(Петь на мотив "неаполитанской песенки")
О вы, сеньоро-сеньоритто,
Люблю я такос забурритто,
Люблю матамбрэ, парилладо,
А также пиво-лимонадо!
Вот наблюдаю я с балконно
За этим вечным Вавилонно,
Особо наблюдаю парко,
Где от судьбы все ждут подарко.
Вот из кустов выходит Маччо,
На вид – конечно, хулигаччо,
С физиономией-лопаччо,
Сказать по совести – гарбаччо.
А взгляд его – острей мачетте,
Которым будет он мочетте
Всех несогласных и ворчетте,
Что попадаются вездетте.
За ним, отряхиваясь, читта –
Его сегодня мучачитта,
Её глаза вовсю лучитта,
А зубы словно зубочитта.
Она не прочь возобновильо
Свою любовь с таким бандильо,
Отбросить прочь своё мантильо
И станцевать с ним сегидильо.
Но вот навстречу из шалманно
Бредёт Сизаро Отвязанно,
Он, как обычно, пьяно-пьянно,
Успев с утра принять стаканно.
Идёт алкаччо вдоль заборро,
А рожа цвета помидорро,
Напоминая трасерилло
У павиано гамадрилло.
Он обращается с придирро:
«– Эй, слышь, в натуре, командирро,
В моём кармане недоборро,
А жратто хочется, сеньорро!
И, вааще, твоя мучачча,
Наверно, тоже не дурачча
Немного капель принимачча
И всех, в натуре, ублажачча!»
Но Мачо отвечает смелло:
«– Пошёл бы ты гулять, перделло,
И я отнюдь не командирро
Тебе, козлино из сортирро!
И вааще, мадонна порка,
Она те тоже не шестёрка,
А будешь лезть таким манерро –
Я позову милисьонерро!»
И тут же вызвонил в мобилло,
Не прибегая к мордобилло,
Милисьонеро подъезжанто,
Такой молоденький сержанто.
Его манеро непреклонно,
Глаза – как звёздо на погонно,
И мучачита вдруг исконно
Судьбу решилась изменить…
«– О, эти парни суть возникто,
О, я виной всему конфликто,
А регистрация – реликто,
Хочу к тебе тотчас приникто!
А ты возьми меня с напорро
Хоть в Аргентино, хоть в Андорро,
Люблю тебя, мой пикадорро,
С тобой поеду на разборро!»
И вот, стоялли два горилло,
Два неудачника-громилло,
И Мачо, собирая силло,
Обнялся с Сизарем взаймы…
«– Пусть буду я – великий Маччо,
Но вот стаканчик «Спотыкаччо»,
А может, просто суррогаччо
Нам щас по делу, чёрт возьми!»
Так выпьем дружно, поимённо
За всех служителей законно,
К кому так дамы благосклонно,
Кому Фортуна ни к чему.
И вааще, анахоретты,
Пусть будут прокляты вендетты,
И пусть за нас решат Одетты
Кому и как, и почему.