани-
         ческом ужасе, пытаясь спастись от преследователей, она побежала, но
         запутавшись в подоле длинного платья, споткнулась и чуть было  не
         упала. В тот самый момент преследователи настигли ее. Девушка зак-
         ричала, но у нее перехватило  дыхание, и  вместо  крика  получился
         лишь сдавленный стон.
               - Молчи, детка, -приказал один из  незнакомцев, грубо  хватая
         девушку за  плечо, -или  нам  придется  заткнуть  тебе глотку ка-
         кой-нибудь тряпкой. Что ты плетешься, как  черепаха, идиот?-рявкнул
         он на напарника. - Бери девку и тащи ее к хозяину. Тысяча мильрей-
         сов за нее-это тебе не куча ослиного дерьма!
               Второй бандит  тут  же обхватил Элену за талию и, перекинув
         через плечо, быстро понес ее через мост.
               Девушка кусалась, царапалась, отчаянно барабанила похитителя
         по спине кулачками, но тот только посмеивался  над  ней  и  шагал
         своей дорогой.
               Как раскаивалась  Элена в том, что пренебрегла предложением
         Дуарти проводить ее до дому!
               Когда мост  кончился, до девушки донесся глухой всплеск во-
         ды.   Затем  снова  воцарилась тишина. Через несколько мгновений
         Элена ощутила
         сильный толчок, после которого бандит остановился и разжал
         руки. Элена мгновенно высвободилась из его железных объятий и, по-
         чувствовав свободу, побежала. Но любопытство, свойственное всем до-
         черям  Евы, оказалось сильнее страха. Девушка остановилась и огля-
         нулась назад. Она увидела, что лицо бандита залито кровью. Несколь-
         ко  секунд  он держался на ногах, покачиваясь из стороны в сторо-
         ну, как маятник, потом вытянул вперед руки, сделал неверный шаг и с
         предсмертным хрипом рухнул ничком наземь.  Его напарника
         рядом не было.
               - Я  предупреждал  вас  об опасности, сеньорита, и предлагал
         свою помощь, -услышала Элена рядом до боли знакомый  голос, -
         но вы так упрямы, что снова решили поступить по-своему.  Вот види-
         те, что из этого получилось.
               Девушка подняла глаза и вскрикнула от радости. В нескольких
         шагах от нее стоял Дуарти Алвиж ди Лима. Рядом на земле лежал его
         саквояж. Забыв об опасности, которая только что ей  угрожала, Элена
         раскинула  руки  и, перешагнув через труп бандита, бросилась навс-
         тречу своему спасителю. И в тот  момент, когда  Дуарти  готов  был
         принять  ее в свои объятия, прогремел выстрел. Молодой человек по-
         шатнулся, бросил недоуменный взгляд в ту  сторону, откуда  стреля-
         ли, и стал медленно оседать на землю.
               Элена подхватила его под мышки, но  удержать  не  смогла. Он
         упал на траву и замер в странно неловкой позе с безжизненно выб-
         рошенными вперед руками.
               При неясном  свете луны девушка различила сбоку на его бе-
         лоснежной сорочке быстро расплывающееся красное пятно.
               - Боже, что я наделала!-простонала она, глядя на неподвижное
         тело молодого человека. - Он умер, и во всем виновата я одна!
               Она опустилась на землю рядом с Дуарти и, прильнув губами к
         его безжизненным устам, стала покрывать их горячими поцелуями.
               - Дуарти, любимый мой!  Не  умирай, пожалуйста, -  прошептала
         Элена жалобно. - Если бы ты только знал, как я люблю тебя!-добави-
         ла она и тихо заплакала.
               Горе девушки было настолько велико, что она даже не замети-
         ла, что врач открыл глаза и смотрит на нее.
               - Милая сеньорита!  Не надо плакать, - с нежностью в голосе
         проговорил он, притрагиваясь  рукой к плечу Элены. - Иначе вы уто-
         пите мое бедное тело в слезах. Хотя, ваши слезы-бальзам на мою из-
         раненную  душу. Правда, мне  горько  сознавать, что вы рыдаете надо
         мной только потому, что считаете меня покойником. Увы, я жив.
               - Как  вам  не стыдно притворяться, сеньор!-возмутилась де-
         вушка, отстраняясь от  молодого человека. - Слезы мои искренние, но
         вы снова посмеялись над моими  чувствами!  Да, я  думала, что  вас
         убили, но вы, оказывается, живы и здоровы!
               Дуарти попытался приподняться  на  локте, но  глухо  засто-
         нав, схватился за пораненный бок. Девушка увидела, как сквозь паль-
         цы врача струится кровь.
               - Вы  правы, Элена, я  жив, но не вполне здоров, -силясь улыб-
         нуться, сказал молодой человек. - Ублюдок, которого я скинул с мос-
         та в воду, слишком быстро очухался. Кажется, он  меня  ранил. Поэто-
         му, хотите вы или не хотите, но вам придется мне помочь.
               - Что я должна делать?- сквозь слезы, спросила девушка.
               - Наберите побольше сухих веток и подайте мне  мой  сакво-
         яж. -  Ди  Лима  произнес эти слова таким суровым тоном, что Элена
         покорно опустила голову и поспешила выполнить его приказ.
               Она принесла целую охапку хвороста  и  подала  Дуарти  его
         чемоданчик. Врач чиркнул спичкой. Сухие ветки  мгновенно  вспыхну-
         ли, озарив  его  лицо  ярким колеблющимся светом. Девушка отметила
         про себя, что Дуарти бледен, но  лицо  его, как  всегда, спокойно  и
         невозмутимо. Он достал  из  чемоданчика  скальпель и поднес его к
         самому огню.
               - Что вы собираетесь делать?-с испугом спросила Элена.
               - Сейчас увидите.
               Когда скальпель  накалился докрасна, молодой человек задрал
         подол рубахи, приложил  инструмент  к  ране  раскаленным концом и
         извлек пулю. Но, заскрежетав зубами от боли, выронил  скальпель  из
         рук и без сил откинулся на траву.
               При виде этой варварской сцены девушка вскрикнула и  прик-
         рыла лицо руками:было выше ее сил видеть, как страдает любимый.
               - А  теперь, -сказал  ди Лима, стирая со лба рукавом рубашки
         биссеринки пота, - неплохо было бы перевязать рану.
               Элена в ответ понимающе  кивнула  и, подняв  подол  платья,
         оторвала  от  нижней  юбки  широкую полосу. Потом, склонившись над
         врачом, она попыталась его перевязать.
               - Туже!-командовал Дуарти. - Еще туже! Вы что, никогда рань-
         ше не видели, как это делается?
               - Никогда, сеньор, -пожала  плечами  девушка, подавив тяжелый
         вздох. - К сожалению, я не врач, и меня никто этому не  учил. Теперь
         хорошо?-спросила она, когда повязка была наложена.
               - Годится!
               - У вас несносный характер, сударь, -заметила Элена, поднима-
         ясь с коленей. - Вы командуете мной, словно генерал армией.
               - Зато  вы, сеньорита, сущий ангел, - съязвил Дуарти. Он гово-
         рил глубоким  хриплым голосом. Сквозь иронию сквозила усталость. -
         Не кажется ли вам, что мы чем-то похожи на главных героев шекспи-
         ровской комедии "Укрощение строптивой"? Вам не надоело все вре-
         мя выпускать коготки и царапаться, моя маленькая кошечка?
               - А  Вам?-обиженно  надула губки Элена. - Вы не устали ост-
         рить и строить из себя сверхчеловека?  Если мне не изменяет  па-
         мять, то первым эту комедию начали вы.
               И она так ангельски-простодушно посмотрела в  глаза  Дуар-
         ти, что ему стоило большого труда не ответить ей улыбкой.
               - Признаю свою ошибку, -с несвойственным ему смирением про-
         говорил он, -  и обещаю больше никогда не показывать свой неснос-
         ный характер. Ты любишь меня, Элена?-вдруг тихо спросил он.
               - Да!-так же тихо  ответила  девушка, почувствовав, как  все
         затрепетало в ее груди. - Зачем вы задаете этот вопрос, Дуарти? Вы
         и так прекрасно все видите.
               - Просто я хотел, я безумно хотел услышать это от вас.
               Молодой человек не стал больше задавать вопросов. Он протя-
         нул навстречу Элене руки, и она бросилась в его объятия.
               Что ж, они были достойны друг друга!


                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


               Ранение надолго выбило Дуарти из колеи.   Оно оказалось  не
         смертельным: ни один жизненно важный орган не был задет, но моло-
         дой человек потерял много крови. Его также мучила  лихорадка.
               Теперь целыми  днями  Элена  проводила возле постели Дуар-
         ти, будучи не в силах отказать себе в удовольствии видеть его ли-
         цо. Она спешила  исполнить каждый его каприз, каждое его желание и
         была безмерно счастлива видеть, как он понемногу приходит в себя.
               Дуарти в  свою очередь был искренне тронут вниманием и за-
         ботой Элены,  которая никого не пускала к его постели.
               В один прекрасный день  девушка  призналась  родителям, что
         любит доктора ди Лима и хочет стать его женой.
               - Что  ж, -сказал дон Эгаш. - В такого человека грех не влю-
         биться. Сеньор Алвиж ди Лима молод и хорош собой. Надо  также  от-
         дать должное его опекуну:юноша получил прекрасное образование  в
         Европе и приобрел изящные манеры.
               Дона Зенобия поспешила согласиться с мужем. Потом она с во-
         одушевлением добавила:
               - К тому же он очень богат и, судя по отзывам соседей, у не-
         го-золотые руки. Да, о таком зяте можно только мечтать!
               Элена была счастлива, что родители одобряют ее выбор. Теперь
         оставалось только дождаться предложения Дуарти.
               После ранения ди Лима смог встать с постели  только  через
         две недели. За это время он похудел, осунулся, но был полон энергии
         и желания снова приняться за любимую работу. Первым делом молодой
         человек решил навестить Флорешей и осмотреть племянника.
               Благодаря безупречному  уходу  и строгому материнскому вы-
         полнению всех врачебных предписаний,   малыш быстро пошел на поп-
         равку  и теперь носился по саду в догонку за бабочками, радуя ро-
         дителей.
               Дуарти с радостью согласился взять Элену с собой, когда  та
         предложила составить ему компанию.
               Не спеша  они пошли к дому Флорешей, весело болтая о пустя-
         ках. Встречные люди узнавали доктора ди Лима и, в знак приветствия,
         снимали перед ним шляпы.
               Элена сияла  от гордости. Кто бы мог подумать, что она будет
         идти под руку с самим доктором Алвиж ди Лима!
               Когда молодой  человек  и  девушка  подошли  к тому самому
         ручью, где недавно произошли драматические события, из-за поворота
         дороги выехала коляска, с впряженым в нее вороным и, поднимая тучи
         пыли, на всей скорости понеслась навстречу  молодым  людям. Дуарти
         едва  успел оттолкнуть Элену в сторону, а сам чуть было не попла-
         тился жизнью:конь на бешеной  скорости  проскакал  в  нескольких
         сантиметрах от  молодого  человека. Сквозь  свист ветра и дробный стук
         копыт до врача долетело проклятие, брошенное в  его  адрес. Дуарти
         поднял глаза и узнал сидящего в коляске человека с длинными уса-
         ми и перекошенным от злобы лицом.
               - Он  преследует  нас  повсюду!- пробормотала Элена, осенив
         себя крестным знамением, когда коляска исчезла в вечерней дымке. -
         Он приказал меня похитить. Тебя же по его  указке  чуть  было  не
         убили. Мне  страшно, Дуарти!  Этот  дьявол не остановится ни перед
         чем!
               И она взглянула на возлюбленного огромными глазами, в кото-
         рых был неподдельный ужас.
               Молодой человек не смог сдержать переполнявших его чувств.
         Он привлек девушку к себе и сказал просто, но убедительно:
               - Тебе нечего бояться, моя радость! Пока я с тобой, никто не
         посмеет тебя обидеть. А после свадьбы, мы сразу же уедем с тобой в
         Рио.
               - Так значит, ты делаешь мне предложение?
               - Да, Эленика. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна?
               Элена была настолько счастлива, что даже не обратила внима-
         ние  на  то, что это нежное и чувственное объяснение произошло на
         обочине пыльной дороги, а не в благоухающем дивными  ароматами  и
         залитом таинственным лунным светом саду, который снился ей по но-
         чам.
               Но какое теперь это имеет значение?  Она станет женой док-
         тора ди  Лима!  Разве  могла  Элена  Сантарен  мечтать  о  таком
         счастье? До сих пор она  только  тихо, про себя любила Дуарти и
         робко  надеялась на ответное чувство. Но надежда ее так часто 
         тонула  в  его
         насмешливых глазах. И вот сейчас он просит ее руки!
               - Да, мой  сеньор, -чуть  слышно  ответила   девушка, скромно
         опустив  ресницы. -  Я согласна стать твоей женой, и даю слово, что
         ты никогда не пожалеешь о том, что выбрал в спутницу жизни именно
         меня. Потому  что любовь моя - не сиюминутное увлечение. Она выстра-
         дана длинными бессонными ночами и днями, полными нескончаемых дум
         о тебе.
               - Знаю, и  потому твоя любовь для меня дороже всех сокровищ
         мира.
               Когда Дуарти сказал Ракел, что сделал Элене  предложение, та
         поначалу  нахмурилась. Но, когда  он добавил, что после свадьбы они
         сразу же уедут с Эленой в Рио, дона Флореш расплылась в улыбке  и
         пожелала брату и подруге большого счастья и крепкой любви.
               Быстро расправившись с ужином, остаток вечера все провели в
         веселых разговорах. Как только часы пробили девять, гости поблаго-
         дарили хозяев за приятно проведенный вечер и распрощались с  ни-
         ми.
               Элена не переставала поражаться  странной  перемене, произо-
         шедшей в  Ракел после того, как Дуарти сообщил сестре о своем на-
         мерении жениться. Девушка и раньше  замечала  в  ней  некоторые
         странности по отношению к двоюродному брату, но не могла понять, в
         чем же их причина.
               Пока гостья прихорашивалась  перед  зеркалом, Ракел  успела
         что-то шепнуть  на  ухо  двоюродному  брату. Тот нахмурил брови, и
         бросил молниеносный взгляд в сторону возлюбленной.
               Элену неприятно задел этот факт, но она сделала вид, что ни-
         чего не заметила.
               Потом они всю ночь гуляли в окрестностях города. Но, как  ни
         была счастлива девушка, ее не покидало чувство недоговоренности и
         какой-то скрытой опасности.
               Между тем  уже  начало  светать. Небо постепенно наливалось
         багрянцем, готовясь к восходу солнца. Все было  пламенно-радостным
         на  сверкающем пурпуром и золотом небесном своде. Наконец на волю
         вырвался могучий поток солнечных  лучей, заливая  горячим  светом
         небо  и землю. Из ближайшего леса послышался торжественный птичий
         гимн. Вся природа ликовала.
               Элена и Дуарти замерли, пораженные ее великолепием. Новорож-
         денное солнце как будто поздравляло молодых людей  и  желало  им
         счастья. Они оба  молчали. Дуарти взял руки девушки в свои горячие
         ладони и расцеловал каждый пальчик, каждый ноготок.
               Элена одарила   возлюбленного   восторженным  взглядом. Она
         чувствовала, как растворяется и куда-то уходит то странное
         напряжение,  ко-
         торое испытывала она с первого дня знакомства с Дуарти. В душе ее
         словно возник тугой бутон, лепестки которого  раскрылись, выпрями-
         лись и  превратились  в волшебной красоты цветок. И цветок этот с
         наслаждением купался в ярких лучах любви Дуарти Эрнани Алвиж  ди
         Лима!


                ГЛАВА ПЯТАЯ


               В день  своих  именин  Томаш Итибери пригласил на праздник
         много гостей. Он решил устроить пышный  обед, танцы, вечером-легкий
         ужин, а после  захода  солнца именинник собирался устроить в саду
         красочный фейерверк в свою честь. 
               В девять часов вечера праздник был в самом разгаре. Пригла-
         шенные чувствовали себя великолепно. Облаченный по  своему  неиз-
         менному обычаю в белые брюки и сорочку с галстуком именинник на-
         ходился в самом центре внимания. Мужчины то и дело пропускали  по
         рюмочке коньяка и попыхивали дорогими сигарами, дамы жеманно при-
         губливали сладкий нежно-розовый ликер и без умолку болтали о но-
         вой  портнихе, которая  приехала  недавно  в  Алкантар  из самого
         Рио. Танцевали до упаду. Наконец все устали и вышли в  сад провет-
         риться.
               Солнце уже село. Был чудесный вечер. Закат отражался на пот-
         ных  лицах мужчин. Дамы, удобно устроившись на скамейках перед до-
         мом, пытались привлечь к себе внимание кавалеров неуемным кокетс-
         твом. Они  энергично  жестикулировали, натянуто, почти  не открывая
         рта, смеялись, томно смотрели на мужчин из-под полуопущенных  рес-
         ниц. Поднося  к губам веер, они не забывали при этом жеманно отто-
         пыривать мизинец.
               - Почему  бы тебе не жениться, Томаш?-спросил у Итибери его
         старинный приятель и компаньон Вила Рика.
               - На  ком?- с раздражением бросил фазендейро, окидывая пре-
         небрежительным взглядом присутствующих дам. -Уж не на одной ли из
         этих жирных  коров?  Покажи мне хоть одну мало мальски приличную
         бабу.
               - Не  узнаю тебя, друг мой, -усмехнулся Вила Рика. - Если мне
         не изменяет память, ты никогда не был женоненавистником.  Всем до-
         подлинно известно, что у тебя есть женщины. Разве не так? Очевидно
         существует какой-то секрет, -хитро прищурил он глаза, - раз женщи-
         нам нравится бывать в твоей постели. Да и тебе, по-моему, доставля-
         ет удовольствие иметь их у себя под боком.
               - В своей постели я хочу видеть только одну женщину!-резко
         отрезал Итибери. -  Потому  что  она не похожа ни на одну из этих
         тупых самок. Но с некоторых пор у меня появился соперник. . .
               - Ты ли это, Томаш! Убери соперника с дороги, и баста!
               - Один раз я уже пытался это сделать. Но стрелок, которого я
         нанял за бешеные деньги, оказался кривым, как древесный  сук. Про-
         мазать с трех шагов! Это надо еще суметь!
               Гости между тем уже успели проголодаться. Однако, все делали
         вид, что заняты обсуждением современной политики Бразилии.
               И тогда дон Итибери пригласил всех к столу.
               Гости поднялись на веранду и стали дружно рассаживаться за
         столом, оживленно болтая о всякой ерунде.
               Через минуту  воцарилась тишина. Слышен был лишь стук вилок
         да звон бокалов.
               Время от времени раздавались приглушенные реплики:
               - Еще кусочек курочки, сеньора Аманда?
               - Благодарю  вас. Какой  вы  воспитанный  кавалер!Не то что
         этот чумной Фагундес!
               - И не говорите!  Португальцы нашим-не чета. . . это всем из-
         вестно.
               - Да!  Они  не блещут такими изящными манерами, как местные
         кавалеры!
               - Сеньор Фагундес, не передадите ли мне блюдечко с маслина-
         ми? Благодарю вас. Вы очень любезны. . .
               - Еще немного пюре, дона Линда?
               - Да  нет, спасибо, достаточно. Иначе я  не  пролезу  в  эту
         дверь.
               - Разрешите воспользоваться случаем, дорогие гости, -прогре-
         мел голос  виновника торжества, -и поблагодарить за честь, которую
         вы оказали мне, соблаговолив пожаловать сегодня на мой праздник!
               Здесь он  умолк, как актер в ожидании аплодисментов, которые
         не замедлили последовать, сопровождаемые  громкими  возгласами  и
         рукоплесканиями:
               - Да здравствует сеньор Томаш!  Да здравствует наш дорогой
         именинник! Ура!
               Перекрывая стук приборов и отвратительное чавканье, прозву-
         чал  полупьяный голос хозяина, который громко и преувеличенно за-
         ботливо обратился к гостям:
               - Пожалуйста, господа, ешьте и пейте! Опрокидывайте в  себя
         рюмочки, потому что нет на свете ничего лучше старой  доброй  ма-
         деры!
               Слуги тем временем подали  десерт  и  сменили  вино. Теперь
         на столах красовались бутылки с портвейном.
               - Здоровье  всех  присутствующих!-стараясь перекричать ос-
         тальных, орал Вила Рика, еле держась на ногах.
               Дамы,  отдуваясь, прямо на глазах у кавалеров ловко орудова-
         ли зубочистками. Мужчины  тоже  еле  дышали. Откинувшись на спинки
         стульев, они расстегнули пуговицы на жилетах  и  дружно  задымили
         сигарами.
               Именинник встал, промакнул губы салфеткой и,  не спеша, поло-
         жил ее  на стол рядом с тарелкой. Затем провел длинным ногтем ми-
         зинца по пышным усам и, подняв вверх правую руку, с пафосом начал:
               - Глубокоуважаемые господа и почтеннейшие дамы! . .
               Последовала пауза после которой Итибери громко рыгнул, поб-
         леднел и рухнул на пол. Его тут же обступили  гости. Взгляд  бесц-
         ветных невыразительных глаз именинника был странно неподвижен.
               - Что такое?
               - Что случилось?
               - В чем дело?- послышались испуганные голоса.
               Гости мигом повскакивали со своих мест и, подталкивая  друг
         друга  в  спину, ринулись  к выходу. Через несколько минут дом был
         пуст. В гостиной не осталось ни единой живой души, кроме  расплас-
         танного на полу Итибери.
               В такой неестественной позе его и обнаружил негр-слуга. По
         чистой случайности им оказался тот самый раб, которого в день ви-
         зита четы Сантарен фазендейро велел выпороть  за  съеденное  хо-
         зяйское мясо.
               Недолго думая, негр поднял хозяина с пола, вынес на улицу  и
         бережно уложил на траву возле дома. Потом он побежал на конюшню и
         оседлал лошадь. Взвалив бесчувственного Итибери на коня, невольник
         отвез его к доктору ди Лима.
               - Типичный заворот  кишок!-констатировал  Дуарти. Ему  было
         достаточно взглянуть на пациента, чтобы сразу поставить диагноз. -
         Придется вскрывать брюшную полость. Раул, готовься, будешь мне  ас-
         систировать.  Измаэл, больного срочно - в операционную. Если еще не
         началось воспаление брюшины, то есть надежда спасти  ему  жизнь. А
         ты, парень, посиди  пока здесь, - кивнул ди Лима рабу Томаша Итибе-
         ри. - Возможно, и твоя помощь понадобится.
               Больного быстро раздели, отнесли в операционную и  положили
         на стол. Пока Дуарти готовился к операции, Раул Алваренга сходил в
         соседнюю комнату и принес бутыль с хлороформом.
               Ди Лима подошел к операционному столу, на котором лежал его
         заклятый враг, и стиснув от ненависти зубы, вдруг подумал:
               "Этот человек-мерзавец, каких свет не видывал! Он оскорбил
         девушку, которую я люблю и которая любит меня. Он преследует ее на
         каждом шагу. Я  уверен, что  это он организовал похищение Элены. По
         его приказу стреляли и  в меня. Только  за одно  это  он  достоин
         геенны огненной. Я не буду оказывать ему помощь! Кто посмеет осу-
         дить меня за это?  Все знают, что Итибери- пьяница и обжора.  Если
         он умрет от заворота кишок, думаю, плакать по нему не будет никто!
         Смерть от обжорства-типичный случай в здешних местах. "
                " Что  же ты стоишь, доктор ди Лима?-услышал он другой го-
         лос внутри себя. - Ты не имеешь права так поступить! Ты-не ремес-
         ленник!  Ты-Врач с большой буквы! Вспомни, что ты недавно говорил
         Алваренге: " Мы вправе распоряжаться исключительно  собственными
         жизнями, ибо  они  принадлежат только нам и никому больше. " Перед
         тобой-больной человек, и  ты обязан ему помочь, невзирая на личную
         неприязнь к нему! Ну же, доктор ди Лима, дорога каждая минута!"
               Когда вошел  Алваренга, Дуарти  уже взял себя в руки и ско-
         мандовал:
               - Наркоз!
                Тирадентис понимал  друга  с  полуслова, с  полувзгляда. Он
         плеснул на чистую тряпицу немного хлороформа и прикрыл этой имп-
         ровизированной маской нос и рот пациента.
                - Больной без сознания, -доложил через несколько минут Ра-
         ул. -Пульс слабого наполнения, сердце работает с перебоями. . .
                - Придется рисковать, -сказал ди Лима, поворачивась к Алва-
         ренге. - Скальпель. . . тампон. . .  зажим. . .  еще тампон. . .


                ГЛАВА ШЕСТАЯ


               Когда Томаш Итибери пришел в себя и открыл глаза, то  поду-
         мал, что все  еще  спит. Он лежал в незнакомой комнате на каком-то
         длинном холодном столе, а возле него, скрестив руки на груди, молча
         стоял врач ди Лима, а рядом еще кто-то.
               Увидев перед  собой  ненавистное лицо соперника, фазендейро
         вскрикнул от  неожиданности  и, движимый инстинктом,   потянулся к
         кинжалу, который обычно висел у него на поясе. Но кинжала  не  бы-
         ло. И одежды тоже не было. . . Никакой!И вообще чувствовал себя Ити-
         бери отвратительно:дикая боль раздирала  все  его  внутренности,
         голова раскалывалась, словно с перепоя.
               Фазендейро ущипнул себя за голую ногу и понял, что  это  не
         сон.
               - Где я?-попытался приподняться он на локте.
               - В  больнице, -спокойно ответил Дуарти. - И вот вам мой со-
         вет, сеньор:лежите спокойно, не дергайтесь и не пытайтесь спрыгуть
         со  стола. Иначе  у  вас  разойдутся швы и мне снова придется вас
         штопать.
               - Что ты со мной сделал, палач?-прорычал Итибери  по-звери-
         ному. - Почему я лежу в чем мать родила?
               - Потому  что я только что прооперировал вас по поводу ки-
         шечной непроходимости, -вежливо объяснил Дуарти пациенту, перегля-
         нувшись с Раулом. - Скажите спасибо  своему  рабу, который  привез
         вас  сюда. Он сделал это весьма своевременно. Только благодаря на-
         ходчивости и смекалке этого чернокожего парня вы сейчас разгова-
         риваете со мной, сеньор.
               - Заткнись, умник!- огрызнулся Итибери. Но вдруг в его  гла-
         зах появился страх, и он изменил интонацию:- Так ты и в самом де-
         ле располосовал меня? До самых кишок?
               - Вы в этом сомневаетесь?
               - Теперь я понимаю, что ты не  врешь. Но  я  хочу  жить!Слы-
         шишь, я хочу жить!
               - Остается надеяться на Бога и провидение.
               - Однако, я заболтался с тобой!  А ну-ка, позови моего раба!
         Я еду домой!
               - Непременно, но не сейчас. Пока вы еще слишком слабы, сеньор
         Итибери. Но если вы будете во всем слушаться меня, если не  будете
         задавать слишком много вопросов, если перестанете оскорблять меня
         на каждом шагу, то дней через пять-даю слово!- я сниму  швы, и  вы
         сможете  вернуться домой. Ну а пока, вы-мой пациент, и я хочу, чтобы
         вы немного поспали после наркоза.
               - Будь ты проклят, паршивый докторишка!-воскликнул в  серд-
         цах фазендейро. - Какая радость мне каждый день видеть твою смаз-
         ливую рожу!
               Дуарти усмехнулся.
               - Напрасно  вы  пытаетесь  оскорбить   меня, сударь, -сказал
         он, не  повышая голоса. -Ведь я могу отпустить вас домой хоть сей-
         час. Но хочу предупредить: вы шутите с огнем. В любой момент может
         открыться внутреннее кровотечение, и тогда вам-конец!А ведь я бо-
         рюсь за вашу жизнь. Так что вам  придется  терпеть  мое  присутс-
         твие, сеньор, а то  через несколько дней вы отправитесь на кладби-
         ще. Кстати, у меня к вам есть деловое предложение. Давайте заключим
         перемирие  и постараемся относиться друг к другу терпимо. Хотя бы
         временно.
               - Что ж, согласен, -сквозь зубы процедил фазендейро. - У меня
         нет выбора.
               А про себя подумал:
               " Только не слишком обольщайся, красавчик! Томаш Итибери не
         привык прощать. При первом же удобной случае я тебе отомщу!"


                ГЛАВА СЕДЬМАЯ


               Элена пришла  к  Дуарти вечером следующего дня. Она сообщи-
         ла ему, что  мать и отец, узнав об их любви, хотят поговорить о по-
         молвке. Поэтому они приглашают молодого  человека  в  субботу  на
         обед.
               Дуарти с радостью согласился. Он подумал о том, что до суббо-
         ты осталось еще четыре дня, и за это время нужно еще сделать мно-
         го дел:  съездить в Кампо Реал, разобраться в банковских счетах и
         отослать письмо другу в Португалию. Письмо давно уже было написа-
         но, только все не хватало времени отнести его на почту.
               Сначала Элена  решила, что Дуарти шутит, утверждая, что Томаш
         Итибери находится в его доме. Но, когда врач подвел подругу к  од-
         ной из комнат и приоткрыл дверь, девушка поняла, что любимый гово-
         рит правду.
               Фазендейро в тот момент спал и так храпел, что стены комна-
         ты сотрясались.
               - Зачем  ты  спас  ему  жизнь, Дуарти?- с тревогой в голосе
         спросила Элена. - Он все равно не оценит твоего благородства. Луч-
         ше бы этот мерзавец умер!
               - Нельзя так говорить!-остановил ее ди Лима. - Каждый чело-
         век имеет право на  жизнь. Возможно, когда-нибудь  сеньор  Итибери
         поймет, что грубой  силой ничего нельзя добиться.  Но нам-то какое
         дело до этого гнусного типа?  Скоро он останется только в  наших
         воспоминаниях.
               В тот  вечер  Элена  и Дуарти долго гуляли вдвоем. Душевные
         муки, которые еще совсем недавно испытывала девушка, оставаясь на-
         едине  с собой и которые сжигали ее душу на медленном огне, сразу
         же исчезли, как только Дуарти сделал ей предложение. Как безогляд-
         но влюбленная  женщина, Элена  очень  боялась потерять друга, боя-
         лась, что счастье выпорхнет из ее рук, словно  вспугнутая  птица, и
         снова  не  останется ничего, кроме душевной боли и тоски. Но глядя
         на беззаботно шагающего рядом Дуарти, ощущая тепло его руки, заме-
         чая счастливый блеск в его глазах, она постепенно успокаивалась.
               После трехчасовой прогулки ди Лима пригласил Элену в  свой
         дом, и она приняла его приглашение без колебания.
               К тому  времени  луна уже взошла, и ее таинственные бледные
         лучи заливали комнату. Переход от сумерек к лунному свету был так
         прекрасен, что молодой человек не стал зажигать свечей.
               Он закрыл  дверь на ключ, притянул Элену к себе и нежно по-
         целовал ее в губы. Прикасаясь к нежным девичьим плечам, ощущая  на
         своем лице легкое дыхание любимой, ди Лима вдруг почувствовал, что
         теряет голову.
               - Люби меня, Дуарти, -услышал он вдруг страстный шепот  Эле-
         ны. -Я хочу быть твоей!
               Ди Лима поспешно отстранился. Только  сейчас  он  понял, что
         зашел слишком далеко.
               - Нет, -с  тяжелым вздохом сказал молодой человек. -Я не мо-
         гу. А вдруг ты будешь потом жалеть?
               - Мне не о чем жалеть, -сказала Элена, освобождая Дуарти  от
         сорочки. -Я хочу быть всегда рядом с тобой, любимый, и принадлежать
         только тебе.
               Наступила гнетущая тишина. Ди Лима опустил глаза и  глубоко
         задумался. Нет, он  вовсе  не раскаивался в том, что привел Элену в
         свой дом. Его не беспокоило также  мнение  алкантарского  общест-
         ва. Он слишком  сильно  любил  эту  девушку и боялся причинить ей
         боль.
               - Сокровище мое, -сказал Дуарти, бережно приподнимая за под-
         бородок лицо Элены. - Прости, что раньше не говорил тебе слов люб-
         ви. А ведь  ты их так ждала!  Наверное, я и в самом деле был самовлюб-
         ленным болваном и черствым эгоистом!  Не скрою,
         я наслаждался нежными
         словами  и  признаниями, которые ты мне говорила, не требуя ничего
         взамен. Позволь же мне исправить свою ошибку и сказать, что в мире
         нет женщины  лучше, чище, благороднее  тебя. Я  не просто люблю те-
         бя, Эленика, я тебя боготворю!  Не  скрою, это-  любовь  с  первого
         взгляда. Жаль, что  я  не Сервантес и не Камоэнс и не умею красиво
         говорить. Если бы я умел, то непременно сложил бы сонет и посвятил
         бы его тебе, любимая.
               Ди Лима завладел рукой Элены и прижал ее к своим губам. Ни-
         когда в  жизни  с ним не происходило ничего подобного. В Европе у
         него было много женщин, но ни одну из них он не любил  по-настоя-
         щему и ни одна из них не заставила его почувствовать перелесть и
         полноту жизни.
               И Дуарти  сжал Элену в объятиях, подчиняясь любовному безу-
         мию. 


                ***


               Они не заметили, как в окно комнаты ворвался рассвет, не ус-
         лышали птичьего хора, выводившего утренние рулады. Время останови-
         лось для молодых. Их нагие тела кружил вихрь страсти, с каждым но-
         вым витком приближая обоих влюбленных к пределам блаженства.
               Неожиданный стук в дверь заставил молодых людей спуститься
         на землю. Волшебный  мир  разом  померк, напомнив  о  повседневной
         действительности.
               Дуарти нехотя встал, накинул  на  плечи  халат  и, приоткрыв
         дверь, выглянул в коридор.
               За дверью стоял Саймон. Он  напомнил, что  наступило  утро, и
         врача уже ждут пациенты.
               Ди Лима помог Элене одеться, еще раз поцеловал ее и винова-
         то улыбнувшись, сказал:
               - Извини, любовь моя, но мне нужно идти.  Я провожу тебя  до
         калитки.
               Элена слабо улыбнулась. Она понимала, что значит для  Дуарти
         работа.   Что ж, она готова к этому и принимает любимого таким, ка-
         кой он есть!
               Ди Лима  быстро оделся и, бережно взяв девушку под руку, по-
         вел к двери, но, вспомнив о чем-то, вернулся в комнату и  взял  с
         этажерки небольшой конверт.
               - У меня сегодня много работы, Эленика, -смущенно сказал мо-
         лодой  человек, протягивая девушке конверт. - Ты не могла бы зайти
         по дороге на почту и отправить это письмо?
               - С  радостью. -Элена  с легким чувством ревности взглянула
         на конверт. Ей не терпелось узнать, кому адресовано письмо. - Диого
         до Кармо, -нараспев  прочитала  она имя адресата. -Кто такой Диого
         до Кармо?
                - Мой друг, с которым мы вместе учились в Коимбрском уни-
         верситете, -ответил ди Лима. - Он тоже врач.
                - Португалия, Лиссабон, улица  Цветов,  дом  двадцать пять, -
         продолжала читать девушка. -Так это же по-соседству с домой  моей
         тетушки. Я жила у нее целый год!
               При этих словах Дуарти как-то странно посмотрел на  подру-
         гу и губы его задрожали.
               - Ты хочешь сказать, что жила в Лиссабоне?
               - Да.  Я вернулась в Алкантар три месяца тому назад.
               - А как зовут твою тетушку?
               - Каролина Шавьер.
               - Теперь мне все понятно. . .
               Что понял  Дуарти  Элене  так  и  не удалось узнать, потому
         что, не сказав больше ни слова, он ушел, оставив ее в полном недоу-
         мении.
               Девушка постояла  еще  немного  на   пороге, потом, опомнив-
         шись, выбежала из дома, чуть не сбив в дверях Раула Алваренгу.


                ГЛАВА ВОСЬМАЯ


               Через неделю  Томаш  Итибери  окреп  и уехал домой, даже не
         попрощавшись со своим спасителем. Последующую неделю он  просидел
         в саду под азалией в кресле-качалке, валяя дурака и срывая зло на
         своих чернокожих слугах.
               Минула еще  неделя, и  дон  Томаш почувствовал, что сходит с
         ума от скуки. Он покинул кресло-качалку и захотел проехаться вер-
         хом, но посчитал, что  верховая  езда  может только навредить здо-
         ровью.
               "Довольно бездельничать!-твердо сказал себе Итибери. - По-
         ра и делом заняться. Пока я отсутствовал, хозяйство мое стало  по-
         тихоньку  разваливаться. Управляющий, жалуется, что  на  плантациях
         начался мор, что будто бы там свирепствует какая-то странная  бо-
         лезнь. Рабы мрут, как  мухи, работа приостановилась. Отправка хлопка
         и сахарного тростника задерживается на неопределенное время. Нуж-
         ны новые  рабы!  А где их взять?  Если покупать черномазых через
         частную контору, то можно и без штанов остаться:хороший негр сейчас
         огромных денег стоит! Можно, конечно, потормошить должников, но, ду-
         маю, это бесполезное занятие. Черта-с два теперь  дам  кому-нибудь
         денег взаймы!  Надсмотрщики тоже обнаглели, сволочи! Они только и
         делают, что пьянствуют с утра  до  вечера, разворовывают хозяйское
         добро, да  с девками по ночам развлекаются. Выгнать бы их к черто-
         вой матери, но где найти других, порядочных?"
               На следующий  день  Итибери отправился в город. Он потратил
         уйму времени, толкаясь на аукционе, но не купил ни одного раба:це-
         ны на чернокожих невольников сильно подкочили за то время,   пока
         он болел. Подумав немного, дон Томаш решил приобрести рабов другим
         способом:через  знакомых работорговцев. Эти люди занимались неза-
         конным ввозом чернокожих невольников в Бразилию из  Вирджинии  и
         Южной Каролины.
               После аукциона  Итибери в расстроенных чувствах отправился
         к одному из своих многочисленных должников и настоятельно потре-
         бовал уплаты долга, но безуспешно. Фазендейро так вошел в  раж, дав
         волю неистовому негодованию, что должник не сдержался и,  взяв его
         за шиворот, выкинул вон из своего дома.
               Вечером, усталый и разбитый, дон Томаш отправился в кабачок,
         который находился на площади Согласия. Он частенько  посещал  это
         заведение, так  как хозяин кабачка был его закадычным приятелем и
         подавал ему всегда превосходное пиво и свежие креветки.
               Кабатчик тепло  встретил  Итибери  и  усадил его за лучший
         столик возле окна, из которого открывался чудесный вид  на  собор
         Святого Педру. Фазендейро  достал из серебряного портсигара сига-
         ру, закурил и в ожидании заказа стал разглядывать посетителей.
               В этот момент дверь распахнулась, и вошел средних лет чело-
         век, одетый в пестрый плащ из грубой овечьей  шерсти  и  фетровую
         шляпу  с загнутыми полями. Он направился прямиком к стойке и пот-
         ребовал вина и легкой закуски.
               Голос, фигура, манеры посетителя показались Итибери знакомы-
         ми, и он стал ломать голову, где мог видеть этого человека раньше.
               Тем временем посетитель получил заказ и, повернувшись лицом
         к залу, стал искать свободный столик. Не найдя  ничего  подходяще-
         го, он прошел  к столу, за которым сидел Итибери и, не спросив раз-
         решения, уселся напротив фазендейро.   Ел незнакомец с таким аппе-
         титом, что у него хрустело за ушами.
               Однако, через минуту он оторвался от  еды  и  поднял  голо-
         ву:видимо  напряженный  взгляд Итибери не давал ему возможности
         спокойно есть.
               - Ты  смотришь  на меня так, приятель, словно я украл у тебя
         кошелек, - недовольно проворчал  незнакомец. -  Дай  мне  спокойно
         пожрать, а не то, чего доброго, я подавлюсь. - Тут он и в самом деле
         поперхнулся, а когда откашлялся, радостно воскликнул:
               - Ола! Сеньор Итибери! Как же это я вас сразу не признал!
               И тогда фазендейро понял, кто сидит перед ним. Ну, конечно же,
         Бенту  Пейшоту, бывший  управляющий  поместья Кампо Реал!  Прошло
         шестнадцать лет с того момента, как умер Итибери старший, а Пейшоту
         почти не изменился. Разве что потолстел немного, да отпустил бороду.
               - Да и я тебя не сразу узнал, -признался Итибери, отправляя
         в рот очищенную креветку. - Говорят, ты стал "Лесным Капитаном".
               - Слухи не напрасны. Однако, занимаюсь я не  только  поимкой
         беглых рабов, но и их продажей.
               - Мне  тебя  сам  бог  послал!Я бы купил у тебя десятка два
         черномазых для работы на хлопковой  плантации.   По  сходной  це-
         не, разумеется.
               - Мой товар весь к  вашим  услугам, дон  Томаш. -В  бусинках
         глаз Пейшоту засквозило подленькое выражение. В уголках маленько-
         го рта появилась капризная мина. -  "Тонна"*  моих  негров  стоит
         всего полторы тысячи мильрейсов.

         *"Тонна негров"-подразумевается  вес  трех  рабов ростом не ниже
         182 см.

               - Да это же грабеж средь бела дня!-возмутился Итибери. -  Ты
         что рехнулся, амигу*?

         * Аmigo-друг(порт)

               - Разве вам не известно, что я-контрабандист?- Сквозившая в
         вопросе почтительность была  чисто  автоматической. -Поэтому, сами
         понимаете, рисковать  за просто так я не собираюсь. Знаете, сколько
         стоит сейчас на невольничьем рынке один здоровый  двадцатилетний
         раб?  От  тысячи до двух тысяч мильрейсов!  А я вам на эту сумму
         предлагаю трех отборных молодых негров. Если же вы  захотите  ку-
         пить  "стариков"*, то я вам их почти даром отдам:по триста миль-
         рейсов за голову.

         * Имеются в виду невольники, которым 40 лет и больше.

               - Ладно, Бенту, - нехотя согласился Итибери, - уговорил.
         Когда  покажешь свой товар?
               - Да хоть сейчас, . . - Пейшоту не договорил и, скорчив стра-
         дальческую мину, схватился  за левую щеку. - Мучаюсь от зубной бо-
         ли!  Света белого не вижу из-за этого проклятого дьявола, то есть
         зуба!
               - Так  давай я отведу тебя к Тирадентису, -предложил фазен-
         дейро, поднимаясь из-за стола. - Лучше него в Алкантаре никто зубы
         не дергает. Рука  у  него, братец ты мой, легкая. Боли совсем не по-
         чувствуешь.
               - Боюсь я, дон Томаш! Ох, как боюсь!
               - Что ж, воля твоя!. .
               - Ладно, уговорили. Ведите  меня  к  вашему  Тирадентису. Вот
         только еще один стаканчик пропущу. . . для храбрости.
               Раул Алваренга встретил посетителей очень любезно и попро-
         сил их подождать несколько минут в приемной. В тот  самый  момент
         дверь операционной открылась и оттуда вышел Алвиж ди Лима.  Заме-
         тив Итибери, он, ни слова не говоря, прошел мимо него  и  спустился
         по лестнице в сад.
               Появление Дуарти  произвело  на  Пейшоту  такое  впечатле-
         ние, будто он  увидел  мертвеца. Его  смуглое  лицо  потемнело еще
         больше. Он выпучил глаза и,  резко повернувшись  в  сторону  вра-
         ча, чуть не свалился со стула.
               - Кто это?-спросил Пейшоту, указывая пальцем в спину Дуарти.
               - Кто, кто?- огрызнулся Итибери. -Знаменитый доктор Алвиж ди
         Лима, вот кто!  Любимец местных баб и мой заклятый  враг. Будь  он
         трижды проклят!
               - Уж не сынок ли покойного дона Эрнани, хозяина Кампо Реал?
               - Он самый, разрази его чума!
               - Да какой он к черту доктор!-пьяно расхохотался Пейшоту. -
         Это же черномазый Тику, сын дона Эрнани и рабыни-мулатки.
               Томаш Итибери  на  всякий  случай  отодвинулся подальше от
         бывшего управляющего, подумав, что тот спятил.
               - Вы, наверное, думаете, что я пьян?-обиженно  шмыгнул  носом
         Пейшоту, заметив недвусмысленную реакцию  фазендейро. -  Нет, я  не
         пьян! Я трезв, как стеклышко! У меня даже зуб перестал болеть при
         виде  этого, как  вы   выразились,    доктора. Ой, не   могу, доктор!
         Ха-ха-ха! Пойдемте-ка отсюда, сеньор. Я вам расскажу одну занятную
         историю. . .


                ***

               Приготовив инструменты, Тирадентис вышел к пациенту, но того
         уже и след простыл. Фельдшер очень удивился и вышел на  улицу. На  ла-
         вочке перед  домом  сидел ди Лима и, устремив задумчивый взгляд в
         звездное небо, не спеша курил. Алваренга присел рядом  с другом  и
         спросил, куда девался только что бывший здесь пациент.
               - Твой пациент припустился с  такой  скоростью, -усмехнулся
         Дуарти, -что только пятки засверкали. Сеньор Итибери-за ним следом.
         Странные какие-то люди. . .


                ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


               - Так  вот, дон Томаш, -начал свой рассказ Пейшоту, развалясь
         в гамаке на фазенде Итибери. -У дона  Эрнани-упокой  Господи  его
         душу-была девчонка-рабыня  по  имени Инеш. Девка-ну просто загля-
         денье, -светлая мулатка  с  длинными  кудрями и огромными черными
         глазищами. Приставлена она была к кухне, и кухарка нарадоваться на
         нее  не  могла:за  что бы ни бралась девчонка, все горело у нее в
         руках. Хозяин глаз положил на Инеш, когда она была еще совсем  ре-
         бенком. Сам дон Эрнани был человеком видным, строгих правил, к сво-
         им рабам относился благосклонно и редко прибегал к телесным  на-
         казаниям. Негры  любили  его. Но был в нашем хозяине один недоста-
         ток, который очень бросался в глаза. Очень уж он любил молоденьких
         чернокожих  рабынь. Хоть  он  и  был  женат на женщине из богатой
         семьи, но каждую ночь проводил в постели  со  своими  чернокожими
         любовницами. Может быть  поэтому, может еще по какой причине, детей
         у них с доной Алмой не было. А дон Эрнани так мечтал  о  сыне!  К
         тому  времени  Инеш, та  мулатка, о которой пойдет речь, подросла и
         превратилась в настоящую красоточку. И дон Эрнани, естественно,  не
         смог  устоять перед искушением. Он назначил Инеш горничной и при-
         казал ей прибирать его спальню. Но вы, конечно, догадались, сеньор
         Томаш, с  какой  целью  он  это сделал:чтобы затащить Инеш в свою
         постель. И дон Эрнани сделал это! Но с тех пор в его постели была
         только прекрасная Инеш.   Дона Алма конечно знала об интимных от-
         ношениях мужа и юной красавицы-рабыни, но что она могла поделать?
         Ей  приходилось терпеть измену мужа. Вот она и терпела. До поры до
         времени. . .   Через год Инеш родила мальчика, которого окрестили  в
         церкви  Дуарти Эрнани. Сразу же после крещения дон Эрнани отобрал
         ребенка у матери, приставил к нему няньку и  кормилицу, а  мулатку
         отправил на скотный двор. Однажды я услышал, как дона Алма заявила
         мужу, что ни одной секунды не потерпит в своем  доме  черномазого
         выродка.   "Гнусный работорговец!-кричала она на мужа, обезумев от
         ревности. -Ты воображаешь, что я позволю тебе  нянчиться  с  ребен-
         ком, прижитым от черномазой твари? Да я своими руками задушу это-
         го гаденыша!" Дон Эрнани прекрасно знал, на что способна его суп-
         руга, поэтому  поспешил  в Алкантар, чтобы подготовить своему сыну
         безопасное убежище. Вернувшись обратно, он неожиданно
         услышал  ужасные, нечеловеческие  вопли, доносившиеся 
         со  стороны негритянских бара-
         ков. Он поспешил туда и увидел следующее. На земле лежала Инеш, со-
         вершенно нагая, за ноги привязанная к колоде. Руки ее были связаны
         за спиной, голова наголо обрита. Два дюжих негра били ее  плетьми.
         Дона  Алма  стояла  рядом, растрепанная, страшная, словно фурия, и в
         припадке дикой ярости изрыгала проклятия в адрес чернокожей  со-
         перницы. Дон  Эрнани  бросился  на жену, сбил ее с ног и стал бить
         чем попало. Если бы не надсмотрщики, которые оттащили дона  Эрнани
         от  доны  Алмы, думаю, ей  бы пришел конец. Когда же приступ ярости
         прошел, хозяин приказал отнести Инеш в дом и  окружить  ее  самой
         нежной заботой.
               Пейшоту замолчал и, отхлебнув вина, искоса посмотрел на слу-
         шателя. Ему не терпелось узнать, какое  впечатление  произвел  его
         рассказ на Итибери. Тот ерзал, как на иголках, то  подергивая  себя
         за усы, то покусывая длинный ноготь на мизинце.
               - Дальше давай!-вдруг рявкнул он в нетерпении.
               - Вижу,   рассказ  мой заинтриговал вас, сеньор, - усмехнулся
         Пейшоту, откусывая кончик дорогой сигары. - Что ж,   слушайте даль-
         ше. Дон  Эрнани  отвез  ребенка  в Алкантар к своему родному бра-
         ту. Там мальчик пробыл три года. Потом хозяин забрал сына к себе и
         стал  воспитывать  его сам. Дона Алма по прежнему люто ненавидела
         маленького квартерона* и при любом удобном случае старалась оби-
         деть и оскорбить его. Ее ненависть к нему росла год от года, и дон
         Эрнани понял, что дальше так продолжаться не может. Когда Тику ис-
         полнилось десять лет, отец отправил его в Португалию и позаботил-
         ся о том, чтобы мальчик ни в чем не нуждался. Дон Эрнани открыл  в
         одном  из  лиссабонских  банков  счет на имя сына и перевел туда
         крупную денежную сумму. Вероятно, таким образом он хотел загладить
         перед  ним свою вину. Но любовь к долгожданному ребенку была нас-
         только сильна, что затмила у хозяина Кампо Реал разум. Он  позабыл
         о самом главном:дать своему сыну  вольную! Трудно сказать, почему
         он не сделал это сразу:то ли потому, что надеялся  жить  вечно, то
         ли потому, что  был  уверен, будто его сын никогда не вернется об-
         ратно в Бразилию. Однако, через два года после отъезда Тику в Пор-
         тугалию дона Эрнани убили. После смерти мужа дона Алма стала пол-
         ноправной хозяйкой Кампо Реал. Через год она сошлась с доном Жоао
         Итибери,   вашим  покойным  батюшкой. А  потом и доны Алмы не ста-
         ло. После ее смерти все имущество пошло с молотка. Кто  купил  му-
         латку  Инеш, не  могу сказать. Меня в то время в Кампо Реал уже не
         было. Про незаконного сына дона Эрнани я мало  что  слышал. Ходили
         слухи, что  будто  бы  он  живет в Европе:то ли в Испании, то ли в
         Португалии, и вроде бы выучился на врача. И вот, не далее  как  се-
         годня, я неожиданно узнаю, что черномазый Тику вернулся в Алкантар
         и преспокойно пользует больных.

         * Квартерон-человек, у которого дед или бабушка были неграми.

               - А ведь это я купил тогда мулатку Инеш!-безжизненные, цве-
         та пыли глаза Томаша Итибери  так  и  просияли  от  неожиданной
         удачи. -И сейчас она работает на одной из моих плантаций.
               - Так может, это совсем другая Инеш, - возразил Пейшоту.
               - А  что, разве  в Кампо Реал была еще одна мулатка с таким
         именем?
               - Кажется, не было.
               - Та  это Инеш или другая, выяснить несложно. Пошли на план-
         тацию, там и разберемся!
               Пейшоту был  умным  и сообразительным  человеком. Он тут же
         смекнул, какие цели  преследует Томаш Итибери. Если замысел фазен-
         дейро удастся, то он станет богаче раз в  пять. Пораскинув  мозга-
         ми, бывший управляющий понял, что из всего этого можно извлечь вы-
         году и для себя.
               - Если  ди  Лима  и  в самом деле окажется сыном той самой
         Инеш, что я получу за оказанную услугу?
               - Чек на пятнадцать тысяч мильрейсов и отпущение всех тво-
         их грехов!- заржал, словно дикий  жеребец, Итибери, поднимая  вверх
         наполненный вином бокал.


                ***

               Пока Пейшоту  обходил плантацию, Томаш Итибери стоял в сто-
         ронке и в нетерпении постукивал стеком по голенищу сапога. Но вот
         бывший управляющий остановился возле группы  женщин,   собирающих
         срубленный  тростник  в большую корзину. Он долго приглядывался к
         ним, потом подошел к Итибери и уверенно указал пальцем на одну из
         невольниц:
               - Вон та, в светлом платье и есть  Инеш. Да, я  вспомнил  еще
         одну  маленькую  деталь:у  нее  на мизинце левой ноги не хватает
         верхней фаланги.
               - Тебе-то откуда известна такая подробность?
               - Вам то что за дело!- огрызнулся Пейшоту, скорчив отврати-
         тельную мину.
               Итибери щелкнул пальцами,   подозвал к себе надсмотрщиков и
         приказал немедленно привести к нему рабыню по имени Инеш.
               Надсмотрщики тут же бросились выполнять приказ хозяина. Они
         подвели к нему худощавую женщину лет пятидесяти, со следами былой
         красоты и отошли в сторону, с интересом наблюдая  за  тем, что  же
         будет дальше.
               - Покажи левую ногу!- приказал ей фазендейро.
               Женщина послушно  выставила вперед босую ногу. На мизинце и
         в самом деле отсутствовала верхняя фаланга.
               - У  тебя  есть  сын?-  спросил Итибери, приподнимая концом
         стека подбородок рабыни.
               - Сын?-задумчиво спросила женщина. - Был, сеньор.
               - Как его звали?
               - Дуарти.
               - Кто его отец?
               Женщина опустила глаза и промолчала, но фазендейро так  уг-
        рожающе щелкнул стеком, что рабыня умоляюще взглянула на  него  и,
        едва шевеля губами, произнесла:
               - Его отцом был хозяин Кампо Реал дон Эрнани Алвиж ди Лима.
               - Где же твой сын сейчас?-недобро усмехнулся Итибери. - По-
        чему он не в моем поместье?
               - Я  не  знаю, где сейчас мой сын, сеньор. Дон Эрнани отобрал
        его у меня через месяц после рождения, а когда  мальчику  исполни-
        лось десять лет, отправил его в  Португалию.  Наверное, мой  сынок и
        сейчас живет в этой далекой стране. . .
               - Ладно, иди, работай!-Фазендейро взмахнул  стеком, и  рабыня
        вернулась на плантацию.
               - Ну  как, дон  Томаш, удостоверились?-спросил Пейшоту, когда
        мулатка ушла.
               - Все именно так, как ты сказал, -ответил  довольный  Итибе-
        ри. -Остается только выяснить кое-какие подробности, и можно  прис-
        тупать  к делу. А ты-ловкий парень, Бенту!-И он так энергично хлоп-
        нул бывшего управляющего по плечу, что тот еле  удержался  на  но-
        гах. - Как же это тебе удалось узнать в докторе Алвиж ди Лима сын-
        ка дона Эрнани? Ведь столько лет прошло.
               - Да очень просто! Этот молодой ублюдок как две капли воды
        похож на своего покойного папашу.


                ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


               Можете себе представить, что творилось в душе Томаша Итибе-
         ри после рассказа Пейшоту. Он сгорал от нетерпения и в мечтах уже
         строил радужные планы относительно денег  Дуарти, которые, как  он
         думал, принадлежат ему. Пока  все  складывалось удачно, но, чтобы не
         попасть впросак, Итибери все  же  решил  проконсультироваться  со
         своим адвокатом.
               Адвокат Гонсалво Руиш был  весьма  уважаемой  в  Алкантаре
         персоной. Его считали человеком умным, хитрым, осторожным. При необ-
         ходимости он умел льстить и, благодаря своим ораторским способ-
         ностям  и  красноречию, не проиграл ни одного судебного процесса,
         отстаивая с пеной у рта правоту своих клиентов.
               Итибери разыскал сеньора Руиша в здании суда. Фазендейро не
         сомневался, что адвокат примет его незамедлительно, но тот, сослав-
         шись на неотложные дела, отложил свидание на вечер.
               Дон Томаш зло выругался про себя и поехал  домой, кляня  на
         чем свет стоит всех служителей Фемиды.
               Дома он  не находил себе места и крушил все, что попадалось
         ему под руку, пока ровно в семь вечера не  пожаловал  Гонсалво  Руиш.
         Вид у него был усталый, а взгляд рассеянный.
               - Здоровы  ли  вы, сеньор  Руиш?-поинтересовался  фазендей-
         ро, хотя до здоровья адвоката ему не было никакого дела. - По-мое-
         му, вы чем-то расстроены.
               - Я  вполне  здоров, -ответил Руиш, тяжело опускаясь в крес-
         ло. -Что же касается моего внешнего  вида, то  скажу  откровенно:я
         проиграл сегодняшний процесс.  Видимо, пришла пора подавать в отс-
         тавку. Ничего не поделаешь, годы, друг мой, годы. . .
               - Какие годы!-воскликнул Итибери, фамильярно хлопнув  адво-
         ката по плечу. -Один неудачный процесс, и вы уже упали духом! Смею
         заверить, что ваше  доброе  имя от этого ничуть не пострадает. Что
         же касается неудачного процесса, то денег, естественно, вы от  кли-
         ента не получите. Но я готов компенсировать вам и моральный, и ма-
         териальный ущерб, предложив другое, более простое и более выгодное
         дело. Но  прежде, чем  изложить  его суть, разрешите налить вам ви-
         на. Или вы предпочитаете коньяк?
               - Рюмку коньяка, пожалуйста, и я-к вашим услугам.
               - Надеюсь, вы слышали о местном лекаре по  фамилии  ди  Ли-
         ма?-издалека начал фазендейро.
               - Кто же не знает сеньора ди Лима, этого мага  и  волшебни-
         ка?-тепло  улыбнулся адвокат, смакуя коньяк. - С помощью массажа и
         каких-то просто чудодейственных компресов он избавил меня от по-
         дагры, которая долгие годы не давала мне покоя.  Но и я в долгу не
         остался, -не без гордости добавил он.
               - И каким же образом вы отблагодарили нашего местного  ку-
         десника?
               - Это что, допрос?
               - Ни коим образом! Просто маленькое любопытство.
               - В знак глубокой благодарности я помог  сеньору  ди  Лима
         разобраться в его ценных бумагах и банковских счетах.
               - Да что вы говорите! Так значит, вы в курсе финансовых дел
         сеньора Алвиж ди Лима? Тогда вам должно быть известно, во сколько
         оценивается все его состояние.
               - О, сеньор Алвиж ди Лима очень богатый человек!  Только  к
         чему все эти вопросы, сударь?
               - Скоро узнаете. Так вы можете сказать конкретно, во что  ди
         Лима вложил свой капитал?
               - Дело в том, что сеньор Алвиж ди Лима является и моим кли-
         ентом тоже. Поэтому будет непорядочно с моей стороны, если я разг-
         лашу тайну его капиталовложений.
               - А если я вас очень попрошу. -С этими словами Томаш Итибе-
         ри запустил руку в карман сюртука и достал оттуда небольшой кон-
         верт.  В упор глядя на адвоката своими рачьими глазами, он положил
         этот конверт на столик перед ним.
               Гонсалво Руиш  с нескрываемым любопытством заглянул внутрь
         конверта. Его содержимое порадовало адвоката:там лежала пачка но-
         веньких банкнот крупного достоинства.
               - Это  задаток, -с  елейной улыбкой проговорил фазендейро. -
         Остальное вы  получите после дела, которое я собираюсь провернуть
         в самое ближайшее время. О нет, не  беспокойтесь, любезный  сеньор,
         никакого криминала!
               - Вы  искушаете  меня, дон  Томаш, -устало  улыбнулся  адво-
         кат, убирая деньги в нагрудный карман. - Дело в том, что я гаранти-
         рую своим клиентам  конфиденциальность. Поэтому, если  станет  из-
         вестно, что Гонсалво  Руиш  слишком много болтает да еще и взятки
         берет, то никто не станет иметь с ним дела.
               - Конечно, это  очень  веские  доводы, -с  напускной серьез-
         ностью согласился Итибери. -Но клянусь честью:ваша репутация  ни-
         чуть не  пострадает от того, что я кое-что узнаю о финансовых де-
         лах сеньора ди Лима.
               - Очень надеюсь на ваше  благородство, сеньор  Итибери. Итак,
         если верить  документам, то  большую  часть  денег сеньор ди Лима
         вложил в акции одной  известной  португальской  судостроительной
         компании. Часть  денег-в  акции  английского  нефтяного  концерна
         "Северная Корона". Сеньор Алвиж ди Лима также является совладель-
         цем  двух небольших, но очень доходных алмазных копей в Белу Ори-
         зонти. Вы конечно  знаете, что недавно он избран членом португаль-
         ского парламента?
               - Нет, мне ничего об этом не известно. -Итибери отрицательно
         покачал головой. - А какое это имеет значение?
               - Я  говорю  это  к  тому, что сеньор Алвиж ди Лима слишком
         видная фигура в политических кругах Португалии.
               - Португалии, но не Бразилии. . .
               - К тому же он -член научного совета Коимбрского универси-
         тета, а также  почетный член Сорбонны, -с воодушевлением продолжал
         адвокат. - Поэтому можете себе представить, какой разразится скан-
         дал, если сеньор Алвиж ди Лима узнает, что кто-то интересуется его
         финансовыми делами.
               Но Итибери  уже не слышал Руиша. Когда он узнал об алмазных
         копях, то у него зашелся дух от восторга. Он знал, что его соперник
         богат, но что настолько, даже представить себе не мог.
               - Сеньор Итибери, мне кажется, что  вы  пригласили  меня  не
         только  для  того, чтобы  выяснить материальное положение доктора
         ди Лима, - серьезно сказал Гонсалво Руиш, подливая себе  коньяку. -
         Судя  по вашим сияющим глазам, существует нечто большее, чем обык-
         новенное любопытство.
               - Да, вы правы, сеньор Руиш. Я пригласил вас совсем по друго-
         му поводу. Но не буду больше вас интриговать. У  меня  есть  рабы-
         ня, которая работает  на  одной  из моих плантаций. Много лет тому
         назад она родила мальчика, которого в десятилетнем возрасте  отп-
         равили  за  границу, а  точнее  в Португалию, и который жил там до
         последнего момента. Недавно этот человек вернулся в Алкантар.
               Адвокат с  нескрываемым  удивлением уставился на фазендей-
         ро.
               - Впервые слышу, чтобы рабы свободно разъезжали по заграни-
         цам, -сказал он недоверчиво. - Это что, шутка?
               - Нет, я  вовсе не шучу. Скажите, пожалуйста, кем является ре-
         бенок, прижитый от богатого плантатора и темнокожей рабыни?
               - Если  плантатор  не соизволит дать ребенку вольную, то по
         сути тот является его рабом. Признайтесь, сеньор  Итибери, - лукаво
         прищурился адвокат, - уж не о вашем ли внебрачном сыне идет речь?
               - О моем сыне?!  Что за вздор! Речь идет о внебрачном сыне
         дона  Эрнани  Алвиж  ди  Лима  и  его  рабыни-мулатки  по  имени
         Инеш. После его смерти мулатку Инеш купил я!
               - Вот так дела!. . - адвокат от неожиданности открыл рот,  и
         остатки коньяка вылились из рюмки ему на брюки. Лицо Руиша приоб-
         рело  землистый  оттенок, на лбу выступили биссеринки пота.   - Не
         хотите ли вы сказать, что доктор Алвиж ди Лима-ваш раб?
               - Именно  это  я  и имел в виду!  Но это еще не все. Я хочу
         вернуть этого раба себе, тем более, что он богат, как халиф Багдада.
                Гонсалво Руиш уважал деньги, но те тридцать серебрянников,
         которые заработал он  ценой  невольного  предательства, жгли его,
         словно раскаленное  железо. Он  даже  не  мог предположить, во что
         выльется его несдержанность!
               - Вы  что  же собираетесь предложить сеньору ди Лима долж-
         ность своего личного врача?-растерялся адвокат.
               - О  нет!  У  этого  зазнайки  и  напыщенного гордеца иная
         участь.
               - Уж  не хотите ли вы отправить белого человека на плантацию?
               - Не белого, а квартерона, черт побери!  В моем понятии негр
         есть негр, а белый-белый!  И никаких помесей! Между прочим, вы по-
         дали мне  отличную мысль, сеньор Руиш!  А почему бы мне и в самом
         деле не отправить доктора ди Лима на одну из моих плантаций? Чем
         он лучше других рабов?  Только тем, что у него светлая кожа и си-
         ние глаза?  Но на плантации все равны!  Квартерон молод  и  здо-
         ров, как бык! Из него выйдет отличный раб для полевых работ!
               Адвокат отодвинул в  сторону  пустую  рюмку  и поднялся.
               Поведение гостя Итибери не понравилось. Он закинул ногу  на
         ногу и с мрачным видом заявил:
               - Вообще-то я пригласил вас сюда не для того, чтобы  выслу-
         шивать вашу обвинительную речь!  Мы не в зале суда!  Сейчас меня
         интересует только один вопрос: могу ли я вернуть себе своего раба?
               - Можете, но только в том случае, если у сеньора ди Лима нет
         вольной, -спокойно ответил адвокат, вынимая из кармана  конверт  с
         деньгами и  швыряя  его на столик перед Итибери. - Если же у него
         соответствующий документ имеется, то он считается свободным граж-
         данином, и никаких прав на него вы не имеете!
               Последние слова Гонсалво Руиш с гневом бросил в  лицо  фа-
          зендейро и, не простившись, вышел из гостиной.


                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


               На следующее утро Томаш Итибери собрал отряд из восьми че-
         ловек. В этот отряд вошли люди из числа тех, кого в народе называ-
         ют отъявленными головорезами. Но и они, услышав, на кого фазендейро
         собрался устроить облаву, сказали, переглянувшись:
               - Дрянь дело!  Если жалоба поступит в суд, то нам  всем  не
         сносить головы. Шуточное  ли  дело-сеньор  ди  Лима!  Благородный
         сеньор и всеми уважаемый в Алкантаре доктор!
               - Идиоты!-рявкнул  фазендейро, теряя остатки терпения. -Речь
         идет о моем законном рабе, который долгое время скрывался за гра-
         ницей. Ни один дурак не станет подавать на вас жалобы в суд, пото-
         му что вольной у этого, как вы выразились, "благородного" сеньора
         нет и никогда не было! Конечно же, нужно быть готовыми к тому, что
         квартерон не сдастся добровольно. Он и его дружки  могут  оказать
         сопротивление.   Но  предупреждаю  сразу:огонь открывать только в
         крайнем случае!  Квартерон нужен мне живым! В том случае, если вы
         доставите  беглого  раба  в мое поместье целым и невредимым, то я
         вам столько денег отвалю, сколько вам и не снилось.
               Итибери никто не поверил. Один из наемников даже  отказался
         участвовать  в такой, как он выразился, гнусной авантюре. Остальные
         семеро, позарившись на деньги, согласились, но потребовали с Итибе-
         ри расписку, в  которой говорилось, что инициатором этой затеи яв-
         ляется он сам.
               Отряд, возглавляемый фазендейро, подъехал  к  дому  Алвиж ди
         Лима в тот самый момент, когда врач  и  фельдшер  в  операционной
         оперировали больного.
               Первым всадников  заметил  Измаэл, который  вышел  на  ули-
         цу, чтобы сжечь использованные тампоны. Он видел, как незваные гос-
         ти  спешились и прямиком направились к дому. В одном из всадников
         негр узнал Томаша Итибери. Судя по бесстрастным физиономиям визи-
         теров, по  карабинам, которые торопливо снимали они с плеч, Измаэл
         понял, что приехали эти люди не с добрыми намерениями.
               Однако, предупредить врача негр не успел. Его окружили плот-
         ным  кольцом и потребовали, чтобы он немедленно отвечал, где нахо-
         дится его хозяин.
               - Местри Дуарти сейчас -в  операционной, -вежливо  объяснил
         незваным гостям Измаэл. - У него-сложная операция.
               - Хватит болтать, черномазый!-нетерпеливо рявкнул Итибери. -
         А ну-ка, веди нас к нему!
               - Нет, сеньоры. Пока доктор оперирует, никто кроме сеньора Ал-
         варенги в операционную входить не смеет. . .
               Однако, негр не  успел договорить. Он слабо охнул, покачнулся
         и упал ничком. Между лопатками у Измаэла торчал охотничий нож, во-
         шедший в тело бедняги по самую рукоятку.
               - Черномазого убрать с дороги, -приказал Итибери, пнув ногой
         мертвое тело, -и быстро за мной!


                ***


               - Молодец, Раул!-сказал Дуарти, внимательно следя за тем, как
         фельдшер иссекает  большую  опухоль на шее больного. - Я уеду из
         Алкантара со спокойной душой. Ты многое  усвоил  из  того, чему  я
         учил тебя, приятель. Сегодня ты  превзошел  все  мои  ожидания.   Я
         ставлю тебе отлично.
               - Спасибо, Дуарти, - сказал Тирадентис, не отрывая  напряжен-
         ного взгляда от  операционного поля. - Благодаря тебе я научился
         работать, отбросив в сторону лень и плохое настроение. Я понял, что
         значит быть хирургом с большой буквы.
               - Я рад, что мои труды не пропали даром. . .
               В тот самый момент дверь с шумом распахнулась, и в операци-
         онную ввалились семеро незнакомцев с карабинами наизготовку. Пос-
         ледним вошел Томаш Итибери и отвесил Дуарти глубокий издеватель-
         ский поклон.
               - Что вам угодно, господа?-спросил  ди  Лима, сохраняя  спо-
         койствие. Ни один мускул не дрогнул на его лице. -Вы, видимо, желае-
         те повеселиться?  Но здесь не место для развлечений! Попрошу вас
         немедленно покинуть операционную!
               - Заткнись, скотина черномазая!- изрыгнул проклятие  Итибе-
         ри. - Лучше покажи свою вольную!
               - Я  не понимаю, о чем идет речь, -не меняя позы, ответил Ду-
         арти. - Убирайтесь-ка отсюда, господа, или я буду вынужден  вызвать
         жандармов!
               - Ну ты и наглец!-Злорадная гримасса исказила лицо  Итибе-
         ри. Он  мрачно усмехнулся, понимая, что ни о какой вольной не может
         быть и речи. - Вольную давай, если таковая у  тебя  имеется!  Хотя
         папаше твоему  было  в  то  время не до тебя! Ты-выродок слабого
         на передок плантатора и грязной рабыни-потаскухи!  Вот ты кто! А
         теперь, ребята, возьмите моего негра!
               Один из самых рьяных головорезов подкрался к  Дуарти  сза-
         ди, но  врач  заметил  опасность и, схватив со столика флакончик с
         надписью "хлороформ", выплеснул его содержимое прямо бандиту в физиономию.   Тот взвыл от боли  и, схватившись  за  глаза, завертелся  по
         комнате, как сумасшедший.
               Неожиданно оконное стекло разбилось вдребезги  и  прогремел
         выстрел.  Бандит, который  стоял  рядом  с Томашом Итибери, вскинул
         вверх руки и рухнул, как подкошенный. Заметив опасность, фазендейро
         спрятался за  выступ  в стене. Следует заметить, что сделал он это
         вовремя, потому что вслед за первым выстрелом прогремел  второй, и
         еще один бандит был сражен наповал рукой меткого стрелка.
               - Беги, Дуарти!-шепнул другу Алваренга, оценив всю сложность
         ситуации. - На улице Саймон, он прикроет тебя.
               Но не успел  португалец  договорить, как  прогремел  третий
         выстрел. Теперь уже стреляли по индейцу.
               - Ушел, сволочь!-зло выругался стрелявший, заряжая снова ка-
         рабин.
               - Догони и пристрели его!-прорычал Итибери из своего укры-
         тия. -Иначе краснокожий перебьет нас всех.
               Теперь бандиты стали действовать более решительно. Они  за-
         няли все  пространство  операционной, стараясь  взять  ди  Лима к
         кольцо.  В воздухе просвистело лассо, и Дуарти почувствовал, как на
         его плечах  затягивается тугая петля. Он не стал дожидаться, когда
         его свяжут как овцу перед стрижкой, перезал веревку скальпелем  и
         ударом ноги сбил с ног бандита, кидавшего лассо.
               Тогда Итибери что-то шепнул на ухо одному из наемников. Тот
         метнулся к Алваренге и приставил ему к горлу нож.
               - Сдавайся, черномазый!-  безапеляционно заявил фазендейро,
         появляясь из  укрытия. -  Иначе мой парень перережет глотку этому
         паршивому зубодеру.
               - Отпустите доктора Алваренгу!-сказал Дуарти, бросая на пол
         скальпель. - Я сдаюсь.
               Он подошел к Итибери и протянул руки.
               - Не смей!-прохрипел Раул. - Что ты делаешь?
               - Поскольку у нас с тобой нет крыльев, как у Икара, -горько
         усмехнулся ди Лима, -  остается лишь препоручить свои души прови-
         дению. Я не  хочу крови, Раул. А сеньор Итибери обязательно ответит
         за сегодняшнюю выходку перед законом!
               Фельдшера оставили в покое и накинулись на врача. Ему  свя-
         зали руки и, подталкивая в спину прикладами, погнали к выходу.
               - Раул!-крикнул Дуарти с порога. - В моей спальне  под  по-
         душкой  лежит  веер. Возьми его и отдай Элене. Она все поймет. Да, и
         закончи, пожалуйста, операцию. Больной ведь ни в чем не виноват. . .
               Алваренга в  ответ  промолчал:слова застряли у него в гор-
         ле. Все, что произошло сейчас у него  на  глазах, напоминало  деше-
         вый, скверно разыгранный спектакль.
               Последние фразы, сказанные  врачом, заставили Томаша Итибери
         призадуматься. Только сейчас он понял, что свалял дурака.
               " Какой же я идиот!-  подумал  фазендейро, хлопая  себя  по
         лбу. -Если  бы  ни эта чертова спешка, то через неделю ди Лима об-
         венчался бы с Эленой, и она стала бы его законной женой. Таким об-
         разом, выйдя замуж  за моего раба, Элена автоматически становилась
         бы моей рабыней. Вот тогда-то и надо было бы  их  хватать  обоих.
         Да, я, конечно,  многое упустил, но, как говорится, после драки кулака-
         ми не машут!"


                ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


               Когда Элена ступила на дорожку, ведущую к дому Дуарти, ничто
         не  предвещало беды.   Залитое солнечным светом, мирное, живописное
         местечко радовало глаз. Воздух благоухал ароматом  цветов.
               Девушка взошла на крыльцо, но  едва  взялась  за  ручку, как
         дверь настежь распахнулась. На пороге стоял Раул Алваренга. Он был
         угрюм и небрит.
               - Дуарти дома?-спросила ничего не подозревающая Элена.
               - Вас ждет большое разочарование, сеньорита. - В голосе  Ти-
         радентиса прозвучали боль и отчаяние. -Его нет.
               - А когда он придет?
               Алваренга медленно поднял голову, и от его  взгляда, вобрав-
         шего в себя всю скорбь мира, девушка чуть не умерла.
               - Все, что  вчера  произошло, похоже  на странный запутанный
         сон, -сказал он. - Явился Итибери с семью вооруженными головореза-
         ми и потребовал, чтобы  Дуарти  показал  ему свою вольную. Видите
         ли, Элена, Итибери утверждает, что  Дуарти-сын  плантатора  и рабы-
         ни-мулатки. А раз  мать Дуарти- рабыня, значит, и он - тоже раб. Мало то-
         го:раб Томаша Итибери! Да нет, это бред какой-то!
               Элена не готова была к  такому  неожиданному  известию. Она
         побледнела  и, прислонившись  плечом  к  косяку двери, расстегнула
         верхние пуговицы воротничка платья.  Ей не хватало воздуха.
               - Это неправда!-беспомощно прошептала она. - Скажите, что вы
         пошутили, Раул.
               - Такими вещами не шутят, - покачал головой Алваренга. - Все
         было именно  так, как я сказал. Но я не верю ни единому слову Ити-
         бери. Вы же прекрасно знаете, Элена, как этот человек ненавидит Ду-
         арти. Видимо, не имея  возможности  унизить и оскорбить его другим
         способом, этот мерзавец решил разыграть  гнусный  спектакль. Но  я
         это так просто не оставлю! Я пойду в жандармерию! Пойду в суд! Я
         подам жалобу на Итибери, на этого подлого разбойника и  клеветника.
               - Да, да, конечно!-опомнилась Элена. - Я тоже пойду с вами.
               - Хорошо, но сначала мне  нужно вам кое-что передать.
               С этими словами Алваренга прошел в  дом. Когда  он  вернул-
         ся, Элена увидела у него в руках веер из перьев белой цапли, отде-
         ланный жемчугом.
               - Мой  веер!-с  дрожью  в  голосе прошептала девушка. - Так
         значит. . . Как же я сразу не догадалась?- Она поднесла веер к  гу-
         бам  и поцеловала его. - Кто сказал, что Дуарти-раб?-вдруг распра-
         вила она плечи. - Я никогда в это не поверю! Никогда!
               И, схватив португальца за руку, она потянула его за собой.


                Часть   третья


                ГЛАВА ПЕРВАЯ


               Едва ли  мог привязанный к седлу Дуарти полностью осознать
         всю трагичность своего нынешнего положения. Не  мог  он  простить
         себе только  одного:зачем так легко отдался в руки своего закля-
         того врага.
               " А что мне оставалось делать?-задавал он  сам  себе  воп-
         рос. - Вступать в борьбу с семью вооруженными бандитами, имея один
         лишь скальпель в руке? Да это просто смешно! Тем более, что жизнь
         Раула висела на волоске. -Так думал  Дуарти, когда  под  взглядами
         сотен  удивленных  глаз  бежал со связанными руками позади лоша-
         ди, на которой  гордо  восседал  фазендейро. -  Браво, Итибери!  Ты
         славно  разыграл  всю эту комедию!  Теперь я буду посмешищем для
         всего города. То, что алкантарские кумушки будут чесать  языки, об-
         суждая мою вынужденную "прогулку", это меня мало волнует. Но у ме-
         ня теперь никто не будет лечиться!  Еще бы: доктор ди Лима бежал
         за лошадью Томаша Итибери, словно баран на поводке!"
               Время от  времени  Итибери с надменной улыбкой оглядывался
         на своего плененного соперника и что-то бормотал себе под нос.
               Возле бараков, где  жили  рабы  Итибери, всадники  останови-
         лись. По  приказу  хозяина,  из крайней хижины надсмотрщики вывели
         мулатку лет пятидесяти и подтолкнули ее к Дуарти.
               - Узнаешь?-обратился  к  ней фазендейро, указывая стеком на
         молодого человека.
               С минуту  мулатка молча разглядывала врача. Она внимательно
         изучала каждую черточку его лица, каждую линию его  тела,   силясь
         припомнить что-то. Неожиданно женщина вскрикнула, лицо ее исказила
         страшная  мука, большие  выразительные глаза наполнились слезами.
         Она сделала шаг вперед и в страстном порыве протянула к пленнику
         худые жилистые руки.
               Дуарти в ужасе отшатнулся от незнакомки, приняв ее  за  су-
         масшедшую.
               - Дуартику! Мальчик мой!- воскликнула мулатка с таким неж-
         ным трагизмом в голосе, что у ди Лима сжалось сердце от жалости к
         ней. - Я всегда верила, что ты жив, но  не  думала, что  увижу  тебя
         здесь, в этом проклятом месте. . .
               Договорить женщине не дали. Надсмотрщик грубо схватил ее за
         плечи и увел обратно в барак.
               - Что же ты не бросился в объятия своей дорогой мамочки?-
         ехидно осведомился Итибери. - Ведь она так мечтала увидеть тебя!
               - Вы  бесспорно- талантливый режиссер, -заметил Дуарти, пот-
         рясенный увиденным. - Вашему мастерству мог бы позавидовать  сам
         великий Лопе де Вега. И актеры ваши превосходно играют  свои  ро-
         ли. Но довольно! Пора заканчивать этот балаган! Посмешище из меня
         вы уже сделали. Теперь развяжите мне руки! Меня ждут больные!
               - Ты что, дурак или  прикидываешься?-набросился  фазендейро
         на молодого человека. -Неужели ты до сих пор так и не понял, что с
         тобой никто не шутит?  Ты-мой раб! Слышишь, раб! А я-твой хозяин!
         Я мог  бы  прямо сейчас содрать с тебя с живого шкуру и натянуть
         ее на барабан. Но я не стану этого делать. Помня твои прежние зас-
         луги  передо  мной, я  решил  сохранить тебе жизнь. Мало того, я не
         стану отправлять тебя на плантацию. Я подумал о том, что  было  бы
         неплохо назначить тебя главным надсмотрщиком над всеми моими ра-
         бами. Ты-человек ученый, и я не хочу, чтобы ты работал в  поле  на-
         равне с простыми невольниками. Уверен, ты никогда у меня ничего не
         украдешь и не позволишь украсть другому. Мне очень нужны честные,
         преданные  люди!  Приступить  к  своим новым обязанностям можешь
         прямо сейчас. Возьми рабыню, которая только что подходила к тебе и
         высеки ее.  Для начала можешь посмотреть, как это делается.
               И, подозвав к себе одного из надсмотрщиков, фазендейро что-то
         шепнул ему на ухо. Тот в ответ кивнул и выволок из барака все  ту
         же несчастную  мулатку. Приковав ее за руки к столбу, который воз-
         вышался около барака, он рванул платье у нее на спине и отошел на
         расстояние  пяти шагов. Затем выхватил из-за голенища сапога кнут
         из буйволовой кожи и, распустив его в воздухе,  мастерски, с оттяж-
         кой ударил им рабыню по обнаженной спине. Женщина так дико закри-
         чала, что крик ее острым кинжалом вонзился  в  истекающее  кровью
         сердце  Дуарти. Ему  захотелось заткнуть уши, чтобы навсегда изба-
         виться от этого нечеловеческого, раздирающего душу крика, но  свя-
         занные руки не позволили ему сделать это.
               Между тем кнут просвистел в воздухе  еще  несколько  раз, и
         всякий  раз, когда  он  опускался на спину несчастной женщины, она
         испускала истошный вопль.
               - Ну  как, справишься?-словно  сквозь  сон  услышал  Дуарти
         вкрадчивый голос Итибери. - На мой взгляд-ничего сложного.  Развя-
         жите ему руки и дайте кнут.
               Тут рабовладелец умолк и принял театральную  позу:рука  на
         бедре, голова откинута назад, вызывающе торжественная мина.
               Дуарти освободили от пут. Разминая затекшие от веревок  за-
         пястья, он стал  размышлять  над предложением фазендейро, поместив
         на одну чашу весов свою жизнь, на другую-свою честь.
               " Говорят, купить  можно  любого и каждого, - подумал ди Ли-
         ма, с жалостью глядя на истерзанную женщину. - Возможно, но  только
         не  человека  чести. Потому  что  не сможет он сохранить это зва-
         ние, опустившись до состояния земляного червя. Ведь тот, кто стано-
         вится им, вправе ли потом жаловаться на то, что его раздавили?"
               Дуарти посмотрел на Итибери. Взгляд его больших синих  глаз
         выражал скорбь и безмерную тоску.   Заговорил он  не  спеша. Голос
         его оставался спокойным и ровным:
               - Дело в том, что я к такому делу не привык, так как никогда
         этим не занимался. Да и не смогу. Рука не поднимется. . .
               - Ты у меня к такому привыкнешь, что тебе раньше и  во  сне
         не снилось!-прохрипел  Итибери, вырывая плеть из руки надсмотрщи-
         ка. Он ударил Дуарти наотмашь по щеке-раз, другой, третий. -Ну!-ска-
         зал он, переводя дух. - Все еще отказываешься?
               - Отказываюсь, -ответил молодой человек, утирая  струившуюся
         по лицу  кровь. -  А  вы, сеньор Итибери, непременно ответите за это
         беззаконие, потому что я-подданный Португальского Королевства!
               - Вот  и  сидел  бы  в своей вонючей Португалии!-взорвался
         Итибери. - Какого черта приперся в Бразилию?
               - Во-первых, я   требую  свидания  с  португальским  консу-
         лом, во-вторых, - встречи с моим адвокатом!
               - Ах ты, скотина черномазая!-заорал фазендейро, весь красный
         от натуги. - Сейчас я устрою тебе свидание. . .  но только не с кон-
         сулом, и не с адвокатом.
               И, щелкнув пальцами, он  подозвал  к  себе  двух надсмотрщи-
         ков. Те подхватили Дуарти под мышки и потащили его  вглубь двора,
         где мрачным памятником средневековья возвышалось  отвратительное
         орудие пытки-сепо*, на которой виднелись следы запекшейся крови.

         * Сепо-колода с круглыми отверстиями для рук, ног  и  шеи, которая
         служила для наказания провинившихся рабов.

               С молодого  человека сорвали всю верхнюю одежду и посадили
         его в колодки. Бил его сам Итибери. Бил со знанием дела. Бил с  од-
         ной  лишь  целью:  заставить  дерзкого  раба закричать. Но, как ни
         усердствовал обезумевший  от  злобы   рабовладелец, Дуарти   мол-
         чал, крепко сжав зубы. Когда же его спина стала похожа на истекаю-
         щий кровью ростбиф, фазендейро отбросил в сторону плеть и с  над-
         менным превосходством сказал:
               - Я полагаю, что такая месть вполне заслужена  тобой за на-
         несенное мне  оскорбление  в  присутствии  дамы. Ты  согласен  со
         мной, черномазый?
               - Вы вероятно хотели унизить и обесчестить меня? -едва во-
         рочая  языком, ответил  Дуарти. -Что  ж, радуйтесь:  вам  это  уда-
         лось. Но, поступая со мной таким образом, вы в первую очередь обес-
         честили самого себя!
               Итибери поморщился, но оскорбление на сей раз проглотил. Де-
         монстративно повернувшись к ди Лима спиной, он отдал распоряжение
         оставить непокорного раба в колодках до утра.


                ГЛАВА ВТОРАЯ


               Ночь была сырая и душная. Укусы  москитов, тучами  круживших
         над  мучеником, бередили  его  свежие раны, а жажда-самая страшная
         из всех пыток-еще больше усиливала и без того нестерпимую боль.
               Черномазый! Это слово  отнимало  у  Дуарти  последние  си-
         лы. Проклятое  слово  рассеивало  все  его  сомнения, освещало его
         прошлое и вырывало у него надежду на счастье. Это слово грубо го-
         ворило  ему:"  Бедный  парень!  В этом жестоком краю, где ты имел
         несчастье родиться, ты можешь  любить  только  чернокожую  женщи-
         ну, которая под  стать  тебе самому!  Твоя мать-запомни это хоро-
         шенько-рабыня! И ты тоже родился рабом!"
               " Но, -возражал другой внутренний голос, едва слышный в вих-
         ре отчаяния, - природа не создает рабов! Ты не виноват в проступ-
         ках, совершенных  другими!  Тебя  ненавидят  и преследуют потомки
         тех, кто ввел рабство в Бразилии!"
               В чистую  душу  Дуарти  вполз  червь разрушения, а вместе с
         ним-ненависть, жажда мести, досада, стыд, злоба, тоска и отчаяние. Его
         изящные манеры   и   блестящее   образование, его   доброта, чест-
         ность, бескорыстие-бессмысленны. В этой  косной провинции его соо-
         течественники будут теперь видеть в нем  только  раба-презренное
         существо, недостойное их.
               Неожиданно рядом послышались крадущиеся шаги. Треснула  су-
         хая ветка, потом еще одна, затем снова воцарилась тишина.
               - Кто здесь?-спросил Дуарти.
               - Тише!-раздался совсем близко  приглушенный  женский  го-
         лос. -Иначе я ничем не смогу тебе помочь.
               - Пить!-простонал мученик. - Ради бога, дайте пить!
               - Пей. Я знала, что тебе нужно.
               Неожиданно из темноты вынырнула молодая стройная негритян-
         ка в ситцевом платье и пестром платке, повязанном на курчавой го-
         лове в виде тюрбана. Она присела рядом с  Дуарти  на  корточки  и
         поднесла  к его потрескавшимся губам фляжку с водой. Пока молодой
         человек пил, захлебываясь от  жадности, негритянка  с  жалостью  и
         участием разглядывала его.
               - Кто ты?-спросил Дуарти, едва отдышавшись.
               - Меня зовут Роза, -с достоинством ответила негритянка. -  Я
         обслуживаю надсмотрщиков по ночам. Но ты не  думай, что  я  совсем
         пропащая. Мы  все  здесь  подневольные. Если бы я не была потаску-
         хой, то не смогла бы свободно разгуливать  по  всему  поместью. Ты
         красивый и  гордый  человек, -продолжала она, поглаживая Дуарти по
         израненой щеке, -  но  твои  старания напрасны. Своим упорством ты
         ничего не добьешься. У тебя есть мужество, и правда на твоей сторо-
         не. И, все-таки, бороться ты не сможешь, потому что попал в  лапы  к
         дьяволу. Он сильнее  тебя. Покорись, ничего другого тебе не остает-
         ся. Здесь был один мулат, чем-то похожий на тебя. Два раза  он  пы-
         тался бежать. На третий раз его поймали и повесили.
               - Я не могу покориться!-ответил Дуарти. - Но  я  благодарен
         тебе  за  твою  доброту. Будь же милосердной до конца. Принеси мне
         зеркало.
               - Хорошо, принесу. Только не понимаю, зачем тебе понадобилось
         оно, - недоуменно пожала плечами негритянка. - Конечно, сейчас твое
         лицо обезображено кровавыми рубцами, но рано или поздно они затя-
         нутся.
               После этих слов она заботливо прикрыла окровавленную спину
         Дуарти старой мешковиной и исчезла так же тихо, как и появилась.
               Вернулась Роза быстро, но врачу показалось, что прошла целая
         вечность. В одной руке она несла зажженную свечу, в другой-осколок
         зеркала. Склонившись над Дуарти,  она поднесла зеркало к его лицу.
               Пленник стал с жадностью вглядываться в свое отражение.
               - И что ты там увидел интересного?-с любопытством спросила
         Роза.
               - Мулатка, которая ко мне подходила, и в самом деле моя род-
         ная мать?-вопросом на вопрос ответил молодой человек.
               - Да, именно  поэтому  ты здесь. А разве ты не знал, кто твоя
         мать?
               - Нет. Мой  отец  никогда не говорил мне об этом, а я боялся
         его спрашивать. . .
               Глядя в  темную  глубину зеркала, Дуарти пытался обнаружить
         там хоть какие-нибудь признаки негритянской расы. Но он не увидел
         ничего, что напоминало бы ему о его африканских предках: темноси-
         ние глаза, прямая линия носа, благородно очерченный рот, цвет  кожи
         намного светлее, чем у его нынешнего хозяина. На голове вместо ко-
         ротких, жестких, курчавых  волос-роскошная  романтическая  шевелю-
         ра, от  которой многие женщины Европы сходили с ума. Вот разве что
         разрез глаз немного  своеобразный:миндалевидный, с  приопущенными
         вниз уголками.
               - К  сожалению, мне пора. -Негритянка вывела из задумчивости
         Дуарти. - Если хозяин отправит тебя на  ближнюю  плантацию, поста-
         райся завоевать расположение Лежена.
               - А кто такой Лежен?
               - Француз, приемщик  тростника, хитрый, как  шакал,  и  ковар-
         ный, как кайман.
               - Спасибо за помощь и совет, -поблагодарил женщину  молодой
         человек. - Но надеюсь, завтра меня здесь уже не будет.
               Нет, он не  надеялся, он  был  просто  уверен:несмотря ни на
         что, ни Флореши, ни Раул Алваренга не оставят его в  беде. А  Элена
         Сантарен?  Останется ли она верна ему, узнав о том, что он-раб?
               На этот вопрос Дуарти так и не  смог  дать  положительного
         ответа.


                ГЛАВА ТРЕТЬЯ


               Утром в доме Итибери появился сам шеф алкантарской жандар-
         мерии Матеу Диниш. Лишь только фазендейро продрал глаза, как слуга
         тут  же  доложил ему о приходе Диниша. Итибери быстро оделся, плес-
         нул себе в лицо теплой водой из умывальной миски  и  побрызгался
         дорогим одеколоном. Он догадывался, с какой целью пожаловал к нему
         в такую рань шеф жандармов и  поначалу  немного  струсил-грозный
         вид Матеу Диниша на многих жителей Алкантара наводил ужас. Но по-
         том фазендейро взял себя в руки и решил не поддаваться ни на ка-
         кие провокации:он был уверен, что закон на его стороне.
               Шеф жандармерии ожидал Итибери в гостиной. Это был некраси-
         вый  маленький человечек лет пятидесяти пяти и настолько глупый,
         что окружающие недоумевали, каким образом он мог построить  себе
         такую головокружительную  карьеру. Диниш имел манию величия, как у
         Наполеона, и обладал упорством  быка, выпущенного  на  арену. Кроме
         того  он  был  жестким  и властным человеком, любил командовать, и
         подчиненные, заслышав его тонкий писклявый голосок, переходящий  в
         фальцет, заранее вытягивались во фрунт.
               На самом же деле Матеу Диниш был скорее смешон, чем ужасен.
               Лишь только  Томаш  Итибери  переступил  порог гостиной, он
         сразу же принял подобострастную позу и смущенно дернул  себя  за
         усы.
               - Сеньор Диниш!-проговорил он дребезжащим от раболепия го-
         лосом. - Рад вас видеть! Что привело вас в мой дом в столь ранний
         час?
               - На  вас  поступила  жалоба, сеньор  Итибери, - без всякого
         предисловия начал Диниш, физиономия которого в тот момент не  вы-
         ражала ничего, кроме простого равнодушия.
               - Жалоба?- состроил удивленную мину фазендейро. - На  меня?
         Не может этого быть! Я уважаю Конституцию нашей страны и никогда
         не нарушал законов.
               - Мне  доложили, будто вы похитили и незаконно скрываете
         в своем поместье белого человека. Такая смелость  может  обойтись
         вам большими  неприятностями, если выяснится, что жалоба имеет под
         собой почву.   Вы не боитесь оказаться на  скамье  подсудимых, дон
         Томаш? Что вы молчите? Объясните же, наконец, для чего вам понадо-
         билось нападать на иностранца, на гражданина Португалии?
               - О  каком  гражданине  Португалии идет речь?- невозмутимо
         осведомился Итибери.
               - О  сеньоре Алвиж ди Лима, разумеется, о местном докторе. Об
         этой скандальной истории весь город трубит. Или, быть может, обыва-
         тели врут?
               - Объясните, каким образом я нарушил закон? Тем, что схватил
         принадлежащего мне раба, который долгое время скрывался за грани-
         цей?  Вы это называете  нарушением  закона?  Вина  хотите?-вдруг
         резко переменил тему Итибери.
               - Спасибо, не откажусь.
               Фазендейро позвонил в колокольчик. Вошел слуга, который при-
         нес бутылку холодного вина и корзиночку с фруктами. Шеф жандарме-
         рии  выбрал  себе самую спелую гроздь винограда и, уставившись на
         Итибери бычьими  глазами, стал  равнодушно  жевать  матово-сочные
         ягоды.   Фазендейро разломил пополам большой спелый персик и, под-
         ковырнув ножом шершавую косточку, отправил в  рот  всю  половинку
         целиком.
               - Неужели врач и в самом деле ваш раб?-недоверчиво спросил
         Диниш, не мигая. - Во всей этой истории столько загадочного!
               - Извольте  взглянуть на купчую. Рабыню по имени Инеш, кото-
         рая родила плантатору Эрнани Алвиж ди Лима сына, я купил на  аук-
         ционе после  смерти  ее хозяина. Документ составлен нотариусом по
         всем правилам  купли-продажи. Сын же мулатки Инеш по имени Дуарти
         Эрнани долгое время скрывался за границей. А  не  далее, как  вче-
         ра, выяснилось, что  он  вернулся  в Алкантар. Вольной, разумеется, у
         него нет и никогда не было. Надеюсь, теперь-то вы не  сомневаетесь
         в правоте моих слов, сеньор Диниш?
               - Ну хорошо, -недовольно пробурчал себе под нос шеф жандар-
         мов. - Покажите  мне  этого человека, из-за которого случился весь
         этот скандал. Сеньор Дуарти Эрнани Алвиж ди Лима-слишком  извест-
         ная  фигура  в  нашем  городе, и если выяснится, что вы, дон Итибе-
         ри, лжете,  мне придется вас арестовать за оскорбление личности.
               - Я готов доказать свою правоту  немедленно, сеньор Диниш, -
         выпалил Итибери, резво поднимаясь. - Прошу вас следовать за мной.
               Шеф жандармерии поднял со стула свое необъятное тело. Отду-
         ваясь и хватаясь за сердце, он пошел за  Итибери, семеня  коротки-
         ми ножками.
               Фазендейро подвел  его  к Дуарти, который все еще томился в
         колодках, и встал напротив него. Шеф жандармерии отер пот  со  лба
         большим носовым платком, громко высморкался и встал рядом  с  фа-
         зендейро, вытаращив глаза. Он не ожидал увидеть знаменитого докто-
         ра ди Лима в таком плачевном состоянии.
               Узнав начальника  алкантарской жандармерии, Дуарти предпри-
         нял последнюю отчаянную попытку. Он прекрасно  понимал, что  удав-
         ка, накинутая на его шею, с каждой минутой затягивается все туже и
         туже.
               - Сеньор Диниш!-облизав сухие губы, проговорил молодой  че-
         ловек. - Я требую, чтобы вы сообщили в посольство Португалии о без-
         законных действиях плантатора Томаша Итибери!  Я- член португаль-
         ского парламента!  Уверен, что Его Величество император Португалии
         не останется безучастным к судьбе своего верного подданного.
               - Я непременно позабочусь об этом, -небрежно бросил Диниш. -
         Может, у вас будут еще какие-нибудь пожелания,  друг мой?
               - Больше никаких.
               - Тогда прощайте! Неужели, это тот самый доктор ди Лима?-со
         злой иронией  осведомился Диниш, склоняясь к самому уху Итибери. -
         Кто бы мог подумать!  Как переменчива судьба! Еще совсем недавно
         этому человеку  завидовал весь Алкантар, считая его счастливчиком
         и баловнем фортуны. Сейчас же я вижу перед собой жалкого, закован-
         ного в колодки раба.
               - Да, -усмехнулся фазендейро, -в нынешнем  положении  вид  у
         него, прямо скажем, непрезентабельный. Между прочим, я всегда гово-
         рил, что скромность украшает человека. Вспомнить хотя бы  поговор-
         ку:" Чем выше взлетаешь, тем больней будет падать".
               Из горла  Диниша  вырвался  сдавленный смешок, напоминающий
         кваканье древесной жабы.
               - Хорошо сказано, дон Томаш!-сказал он,   снова натягивая на
         лицо маску  равнодушия. -  Можете считать, что это дело вы выигра-
         ли. Только для порядка найдите все же  хотя  бы  одного  свидете-
         ля, который смог бы подтвердить истинность ваших слов.
               - Такой человек есть!-живо  отозвался  Итибери. -Это  Бенту
         Пейшоту, управляющий поместья  Кампо  Реал. Именно Пейшоту узнал в
         докторе ди Лима черномазого Тику, незаконного  сына  дона  Эрнани
         Алвиж ди Лима.  Пейшоту присягнет на Библии, что врач является мо-
         им законным  рабом. - Фазендейро замолчал с глубокомысленно-фило-
         софским видом человека, погруженного в раздумье. Его  тонкие  губы
         тронула  фальшивая улыбка, и он продолжал уже другим, покровитель-
         ственно-пренебрежительным тоном:- А когда я получу миллионы док-
         тора  ди  Лима, я непременно отблагодарю вас, уважаемый сеньор Ди-
         ниш.
               - О чем вы, дон Томаш?  -расцвел начальник жандармерии. -Ка-
         кая благодарность! Долг обязывает меня стоять на страже справед-
         ливости. . .
               Так судьба Дуарти была  решена.
               Как ни  странно, но Матеу Диниш тоже был обязан жизнью док-
         тору ди Лима. Как-то раз шеф алкантарской  жандармерии  подавился
         креветкой, и Дуарти виртуозно удалил из гортани пострадавшего чу-
         жеродный предмет.
               Жаль, что добро слишком быстро забывается!


                ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


               В жандармерии жалобу Элены Сантарен и Раула Алваренги отк-
         лонили, вежливо объяснив  им, что,  по  проверенным данным, доктор ди
         Лима и в самом деле является рабом плантатора Томаша Итибери.
               Но, несмотря ни  на  что, девушка осталась верна своим чувс-
         твам. История Дуарти, столь скандальная в глазах алкантарских обы-
         вателей, не изменила ее отношения к возлюбленному.
               Однако жители Алкантара придерживались иного мнения. Они до
         глубины души были возмущены и оскорблены тем фактом, что сын чер-
         нокожей рабыни, раб по существу, занимался их лечением.
               - Вы слышали новость? Оказывается, доктор ди Лима-раб Тома-
         ша Итибери!-судачили  местные   сплетницы, собираясь   небольшими
         группами. -Да  как  он посмел лечить белых людей, будучи квартеро-
         ном? Кто дал ему право вести врачебный  прием, давать  советы, ко-
         паться своими черными лапами в наших благородных внутренностях?
               - Говорят, дон Итибери заковал его в кандалы и отправил  на
         плантацию. Так и  надо  этому  выскочке и самозванцу!  Раб должен
         знать свое место!
               - Давно пора! Сыну черномазой потаскухи не место среди по-
         рядочных людей!
               - Я слышала, что он безбожник. . .
               Постепенно слухи  о  бедном  докторе ди Лима обрастали все
         новыми и  новыми невероятными подробностями, и в конце концов все
         пришли к выводу, что он продал душу Дьяволу.
               После пленения Дуарти дона Зенобия стала смотреть на Элену
         враждебно. И даже дон Эгаш, который всегда относился  к  дочери  с
         большой любовью и пониманием, потребовал, чтобы  Элена  немедленно
         выбросила доктора  ди  Лима из головы. Он также считал, что любовь
         его дочери к рабу в высшей степени неприлична и что такая любовь
         порочит доброе имя Сантаренов.
               Элена не желала слушать никого. Завоевав с таким трудом лю-
         бовь красавца Дуарти, она была счастлива  и  гордилась  этой  лю-
         бовью. Теперь  же, когда он попал в беду, любовь к нему вспыхнула в
         сердце девушки с новой  силой, и  она  решила  бороться  за  свое
         счастье до конца.
               Но как  бороться?  Выйти на площадь и крикнуть во весь го-
         лос: " Опомнитесь, люди! Неужели в вас нет ни капли сострадания к
         чужому горю!  Не позорьте человека, который отдавал вам всю  свою
         чистую благородную душу, все свое доброе сердце, который многих из
         вас спас от верной гибели!" Элена понимала, что крик ее потонет в
         океане  людской ненависти и вражды. Да и что можно ожидать от на-
         рода, который взлелеял рабство, словно капризное дитя в колыбели, и
         сумел  пронести его через многие века в почти первоначальном ви-
         де. И народ этот, как никто другой, гордится своей уникальностью  и
         непревзойденностью!
               " Какую правду ты ищешь?-непременно спросят  Элену  земля-
         ки. -  Ведь ты сама во всем виновата, полюбив квартерона, невольни-
         ка!"
               Да, она полюбила невольника!  Правда  прекрасного невольни-
         ка, но все же раба. Теперь весь Алкантар  будет смеяться  над ней,
         будет презирать ее и показывать на нее пальцем.
               Все это Элена отлично понимала, но ее нисколько не  смущало
         мнение алкантарского  общества. Да и что значило для нее отчужде-
         ние, пусть даже целого света, по сравнению с любовью, которую пода-
         рил ей гордый Дуарти? Ровным счетом ничего!Конечно же, она глубо-
         ко сожалела о том, что ее любимый оказался рабом, но сожалела сов-
         сем по другой причине:она не  имела  представления, как  избавить
         его от тяжких мук рабства.


                ГЛАВА ПЯТАЯ


               После ухода начальника жандармерии Томаш Итибери  приказал
         освободить Дуарти от колодок. Пренебрежительно-оценивающе посмот-
         рев на пленника, он расправил свои сутулые плечи и сказал:
               - Все  свои  иллюзии, черномазый, можешь  оставить  при  се-
         бе. Никто не заступится за тебя, потому что в этой стране  ты-пол-
         ное  дерьмо.   Если  я  захочу, то смогу продать тебя, подарить ко-
         му-нибудь из своих друзей или насмерть  запороть. Вобщем,  я  могу
         сделать с тобой все, что мне взбредет в голову.
               - На одном старинном мече, выкованном в  Толедо, -сказал  ди
         Лима, разминая затекшие  от  колодок  суставы, -были выгравированы
         такие слова: " Не обнажай меня без повода. Не опускай меня в нож-
         ны, когда поругана честь. "
               - К чему эта  пустая  болтовня?-удивленно  вскинул  голову
         Итибери.
               - Меч, о  котором идет речь, обнажен!И не без повода!  Он не
         может быть вложен в ножны, потому что задета моя честь!
               - Романтические бредни!-Металлические нотки в голосе  Ити-
         бери выдавали неприкрытую злобу. - И каким же способом ты собира-
         ешься мне мстить?  Убьешь меня своим выдуманным мечом? Или заду-
         шишь собственными кандалами?  Да-да, ты все  правильно  понял, па-
         рень. Я  собираюсь отправить тебя на плантацию. А на своих планта-
         циях, будет тебе известно, я появляюсь редко, да и то в сопровожде-
         нии  охраны. Поэтому,  вряд  ли когда-нибудь мы встретимся с тобой
         снова наедине. Ты будешь работать по девятнадцать-двадцать  часов
         в  сутки. Если  будешь хорошо работать, будешь безропотен и послу-
         шен, то на ночь к тебе будут приводить женщину,  черную,  разумеет-
         ся. Если  же  будешь  артачиться  и  показывать свой гонор, будешь
         иметь дело с моими надсмотрщиками. А эти парни, как ты  уже  успел
         заметить, шутить не любят.
               И, демонстративно повернувшись  к  Дуарти  спиной, он  отдал
         приказ заковать нового раба в кандалы и отправить его на ближнюю
         плантацию.
               Стояла жара. Небольшие пушистые облака на чистом небе каза-
         лись белыми  комнатными собачками, лениво растянувшимися на ярко-
         голубом ковре.
               Для Дуарти  все красоты природы разом померкли, и наступила
         бесконечная ночь, наполненная фантастическими призраками и  холо-
         дящими кровь ужасами.
               Лежен, приемщик-француз лет сорока, на первый  взгляд  пока-
         зался  Дуарти  вполне цивилизованным человеком. Одет он был,   как
         настоящий европеец,   и производил весьма благоприятное впечатле-
         ние. Говорил он смешно, без конца путая французские  и  португаль-
         ские слова. Получалась невообразимиая словесная смесь, которую по-
         нять порой  было  просто  невозможно. Француз  попыхивал  изящной
         трубкой с длинным мундштуком, и Дуарти,  почувствовав аромат креп-
         кого душистого  табака, понял, что сейчас сойдет с ума:так захоте-
         лось ему курить.
               Приемщик торжественно  вручил  новому  рабу большую корзи-
         ну из  лиан и предупредил, что за час невольник должен сдавать по
         пять арроб*  тростника. Если же раб ленив от природы, то недостаю-
         щие килограммы выбиваются из его спины кнутом вместе с ленью.

         * Бразильская арроба- мера веса, равная 15 кг.

               На обед  невольники  получили  по  миске  вареной фасоли и
         кружке воды. Свою  порцию Дуарти проглотил мгновенно, так как ис-
         пытывал мучительный голод и нестерпимую жажду.
               Было два часа пополудни, когда новый невольник  должен  был
         приступить  к  работе. Вместе с ним на участке работали пять нег-
         ров-рубщиков тростника огромного роста, молодой мулат с серьгой в
         ухе, негритянка средних лет с изможденным лицом и юная девушка  с
         такой  же светлой кожей, как у Дуарти. У нее были правильные черты
         лица и безупречная фигура. Все невольники выходили  в  поле  чуть
         свет  и работали допоздна под надзором двух вооруженных бичами и
         карабинами надсмотрщиков, одного из которых звали  Валдомиро, дру-
         гого Андрез.
               Не отрываясь от работы, невольники оглядели  новоприбывшего
         неприветливо и хмуро.
               Дуарти же, который  сутки провел в скрюченном положении, без
         пищи, и к тому же избитый до полусмерти, работать наравне со всеми
         не мог. Он понимал, что если не будет работать, то его снова начнут
         бить, потому что события, которые  произошли  с ним накануне, стали
         постепенно приобретать  реальные  формы. Наконец-то Дуарти понял,
         почему Ракел всячески уговаривала его уехать из Алкантара и обе-
         регала его  от  Элены  Сантарен. Теперь-то молодой человек уже не
         сомневался, что ни португальский консул, ни адвокат не вырвут  его
         из  лап жестокого рабовладельца. Все, что сказал Итибери, оказалось
         правдой, слишком горькой правдой.
               Склонясь над корзиной, Дуарти бросил в нее охапку  стеблей,
         и почувствовал, как  все поплыло у него перед глазами. Небо сдела-
         лось вдруг свинцово-тяжелым. Солнце  превратилось  в  раскаленную
         точку, которая причиняла  ему  мучительную  боль. Земля в один миг
         сделалась мягкой и горячей. А где-то в отдалении все еще раздава-
         лись голоса людей и глухой стук мачете.
               Затем и эти звуки исчезли.
               И вдруг. . . Дуарти  увидел  себя подростком. Во мраке забытья
         рядом с ним возник, словно из тумана,   смутный  силуэт  отца-дона
         Эрнани Алвиж ди Лима.
               - Больше жизни я любил тебя, мальчик мой, -услышал Дуарти до
         боли  знакомый  голос. - Прости меня за то, что я сделал тебя нес-
         частным.
               - Почему вы скрыли от меня всю  правду, сеньор?-в  отчаянии
         воскликнул Дуарти. - Почему не  сказали, что  я-ваш  раб?  Говори-
         те, что  любили  меня больше жизни, тогда почему не дали мне воль-
         ную?
               - Потому  что, отправляя  тебя  в Португалию, Дуартику, я был
         уверен, что ты никогда не вернешься из этой свободной страны  об-
         ратно  в Бразилию. Сеньор Переш, мой поверенный в Лиссабоне, должен
         был тебе все рассказать в день твоего совершеннолетия.
               - Но сеньор Переш не дожил до моего совершеннолетия!
               - Мне очень жаль. . .
               - А ну, поднимайся, черномазая тварь!- уже наяву услышал Ду-
         арти грубый голос надсмотрщика Валдомиро. -Ишь развалился!  Здесь
         тебе  не  лазарет!
               Затем в  ход  пошла плеть. Удары посыпались на спину белого
         раба, словно из рога изобилия. Нестерпимая, жгучая боль привела Ду-
         арти в чувство.  С огромным трудом он встал на ноги, покачнулся, но
         равновесия не  потерял. Когда же надсмотрщик отвернулся, светлоко-
         жая девушка быстро наполнила корзину Дуарти тростником и помогла
         ему поставить ее на плечо.
               - А теперь иди к весам, -шепнула она на ухо молодому  чело-
         веку и  подтолкнула  его  в спину. -Да побыстрее возвращайся. Ведь
         если ты не выполнишь свою норму сегодня, то завтра тебе  придется
         сделать  в  два  раза больше. Если же ты не будешь справляться со
         своей работой на этом поле, то хозяин  велит  отправить  тебя  на
         дальнюю плантацию. А там еще хуже, чем здесь. . .
               Дуарти пробормотал  слова  благодарности  и поплелся к ве-
         сам. Попыхивая трубкой, Лежен  с  усмешкой  наблюдал  за новым ра-
         бом, который еле волочил ноги в  кандалах. Настроение  у  француза
         было приподнятое, и связано это было с тем, что он успел уже  при-
         ложиться к бутылке с кашасой*.

         *Кашаса-бразильская водка из сахарного тростника.

               - Гляди веселее, парень!-сказал Лежен на ломаном португаль-
         ском языке, подмигнув Дуарти. - Если будешь еле  поворачиваться, то,
         кроме плетки Валдомиро, попробуешь еще и вот это. - С этими слова-
         ми француз потряс в воздухе огромным кулачищем и так близко под-
         нес его к лицу Дуарти, что тот невольно отшатнулся. - И заруби се-
         бе на носу:главный здесь-я. Так сказал наш  хозяин, сеу  Итибери. А
         его слово для всех- закон! Поэтому советую меня слушаться!
               - Именно так начинается воспитание новых рабов, -с  надмен-
         ной гордостью  добавил  Лежен, обернувшись к надсмотрщикам. - Мин-
         дальничать с ними я не собираюсь. Черномазых сразу нужно приучать
         к порядку.
               Дуарти с сожалением посмотрел на приемщика, поняв, что  пер-
         вое впечатление о нем было явно ошибочным.
               Лежен тем  временем  отмечал  вес  и  количество  сданного
         тростника, записывая цифры  на  грифельной  доске, к  которой была
         прикреплена полоска бумаги с именами всех работающих на  планта-
         ции невольников.
               Корзина Дуарти потянула, как требовалось, и  он  хотел  идти
         назад, но невольно оказался свидетелем следующей сцены.
               Белокожая рабыня тоже поставила на весы свою корзину. Лежен
         сразу понял, что придраться не к чему, но все же заорал:
               - Ах ты, тварь ленивая!  Опять-недовес!  Ну подожди! Я тебе
         покажу!
               Однако, девушка ничуть не испугалась. Она смерила  приемщика
         презрительным  взглядом и что-то тихо сказала ему по-французски.
         Лежен посерел от злобы, и занес руку, чтобы  ударить  дерзкую  не-
         вольницу по лицу. Но сделать это ему помешал Дуарти, который подс-
         кочил к французу и схватил его за руку.
               - La femme n, est pas coupable*, -сказал он негромко на чис-
         тейшем французском языке, но в этом тихом, мягком голосе слышалась
         несокрушимая воля.

         * Женщина не виновата. (франц)

               Лежена затрясло  как  в  лихорадке. Его зеленые, как у кошки
         глаза, сверкнули яростным блеском. Он весь напружинился и сжал ку-
         лаки.
               - Parle portugais, bete!*-рявкнул он.

         * Говори по-португальски, животное. (франц)

               - La balance ment, *- также тихо добавил Дуарти.

         * Весы врут. (франц)

               Француз оторопел  от  неожиданности, а  когда  пришел в се-
         бя, завизжал, словно резаный:
               -Ah toi, brute  noiraud!  Ea prochaine fois, si tu as e, idee
         de m, instruire, on te fouettera tellement que  tu  oublieras  non
         seulement le francais mais ta langue maternelle aussi*.

         * Ах  ты, скотина  черномазая!Когда  в следующий раз ты вздумаешь
         меня учить, тебя так выдерут кнутом, что ты  не  только  французс-
         кий, но и свой родной язык позабудешь!(франц)

               Но на сей раз француз почему-то не пустил в ход свои  зна-
         менитые  кулаки. Однако, Дуарти понял, что Лежен затаил обиду и при
         первом же удобном случае постарается ему отомстить.


                ****

               Была суббота. Рабы закончили работу раньше положенного сро-
         ка, так как приближалось время вечерней мессы. Надсмотрщики согна-
         ли невольников в домовую церковь Томаша Итибери, где, кроме клиро-
         са и деревянного распятия, не было ничего и  заставили  их  опус-
         титься  на  колени. На  колени встали все рабы, кроме Дуарти. Тогда
         надсмотрщики силой решили  заставить  его  повиноваться:ведь  на
         каждой мессе присутствовал сам хозяин фазенды, и ударить в  грязь
         лицом  перед ним никто не хотел. Но, ни пущенные в ход плетки,   ни
         кулаки не помогли: белый раб даже ухом не повел. Скрестив руки на
         груди, он  невозмутимо возвышался над притихшей толпой, словно во-
         инственный Марс. Когда же, привлеченный шумом, появился падре Лоур-
         дес, викарий местного прихода, все рабы, как по команде, протянули к
         нему закованные руки.  Священник окинул придирчивым взглядом свою
         чернокожую  паству  и  нахмурился, потому что заметил, что один из
         рабов, которого он видел впервые и у которого кожа  отличалась  осо-
         бой белизной, на колени не встал и руки к нему не протянул.
               - А  тебя  разве  это  не  касается, сын мой?-спросил падре
         елейным голосом, подходя к Дуарти и  протягивая  ему  серебряное
         распятие  для  поцелуя. - Deus colenti stat sua merces. * Опустись
         на колени и покайся. Господь милостив, он отпустит все твои грехи.

         * Верующему Бог превыше всего. (лат)

               - Зачем кощунствовать, ползать на коленях, бить земные  пок-
         лоны, если не  веришь  в  Бога?-спросил молодой человек, отстраняя
         распятие.
               - Ты произносишь греховные слова, сын мой. Разве твой хозяин
         не учит тебя смирению и послушанию?
               - Мой хозяин?- воскликнул Дуарти, поворачивая голову в сто-
         рону Итибери. Во всем облике, в точеных чертах лица молодого квар-
         терона, и особенно в его взгляде, которым с высоты своего роста он
         смотрел на фазендейро, сквозило такое явное презрение, что тот по-
         чувствовал  себя оскорбленным. -О каком хозяине идет речь?  Уж не
         об этом ли?-Улыбка, кривившая губы Дуарти, прорвалась громким  хо-
         хотом. -Но Бог не делил людей на господ и рабов. Однако одни жире-
         ют за чужой счет, набивают себе карманы деньгами, сладко пьют, не в
         меру едят, грешат на каждом шагу, вовсе не заботясь о своей душе, в
         то время как другие стонут в рабском  ярме, обреченные  до  конца
         дней своих тянуть непосильный груз, захлебываются  в  собственной
         крови под бичами безжалостных надсмотрщиков.  Их, как скотину, про-
         дают, насильно разбивают семьи, отнимают детей у матерей. Так к ка-
         кому  же смирению призываете вы, падре?  Пусть каются те, кто ввел
         рабство в Бразилии. А мне каяться не в чем!
               Священник попятился  назад  и, указывая  пальцем  на  Дуар-
         ти, процедил сквозь стиснутые зубы:
               - Pater de coelis, Deus, miserere nobis!* Еретик!  Проклятый
         еретик! Такому   безбожнику  не  место  в  лоне  святой  римской
         апостольской католической церкви! Изыди, изыди, Сатана!

         * Отец небесный, господи, помилуй нас!(лат)

               Томаш Итибери, словно  завороженный  дерзкой  обвинительной
         речью белого раба, по какой-то странной причине ни разу не  попы-
         тался его остановить.  Однако, очень быстро он пришел в себя и, по-
         дозвав надсмотрщиков, велел спустить с бунтовщика шкуру.
               Валдомиро и  Андрез подхватили Дуарти под руки и поволокли
         его к  выходу. Тот  не  сопротивлялся. Белокожая  рабыня  в  ужасе
         вскрикнула  и  прикрыла  лицо руками. Остальные невольники, как по
         команде, повернули головы в сторону белого раба  и проводили  его
         сочувствующими взглядами до самых дверей.


                ГЛАВА ШЕСТАЯ


               Поздно ночью ди Лима, весь окровавленный, лежал в одиночест-
         ве в темном чулане при кузнице на куче какого-то хлама. Он боялся
         даже пошевелиться-настолько сильна была боль. С чувством горького
         одиночества врач думал о том, что жизнь его  превра-
         тилась в сплошной кошмар, и вряд ли стоит за неё держаться.
               И все же на какое-то время ему удалось забыться. Очнулся же
         он от непонятного, давно уже неведомого ему чувства глубокого по-
         коя  и  умиротворения. Сарай был слабо освещен масляной лампой. На
         глинобитной стене дрожала чья-то расплывчатая тень. Кто-то забот-
         ливо подложил под изувеченную спину мученика кусок ткани, смочен-
         ной в холодной воде. Голова Дуарти покоилась на чьих-то коленях, а
         маленькая, но  крепкая  рука нежно перебирала его влажные от пота
         волосы. Низкий, грудной, женский голос трепетно  выводил  слова  до
         боли знакомой песни:

               - Не стучи, "Мать Луны" своим клювом в окно,
                Мой сынок Дуартику уж дремлет давно.
                Я тебе не отдам его и не проси.
                Убирайся и горе с собой уноси!

                Подрастай и мужай поскорее, мой сын!
                Стань красивым и гордым:ведь ты-не один!
                Только жаль, что судьба тебя горькая ждет:
                Не подняться орленку в свободный полет.

                Ты рожден на земле, где господствует тьма,
                Где любовь-униженье, надежда-тюрьма.
                Светлой вере надели на шею хомут,
                А над правдой святой измывается кнут.

                Вот и ночи-конец:наступает рассвет,
                Но ни мне, ни тебе утешения нет.
                Спи, мой бедный малыш! Доля наша горька,
                Но об этом ты, к счастью, не знаешь пока.

               - Зачем  ты  поешь такую грустную песню, мама?-окончательно
         придя в себя, спросил Дуарти, увидев, что рядом  с  ним-его  родная
         мать. - В   этой   песне-одна   безысходность. Скажи, разве  у  ра-
         бов-жизнь? Нет, я не хочу такой жизни!
               - Что  же делать, мой мальчик?- ответила Инеш, поднося к гу-
         бам сына ковш с водой. - Нужно терпеть. Такая уж у нас с тобой доля.
               - Я видел другую жизнь, мама, -возразил Дуарти. - В той жизни
         я имел все. Там у меня была свобода.
               - Зачем же ты вернулся тогда в Бразилию, Тику?  Разве  тебе
         было плохо в той стране, куда отправил тебя дон Эрнани?
               - Да нет, я был счастлив, живя в Европе. Но все эти годы ме-
         ня тяготила неизвестность. Ведь я ничего не знал о  своем  проис-
         хождении, поэтому я решил вернуться в Бразилию, чтобы найти могилу
         моего отца и поклониться ей. Я нашел дорогую моему  сердцу  моги-
         лу, но о  своем  происхождении  так  ничего  и не узнал. А потом я
         встретил свою любовь. . . Ах, мама, я был уверен, что счастье и любовь
         никогда не покинут меня, но жестоко ошибся. Оказалось, что я-жалкий
         раб, и кроме цепей и  бича  надсмотрщика  не  имею  права  ни  на
         что. Почему  на  земле нет справедливости?  Почему я не могу жить
         так, как хочу?  Я-врач, и мое призвание-помогать людям избавляться
         от страданий и мук. Так почему же меня самого обрекли на страшные
         муки?
               Инеш приложила  к ранам сына свежие примочки, и боль понем-
         ногу стала стихать.
               - Я не смогу ответить на твои вопросы, мой мальчик, - с нот-
         ками трагизма в голосе сказала она. - Я-темная, безграмотная рабы-
         ня. Но одно  могу  сказать  твердо:покорись!  Иначе, тебя  ждет
         смерть. В этой стране ведь для нас закона нет, а  хозяин  наш. . . он
         способен  на  все, на  любую  жестокость. Да и  кто обвинит его в
         том, что, по  его  приказу, например, кого-то заживо сожгли, запороли
         до смерти, изрезали на куски, бросили на растерзание  собакам  или
         вздернули на  сук?  Если  тебе рассказать, чего я здесь насмотре-
         лась, у тебя волосы встанут дыбом от ужаса!  Нет, борьба-бесполез-
         на. Я прожила у Итибери шестнадцать лет и все эти годы проклина-
         ла свою судьбу.
               Инеш села рядом с сыном на пол, обняла колени руками и зас-
         тыла, сумрачно глядя в одну точку. Повязка сбилась у нее на затыл-
         ке, и волнистые  волосы  высыпались  из-под нее, обрамляя траурной
         рамкой это необычное, трагическое лицо. И в свои сорок  шесть  лет
         эта изможденная непосильным трудом женщина  все  еще  оставалась
         довольно привлекательной.
               - Значит ты считаешь, что нужно покориться и стать таким же,
         как все остальные рабы?-бесцветным голосом спросил Дуарти.
               - У тебя нет другого выхода. Завтра за тебя  снова  примут-
         ся палачи Итибери. Я в этом уверена.
               - Уж лучше смерть!-горячо воскликнул Дуарти. -Как ни растя-
         гивай пытку, смерть рано или поздно все равно ведь придет.
               Инеш ничего не сказала в ответ. Она  сидела, глядя  на  сына
         полными слез глазами.
                - Может  быть, ты  и прав, сынок, -сказала женщина, после ми-
         нутной  паузы. -  Ведь  тем, кто  покорился, надеяться  уже  не  на
         что. Смерть кажется им желанным гостем, а покончить с этой прокля-
         той жизнью у них не хватает силы воли. Хочешь еще воды?
               Дуарти кивнул. Он сделал несколько глотков, хотел еще что-то
         сказать матери, но та взмахом руки остановила его:
               - Молчи, Тику! Не надо  больше  ничего  говорить. Постарайся
         заснуть и сохранить в себе еще хоть какую-нибудь толику сил.
               Инеш придвинула ковш с водой поближе к сыну, подложила  ему
         под голову кипу старого хлопка вместо подушки, оправила его  жал-
         кую постель и вышла из чулана.


                ГЛАВА СЕДЬМАЯ


               Саймон вернулся домой через месяц после пленения Дуарти. На
         улице  стояла  глубокая  ночь, но в гостиной еще горел свет. Метис
         осторожно заглянул в окно и увидел Раула Алваренгу, который сидел
         на диване, уткнувшись  лицом  в  колени. Сначала  Саймон решил, что
         фельдшер спит. Но потом понял, что ошибся, потому что  Раул  выпря-
         мился, заложил руки за глову и, откинувшись на спинку дивана,   ус-
         тавился в одну точку. Индеец заметил, как по бледным  щекам  фель-
         дшера катятся слезы.
               И тогда Саймон постучал в оконное стекло. Алваренга медлен-
         но повернул голову, потом встал, подошел к окну. Увидев приятеля, он
         молча открыл дверь и впустил его в дом.
               - Страдаешь в гордом одиночестве?-беззлобно спросил  инде-
         ец, сбрасывая с плеча небольшой узелок.
               - Не могу себе простить, что по моей вине Дуарти  дал  себя
         поймать, как ручного кролика, -тяжело вздохнул португалец. - Но кто
         бы мог подумать, что он окажется сыном чернокожей рабыни?
               - А я жалею только об одном:что промазал в тот день!-приз-
         нался индеец. - Если б я попал в цель, то на свете одним мерзавцем
         было бы меньше.
               Он тяжело  опустился на диван, достал из кармана полотняных
         штанов жестяную фляжку, откупорил ее и хлебнул прямо  из  горлыш-
         ка. Несколько секунд  индеец молча глядел на дрожащий свет масля-
         ной лампы, возле которого в каком-то магическом  танце  кружились
         ночные бабочки, потом сделал еще один глоток и, стукнув кулаком по
         столу, воскликнул:
               - Не  страдать  надо, а действовать решительно!Какой прок в
         твоих слезах? Я был сегодня на плантации.
               - Что?  Был на плантации?-живо переспросил Алваренга, выти-
         рая рукавом сорочки мокрые от слез щеки. - Значит, ты видел  Дуар-
         ти?
               - Видел. Правда, издалека. Но и этого вполне  достаточно  для
         того, чтобы сделать  соответствующий вывод:если мы с тобой не по-
         торопимся, то учителю придется туго. Видимо, Итибери в восторге  от
         его страданий.
               - Еще  бы!-воскликнул португалец в негодовании. -Разве есть
         на свете более забавное для палача и  глупых  зевак  зрелище, чем
         чужое страдание?  Но что мы можем сделать? Не объявим же мы Ити-
         бери войну?
               - Войну?  Неплохая мысль!-хитро прищурил глаза индеец. -  Я
         давно не снимал скальпов с бледнолицих ублюдков. Представляешь, мы
         вдвоем сражаемся  против целого отряда вооруженных до зубов бан-
         дитов! Лежим с тобой где-нибудь в засаде и  отстреливаем  их  по
         одиночке, как  фазанов. Только ради этого стоит пожертвовать своим
         спокойствием и благополучием!  Но шутки в  сторону!  Если  очень
         постараться, то можно устроить учителю побег.
               Он с хрустом потянулся и поднял с пола свой  узелок. Порыв-
         шись в  его недрах, он вытащил оттуда объемистый бумажник из кро-
         кодиловой кожи и бросил его на столик перед растерянным Алварен-
         гой.  Португалец осторожно взял  бумажник и, раскрыв его, вскрикнул
         от удивления:в нем лежала целая пачка новеньких банкнот крупного
         достоинства.
               - Откуда у тебя столько денег?- недоверчиво  покосился  он
         на индейца.
               - Бог послал.
               - Не ври!
               - Так уж и быть, скажу, -усмехнулся Саймон, снова прикладыва-
         ясь к  фляжке. -Позаимствовал  у  одного жирного борова.
               - Воровство-великий   грех, приятель!-назидательно  покачал
         головой Алваренга. - Господь непременно накажет тебя за кражу чу-
         жого кошелька.
               - Если Господь узнает, с какой целью  я украл этот кошелек,
         то он простит мне не только этот грех, но и все последующие. А тот
         пьяный в стельку тип, у которого я случайно пошарил в кармане, ду-
         маю, особо не расстроился. Ведь  для  него, для  богача, тоже, скорее
         всего, нажившегося на торговле невольниками, это- ничтожная сумма.
         Зато мы при помощи этих денег сможем подкупить надсмотрщиков, вы-
         тащить доктора ди Лима из рабства и переправить его либо  в  Ар-
         гентину, либо в Парагвай. Кстати, у меня появилась одна идея.
               С этими  словами  Саймон  склонился  к самому уху Алваренги.
               - Все  это конечно здорово!-грустно покачал головой порту-
         галец,   выслушав внимательно друга. - Но ты не подумал  об  одном
         сущем пустяке.  Ведь может получиться так, что надсмотрщики деньги
         возьмут, да нас с тобой и заложат. Сам знаешь, что порядочные  люди
         в  надсмотрщики не идут.   Нет, здесь нужно действовать более тон-
         ко, более осмотрительно. Думаю, в этом деле нам поможет Элена  Сан-
         тарен.
               После этих слов португалец изложил приятелю  свой  план, по
         которому он  договорится с надсмотрщиками о свидании Элены и Ду-
         арти. В назначенный день девушка встретится  с  доктором  ди  Ли-
         ма, передаст ему напильники и уточнит, когда и где его будут ждать
         верхом на лошадях два его верных друга.
               Индеец недоуменно  пожал  плечами.
               - И все таки, черт побери, мой план лучше! Когда в такое от-
         ветственное дело вмешивается женщина, удачи не жди!
               - Как бы там ни было, сначала пойдет Элена!-отрезал  Раул. -
         Каждый новый день  приносит  Дуарти  новые  страдания. Полагаю, ты
         примешь участие в его освобождении?
               Индеец молча  кивнул. Он  не  счел  нужным отвечать на этот
         бессмысленный вопрос, потому что за доктора ди Лима готов был от-
         дать даже свою жизнь, если потребуется.


                ГЛАВА ВОСЬМАЯ


               Главной виновницей в трагической судьбе брата Ракел Флореш
         считала себя. Если  бы  она  сказала  тогда Дуарти, что он- сын
         темнокожей рабыни, то трагедии могло бы не произойти.
               " Сколько  раз  кузен  пытался  вывести  меня на откровен-
         ность, а я все время отмалчивалась или просто переводила разговор
         на другую тему, -корила себя женщина. - Без сомнения, он догадывал-
         ся о  своем  происхождении, но  у него не было веских доказатель-
         ств. Поэтому-то он и ездил в Кампо Реал. Он хотел отыскать  могилу
         не только своего отца, но и своей матери, но нашел  только  забро-
         шенную отцовскую  могилу. Если бы Дуарти узнал всю правду из моих
         уст, я уговорила бы его уехать из Алкантара. Конечно, его любовь  к
         Элене  сыграла  немаловажную  роль  во  всей этой грустной исто-
         рии, но уверена: брат быстро забыл бы ее. В столице же никто не
         узнал бы, что Дуарти-цветной. Теперь, по моей вине, брат попал в лапы к
         человеку с весьма сомнительной репутацией, к человеку, чьи жизнен-
         ные  принципы  в  корне  отличаются от жизненных принципов Дуар-
         ти. Сможет ли кузен смириться и  принять  рабское  существование?
         Думаю, что никогда!  Для него одна только мысль, что он-раб, смерти
         подобна!"
               Ракел рассказала  о своих переживаниях супругу, который бу-
         дучи человеком благородным, без расовых предрассудков, глубоко пе-
         реживал трагедию шурина. Марселу дал  слово  жене, что  непременно
         добьется  аудиенции  у губернатора, так как был уверен, что только
         он сможет сейчас помочь Дуарти.
               Губернатор встретил Марселу весьма доброжелательно, и моло-
         дой  человек, окрыленный надеждой, поспешил поскорее изложить цель
         своего визита.
               - Вам, конечно, известна, сеньор,   печальная  история, которая
         произошла с двоюродным братом моей жены, доктором ди  Лима?-спро-
         сил Флореш, сразу переходя к делу.
               Губернатор недовольно нахмурился, однако Марселу не заметил
         его недвусмысленного взгляда и с воодушевлением продолжал:
               - Прошу вас принять участие в судьбе человека, который сво-
         ими добрыми делами заслужил уважение чуть ли не половины населе-
         ния нашего города. Это просто возмутительно, что к нему применяют-
         ся телесные наказания! Католическая церковь запрещает пытки.
               - Все  это так, -живо возразил собеседник, не поднимая голо-
         вы, -но вы забываете, сеньор  Флореш, что  человек, о  котором  идет
         речь, рожден рабом. И мы не вправе диктовать его нынешнему  хозяи-
         ну, сеньору Итибери,  нормы  морали. К сожалению, мы живем с вами в
         стране, где рабовладение утверждено законом. Нравится нам это  или
         нет, но каждое частное лицо вольно распоряжаться своими невольни-
         ками по своему усмотрению.
               - Тот, кто  держит в руках кнут, не всегда должен им пользо-
         ваться!- горячо воскликнул Марселу. - Прежде всего мы живем с ва-
         ми  в  цивилизованном обществе, господин губернатор. Рабство-позор
         нашей нации! Тем более, когда в рабов обращают таких культурных и
         образованных людей, как доктор ди Лима.
               - Я бы согласился с вами, сеньор Флореш, если бы не  обязан был
         стоять  на
         страже закона, -протянул губернатор, почесывая тупым концом каран-
         даша переносицу. - К сожалению, я не могу ничем помочь родственни-
         ку вашей уважаемой супруги.  Вот если бы дело касалось преступни-
         ка. . .   я, пожалуй, мог бы посодействовать. А так как  речь  идет  о
         цветном, тем более о рабе. . .
               - Речь идет о белом человеке!  О человеке честном и беско-
         рыстном! О человеке, чье имя является гордостью Алкантара! Вы на-
         делены властью, сеньор губернатор. Так примите же во  внимание. . , -
         чуть ли не взмолился Марселу.
               - Закон для всех один!-бесстрастно оборвал его  губернатор
         и воззрился  на  императора  Педру I, портрет которого красовался
         на стене, сбоку  от  стола . - Единственное, что могу вам посовето-
         вать, так это договориться с сеньором  Итибери  по-хорошему, чтобы
         он продал вам человека, о котором вы так хлопочете. А самый разум-
         ный выход-это  дождаться  закона  о  свободе  рожденных. * Я слы-
         шал, что его  уже  внесли  на обсуждение в государственный парла-
         мент.

         * Закон о свободе родившихся или " Ventre livre  "  был  принят
         только 28 сентября 1871 года.

               - Да пока мы дождемся этого пресловутого  закона, -  в сердцах
         воскликнул  Марселу, -доктор ди Лима превратится в дряхлого старика! 
         А, возможно, он не дождется этого закона вообще!
               - Ни слова больше!-жестко прервал его губернатор. -  Покон-
         чим  с  этим!  Дальнейшие  пререкания-пустая  трата времени. Фак-
         ты-вещь упрямая. Всего доброго, сеньор Флореш. Передате мой  нижай-
         ший поклон вашей очаровательной супруге.
               С этими  словами губернатор поднялся из-за стола, тем самым
         давая понять, что аудиенция окончена.


                ****


               Вечером того же дня в комнату к Раулу Алваренге  ввалились
         четверо жандармов и потребовали, чтобы он немедленно покинул дом.
         Они также  объяснили ему, что усадьба с этого дня принадлежит То-
         машу Итибери, и что в скором времени он  собирается  сдать  ее  в
         аренду.
               Раул передал этот разговор Саймону. Индеец молча собрал ве-
         щи, и друзья навсегда покинули дом, который давно уже стал для них
         родным.


                ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


               Изо дня в день Дуарти терпел бессчисленные  унижения, мень-
         шим из  которых был бич надсмотрщиков, который плясал по спинам и
         плечам несчастных невольников без разбора. Но чаще всего достава-
         лось почему-то рабу с белой кожей.
               Для такой утонченной натуры, как Алвиж  ди  Лима,   вряд  ли
         можно  было найти более низкую ступень животного существования. В
         том положении, в котором находился он  теперь, только  неимоверная
         сила духа спасала его от полного отчаяния. Дуарти смог быть самим
         собой даже при такой скотской жизни, когда от  человека  остается
         одна лишь внешняя оболочка, да и то порой неузнаваемая.
               Мать свою он больше не видел, зато поближе познакомился  со
         светлокожей рабыней, которая  работала  вместе  с  ним  на  одном
         участке.
               Однажды жарким, душным днем, когда солнце, казалось, собирает-
         ся сжечь все живое, надсмотрщики Валдомиро  и  Андрез, разомлевшие
         от жары, удобно расположились в тени сарая под навесом и,   лениво
         поглядывая из-под полуопущенных век на  копошившихся, словно  на-
         возные жуки, невольников, потягивали пиво из бутылок.
               Именно в  тот  самый день девушка, которую звали Анинья, по-
         дошла к Дуарти поближе и сказала, что хочет с ним поговорить.
               Молодой человек  распрямил  спину  и, ласково глядя в глаза
         подруге по несчастью, сказал:
               - Я внимательно слушаю тебя.
               Рассказ Аниньи потряс молодого человека до глубины души.
               - Меня  растили  в роскоши и любви, -начала она свое трога-
         тельное повествование. -  Я  родилась в богатом доме, где бегала и
         резвилась нарядная, как куколка. В том доме всегда было много гос-
         тей,  все любовались мной и восхищались моей красотой. Окна зала
         выходили в сад, где я играла со  своими  братьями  и  сестрами  в
         прятки  под  апельсиновыми  деревьями. Потом меня отдали в монас-
         тырь.   Чему там только ни учили воспитанниц! Музыке, французскому
         языку, рукоделию. . . А  в  четырнадцать  лет я приехала на похороны
         моего отца. Он умер скоропостижно, и когда его дела  стали  приво-
         дить  в  порядок, выяснилось, что все имущество должно пойти с мо-
         лотка на покрытие долгов. Кредиторы описали все. В эту  опись  они
         внесли и меня, так как моя мать была рабыней. . .
               При этих  словах  Дуарти  сел на траву и поднял на девушку
         полные сострадания  глаза. Он  хотел  сказать, что  судьба  Аниньи
         очень похожа на его собственную судьбу, но девушка остановила его
         и, сев рядом, продолжила свой рассказ.
               - Мой  отец был крупным чиновником. Он давно собирался дать
         мне вольную, но, увы, не  успел. Я  знала  о  своем происхождении, но
         как-то не задумывалась о будущем. Да и кому могло бы прийти в го-
         лову, что  такой  здоровый, крепкий  и еще молодой мужчина, как мой
         отец, в скором времени умрет? А тут вдруг-холера. . . .  На следующий
         день  после похорон отца его жена вместе со своими детьми уехала
         к родителям в Баию.   Все дела по продаже имущества были поручены
         одному  молодому, но очень преуспевающему адвокату, который прихо-
         дил каждый день и как-то  странно  смотрел  на  меня. Однажды  он
         явился не один. Его сопровождал молодой человек, одетый, как насто-
         ящий сеньор. Такого красавца мне не приходилось видеть никогда. Он
         был  идеально  сложен, элегантен  и прекрасно воспитан. Его волосы
         напоминали расплавленное золото, а глаза-спелые маслины. Я никогда
         не забуду тот вечер, когда впервые увидела его.
                С этими словами девушка тяжело  вздохнула  и,   уткнувшись
         лицом в  грудь Дуарти, горько заплакала. Молодой человек, насколько
         позволяли наручники,   обнял Анинью за плечи и привлек  к  себе. С
         братской  нежностью  он  пригладил  ее выбившиеся из-под косынки
         темнокаштановые кудри и тыльной стороной ладони  смахнул  с  щек
         слезы. Когда девушка  успокоилась, она  продолжила  свой печальный
         рассказ. Дуарти не перебивал ее. Он хотел дослушать  историю  юной
         квартеронки  до  конца. Его уже не пугали ни гнев Лежена, ни плеть
         Валдомиро, ни издевательства Андреза. Слушая Анинью, ди Лима  снова
         и снова переживал трагедию своей собственной жизни, и не переста-
         вал поражаться тому, как схожи бывают человеческие судьбы.
               - На сердце у меня лежала тоска, - совсем по-детски всхлип-
         нула Анинья, - а тот молодой человек был так ласков  со  мной, так
         нежен, так обходителен. Он  говорил  мне  учтивые слова  и утверж-
         дал, что видел меня еще задолго до моего отъезда в  монастырь. По-
         том  он признался мне в любви и сказал, что хочет стать моим дру-
         гом и защитником. Я поверила ему. Молодой  человек, которого  звали
         Энрике, не  кривил  душой. Он  и  в  самом деле искренне любил ме-
         ня. Сеньор Энрике заплатил за меня две тысячи мильрейсов и увез в
         свое поместье, где, кроме него, жили еще его родители, дед, бабушка и
         две незамужние тетки.   Так я стала  собственностью  дона  Энрике
         Сильвейры. Правда, тогда я  еще этого не понимала. Мне было так хо-
         рошо с ним, потому что я любила его больше жизни.   Да и  как  его
         можно  было  не  любить!  Он  был такой красивый, умный, благород-
         ный. Многочисленным родственникам, конечно же, было отлично извест-
         но о наших с Энрике интимных отношениях, поэтому с самого первого
         дня они возненавидели меня лютой ненавистью. Частенько  я  слыша-
         ла, как старые девы пилят своего племянника:" Красота этой девки-
         не достоинство. Это силки дьявола, который расставил  их  для  то-
         го, чтобы поймать такого наивного глупца, как ты. " Потом я узнала,
         что Энрике-известный журналист.   Он много работал и часто уезжал
         из  дома  по делам. У него была заветная мечта накопить денег, же-
         ниться на мне,   уехать со мной в Рио и купить там небольшой  до-
         мик. Еще  он хотел создать собственный журнал и печатать там свои
         статьи. Когда я оставалась одна, я старалась не покидать свою ком-
         нату  без  особой нужды, потому что каждое мое появление в столо-
         вой, гостиной или в саду сопровождалось враждебными  взглядами  и
         оскорблениями  в  мой  адрес. К сожалению, осуществить мечты моему
         возлюбленному так и не удалось. Каждый день родственники не дава-
         ли  ему  прохода, без  конца  твердили, что  ему уже двадцать семь
         лет, что это тот возраст, когда мужчины берутся за ум и обзаводят-
         ся семьями. Родственники настоятельно требовали, чтобы Энрике пор-
         вал со мной все отношения и женился  на  порядочной  женщине  из
         благородного  семейства, чтобы  достойно  продолжить их старинный
         род. А маленькую черномазую распутницу, как они называли меня меж-
         ду  собой, нужно продать на какую-нибудь плантацию или в солдатс-
         кий бордель. Каждый раз они добавляли, что проклянут  Энрике, если
         он  пойдет против их воли. В конце-концов мой возлюбленный не вы-
         держал такого постоянного давления и  сдался. Ему  тут  же
         нашли  богатую невесту, которая оказалась дочерью известного пор-
         тугальского оперного певца и была старше Энрике на шесть лет. На-
         кануне  свадьбы  мой возлюбленный пришел ко мне в спальню, где мы
         провели с ним много чудных  незабываемых  ночей, полных  любви  и
         нежности, опустился  передо  мной на колени, склонил голову и стал
         покрывать мои руки горячими поцелуями. При этом он не проронил ни
         единого слова, но и без слов я прекрасно понимала, что Энрике рас-
         каивается в своем поступке. В его глазах в тот момент стояла  та-
         кая тоска, такая безысходность, что я не выдержала и горько разры-
         далась. Тогда он прижал меня к своей груди и сказал, что, несмотря
         ни на что, будет всегда любить только меня, но у нас, увы, нет буду-
         щего. Мы совершенно разные люди,   и то общество, в котором он  жи-
         вет, никогда  не примет меня.   Я не осуждала Энрике, я его понима-
         ла. На следующий день состоялось венчание,   а еще через несколько
         дней сеньор Сильвейра с женой уехали в свадебное путешествие. Че-
         рез неделю после свадьбы приехал незнакомый человек и сказал, что
         меня  купил  один  богатый  сеньор, после  чего  увез меня из по-
         местья. Так я оказалась на фазенде Томаша Итибери. Ты ведь  совсем
         не  знаешь здешней жизни, Дуарти, а я знаю, -повернула Анинья к мо-
         лодому человеку припухшее от слез лицо. - Я четыре  года  прожила
         под пятой этого мерзавца и ненавижу его лютой ненавистью. Сначала
         он взял меня в свой дом и силой заставил с ним  жить. Если  б  ты
         только  знал, как он мучил меня, как унижал!  Но что я могла поде-
         лать?  Мне приходилось терпеть.  Через год у меня родилась девоч-
         ка, но малышка была настолько слаба,   что недолго прожила на этом
         свете. К счастью, Господь прибрал ее  к  себе. После  смерти  дочки
         Итибери  отправил меня на плантацию, заявив, что я надоела ему. За-
         чем я тебе все  это  рассказываю?  Не  знаю. Наверное  потому, что
         ты-единственный человек в этом аду, который меня поймет.
               - Бедная девочка!-горячо воскликнул  Дуарти. -  Сколько  же
         тебе пришлось  выстрадать  за такую еще совсем короткую жизнь!Но
         скажи, Анинья, почему к тебе все время придирается  Лежен?  Почему
         он не дает тебе проходу?
               - Потому что он давно положил на меня глаз. Но я никогда не
         буду его любовницей! Никогда! Уж лучше смерть!
               Анинья стащила с головы косынку  и  упрямо  тряхнула  тем-
         нозолотистыми кудрями.   Она рассказала историю своей жизни быст-
         ро, горячо, то обращаясь к Дуарти, то словно забывая о нем. В словах
         этой  юной женщины было столько страсти и покоряющей силы, что ди
         Лима напрочь позабыл о своих личных страданиях.
               - А теперь нужно работать, - сказала будничным голосом  мо-
         лодая квартеронка. - Спасибо, что выслушал меня.
               В этот  момент  Анинья и Дуарти заметили, что к ним ленивой
         походкой приближается Валдомиро. Когда надсмотрщик  поравнялся  с
         белокожими невольниками, он  придирчиво оглядел их с ног до голо-
         вы, но не заметил ничего подозрительного: квартерон и квартеронка
         усердно работали. Обойдя  участок, Валдомиро  снова  направился  в
         тень под навес.
               Как только  фигура  надсмотрщика  скрылась  из вида, Дуарти
         по-братски обнял Анинью и с благодарностью поцеловал ей руку.
               Увы, больше ему нечем было успокоить бедную девушку!


                ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


               Приход Бенту  Пейшоту  спутал Томашу Итибери все карты. Фа-
         зендейро догадывался, зачем пожаловал к нему  бывший  управляющий
         Кампо Реала, но не принять его он не мог, так  как  отлично  пони-
         мал, на что способен этот человек.  Итибери велел пригласить "Лес-
         ного капитана" в свой рабочий кабинет, но на всякий случай  поло-
         жил в ящик письменного стола заряженный пистолет.
               " Кто знает, что у этого разбойника на уме?"-подумал фазен-
         дейро, поспешно натягивая на физиономию маску благодушия.
               Когда Пейшоту появился в кабинете, Итибери  сделал  вид, что
         изучает счета.
               Незваный гость  потоптался  на месте и, видя, что на него не
         обращают внимания, кашлянул нарочито громко.
               - А, это ты, Бенту!  Что тебе надо?-не отрывая глаз от бумаг,
         осведомился фазендейро. - Мы, кажется, не договаривались  о встрече.
         У тебя что, какое-нибудь срочное дело ко мне?
               - Ну как же, дон Томаш, я не забыл наш разговор насчет  про-
         дажи вам  нескольких рабов, -начал бывший управляющий издалека. -Я
         подготовил партию превосходнейших негров. Старшему нет и двадцати
         пяти. Не желаете ли взглянуть?
               - В другой раз, Бенту, в другой раз. Видишь, сегодня  я  очень
         занят. У тебя что, горит?
               - А вы как думаете?  Хорошие рабы в наше время-товар ходо-
         вой. Только свистни-от покупателей отбоя не будет.
               - У тебя все?
               Итибери сидел, склонив голову на правую руку и небрежно по-
         игрывал ножичком  из  слоновой  кости. Он терпеливо выжидал, когда
         незваный гость оставит его в покое. Это подчеркнутое  безразличие
         заставило Пейшоту призадуматься. Люди  такого  склада, как  Бенту,
         инстинктивно остерегались всего, что им казалось  неестественным.
         Поэтому бывший управляющий был невольно смущен равнодушием Тома-
         ша Итибери, за которым ему мерещился некий подвох.
               Наконец Пейшоту не выдержал и прервал молчание:
               - Сеньор, я  должен сообщить вам еще об одной причине моего
         появления в вашем доме.
               - Я не очень настаиваю на этом, друг мой, -безучастно  отоз-
         вался Итибери, понимая,  о чем сейчас пойдет речь. -Но, если ты счи-
         таешь это необходимым, то я внимательно выслушаю тебя.
               - Полагаю, вы помните, какую неоценимую услугу я вам недавно
         оказал.
               - Услугу?-удивленно вскинул брови фазендейро. -Какую  услу-
         гу? Что-то не припомню.
               Несмотря на  отпетую  наглость, которой  природа  наградила
         Бенту Пейшоту, он смутился. Так бывает, когда один наглец сталкивается
         с ещё более наглым.
               - Ну как же, сударь!  Ведь это я первым узнал в докторе  ди
         Лима черномазого, и за это мне причитается пятнадцать тысяч миль-
         рейсов. У вас что, память отшибло?
               - Пятнадцать тысяч?-Глаза Итибери округлились  от  удивле-
         ния. - Какие пятнадцать тысяч? Ты что-то путаешь, друг мой.
               Пейшоту позеленел от злобы, и его рука машинально легла  на
         рукоятку охотничьего ножа, покоящегося в ножнах. Он  нахмурился  и
         сделал  угрожающий  шаг  в  сторону фазендейро, для которого жест
         гостя не остался незамеченным. В долю секунды он оценил обстанов-
         ку и выхватил из ящика письменного стола пистолет.
               - Полегче, приятель!-рявкнул  Итибери, целясь  противнику  в
         переносицу. - А ну-ка, отойди к двери!  Тебе было, по-моему,  сказа-
         но, что ни  о  каких деньгах я не помню, а вот об отпущении грехов
         припоминаю. Если хочешь, я позову падре Лоурдеса, и он отпустит те-
         бе грехи прямо сейчас.
               От бессилия Пейшоту заскрежетал зубами. Его глаза  налились
         кровью, словно  у выпущенного на арену быка. Сдерживая клокочущую
         в груди ярость, он покорно отошел к двери.
               - Так-то лучше!-усмехнулся Итибери, поигрывая пистолетом. -
         Вижу, ты начинаешь  меня понимать, и мы, пожалуй, сможем с тобой до-
         говориться.
               Внезапно за  окнами кабинета послышалась какая-то возня. На
         долю секунды Итибери ослабил внимание, и этой заминкой не  преми-
         нул  воспользоваться  "Лесной Капитан". Со скоростью молнии он
         выхватил из ножен нож и метнул его в фазендейро.  Клинок, просвис-
         тев в воздухе,  достиг цели. Он вонзился в правое запястье Итибери
         и пригвоздил его к высокой спинке стула. Фазендейро глухо  засто-
         нал и выпустил пистолет из руки.
               В два прыжка Пейшоту оказался рядом с раненым, поднял с по-
         ла пистолет и приставил его к виску противника.
               - Святая католическая церковь утверждает, что обман-великий
         грех, -назидательно изрек Пейшоту, выдернув нож из запястья Итибе-
         ри. -Однако, хватит ломать комедию. Одно из двух, сеньор:либо вы вы-
         писываете чек, либо вам-крышка. Выбор за вами!
               - Ты же меня искалечил, урод!-простонал Итибери, поддерживая
         раненую руку. -Я ведь не левша. Я не умею писать левой рукой.
               - Это меня мало волнует. Если вам жизнь  дорога, значит, при-
         дется научиться. Поторопитесь, дон Томаш, или я нажимаю на курок.
               - Будь ты проклят, разбойник!- простонал фазендейро, зеленый
         от боли. - Я выпишу чек, раз ты так настаиваешь. Подай-ка  мне  вон
         ту шкатулку.
               Итибери указал взглядом на большую  шкатулку  из  слоновой
         кости, отделанную  перламутром, в  которой  хранились самые ценные
         его бумаги. Пейшоту извлек из недр шкатулки чековую книжку и тор-
         жественно положил ее перед хозяином фазенды. Тот обмакнул перо  в
         чернила и начал с грехом пополам заполнять чек.
               Фазендеро, кривясь от боли, выводил каракули, а Пейшоту стоял
         у него  за  спиной и внимательно следил за его рукой:он опасался
         как бы Итибери снова не надул его. Сейчас главное для
         "Лесного  капитана" было -получить деньги!
               - Поаккуратней, сеньор   Итибери, поаккуратней!-без    конца
         твердил гость. - А то в банке, чего доброго, мне не поверят и вызо-
         вут полицию.
               Когда, пыхтя и отдуваясь, Итибери закончил работу, он присы-
         пал чернила песком и протянул чек Пейшоту.
               - Э, нет!-сказал тот, покачивая головой. - Это еще не  все. Вы
         забыли подписать чек и поставить свою печать.
               Итибери изрыгнул проклятие  и, собрав  остаток  сил, кое-как
         нацарапал свою подпись и скрепил документ личной печатью.
               - Теперь все?-еле шевеля губами, спросил он.
               - Вот  теперь  все!-усмехнулся довольный Пейшоту, пряча чек
         на груди. -Уважаю благородных  людей, которые  держат  свое  слово!
         Прощайте, сеу Томаш!
               Итибери окинул "Лесного  капитана"  помутневшим  взором  и
         упал в глубокий обморок.
               Очутившись в передней, Пейшоту надвинул шляпу на самые гла-
         за, тщательно завернулся в плащ и вышел, провожаемый почтительными
         поклонами чернокожих слуг.


                ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


               После неудачного похода Марселу  к  губернатору  Алкантара
         Элена впала в отчаяние. Но Раул Алваренга предложил ей конкретный
         план.
               Девушка внимательно  выслушала  фельдшера  и согласилась с
         ним во всем, добавив, что за границу она поедет вместе с Дуарти.
               Алваренга возражать не стал. Он вручил Элене деньги, два не-
         больших, но острых  напильника, пачку любимых сигарет Дуарти и ко-
         робок спичек.
               - Я знаю, как ему сейчас тяжело без курева, -сказал Раул, по-
         давив вздох.
               И вот,   наконец, настал  день, когда  должна  была  решиться
         судьба Дуарти Алвиж ди Лима.
               В назначенный час Элена подошла к  краю  плантации, где  ее
         уже поджидал надсмотрщик Валдомиро с масляным фонарем и ружьем в
         руках. Девушка передала  ему деньги, и он, не пересчитывая, убрал их
         в нагрудный карман куртки. Потом повел Элену полем к мужскому ба-
         раку.  Метрах в ста от барака Валдомиро остановился.
               - Ждите здесь, сеньорита, -сказал он, ставя на землю фонарь. -
         Сейчас я приведу раба.
               Приближалась полночь. Дневные звуки  давно  уже  стихли  , и
         только где-то совсем рядом стонала, надрывая душу, " Мать Луны".
               Будучи не в силах стоять, Элена опустилась  на  придорожный
         камень. Жадно всматриваясь  в темноту ночи, она старалась усмирить
         скачущее галопом сердце.
               Время тянулось  медленно. Но  вот  от барака отделились две
         мужские фигуры и направились в сторону Элены. В одной из них  де-
         вушка узнала Дуарти.
               Ослабевший от оков, побоев и  непосильной  работы, врач  еле
         держался  на  ногах. Из  одежды  на нем были одни лишь полотняные
         штаны.
               Валдомиро подвел врача к Элене и строго сказал:
               - В вашем распоряжении час, сударыня. Вы можете поговорить с
         рабом, но чтобы никаких глупостей!
               Потом он закурил сигару и отошел  в  сторону.
               Дуарти стоял молча, низко опустив голову.
               Элена хотела  броситься  к  нему, обнять его, признаться, как
         трудно ей  жить без него, но угрюмое молчание возлюбленного оста-
         новило девушку от такого шага.
               - Кажется, ты  совсем не рад мне, Дуарти, -сказала она, дотра-
         гиваясь кончиками пальцев до его плеча.
               Он окинул девушку тоскливым взглядом, потом с презрением пос-
         мотрел на свои оковы и отвернулся.
               - Зачем  ты  пришла, Элена?-спросил врач, и в голосе его прозвучал
         вызов.
               Девушка оторопела. Она  не  ожидала  услышать из уст Дуарти
         такой вопрос.
               - Я вижу, ты не хочешь со мной разговаривать, -сказала она с
         обидой в голосе.
               - Сейчас  мне  хочется только одного-курить!- глядя в одну
         точку, ответил Дуарти.
               Элена быстро  открыла  сумочку. Дрожащей рукой она вытащила
         оттуда пачку сигарет, спички и протянула их врачу.
               Он бережно  вынул из пачки сигарету, помял ее двумя пальца-
         ми, чиркнул спичкой и затянулся, прикрыв от наслаждения глаза.
               - Ты  очень изменился!- подавив горький вздох, сказала Эле-
         на. Она помнила Дуарти знающим себе цену гордым красавцем, от  од-
         ного взгляда которого многие женщины теряли головы. Сейчас же пе-
         ред ней стоял жалкий раб. Как жестоко поступила  с  ним  судьба!-
         Знаешь, Раул и Саймон подготовили тебе побег.
               Врач присел на корточки, вполоборота к девушке. Его за-
         думчивый  взгляд  был  устремлен  мимо нее в темную даль планта-
         ции. Снова наступило тягостное молчание. Лишь треск цикад, да  пот-
         рескивание фитиля в фонаре нарушали эту гнетущую тишину. Наконец,
         Элена не выдержала. Она встала  и  подошла  к  Дуарти  сзади, горя
         страстным  желанием  обнять  его за плечи. И тут в тусклом свете
         фонаря она увидела спину врача, обезображенную едва затянувшимися
         рубцами.
               Девушка с ужасом отдернула  руки.
               " Боже  праведный!-с ужасом подумала она. -Значит, это прав-
         да. Его бьют, истязают! Своими ласками я только причиню ему лишние
         страдания. "
               - Мы уедем с тобой в Португалию к  тете  Каролине, -срываю-
         щимся  от  слез  голосом  сказала Элена. -Там никто не будет тебя
         бить и унижать. . .
               - Теперь  у меня за душой нет ни гроша, - не меняя позы, от-
         резал молодой человек. - Я согласен бежать из неволи, но  уеду  из
         Бразилии  один. Ты  же  останешься в Алкантаре. Здесь твои родите-
         ли, здесь ты выйдешь замуж за белого человека. Я не хочу, чтобы  ты
         приносила себя в жертву ради любви к цветному. Не хочу ломать те-
         бе жизнь. Все кончено! Дуарти Эрнани Алвиж ди Лима умер! Его мес-
         то  занял  жалкий  раб, который  до конца дней своих будет носить
         рабское клеймо и следы побоев на теле.
               Эти слова  были  сказаны  не  случайно. Тяжелый, непосильный
         труд и постоянные побои подорвали моральный дух мо-
         лодого человека. Потеряв  все самое ценное в жизни, он готов был
         теперь ко всему. Даже к самому худшему!  И самой большой радостью
         для него было, пожалуй, обрести вечный покой.
               - Не смей так говорить!-воскликнула Элена в отчаянии. - Для
         меня ты был, есть и будешь Дуарти Эрнани Алвиж ди  Лима, врачом  с
         большой буквы и прекрасным человеком. Если ты думаешь, что моя лю-
         бовь умерла  вместе  с твоим пленением, то глубоко заблуждаешься.
         Моя любовь жива!  Мало того:она вспыхнула во мне с  еще  большей
         силой, и погасить  этот душевный пожар сможет одна только смерть!
         Мне все равно, кем была твоя мать. Меня также не интересует мнение
         общества. Ради тебя я готова пойти на все!  Так почему же ты так
         жесток  со  мной?
               Элена не  сводила  с Дуарти завороженного взгляда. Она была
         уверена, что перед ней сидит именно тот, кого она будет любить всю
         свою жизнь, за кем пойдет куда  угодно, хоть  на  край  света. И  в
         том, что сейчас происходит в душе Дуарти, виноват вовсе не он, а та
         среда, в которую он попал по воле рока.
               Выслушав страстную, полную душевной  боли  речь  возлюблен-
         ной, ди  Лима  испытал чувство глубокого стыда за свое малодушие.
         Он пожалел о том, что снова обидел Элену. Ему захотелось
         немедленно исправить свою ошибку, сказать
         подруге что-нибудь хорошее, ласковое, но нужных слов не находил.  И
         тогда он взял Элену за руку и прижал ее маленькую ладошку к сво-
         им пылающим устам.
               - Девочка моя!- сказал он прерывающимся от волнения
         голосом. - Ты  лучше, ты сильнее меня. Спасибо тебе за веру, которую
         ты в меня вдохнула. Наверное, я и в  самом  деле-законченный  иди-
         от, если  хоть  на  мгновение смог усомниться в искренности твоих
         чувств.  Я поеду с тобой в Португалию. Я готов начать
         жизнь заново. Деньги - это дело наживное. Самая главная драгоценность
         для меня - это ты!
               Пребывая в сладкой истоме от ласк  Дуарти, Элена  не  сразу
         вспомнила о  главной цели своего прихода к нему. А когда вспомни-
         ла, то постаралась незаметно передать  возлюбленному  напильники.
         Потом  она попросила его соблюдать крайнюю осторожность и беречь
         себя.
               - Без тебя я не смогу жить, -  добавила  девушка, даря  любимому свой
         последний поцелуй. - Теперь слушай внимательно, что ве-
         лели передать тебе твои друзья. Вот напильники. Когда освобо-
         дишься от цепей, подашь Саймону сигнал. Он снимет охрану. Я  буду
         ждать тебя в старом амбаре за домом Флорешей.
               Отпущенный для свидания Дуарти и Элены час давно прошел.
               - Ваше время истекло, сеньорита, -сказал Валдомиро, подходя к
         молодым людям.
               Надсмотрщик отвел  врача обратно в барак и крепко за-
         пер за ним дверь.
               Лишь только  дверь закрылась, Дуарти принялся за работу. Же-
         лезо поддавалось стали с трудом. Но  все  же  напильники  сделали
         свое дело:цепи были перепилены.
               В странах, где существовало рабство,  рабы  часто  выдавали
         друг  друга, а  хозяева  поощряли  любую  их  низость и не скупи-
         лись, награждая их за предательство. Но в данном случае  никто  из
         невольников не выдал товарища по несчастью. Несколько рабов виде-
         ли, как Дуарти перепиливает свои оковы, но ни один из них не  под-
         нял шума, не позвал надсмотрщиков.
               Через полчаса дверь барака открылась, и  в  дверном  проеме
         показался Саймон.
               - Бежим скорее, доктор!- поторопил его индеец, вкла-
         дывая в ножны охотничий нож. - За поворотом дороги нас ждет Раул.
               Дуарти намотал на руки обрывки цепей, перешагнул через труп
         надсмотрщика Валдомиро  и остановился в раздумье. Опьяненный дол-
         гожданной свободой, он совсем забыл о своей матери.
               - Прости, друг, но  я не могу оставить мою мать на поругание
         палачам Итибери, -тихо сказал врач, с благодарностью  пожимая
         руку индейцу. - Ведь если я сбегу, то они отыграются на ее спине.
               - Но это безумие, доктор!  Вы не подумали о  том, что  может
         подняться шум? Честно говоря, готовя вам побег, мы с Раулом как-то
         не подумали о вашей матушке.
               - Без матери я никуда не пойду!
               - Хорошо. Тогда бегите к лошадям, а я попытаюсь вывести вашу
         мать из барака.
               - Нет! Мы пойдем вместе.
               - Что ж, воля ваша. . .
               Скользя, словно тени, Дуарти и Саймон пробрались к  женскому
         бараку и спрятались за полусгнившим срубом колодца. Индеец пред-
         ложил врачу оставаться пока в укрытии, а сам  по-пластунски
         подполз  к  входной  двери, возле  которой, крепко  зажав  в  руке
         ружье, спал надсмотрщик Андрез.
               При помощи охотничьего ножа индеец бесшумно снял охранника.
         Тот даже охнуть не успел, повалился на  бок  и  тут  же  испустил
         дух. Саймон поднял с земли ружье Андреза, взял, стоявший возле две-
         ри фонарь и посигналил им. Увидев  сигнал, Дуарти вышел
         из своего укрытия, отодвинул засов и перешагнул порог барака.
               Несколько рабынь, потревоженные светом фонаря, подняли голо-
         вы. Некоторое время  они с тревогой и страхом разглядывали стран-
         ного незнакомца, потом снова улеглись и сделали вид, что спят.  Пе-
         решагивая через невольниц, врач внимательно вглядывался в их
         утомленные лица.
               Наконец, в самом дальнем конце барака он увидел Инеш. Мулат-
         ка крепко спала, подложив под голову узелок со  своим  немудреным
         скарбом.
               - Мама!-Молодой человек присел рядом с матерью и тронул ее
         за плечо. - Вставай!
               Инеш открыла глаза. Увидев сына, она села и, схватив его  за
         руку, спросила с тревогой:
               - Как ты здесь оказался, мой мальчик? Что ты задумал?
               - Бежим!-коротко бросил Дуарти.
               - Беги один. Я буду тебе помехой.
               Врач не стал долго рассуждать. Он  подхватил  мать  на
         руки и понес ее к выходу.
               Поняв, что спорить  с сыном бесполезно, Инеш попросила, чтобы
         он опустил ее на землю.
               Крепко взявшись за руки, мать и сын вышли на улицу. Им оста-
         валось пройти всего лишь несколько сот метров, чтобы они
         оказались на свободе.
               Но тут  случилось  непредвиденное. Привлеченные шумом, навс-
         тречу беглецам неслась целая свора собак. Псы набросились на  Ду-
         арти и Инеш, готовые вцепиться им в глотки.
               Дуарти загородил собой мать и, размахивая обрывками  це-
         пей, стал отбиваться от злобных кобелей.
               Саймон, который пошел вперед, чтобы  предупредить  Алваренгу
         об  удавшемся побеге, обернулся, услышав яростный лай, и увидел, как
         из ближайшего дома выбежал человек с карабином в  руках. Это  был
         приемщик  тростника Лежен. Француз поднял вверх ружье и выстрелил
         в воздух. На выстрел тут же выбежал управляющий поместья  и  нес-
         колько вооруженных охранников.
               Прогремел залп-и Инеш, простонав, рухнула  навзничь. Дуарти
         подхватил мать  на  руки и понес ее в сторону дороги, не обращая
         внимания на яростный лай собак. Он не замечал, как по его лицу бе-
         гут слезы.
               Увидев эту страшную картину, Саймон прицелился и  выстрелил
         в Лежена. Но произошла осечка.
               Зато француз стрелял  без  промаха. Выстрел  из  его  ружья
         взорвал воздух, и  Дуарти почувствовал страшную боль в спине. Нес-
         колько секунд он продолжал идти, потом упал, но из  последних  сил
         подполз к материнскому телу, закрыл родному человеку глаза, покрыл
         их нежными поцелуями и  потерял  сознание. Подбежавшие  охранники
         схватили раненого раба и поволокли его на суд Итибери.
               Саймон и  Алваренга  видели  все, свершившееся  на  их гла-
         зах. Приятели решили, что и мать, и сын убиты. Они пустили лошадей в
         галоп-прочь от этого страшного  места, отстреливаясь  на  ходу. Но
         шальная пуля настигла Саймона. . .


                ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


                Получив сведения  о смерти Дуарти, Элена проплакала две не-
         дели подряд  и  навсегда  покинула отчий дом.  Вдвоём с Раулом они
         отвезли раненого Саймона в ближайший индейский посёлок, где 
         жил известный в округе старый лекарь-индеец. Потом они попросились в
         труппу бродячих актеров, которая колесила по всей стране и давала
         представления в небольших городках и поселках.
               Элена не гнушалась никакой работой. Она помогала шить теат-
         ральные  костюмы, готовила еду, стирала белье. Иногда ей давали ма-
         ленькие роли в музыкальных спектаклях, где она исполняла песни на
         французском языке.  Рауль же выполнял работу как врача, так и
         ветеринара.
               Скопив постепенно  достаточную  сумму, они тепло простились
         с  артистами и уехали в
         Ресифи, где купили билеты на корабль, плывущий в  Португалию.
          Со смертью Дуарти жизнь для Элены потеряла всякий смысл.


                ЭПИЛОГ


               Много воды утекло с тех пор. . .
               Однажды холодным осенним вечером у подъезда одной из самых
         фешенебельных гостиниц Лиссабона, владелицей которой  была  Элена
         Сантарен, остановился экипаж. Из него вышел седовласый человек лет
         шестидесяти, высокий, худощавый, с военной  выправкой. В  дверях  он
         передал лакею плащ и шляпу и, опираясь  левой  рукой  на  изящную
         легкую трость, прошел  в сверкающий  огнями холл. Одет  незнакомец
         был в костюм-тройку из дорогой кашемировой ткани черного цвета и
         белоснежную  сорочку с темным галстуком. На ногах у него были ла-
         ковые туфли с высокими скошенными  каблуками. Прихрамывающей  по-
         ходкой  мужчина подошел к стойке, за которой в тот момент находи-
         лась сама хозяйка отеля, и сказал с заметным испанским акцентом:
               - Мне нужен хороший, тихий номер и приличный стол. Могу ли я
         расчитывать на все это в вашей гостинице?
               Эти слова  были  произнесены  таким наставнически-покрови-
         тельственным тоном, что сеньора Сантарен невольно выронила из ру-
         ки перо.
               - Разумеется, сеньор, -ответила  она, несколько  сконфуженная
         безапеляционным поведением гостя и, оторвав взгляд от регистраци-
         онной книги,  смущенно посмотрела на него. - Наша гостиница счита-
         ется одной из лучших в городе, и пока еще никто из постояльцев не
         пожаловался на неудобства и скверное обслуживание.
               Мужчина учтиво склонил голову и в  глубине  его  сумрачно-
         синих глаз вспыхнули колючие искорки.
               У доны  Сантарен закружилась голова. Она провела ладонью по
         глазам, пытаясь прогнать наваждение, но память услужливо прокрути-
         ла перед  ней эпизоды давно минувших лет. Этот голос. . . Он ведь не
         меняется с возрастом:тембр его остается на всю жизнь.
               " Нет, с того света не возвращаются!-подумала  женщина, при-
         зывая на  помощь  все  свое  самообладание. - Ведь прошло столько
         лет!"
               - Позвольте  взглянуть  на ваши документы, сеньор, -довольно
         сухо сказала  она, но  голос  ее  в последний момент предательски
         дрогнул.
               Мужчина не спеша достал  из  нагрудного  кармана   паспорт
         и, улыбаясь уголками рта, протянул его даме.
               А эта улыбка!А эти синие колдовские глаза!Они снились доне
         Сантарен каждый день в годы ее юности. Да и сейчас, по  прошествии
         четверти века, она все еще видит их в своих снах.
               Женщина снова взглянула на посетителя, и  память  перенесла
         ее  в те времена, когда она была юной и горячо любимой. Перед гла-
         зами доны Сантарен вновь, как и много лет назад,  предстало краси-
         вое  смуглое  лицо молодого человека, трагическая судьба которого
         кровавыми буквами была вытиснена на ее сердце.
                Почему же  так  затрепетала  душа Элены, когда она увидела
         перед собой убеленного сединами  незнакомого  элегантного  сень-
         ора, с покрытыми морщинами лицом?
               - Диего  Арройо, коммерсант, -взяв  себя  в   руки, прочитала
         Элена вслух  документ  гостя. -  Если  я  не ошибаюсь, вы иностра-
         нец, сеньор?
               - Вы  не ошибаетесь, сударыня. Я-парагваец. Родился и вырос в
         Асунсьоне. В вашу страну приехал исключительно по торговым делам.
               Женщина внесла  паспортные данные нового клиента в регист-
         рационную книгу и протянула ему ключ с оригинальным  брелоком  в
         виде львиной головы.
               - Думаю, номер двадцать восемь  вас  вполне  устроит. В  нем
         есть ванна, туалет, балкон, который   выходит   в   тихий  тенистый
         сад. Номер расположен на втором этаже нашей  гостиницы. Чтобы  по-
         пасть в  него, нужно подняться вверх по лестнице, повернуть налево
         и пройти по коридору до конца. Надеюсь, вам у нас понравится, сень-
         ор Арройо.
               - Я тоже на это надеюсь. . .
               Посетитель сдержанно поблагодарил Элену и напомнил о своем
         багаже. Он также распорядился насчет ужина и бутылки легкого  ви-
         на, которые велел  прислать  ему в номер. Он просил рано утром его
         не будить, но велел, чтобы в одиннадцать часов портье  принес  ему
         свежие газеты и крепкий кофе без сахара.
               Пока носильщик таскал чемоданы нового постояльца на второй
         этаж, тот достал  из золотого портсигара сигарету, размял ее двумя
         пальцами левой руки и, вставив сигарету в  оригинальный  мундштук
         из бело-желтого опала, вышел на улицу.
               И тут  дона Сантарен почувствовала, что сходит с ума:только
         один человек  в  мире мог так изящно мять сигарету перед тем, как
         выкурить ее! Но этот человек давно умер.
               " Нет! Чудес на свете не бывает, -подумала женщина, впиваясь
         взглядом в промозглую темноту улицы. - Конечно же, я ошиблась. "
               И все же ужин в двадцать восьмой номер она принесла сама.
               Мужчина, закинув ногу  на  ногу, сидел  в  глубоком  кожаном
         кресле возле догорающего камина и что-то быстро записывал каран-
         дашом в маленький блокнот. Приход Элены Сантарен ничуть не смутил
         его.
               - Поставьте поднос туда!- небрежно кивнул он на  низенький
         столик, стоявший  по  левую сторону от кресла.
               Не глядя  на  женщину, он вынул из бокового кармана сюртука
         банковский билет крупного достоинства и так же, не глядя,   протя-
         нул его Элене.
               Она взяла деньги, отсчитала сдачу и,   положив  ее  на  край
         столика, стала снимать с подноса приборы.
               - Не  беспокойтесь, сеньора, я  все сделаю сам, - предупредил
         мужчина с хрипотцой в голосе. - Да, и вот еще что.  Если вас не зат-
         руднит, оставьте, пожалуйста, меня одного.
               Элена пробормотала слова  извинения  и, пожелав  постояльцу
         приятного  аппетита и спокойной ночи,   направилась к выходу, но в
         дверях остановилась, чтобы еще раз взглянуть на незнакомца. В  тот
         момент он взял со столика бутылку, зажал ее между колен и с по-
         мощью штопора попытался откупорить её левой рукой. Это ему  не  сра-
         зу, но все же удалось сделать. Правая кисть незнакомца, затянутая в
         светлую лайковую перчатку, -Элена только сейчас это заметила-бес-
         помощно покоилась на подлокотнике кресла.
               Кресло стояло таким образом, что посетитель сидел  вполобо-
         рота к женщине, и в тусклом свете догорающего камина она увидела
         знакомый гордый профиль.
               - Дуарти!-несмело окликнула Элена мужчину и сама не узнала сво-
         его дрожащего  голоса.
               Тот медленно  повернул  голову  в ее сторону. В его лице не
         было ни кровинки, а в глазах отражалась такая мука, такая душевная
         боль, что женщина чуть не разрыдалась.
               - Ты не узнал меня, Дуарти?-спросила она, глотая слезы.
               Постоялец не спеша поднялся и подошел к  Элене.
               - Вот так сюрприз!-присвистнул он  удивленно. -  Не  ожидал
         увидеть вас в Лиссабоне, сеньора Сантарен. Да еще владелицей одной
         из самых шикарных гостиниц!  Хотя, если мне не изменяет  память, у
         вас ведь в Португалии жила богатая тетка.
               - Мне  очень обидно, Дуарти, что ты разговариваешь со мной в
         таком тоне, -тихо  сказала  Элена. - Разве я в чем-нибудь провини-
         лась перед тобой?
               - Я  искал  вас  по  всей  Бразилии, сударыня, но  вы словно
         сквозь землю провалились!
               - Все были уверены, что тебя убили. . .
               - Как видите, я жив. . .
               - Но ведь я же этого не знала! В тот день,  день твоего по-
         бега, когда я ждала тебя в укромном месте, сидя на узлах, чтобы тут
         же  уехать с тобой из Алкантара, пришел Раул Алваренга и сообщил,
         что ты и твоя матушка убиты. Проплакав две недели,  я навсегда уш-
         ла из дому и попросилась в труппу к бродячим актерам, чтобы зара-
         ботать  денег  и  уехать в Португалию. Так что тебе не в чем меня
         упрекнуть. И твои друзья сделали для тебя все, что было в  их  си-
         лах!
               Алвиж ди Лима смущенно потер костяшкой указательного паль-
         ца висок, потом  взял женщину за руку и подвел к камину. Усадив ее
         в кресло, он наполнил хрустальный бокал золотистым вином  и  тор-
         жественно  вручил  его Элене. Затем взял со столика небольшую ва-
         зочку с  белыми  хризантемами, вынул и положил цветы на стол, вып-
         леснул воду в камин и за неимением второго фужера, налил  вино  в
         вазу.
               - Я поднимаю этот бокал за нашу  чудесную  встречу!-сказал
         Дуарти, усаживаясь на ковер напротив женщины. - За нас с тобой!
               Элена пригубила фужер и поставила его на столик.
               - А  теперь расскажи мне о себе, - попросила она. - Как тебе
         удалось избежать смерти? Как ты жил все эти годы? Чем занимался?
               Дуарти на  мгновение  задумался, потом, глубоко  вздохнув, не
         спеша начал:
               - Я  был  тяжело  ранен французом Леженом. Две недели моего
         беспамятства прошли в женском бараке, куда меня перенесли по при-
         казу  Итибери. Там  меня лечила старая негритянка Каталина. Ей я и
         обязан жизнью. После полного выздоровления я был прикован к  жер-
         нову, с  помощью  которого  мололи  кукурузу для рабов. Мне больно
         вспоминать о том страшном  времени, да  и  тебе, пожалуй, лучше  об
         этом не  знать. Но. . .Через  два  года  Итибери  умер  от  заворота ки-
         шок. Ха! На этот раз его уже никто спасти  не  смог! Как  ты, навер-
         ное, помнишь, наследников  у  Итибери не было, поэтому все его иму-
         щество пошло с молотка. Меня и еще  нескольких  молодых  здоровых
         рабов  купил один богатый человек вместе с алмазными копями, вла-
         дельцем которых в свое время являлся я. И снова- тяжелый  каторж-
         ный труд до изнеможения. Долгих двенадцать лет я  гнул  спину  на
         своего нового хозяина. Потом с помощью одного достойного человека
         мне удалось бежать в Парагвай, где я сразу же вступил  доброволь-
         цем  в освободительную армию под командованием генерала Маурисио
         Аларкона. В то время Парагвай вел борьбу за свою независимость*. В
         боях под Консепсьоном я был тяжело ранен. Правую руку хотели даже
         ампутировать, но нашелся в нашем полку  один  опытный  фельдшер,
         который  сохранил  мне  ее. Правда, с  тех пор рука бездействует. С
         карьерой хирурга мне пришлось расстаться, и я занялся  фармацеей.
         Ведь  врач всегда остается врачом. После войны я скопил нем-
         ного деньжат и купил в рассрочку заброшенную каучуковую  планта-
         цию. Через несколько лет построил там небольшую фабрику по произ-
         водству обуви. В данный момент являюсь владельцем каучуковой ком-
         пании "Арройо и К " и считаюсь одним из самых состоятельных лю-
         дей Парагвая.

         * Парагвайская война-захватническая война Бразилиии, Аргентины  и
         Уругвая против Парагвая в 1864-1870 г. г.

               Теперь, когда Элена   вновь  обрела  Дуарти, любовь  к  нему
         вспыхнула в ней с новой силой. Но прошло столько времени, и она не
         смела надеяться ни на что.
               - Почему ты ничего не рассказываешь о своей  семье?-затаив
         дыхание, спросила женщина.
               - Потому что у меня нет и  никогда  не  было  семьи. Снача-
         ло-рабство, потом каторжный  труд  в алмазных копях, затем- война.
         После ранения я понял, что жалкий инвалид никому не нужен, и  что
         женщина, которая выйдет за меня замуж,   будет жить со мной только
         из чувства жалости. А я этого не хотел!
               О, Элена Сантарен  не  сомневалась в искренности слов Дуар-
         ти. Ей-то был отлично известен его гордый, независимый характер.
               - А  ты замужем?-вдруг спросил ди Лима, беря руку женщины в
         свои ладони и нежно поглаживая ее.
               - Пойдем!-вдруг резко поднялась дона Сантарен.
               - Куда?-удивился ди Лима.
               - Увидишь.
               Дуарти встал, оделся, и они спустились вниз. Элена дала  ука-
         зания  администратору, надела шляпку, накинула на плечи элегантное
         норковое манто и, взяв Дуарти под руку, вывела его на улицу.
               Там они  поймали экипаж. Миновав центральные улицы Лиссабо-
         на, экипаж подъехал  к скромному двухэтажному зданию с тускло ос-
         вещенными окнами и остановился возле подъезда. Ди Лима расплатил-
         ся с кучером и помог Элене выйти из коляски.
               Когда они  вошли внутрь здания, навстречу им поспешил пожи-
         лой усатый человек, одетый в поношенный военный мундир без знаков
         отличия  и  старую  клеенчатую фуражку. Но, узнав дону Сантарен, он
         приветливо улыбнулся и, взяв под козырек, отдал честь.
               - Зравствуй, Порто, здравствуй, старина!-сказала  Элена, пожи-
         мая старику руку. - Это-мой старинный друг, -указала она на ди Ли-
         ма. -Можно нам пройти к доктору Сантарену?
               - О, сеньора! Доктор Сантарен сейчас в операционной, но если
         вы располагаете временем, то можете подождать его в приемной.
               - Спасибо, Порто. Пожалуй, мы так и сделаем.
               Элена повела  Дуарти  длинным пустынным коридором, по обеим
         сторонам которого  располагались большие палаты. Было около один-
         надцати часов вечера, и все больные уже спали.
               Но вот коридор кончился. Элена  остановилась  перед  плотно
         закрытой  дверью, на  которой  висела  табличка:" Не входить. Идет
         операция. " Приоткрыв дверь, она поманила Дуарти.
               Комната была  ярко  освещена  газовыми светильниками. Возле
         операционного стола, на котором лежал  обнаженный  человек, суети-
         лись люди в белых фартуках. Оперировал больного молодой человек с
         роскошной волной темнокаштановых волос и с очаровательными ямоч-
         ками на смуглых щеках.
               - Это  мой  сын?-тихо спросил ди Лима, устремив жадный взор
         на молодого врача.
               - Да, -так же тихо ответила Элена.
               - Как его зовут?
               - Дуарти.
               Дона Сантарен  сделала  вид, что не заметила, как по бледным
         щекам Дуарти старшего катятся слезы. Он незаметно смахнул их  ла-
         донью и потянулся в карман за сигаретами.


                ОКТЯБРЬ 2001г. - АВГУСТ 2002г.
                ред. Д. Таланцев