Завтра Новый год. Глава 2.
Зинина мама умерла в конце декабря.
Она изо всех сил старалась ещё пожить, хотя бы до весны, а мечталось - до выпускного вечера. Не дай бог доченька из-за неё школу бросит.
Учителя говорят – способная, в прошлом году даже в какой-то Олимпиаде победила. А теперь ей прямая дорога в институт, ЕГЭ это как раз для Зины, она тихая, как говорить начнёт, учителя сразу тройки ставят, а теперь ей проще будет.
Совсем от меня никакого толка, всё лежу, - думала она. Как только боли отпускали, женщина сползала на пол, потихонечку - в угол, где сидя на низенькой скамеечке, ещё Алексей делал, перебирала картошку.
Та осень сырой была, всё дожди, дожди, вот уж и лук подгнивать стал, и морковь, сколько подпол не проветривали, а там всё хлюпает.
- Какая в этом году мелкая, что Зинка весной сажать будет…
Когда мама умерла, Зина сначала не поверила, а потом – ну…сами знаете…
В день похорон получила телеграмму из больницы. Отца должны были выписать завтра.
Она полы уж в какой раз помыла, картошку ещё вчера убрала, непросушенную, кровать застелила светлым, а на диван плед новый накинула, клетчатый, мягкий-мягкий.
А поплакать над матерью она толком и не смогла – будто сжался у неё внутри какой-то ком, да так и стоит, только на кладбище, когда опускать стали, крик из неё вырвался, будто пуповину перерезали.
Рано утром собралась на станцию, рада была, хоть отец теперь с ней будет. Только когда в палату вошла, поняла – совсем он плох.
- Как же я его повезу? – спросила она.
- Придётся такси нанимать или частника, у нас перевозок нет, - сказала врачиха, - а выписку у сестры возьми. И вышла.
Пока Зина за машиной бегала, вся вымокла и ноги промочила. Как только скажет, КУДА ехать, все сразу отказываются. Один только и согласился, пожилой и на вид сердитый.
Он помог ей отца с каталки поднять и положить в машину, на заднее сидение, а она впереди села. Дорога у них долгая была. Встречные машины обдавали грязными комьями снега, будто какой-то невидимый великан специально забрасывал их, чтобы сбить с дороги, столкнуть куда-нибудь. Водитель всю дорогу молчал, только иногда, когда ему совсем ничего видно не было, сдержаться не мог, и тогда Зина слышала злые, привычные с детства слова.
Зина тоже молчала. Она иногда проводила пальцем по стеклу, внутри оно было чуть влажным, а снаружи налипший снег таял от тепла машины и стекал грязными струйками.
Зина двигала пальчиком, будто вела капли вниз, и ей казалось, что это она плачет, и на душе становилось легче.
Когда с трассы свернули, дорога только сначала ровной была, а чуть отъехали – пошли ямы, выбоины, местами асфальта вообще не было и тогда машину то подбрасывало, то сносило в сторону. Зинин отец, Алексей, от которого всю дорогу никто звука не услышал,
как только пошли эти колдобины, стонать начал.
Девочка удивилась. Врачиха сказала, что у отца теперь ничего болеть не может, потому что всё вырезали.
- Пап, ты что? – спросила она.
- Тряско больно, внутри будто что-то разрывается.
- Потерпи маленько, теперь уж скоро.
А дорога становилась всё хуже, как до переезда доехали, тут уж такие пошли ухабы, что шофёр машину остановил.
- Как хочешь, девка, а дальше я не поеду. Ты посмотри, впереди какое месиво.
- А как же мы?
- Может, тракториста какого попросишь, вон деревня – рядом. Ты беги, а я подожду пока.
Да ещё матрас у кого-нибудь попроси, мы отца на него положим как-нибудь и довезёшь.
Зина выскочила и бегом к домам, она здесь всех знала, только их улица была за оврагом, поэтому совсем уж своей её не считали.
Раньше в деревне тракторов полно было, на колхозный двор по зиме не гоняли, у домов держали, а теперь ни колхоза, ни тракторов, только если кто себе из металлолома собрал. Побежала к Петьке, но у него “Не на ходу” и матраса лишнего тоже не нашлось. Бегала Зина по деревне, бегала и у всех – не на ходу и с матрасом также. Только Сашка согласился, правда сказал, чтоб за бензин заплатила, потому что ему заливаться не на что. А матрас ей дали Гончары, у них семья большая, они привыкли друг другу помогать.
Когда она на тракторе подъехала к переезду, было уже совсем темно, как ночью. Водитель стоял у машины и смотрел на небо, которое прояснилось, и высыпали звёзды, белела луна – неба было много-много, оно холодно смотрело на крохотную землю, на которой суетились крохотные люди. Он удивился сам себе, будто первый раз увидел, и оторваться не мог от этой великой бездны с мерцающим блеском чего-то неведомого и таинственного. Вдруг вспомнилось, как отец любил после бани лежать в звёздные ночи на лавке у крыльца и иногда говорил тихо: “Посиди со мной, сынок”… Только давно это было…
Сашка и Васька Гончар вытащили Алексея из машины, переложили на матрас, затащили в тракторную тележку. Зина достала из кошелька деньги и отдала водителю, он пересчитал и половину отдал ей обратно. Она залезла в тележку, положила голову отца к себе на колени и они поехали.
После этого Зинин отец прожил три дня. Когда ему стало совсем плохо, он попросил водки. Зина налила ему в маленькую стопку и подумала: “ Наверно, теперь ему можно”.
В избе было тепло, сухо и уютно. Дров она не жалела. Подолгу сидела рядом с отцом и держала за руку. Она его любила.
На следующий день после похорон Зина собрала небольшую сумку с вещами, заперла дом и пошла на станцию. Светило солнце, играя искрами свежего снега, кое-где над домами вился дымок.
По дороге она вспомнила, что завтра - Новый год.
Глава 3 - http://proza.ru/2010/01/12/1588