Плеск темных волн где-то далеко внизу, что раздавался в ушах, успокаивая. Одинокая миниатюрная фигурка, застывшая на краю скалы – девушка в струящемся легком белом платье, полы которого развевались на ветру, шурша и исходя волнами. Всматриваясь в черную воду, она аккуратно опустилась наземь, свесив босые ноги с обрыва. Мелисант приходила сюда каждое полнолуние, чтоб полюбоваться штормящим морем и невообразимо красивым ночным небом, с которым нельзя сравнить даже самые лучшие шелка и бархатные лоскуты. До рассвета оставалось всего лишь несколько часов и минуты продолжали неумолимо истекать, превращаясь в прошлое, минувшее.
Грустная, отдаленная от бытовой реальности улыбка, застывшая на бледном лике благородной леди, отражалась в светлых ртутно-серебристых глазах, взгляд скользнул по подернутому разводами облаков небу, остановившись на мутно-белесом диске луны, столь любимой и прекрасной, что день сам собой меркнул пред этим сущим божеством. Медленно, будто неуверенно, протянув руку, словно пытаясь коснуться тонкими хрупкими пальцами ночного светила, девушка вдохнула прохладный воздух. Ладонь соскользнула вновь вниз, так и не нашедши ничего осязаемого. Все окружающее завораживало, но причиняло страдания и лишь подчеркивало одинокую натуру леди. Даже дверь в этот равнодушный темный ночной мир природы была закрыта для нее, но, в отличие от осязаемых своих сестер, эта манила стеклянностью своей, прозрачностью, показывая неизвестное, но не пропуская туда.
Шаг, сделанный в пустоту, в надежде вступить на сотканную из серебристого света луны дорожку, оставленную мимолетно на поверхности бушующих темных вод, и краткие минуты счастья, избавившие от томящейся в сердце девушки боли и одиночества юности, должно быть, лживого, ошибочного, но томящего и волнующего молодое сердце. Падение, всплеск жадно заглатывающих не нашедшее опоры тело пучин, а после все вернулось в привычное русло природных звуков: журчание и шум морской воды, свист промозглого холодного ветра, затянувшего какую-то старомодную, известную лишь ему одному мелодию, слишком далекую и неживую для понимания людей.
Забвение столь желанно порой, что многие забывают о тех хороших мгновениях, что оставили навеки радость в душе, вытесняя воспоминанием боль на второй план. Никто не в праве осуждать чей-то выбор, хотя многие укорили бы воплощение молодости, да и наверняка так и поступят позднее, прознав о тайне этой ночи, приписывая ошибочность и эгоистичность девушке.
Мелисант.. боле мир никогда не видел сию прекрасную леди. Лишь белый платок, скинутый ветром с плеч девушки, остался напоминанием, зацепившись за скалистый выступ…