Что-то упрямо стучит в висок. Тук тук, тук тук. Усилием воли пытаюсь приоткрыть хоть один глаз, ничего не выходит. Что происходит? Моё тело не слушается меня – своего хозяина. Мысли путаются, так и не приходя в сознание. Странная невесомость. Да что такое могло случиться со мною? Пытаюсь вспомнить хоть какую-то деталь из вчерашнего дня. Это тоже даётся с трудом.
- Эй, ты, в клетчатой рубашке! Ну сколько можно тебя ждать? Давай быстрее!
Не пойму, что за голоса, откуда они? Озираюсь вокруг, но никого не нахожу. Странная эйфория, похожая на белую горячку. Во рту сухо, будто полз сутки по пустыни. С трудом приоткрываю занавесу зрения. Где я? Перед глазами плывёт полка с несколькими книгами, письменный стол с разбросанными на поверхности листами слегка помятой бумаги. Открытая бутылка шампанского, выпитая наполовину. На столе стоят два бокала. На одном явно видны следы присутствия губной помады. В глазах снова темнеет. Пытаюсь собрать все свои силы воедино, чтобы вспомнить вчерашний вечер.
- «Вечер, вечер, вечер…» - мысли уперлись в стену, вспомнить ничего не получается. Снова пытаюсь поднять голову и осмотреться. Вижу книги на полке, компьютер, разбросанные журналы и вырезки из газет. Отдельно выжитая, из скромного на это утро ума, мысль проносится в голове: «это не мой стол, не мой компьютер!» Где я? Снова задаёт мой мозг мне вопрос. Я обхватываю голову двумя руками словно тиски и пытаюсь вернуть себе память.
- Боже! Ну что за чертовщина здесь твориться? Ну хоть кто-нибудь может мне ответить?
В ответ тишина. Лишь слегка успокоенный темп в голове произносит – тук тук, тук тук. Сбрасываю с себя одеяло. Невероятно! На мне ничего нет! Когда со мною последний раз такое случалось и не припомнить. Глаза пытаются найти одежду, принадлежащую моему телу. В комнате ничего подобного не валялось. Я встал, обернувшись одеялом, дабы скрыть свои мужские начала. Сделав несколько шагов, нажимаю на ручку двери, пытаясь продвинуться дальше.
- Эй! Здесь кто-нибудь есть?
Снова тишина, хотя меня она больше успокаивает, чем нервирует. Достаточно найти свою одежду и тогда уйти домой, благо дом мой ещё не стёрт моей предательской памятью. Осторожно выглядываю из-за приоткрытой двери. Руки мои всё заняты придерживанием одеяла. Делаю несколько шагов по коридору, ведущему в сторону, по видимому, ванны, слух пытается уловить хоть какие-нибудь колебания воздуха.
- «Дом точно не мой!» - словно возвратившийся рассудок пинают меня мысли в голову.
Все стены в коридоре завешаны фотографиями. Я пытаюсь сконцентрироваться на них и всмотреться в их пейзаж. Лицо красивой девушки составляет большую часть фотографий. О нет! Как это вообще может случиться? На одной из фотографий я обнаруживаю себя самого, радостно смеявшегося на осеннем пейзаже с этой же девушкой. Несколько минут моя скоропостижно скончавшаяся память пытается что-либо понять. Лицо девушки кажется знакомым. Очень знакомым! Но тут уже тело стало повелевать памятью, и видимо приказало двигаться ему дальше. Снова приоткрываю дверь и действительно оказываюсь в ванной комнате. Словно африканский слон, долго блуждающий по африканским жарким пустыням, я бросаюсь в негу живительной влаги. Струи прохладной воды будоражат моё тело. Я начинаю чувствовать себя растением. Словно огромное дерево я раскидываю руки и наслаждаюсь стекающим потокам воды с моего тела. В данную минуту вода – это всё! Вдоволь насладившись прародетелью всего живого и накинув махровый халат, висевший на крючке в ванной, я вновь выхожу в коридор.
Уже весьма посвежев, мой шаг приобрел уверенность. Как-будто зная куда, я направился на кухню.
-«И действительно я на кухне» - мой разум возвращается, как будто узнал своего хозяина.
Знакомая микроволновка, телевизор над холодильником, на столе бумажные салфетки с новогодними узорами, на стене висят часы с кукушкой.
- Дежавю, - снова зависаю я в пространстве.
Рука хочет открыть холодильник и это ей вполне удаётся. Глазам сразу бросается запотевший от холода графин с прозрачной жидкостью. Та же рука невольно тянется к нему. Мозг колотит – или вода, или водка. Тот же мозг отвечает – всё равно. Не церемонясь на сюжет своей «болезни», подношу графин к губам. Оказывается вода, слегка подсоленная, такая свежая и придающая сил, как раз то, что мне сейчас и нужно. Пью до дна. Прохлада проникает в меня целиком, и тело покрывается мурашками. Хорошо. Я снова живой, или я готов снова жить. Глаза замечают валяющуюся на полу скомканную одежду. Мысли возвращаются «домой» и вчерашний вечер кажется уже не таким далёким. Постепенно меня охватывает желание. Чувство лёгкой сознательности придаёт сил в мышцах. Ко мне возвращается память, которая указывает мне на листок бумаги прикреплённый магнитом к холодильнику:
- Дорогой! Спасибо за чудесную ночь, которую я провела в твоих объятиях. Ты согласился на вечернюю чашечку кофе у меня…и остался…ты самый лучший на свете мужчина! До вечера. Твоя Оксана. …в холодильнике «Ессентуки 17», как ты любишь…
Я приседаю на стул, и меня охватывает чувство счастья. Я провёл незабываемый вечер с красивой девушкой, которой смог уделить немного своего мужского внимания, сделав нас обоих счастливыми в этой, по сути, и без того торопливой жизни. Вчера я смог хоть на секунду остановить время и на одно мгновение приблизить её и себя к заветному желанию любой женщины - желанию быть любимой и единственной для мужчины.
Никогда картина двух миров не станет полноценною в начале,
Пока на кресла не воссядут вновь, две сущности мужского и женского начала.
И только воссоздав семью - мы сможем вдруг проникнуть в сущность.
Не называй семьёй недуг! В семье - одной, стремительное женское начало!