I
Стояла ночь... Светила луна.… Было тихо, даже слишком тихо. Только изредка легкий ветерок тревожил листву столетних дубов.…
Глава 1
Недалеко от речки Серебрянки стояло поместье графа Михаила Владимировича Забродина, его предки издавна владели этими землями, и старинный дом, заросший девичьим виноградом, был родимым гнездом для многих поколений Забродиных. Сам Михаил Владимирович был уже стар, но всем мил и любим, он сам брался за обучение деревенских ребятишек, учил их грамоте, арифметике и прочему, что сам знал, а иногда по вечерам читал им сказки. Сын его Григорий давно жил в городе, жена отошла в мир иной, барин был одинок и наверно поэтому он взялся обучать деревенских ребят. Ребятня очень любила сказки слушать, порой придут к барину, сядут на скамью перед домом и сидят, ждут, подходит барин и спрашивает:
- Что сидите?
- Сказку ждем!
- Ух, какие слушатели, а вы все буквы прописали, что я велел?
- Да, вчера весь вечер писали, все лучины в избах сожгли, даже от маменек попало, - с довольными мордашками отвечали дети, вытаскивая помятые листки бумаги с корявыми буковками из-за пазух не очень чистых рубашонок.
- Вижу, стараетесь, намного лучше сегодня, а вот эта буква у тебя, Ивашка, так вообще изумительна, – хвалит своего ученика Михаил Владимирович, а сам думает «Мальчуган так старается, а всего-то шесть годков, славный из него человек выйдет, славный»
И вот когда солнце близиться к горизонту, старый граф садиться на лавку, берет книгу и начинает читать…
«… тучи грозные ходили над городом, грянул гром, сверкнула молния, сам князь Мстислав пожаловал в город славный, город тихий и могучий…»
- Михаил Владимирович, а почему тучи такие страшные? – спросил Ивашка, глядя на небо, а небо-то и в правду покрылось темными тучами.
- Сейчас гроза будет, – задумчиво посмотрел на небо старый граф, - давайте-ка, ребятишки, домой бегите…
- Михаил Владимирович, а как же сказка? – протянули все.
- Завтра дочитаем, обещаю, а теперь идите, а то родители волноваться будут!
Дети убежали, а граф остался на пороге своего дома, с поднятой к небу головой, и ждал.… Ждал он и сам не знает чего, то ли грома, то ли молнии, то ли знака какого либо небесного, а когда опомнился от своих мечтаний, то был уже весь промокшим. Войдя в дом, он повесил свою рубаху у печи, дабы высушить, сам накинул стеганый халат и сел в кресло, велел сделать ему чаю с медом и принялся далее читать эту сказку «Стояла ночь... Светила луна.…» «Хм... что-то не то, было ведь вроде про явление князя Мстислава » - стал размышлять граф. «Наверно, я устал, пора и мне спать» - подумал он и велел приготовить постель ко сну. Однако удалиться в мир морфея ему не удалось, на улице послышался стук копыт, молодой, до боли знакомый голос, а через минуту в комнату вбежал Григорий и бросился в объятия отца.
- Гриша, боже мой, какая радость, как неожиданно! Да ты весь вымок, снимай скорее плащ. - Молодой человек, стряхивая с волос дождевые капли, подсел к печке. Старый граф невольно залюбовался сыном: «Каков красавец вырос» – с гордостью подумал он. Григорий и, правда был очень хорош собой, высок, строен, его черные как смоль волосы были коротко стрижены и вечно взъерошены, глаза его были голубые, как весеннее небо. Сам он был серьезен и умен. Михаил Владимирович налил сыну чаю и начал расспрашивать о столице, о его времяпрепровождении, о политике, но Григорий был краток, на его лице появилась какая-то задумчивость.
- Что-то ты сегодня угрюм, что-то произошло?
- Нет.
- Ах, ты, наверное, устал, тебе надо выспаться, ступай, там уже все приготовлено.
Григорий удалился в свою спальню, а старик долго еще сидел у печи.
Молодой граф уснул быстро, но его сон был тревожен, а снилось ему, что идет он по темному лесу, навстречу ему - старушка с корзиной мухоморов…
- Бабушка, зачем тебе эти поганки?
- Какие же это поганки, сынок, это мухоморы, они недуг отпугивают.
- Неужели?
- Да чистая правда, у Марфы дочь болела, с кровати не вставала, все лежала в бреду, какой-то барин ехал проездом к нашему Митрофану Игнатьичу Удальцову, муки купить да меду. А с ним ехал знахарь один, он-то и посоветовал мухоморы сушить и над кроватью вешать. Так Марфа набрала три корзины этих грибов, повесила в доме во всех углах, так дочка ее на поправку пошла! А ты говоришь!
- Матушка, не верю я вам.
- Не верь, не барское это дело, – пробубнила старушка и растворилась во тьме лесной…
Далее сон перебился стуком в окно, которое сменилось барабанной дробью в дверь, потом скрипом открывающейся двери.
- Григорий Михайлович, проснитесь, к вам приехали!
- Степка, ночь на дворе, какие визитеры? Я только что сам приехал, столько верст проскакал, дай отдохнуть, пусть завтра приходят,- сквозь сон ответил граф.
- Григорий, это я, Прицелов, проснись, беда случилась!
- Дмитрий, что произошло? - спросил Забродин – младший, садясь на кровати.
- Мамаев умер!
- Павел? Умер? Быть не может!
- Еще как может! Вчера скончался, я, как узнал, так прямо к тебе.
- Павел, Павел, как же так. Что с ним случилось?
- Никто ничего толком объяснить не может, лег спать и не проснулся. Хватились только к полудню, слуги плачут, много ли от них добьешься, говорят, вроде не болел. Ты ведь знаешь, он один жил.
- Да, надо ехать, - Забродин встал и начал одеваться.
- Куда ехать, ты посмотри, какая непогода разыгралась, все дороги развезло, я сам еле добрался, а ведь выехал еще засветло. И потом, ему мы все равно не поможем.
- Ты прав, утра подождем. Степка, забери плащ у графа, принеси сухую рубашку, да разбуди Глашку, пусть самовар поставит.
Вскоре Прицелов, переодетый в сухое, и Забродин уже сидели и пили чай. Оба были сильно расстроены смертью друга. Они долго молчали, горе их было слишком велико. Дмитрий был бледен от бессонной ночи и трудного пути, под его серыми выразительными глазами залегли темные тени. Светло – русые волосы Прицелова, собранные в хвост, все еще не просохли от дождя.
Забродин стал вспоминать свой сон, что привиделся, ночью он был настолько явственным, что напоминал реальность. «Ох, не зря мне снились недуги и мухоморы, ох не зря». Потом мысли его плавно перетекли к грозе, что случилось накануне, ему даже показалось, что небо подавало ему знак о трагическом событии. Тем временем начинало светать. На востоке небо начало краснеть, как будто зажигался огонь, облака стали принимать розоватый цвет. Первые солнечные лучи осветили землю, заблестели золотыми бликами на волнах речки Серебрянки. Налетевший легкий ветерок зашелестел в ветвях деревьях, все было так спокойно, как может быть только зарождающимся осенним утром. Однако было пора собираться в дорогу, чтобы успеть к похоронам, сборы их были недолгими, и вскоре Забродин велел седлать лошадей.
Глава 2
Оба друга, вскочив в седло, поскакали в поместье Мамаева, мимо проплывали картины осенней природы, погода уже не радовала, часто шли дожди, холодало. Разговор у наших героев не клеился, каждый думал о случившемся, закутавшись в плащ, они то и дело подгоняли лошадей, а лошади, как назло, вечно норовили остановиться. Дорога было очень тяжелая, размытая дождями, кони ели вытаскивали копыта из вязкой жижи. Бранясь, они добрались до небольшого лесочка, чтобы дать животным передохнуть, а пока те удовольствовались пожухлой осенней травкой, Забродин присел на пень и задремал, и снова снился ему тот же сон. Он снова увидел ту же бабушку с мухоморами, она протягивала ему корзинку со словами:
- Возьми, милок, пригодиться.
- Что ты бабушка, зачем мне мухоморы?
- Тьфу ты, напасть какая, послушай знающего человека, возьми, друг-то твой совсем не умер…
- Как же не умер?
- Не умер, сынок, не умер, отвар ему надо дать их этих грибов.
- Бабушка, как же я это сделаю?
- Проще, чем тебе кажется… - и с этими словами она снова растворилась. Григория разбудил Прицелов и сказал, что им надо быстрее ехать.
Уже совсем стемнело, когда они добрались до постоялого двора, где им предстояло заночевать. Они отужинали и легли спать, и опять Григорию сниться тот же сон, только дело происходило не в лесу, а в странной маленькой избушке, пропахшей ароматными травами, развешанными рядами вдоль стен, сама старушка резала грибы и кидала их в котелок, изредка помешивая содержимое. Потом она выдернула несколько былинок из пучка травы, которая показалась ему знакомой, и, еще раз все перемешав, она стала что-то шептать, изредка проводя рукой над паром. Прочитав заговор, она повернулась к Забродину и протянула ему бумажку, он взял ее и почему-то от прикосновения холодной бабкиной руки проснулся. Проснувшись, он увидел, что на самом деле держит бумажку, развернув ее, он начал читать.
«Заговариваю я раба божьего от недуга страшного, от недуга смертного, от темной пропасти, от мира черного…»
«Что это за видения такие?» подумал Забродин, однако бумажку не выкинул, а положил в карман сюртука.
Наступило утро, друзья поехали дальше, обрадованные тем, что ехать осталось недолго. Тут Забродин вспомнил свой ночной сон, сунул руку в карман сюртука и очень удивился, обнаружив там помятый листок.
Они подъехали как раз к началу похорон. Атмосфера стояла довольно тяжелая, но почему-то шуму было, как на балу, это очень удивило Дмитрия и Григория. Забродин воспользовался моментом и пошел в сад, там он наткнулся на гриб мухомор, он сорвал его, завернул в ту самую бумажку с заговором и вернулся обратно, самое странное, что еще более поразило Григория, что никто на покойного не обращал никакого внимания. Это было ему на руку, положив рядом с покойным тот самый гриб с тем самым заговором, он отошел и сел на лавку. Спустя какое-то время все стихло, люди, присутствующие замерли в удивлении.
- Покойный-то жив! – вдруг кто-то крикнул из глубины толпы, все ринулись к покойнику, и вправду - Мамаев сидел в гробу и как ни в чем ни бывало разглядывал людей, стоящих около него.
- Господин Мамаев, это вы? – удивленно проговорил его слуга, не веря своим глазам.
- Я, а кто же еще? И что тут вообще происходит? Праздник сегодня, что ли, какой?
- Нет, вас хороним… хоронили…
- Меня? Хоронили? Как можно живого человека хоронить?
- Так вы мертвы были…
Мамаев встал, провел по всем гостям взглядом и сказал:
- Гости дорогие, вы и в правду меня хоронить собрались? Но это пущай, возможно, мой крепкий сон напугал моего слугу, я вовсе не мертв, я жив, здоров, молод и влюблен! О, господа, как я влюблен, да я никогда в жизни своей так не любил!
Гости разразились громким смехом, стали бранить себя за то, что лекаря не вызвали к нему, а поверили какому-то слуге.
- Да в кого ж вы влюблены, друг мой? – спросил Забродин
- В графиню Прицелову, Петра Петровича дочку, сестру Дмитрия Петровича, о, как она хороша, ее ангельская улыбка сводит меня с ума!
- Ну-ну, прямо-таки ангельская! - пробурчал Дмитрий, он был о своей сестре не такого высокого мнения.
Тут распахнулась дверь, и лакей сообщил:
- Граф Петр Петрович Прицелов, с дочерью.
- О, папенька пожаловал! Я, пожалуй, удалюсь ненадолго. - И с этими словами Дмитрий вышел в сад.
Мамаев побледнел, потом покраснел, и поспешил скрыться за занавеской. Тут вошли Прицеловы, посмотрев на окружающих, у которых с лиц так и не сошло удивление.
- Что тут происходит? – строго спросил Петр Петрович.
- М… понимаете, тут произошло некое недоразумение… - Забродин рассказал графу о последних событиях.
- Понятно, значит, он не умер… - размышлял граф вслух, - Александра, Мамаев Павел Васильевич сейчас жив и в здравом уме.
Тут Александра ахнула и потеряла сознание, из-за занавески тотчас выбежал Мамаев.
- Врача, скорее врача! – закричал он.
- Не надо врача, – прошептала Александра, приходя в себя.
- О, графиня, вы так бледны, вам надо отдохнуть, - с этими словами он подхватил графиню на руки и отнес ее на диван. Тут подоспел доктор, который, по счастью, оказался неподалеку. Оставив графиню на попечение доктора, Мамаев вместе с Забродиным удалились в кабинет.
- Друг мой, на вас лица нет, – озабоченно сказал Забродин.
- Знаешь, Григорий, со мной столько всего произошло за эти несколько дней, - ответил Мамаев, доставая из шкафа два стакана и наливая вина.
- Что, если не секрет?
- У меня от тебя секретов нет. День назад я гулял с Александрой по парку, вдруг ее неожиданно позвали, и она попросила меня подождать ее тут, но меня обеспокоил этот неожиданный вызов, и я отправился к террасе, где случайно услышал разговор, окно как раз было открыто, и мне все прекрасно было слышно. «Я, конечно, приветствую ваше предложение, князь Чернин, но не могу причинять страданья дочери, и поэтому пусть она решит, с кем ей идти под венец», – говорил граф Прицелов. Потом он позвал Александру к себе в кабинет, они там долго разговаривали, потом вернулись, и я услышал… «Я решила, что под венец пойду с графом Мамаевым, поймите, князь, я вас едва знаю, тем более я вас и не люблю вовсе…» «Значит, вы мне отказываете?» «Да…» «Ну, тогда как вам будет угодно!» – с невероятной злобой произнес он и вылетел с террасы, что-то шепча себе под нос. Я услышал только несколько слов: «спать тебе вечным сном, Мамаев», я как-то не придал этому значения, и под вечер, простившись с Александрой и ее отцом, вернулся к себе в имение и лег спать, проснулся я уже, лежа в гробу и видя вас, склонившихся надо мной…
- Хм, почему же мне знакома эта фамилия… граф Чернин…
- Вы его знаете?
- Нет, слышал… Да, вспомнил, это известный чернокнижник и знаток черной магии.
- Чернокнижник? – перебил Забродина граф.
- Да, он очень известен за границей.
- Мне о нем сказывала сестра.
- Значит, это он пожелал моей смерти? – вскочил из-за стола Мамаев. - Я вызову его на дуэль! Я убью его!
- Успокойтесь, пожалуйста, - успокаивая и сажая его на место, сказал Забродин. - Он же чернокнижник! Куда уж вам с ним тягаться.
- Тогда что же? Если не дуэль?
- Знаете, перед тем, как получить весть о вашей смерти, мне снился сон… - и Григорий рассказал Павлу о своих снах, которые он видел по пути к нему, - Я думаю, что она существует на самом деле и явилась ко мне во сне, что бы спасти тебя.
- И что ж ты предлагаешь? Искать эту старушку - знахарку? Ты думаешь, она нам поможет?
- Не думаю, а уверен.
- Да, я просто прихожу в ужас от мысли, что меня могли похоронить заживо. И как она узнала об этих событиях?
- Боже, как все это странно!
- Надо поговорить с моей старой няней, Феклой Спиридоновной, если она еще жива, она многое и многих знает, ты не представляешь, какие загадочные придания и сказки она рассказывала мне в детстве.
Тут их разговор был прерван доктором, который пришел сказать о самочувствии графини, а следом за ним вбежал Дмитрий Прицелов.
- Как она?- спросил Мамаев с тревогой в голосе.
- Очень странные симптомы, я с такими никогда не встречался, – ответил доктор, - по всем признакам графиня здорова, но бледна, очень слаба и дрожит, словно от испуга. Я бы не советовал перевозить ее. Сон, возможно, ей поможет.
- Да, я распоряжусь, чтобы ей и ее отцу приготовили гостевые комнаты.
- Пусть отдохнет, я дал ей успокоительное, а завтра я зайду и назначу лечение.
Мамаев собственноручно перенес Александру в ее комнату, перемены, произошедшие с девушкой, сильно потрясли его. Красавица графиня увядала на глазах, словно кто-то вытягивал из нее жизнь.
Павел вернулся в кабинет, очень расстроенный, а Дмитрий остался у постели сестры. Поговорив еще некоторое время, Забродин и Мамаев решили рано утром отправиться к няне.
Глава 3
Как только забрезжил рассвет, наши герои отправились в дорогу, по словам Мамаева, няня жила в соседней деревне, что за лесом. По дороге их догнал Дмитрий Прицелов, который решил ехать с ними, оставив сестру на попечение батюшки и доктора.
-Ты, Дмитрий, правильно решил присоединиться к нам, помочь ты ей не сможешь, а нам ты окажешь неоценимую услугу,- сказал Забродин.
- Как она? – взволнованно спросил Мамаев.
- Врач в недоумении, он никогда не видел такой болезни и говорит, что ее может спасти только чудо,- ответил Прицелов.
Подъехав к дому няни, друзья спешились и пошли к дому, постучав, они вошли. На пороге стояла старушка…
- Что вам угодно, судари?
- Нянюшка! Ты что меня не узнаешь? Это же я, Павел Мамаев! – граф кинулся в объятья своей старой няньки.
- Ой, Павлушенька, как ты вырос, как возмужал, я, старая, тебя и не узнала! Садитесь, садитесь.
- Позволь, я тебе представлю своих друзей, графа Забродина и графа Прицелова.
- Садитесь, графья, садитесь. Что вас привело ко мне?
Тут Мамаев и Забродин рассказали про эту историю, что с ними приключилась.
- Да, добры молодцы, не сладко вам пришлось, знаю я этого графа Чернина, знаю, черный он маг, черный. И старушку эту я тоже знаю, Захарией народ ее кличет, она живет в том дальнем лесу, что Дремучим зовется.
- Нянюшка, а дорогу скажешь?
- Скажу, на святое дело идете, нечисть покарать. Выходите, как только солнце в зенит войдет, и ступайте вон по той тропинке, - сказала Фекла Спиридоновна, показывая в окно ту самую тропку. - Она приведет вас к дубу, могучему, столетнему, его надо будет обойти сначала справа, потом слева, далее вам покажется дорожка, которая будет вести вас вниз. Там, в низине, на болотах, вы найдете избушку, вот это и есть дом той знахарки. Не забудьте, сначала справа, потом слева, иначе пути не увидите.
- Спасибо, нянюшка, помогла ты нам.
- Это еще не помощь, слушайте же дальше, постучитесь к ней в дверь, она вам не ответит, постучите второй, третий, не ответит, на четвертый раз спросит вас, ответите, что от Феклы присланы, она откроет. Да будьте осторожны в пути, места там глухие… А пока до полудня еще далеко - отдохните, кваску испейте, поди ночь–то не спали…
- Да как ты узнала, нянюшка? - удивился Мамаев.
- Ах, милок, глаза у меня хоть и старые, да умом еще не ослабела. Кто ж уснуть сможет, когда девочка при смерти?
И тут все трое признались, что глаз всю ночь не сомкнули.
Дождавшись полудня, наши герои отправились в лес, обойдя дуб, как им было и сказано, сначала с одной стороны, потом с другой, они увидели узкую тропку, которая была еле заметна среди прошлогодней листвы. Идя по этой тропинке, наши герои стали замечать, что лес стал меняться. Деревья стали выше, лес гуще, березки, которые делают лес светлым и прозрачным, совсем исчезли, их сменили огромные столетние ели, птиц почти не было слышно, дорогу иногда загораживали упавшие от недавней бури ветки. Об одну из них Забродин споткнулся и упал, сильно разбив ногу. Друзья помогли ему подняться, нога болела нестерпимо, и Григорий весь оставшейся путь сильно хромал. Ну, вот и заветная избушка! Она была низенькой, наполовину вросшей в землю, окошки уже стояли на земле, крыша, которая было покрыта соломой, поросла мхом, и даже, чтобы постучать, им пришлось наклониться. После первого стука им ответил голос, тихий, но молодой, что очень удивило путников.
- Кто там?
- Мы присланы от Феклы Спиридоновны.
- Входите, - дверь открылась и на пороге показалась девушка, росту она была невысокого, волосы ее, темные, волнистые, красивой волной покрывали плечи, глаза были зеленые, околдовывающие, как камень малахит. - Ой, а бабушки нет, она ушла собирать целебные травы, но скоро должна прийти, заходите.
- Как зовут тебя, девица? – спросил Забродин.
- Агафьей, а вас как величать, гости дорогие?
- Я граф Забродин, Григорий Михайлович, это граф Мамаев, Павел Васильевич, а это граф Прицелов, Дмитрий Петрович.
-Ой, а что это с вами, господин Забродин? Хромаете? - спросила Агафья.
- Да, пустяки, споткнулся и ногу ушиб.
Агафья опустилась перед ним на колени, положила обе руки на его ногу, закрыла глаза и начала что-то шептать. Друзья переглянулись, но промолчали. Григорий почувствовал легкое жжение, потом приятное тепло, и боль сразу прошла, как будто ее и не было.
- Спасибо тебе, сразу полегчало, - поблагодарил Забродин.
- Что же ты, Агафья, дверь незнакомым открываешь? Не боишься лихих людей?- спросил ее Мамаев.
- Нет, лес не пропустил бы злых. А то, что вы придете, я давно знала, - ответила девушка, поднимаясь с пола.
Тут дверь заскрипела, и вошла старушка, Забродин так и подпрыгнул от неожиданности, все было как в том сне.
- Ну, здравствуйте, долго я вас ждала! Знаю, зачем пожаловали, - сказала она и продолжила совсем уж странными словами, - черный ворон летел, перо обронил, перо, смертью облитое, слезами умытое, ясна горлица в силки смертные попала. Ясный сокол летел, да не успел.
- Бабушка, объясните нам, что это все значит? – спросил Прицелов.
- А то, сынки, значит, что черный граф на смерть заговор сделал, а не удалось ему ясна сокола убить, так проклятье на горлицу перекинулось, очень зол граф, что не пошла Александра замуж за него, он теперь ни перед чем не остановиться. Справиться с ним вряд ли кто сможет, очень силен граф силой черною, что собирал он по всему свету. Тут травками да заговорами не поможешь, сила нужна, небесами данная. Я- то такой силою не владею, а вот внучка-то моя Агафья такую силу от родителей унаследовала, только сила ее да любовь ваша может с ним справиться. Отпускаю с вами Агафью, берегите ее, одна она у меня осталась.
Тем временем, Агафья собрала котомку, сложив туда нехитрые пожитки да травы лечебные.
На прощанье бабка Захария обняла внучку и долго шептала ей что-то на ухо. Потом пожелала им доброй дороги, украдкой смахивая непрошеную слезу.
Глава 4
Обратный путь показался намного легче, Агафья рассказывала нашим героям про своих родителей:
- Агафья, как же ты одна у старушки Захарии осталась? – спросил граф Прицелов.
- Мой отец был братом родным графу Чернину, они вместе путешествовали, изучали черную магию, становились сильнее. Но отец мой однажды, пребывая в нашей деревеньке, встретил мою мать и полюбил ее так сильно, что ушел от брата, поселился в лесу, черной магией заниматься перестал, стал светлым, добрым, помогал бабушке в лечении людей, это он про мухоморы-то сказывал да лечил ими. Вскоре, узнав про предательство своего брата, Чернин решил отомстить ему за такой поступок и наслал на него проклятье, с которым он не смог стравиться и погиб. Матушка не выдержала горя и умерла, просто не смогла жить без него. А меня спасла бабушка, укрыла в лесу этом, схоронила, сберегла.
- Да, грустная у тебя история,- проговорил Дмитрий
-Да, невеселая, зато мне сила от родителей досталась. Бабушка говорит, что я сама еще своей силы не знаю и использовать ее полностью не умею,- отвечала Агафья.
Тем временем они уже вышли из леса и шли по дороге к дому няни, где они оставили лошадей. Фекла Спиридоновна увидела, что они возвращаются с Агафьей, очень обрадовалась и бросилась обнимать девушку.
- Деточка, да как же тебя Захария отпустила?
- Бабушка сказала, что без моей помощи никто с черным колдуном не совладает. Мы с Черниным родственники и по силе наследственной равны, – ответила девушка, засмущавшись.
-Да, дело серьезное, раз Захария даже Агафью с вами отпустила, - покачала головой старая нянюшка.- Сейчас я тебе, деточка, лошадку приведу, она смирная и послушная, к тяжелому крестьянскому труду привыкшая.
Попрощавшись с няней, путники отправились в имение графа Мамаева.
Вскоре начало смеркаться, дни осенние коротки, солнце, словно испуганная белка, юркнуло за горизонт. Очень быстро стемнело, и ехать им пришлось совсем в темноте, перед глазами проносились летучие мыши, кони то и дело останавливались и фыркали от испуга, но, преодолев все ночные препятствия, они все же прибыли в именье.
- Вы меня отведите к Александре, ей немедленно нужна моя знахарская помощь, а сами лягте, отдохните, чувствую, день завтра будет трудным, - сказала Агафья.
Проводя Агафью в комнату к Александре, наши герои легли спать, и, словно по приказу знахарки, уснули.
Агафья всю ночь нашептывала заговоры, положив на лоб девушке какие-то травы, потом поила какими-то зельями.
Утром, когда солнце уже поднялось, Александра очнулась, открыв глаза, она прошептала:
- Я жива?
- Жива, здорова, но слабость у тебя, - с улыбкой на лице проговорила Агафья
- Кто же ты, моя спасительница?
- Агафья я. Вам, госпожа, поправляться надо, пейте вот этот отвар, и вы совсем здоровы будете, а мне надо в лес отправиться, силы лесной набраться - заговаривая ваш недуг, сама ослабла.
Тут в комнату вошли Мамаев, Прицелов и Забродин.
- Господа, я в лес отправляюсь - силы набраться, а вы ждите меня, старайтесь продержаться до моего прихода.
- Агафьюшка, а как же мы найдем графа Чернина? – спросил Забродин
- Его искать не надо, он сам придет, он знает, что тут произошло, и придет завершить свое черное дело.
Целый день просидели около графини Мамаев и Прицелов, а Забродин гулял по окраинам деревни, рассматривая каждое деревце, каждый кустик. Он искал место, удобное для готовящегося сражения. И такое место вскоре нашлось - у маленького пруда, сплошь заросшего водяными лилиями. Берега прудика были неровными, они образовывали полукруг, больше похожий на большую подкову. Это показалось графу хорошим знаком, он полагался на собственное чутье, к которому стал прислушиваться после знакомства с Агафьей. Понравились Забродину и три вековых дуба, росшие рядом, за которые можно было спрятаться в случае необходимости. Довольный осмотром, он вернулся в имение. Графиня поправилась и уже ходила, смеялась, разговаривала, как будто недуга и не было.
Наступил вечер, небо заволокло тучами, черными, мрачными, сверкала молния, гремел гром, поднялся ветер.
- Пора, друзья, - сказал Забродин. Он словно почувствовал приближение черного графа.
- Благослови вас господь! Берегите себя, вы все мне дороги. Я буду рядом с вами, я буду молиться за вас,- с этими словами Александра перекрестила их, шепча молитву.
Забродин повел своих друзей к выбранному месту, объясняя по пути, чем хороша выбранная им позиция. Они встали лицом к пруду, видя опасность именно оттуда. Их спины надежно защищали огромные дубы, именно они и спасли всех троих от гибели в первую же минуту битвы. Враги появились из ниоткуда и, как тени, заскользили над прудом. Граф был не один, еще два человека, или призрака, сопровождали его. Все они были одеты в черные плащи, которые развивались по ветру, и казалось, что это не люди, а три огромных ворона парят над землей. На груди у них поблескивали медальоны, обозначающие их принадлежность к клану черных магов. Повеяло холодом, усилился ветер, черного графа сопровождали тьма, боль и страх. Сразу ударили три молнии, Забродин, Мамаев и Прицелов еле успели спрятаться за дубы.
Друзья мигом вытащили шпаги, но колдуны вытянули вперед руки, и шпаги, словно живые, выскользнули и упали на землю. Друзья поняли, что дела обстоят плохо и их положение становиться катастрофическим. Чернин и его свита засмеялись:
- Нашли с кем тягаться, - разразившись громким смехом, сказал черный граф, - мне стоит только шепнуть - и от вас одни косточки останутся.
- Это мы еще посмотрим, что от кого еще останется, - сказал Забродин и ценой невероятных усилий поднял шпагу.
Чернин с друзьями переглянулся - такого поворота событий они не ожидали. Этого мгновения хватило, чтобы Мамаев и Прицелов очнулись и подняли свое оружие. Колдуны тоже обнажили шпаги - им ничего не оставалось, как принять вызов.
Схватка была тяжелой, колдуны все еще пытались использовать свою силу, но натиск друзей не давал им сосредоточиться, поэтому их попытки одна за другой оканчивались ничем. Перевес был то на одной, то на другой стороне. Битва продолжалась уже несколько часов, и Мамаев с Прицеловым были уже сильно измотаны, только Забродин продолжал сражаться, как лев, словно кто-то подпитывал его силы.
Александра тем временем, устав от ожидания и почувствовав своим женским, любящим сердцем что – то неладное, выбежала через заднюю дверь и побежала в лес, звать Агафью на помощь.
На поле брани, однако произошли перемены - сражаясь с Забродиным, Чернин смог применить свой колдовской дар, заставив Григория упасть, и тут же вонзил в него шпагу. От неминуемой смерти друга спас Прицелов, успевший метнуть кинжал в руку черного графа. Забродин поблагодарил друга взглядом и потерял сознание, ранение было хоть и не смертельное, но очень тяжелое. Только чудо могло изменить итог сражения, и этим чудом стала Агафья, появившаяся из леса. Она сразу же поспешила на помощь. Еще издалека девушка заметила Григория, лежащего на земле. Ее взгляд потемнел, наполнился силой, она что-то прошептала, взмахнула рукой, и на раненого словно опустилась пелена, скрывшая Забродина от глаз колдунов. Длинные волосы Агафьи развевались на ветру, она бежала к сражающимся, и от нее веяло той страшной, все разрушающей силой, способной уничтожить все зло на земле.
Увидев Агафью, Чернин надулся как петух, вспыхнул неописуемой ненавистью.
- О, племянница, давненько тебя не видел. Что, надоело с бабкой по лесам прятаться? Заодно и с тобой расправлюсь.
- Не получится, дядюшка, я теперь не та маленькая девочка, которую можно запугать, вся сила и любовь моих родителей теперь живет во мне, а лес, который ты так ненавидишь, помогает мне! Я отомщу тебе за смерть моих родителей и за любимого человека, которого нашла и боюсь потерять!
Агафья сложила ладони замком, прижала их к груди, что-то прошептала, а потом с силой оттолкнула от себя. Словно ядро из огромной пушки вырвалось и полетело вперед. Чернин не успел даже выставить защиту, заряд ударил его в грудь, и он упал как подкошенный. Соратники темного графа, увидев гибель своего предводителя, на некоторое время растерялись и тут же были проткнуты шпагами Мамаева и Прицелова. Убедившись, что все кончено, Мамаев подошел к Агафье:
- А где Забродин? Он же лежал тут раненный.
- Вот он, - девушка провела рукой над тем местом, где лежал Забродин, - я скрыла его от глаз темного графа, потому что Чернин мог использовать ранение Григория против меня, и тогда я не смогла бы справиться с колдунами.
Агафья склонилась над Забродиным, закрыла рану ладонями и попыталась вновь применить свою силу, но у нее ничего не получилось, вся сила ушла на борьбу с черным графом. И тогда девушка заплакала, она плакала от своего бессилья, усталости, от пережитого страха и от понимания того, что любимый человек уходит, уходит туда, откуда нет возврата. Мамаев и Прицелов стояли рядом, опустив головы, они тоже ничем не могли помочь умирающему другу. Душа же Забродина уже медленно отлетала от тела, он выполнил свой долг, и ничто не держало его в этом мире. Агафья тихо рыдала у него на груди, шепча сквозь рыдания:
- Милый, не уходи! Я люблю тебя, я не смогу без тебя жить.
Она целовала в отчаянии его холодеющие губы и мертвенно бледное лицо.
Забродин словно услышал ее. Да, у него есть теперь ради кого жить, да, он тоже любит и любим! Услышав такое признание, ни одна душа не может остаться равнодушной. И Григорий вернулся. Губы его, серые, уже тронутые смертью, начали розоветь, глаза, застланные туманом, прояснились. Он посмотрел на Агафью и прошептал:
-Я тоже тебя люблю, с того самого мгновенья, как только увидел.
Он снова потерял сознание, но это уже не было смертельным забытьем. Все поняли, что Забродин будет жить и его выздоровление - это всего лишь вопрос времени.
На месте побоища, однако, продолжалось колдовство, тела темных магов испарились, превратились в пыль, и ночной ветер развеял прах, будто их и не было. Стояла ночь... Светила луна.… Было тихо, даже слишком тихо. Только изредка легкий ветерок тревожил листву столетних дубов.…
Уже светало, когда друзья возвратились в поместье Мамаева. Они осторожно несли раненого Григория и о чем-то весело беседовали. Оставив Забродина на попеченье слуг и Агафьи, Мамаев и Прицелов отправились к Александре, но она сама выбежала им навстречу и, увидев, что все живы и радостны, бросилась на шею Павлу. Мамаев нежно обнял любимую и прошептал ей на ухо:
- Завтра же поеду просить твоей руки!
Александра покраснела и опустила взгляд.
-Можешь даже не ездить, благословляю вас, дети мои! – пошутил Прицелов, случайно услышав их разговор.
Через две недели Павел и Александра обвенчались в небольшой церквушке, стоящей между имениями Прицеловых и Мамаевых. Григорий Забродин после выздоровления поселился у Агафьи и ее бабушки и стал учиться мастерству знахарства. В скором времени и у них ожидается свадьба. Дмитрий же Прицелов отправился путешествовать, сказав друзьям на прощание:
- В мире столько интересного и неизведанного и я должен все это увидеть, разгадать тайны и, в конце концов, где-то должна быть девушка, предназначенная мне судьбой.