Новогодний праздник – это не только счастливое время строительства планов на будущее, но и приятные минуты подведения итогов достигнутого. И здесь, как говорится, каждой песне – свой срок, а из песни слов не выкинешь.
В канун 1960 года студенты политехнического института Гена Грибков, Федя Лапшин и Дима Рогов предавались безудержным эротическим фантазиям:
- Нина Крепышева – это класс! – потягивая из кружки жигулевское пиво, делился Дима Рогов. – Губки бантиком, бровки, как нарисованные, а целуется – не оторваться!
- А Вера Гладышева вообще упасть и не встать! – поправляя очки, заметил комсорг Гена Грибков. - Вы ее в институтском спортзале видели? Грудь не меньше пятого номера! И член комитета комсомола!
- Мне больше Зина Копытина нравится! – не удержался Федя Лапшин. – У нее стрижка, как у Бриджит Бордо, и одевается стильно, не то, что эти «синие чулки».
- Может, позвать их на Новый год?
- Не пойдут!
- Это почему же?
- Слишком много о себе понимают!
- Ладно, сходим на вечер в ФЗУ – девчонки там не хуже, да и общежитие у них ближе.
В преддверье 1990 года та же троица сидела на кухне у Федора Лапшина. И пока Зина – Федина жена бегала по магазинам, болтали за жизнь:
- По мне в новогоднюю ночь лучше выпить пол-литра водки, чем всякого там шампанского, - озвучил свою мысль Гена Грибков. – Я Верке так и сказал, но с секретарем парторганизации разве не поспоришь!
- Водочки – самое то! – поддержал приятеля Дмитрий Рогов. – Две бутылки на праздник возьмешь, кажется, что много, а три – уже мало.
- Четыре бери – не прогадаешь!
- А я люблю коньячком побаловаться, - не удержался хозяин квартиры. – А что? Имею полное право позволить бутылочку в праздник!
- Кто бы спорил?
- Зинка все время спорит!
- А ты слушай ее больше, а делай наоборот.
В ожидании 2010 года те же действующие лица неспешно прогуливались возле аптеки.
- Где бы встретиться! – добродушно улыбался приятелям Федор Георгиевич Лапшин.
- Ну не на танцах же, - поправляя очки, заметил Геннадий Михайлович Грибков. – Где мы, Федя, с тобой последний раз встречались?
- В поликлинике.
- Правильно. А с Димой мы недавно на почте виделись – вместе пенсию получали. Верно, говорю?
- Все точно, Михалыч! Мне вон докторша дибазол прописала, ходил выкупать.
- А отчего он? – заинтересовался Федор Георгиевич. – Может, и мне взять?
- Для расширения сосудов мозга, Федя.
- Тогда не надо. Мне бы что-нибудь от ноги.
- А чего у тебя с ногой? Артрит?
- Да нет, варикозное расширение вен.
- Эскузан не пробовал? Хороший, говорят, препарат, немецкий.
- Как говоришь? Эскузан? Надо будет попробовать.
- А я от всех болезней медом лечусь, - вставил Дмитрий Иванович Рогов. – Особенно хорошо мед от бессонницы помогает. Примешь на ночь чашку горячего молока и чайную ложку меду – и спишь без задних ног.
- Чего примешь? – переспросил Лапшин.
- Молока, Федя, с медом!
- Ну, тогда я пошел, - заторопился Федор Георгиевич, повторяя. – Молока с медом, молока с медом, только бы не забыть.
И троица разошлась по домам.