Боль. Неуёмная пронзительная боль раздвигает своды моего сознания и гаснет, оставляя изредка мерцающие искры. Как-то пусто становится после очередного пронзительного сквозняка в моей голове. Пытаюсь о чём-нибудь думать, но безуспешно. Темнота с болящими искрами отталкивает меня назад - вниз… В пустоту… Я всегда считал, что лучше быть одним, нежели толпой. Так и получилось. Случилось…
Яркие краски, впечатления, острота эмоций моего детства тёрлись о безразличие и безумие окружающего мира. И яростное сопротивление детского, требующего идеальности сознания натыкались на глухую, холодную и серую стену…
И я ушёл. Ушёл в себя. И теперь бесполезно стучать в то, что я создал вокруг своей души. Вы столкнётесь с холодной усмешкой моих губ или с холодным, но в то же время с прожигающим взглядом. И порою кажется, что Вы карабкаетесь по глыбам льда, срываясь в самый последний момент…
И снова вспышка боли рассыпается в темноте моего сознания… Когда мне становится душно в своём мире, я раскрываюсь, встречая ураган, холодный шквал безразличия и серости. Куда мне деться? И снова я ухожу…
А внутри всё взрывается, горит, дымит при каждом прикосновении к моей ледяной оболочке. Я держусь, я терплю из последних сил, пока не прорывается эта лава наружу. Они уходят, крутя пальцем у виска. «Псих!»,- Говорят они. Опять я виноват!
Любая ложь вызывает у меня дрожь, переходящую в спазм. И звон в голове… И я отталкиваю, отталкиваю всё вокруг. Боже мой, разве так трудно сказать правду?! Да, больно. Но разве сравнима эта боль с горечью, которая отравляет всё живое в человеке? Человеке! И снова волна безразличия. И снова боль, снова искры… Безумие ненависти ко всему тому, что претит нравственности, девственности души душит во мне все остатки благоразумия и терпения. И я снова прячусь как улитка в свою раковину.
И всё, что я стремлюсь сделать во благо тому, кто мне ещё остался дорог и любим, снова встречается с волной непонимания. Как будто я попросил сделать невозможное незнакомого человека…
Только вдруг тёплое дыхание над моим ухом вызывает во мне дрожь. Но не такую дрожь, которая заставляет меня прятаться, а крупная, которая появляется, когда ждёшь неожиданности. Приятной неожиданности. Захватывающей, тянущей вперёд, к неизвестности. Перед моими глазами появляются картины детства. Счастливого детства.
Я вспомнил ясное, но ещё прохладное майское утро. Когда мы с мальчишками бегали по мокрой от первой майской росы траве к холодной, бурлящей, но так манящей к себе горной речке…
Пропали куда-то искры и темнота в моём сознании начинает светлеть. Теплеет на душе… Помню, как весело стучали зубы после первого купания. Помню, как мы смеялись и валялись на чуть тёплом тогда жёлтом песке. И небо было голубое-голубое. Так легко мне было, как будто я обрёл крылья и растворился в этой выси…
Лёгкое прикосновении руки как-то резко сорвало с меня покрывало темноты. В глаза мне брызнул солнечный свет. И боль куда-то ушла, исчезла. Я ощутил себя мальчишкой, как тогда, на реке. На меня смотрело безоблачное небо, а я сидел, поджав колени на берегу той самой горной речки, которая также текла, как и много лет назад, журча и искрясь. Был май…
Она сидела рядом, положа свою руку на мою, и голова её была у меня на плече. Её глаза были закрыты, но улыбка давала понять, что ей хорошо сидеть вот так, на берегу горной речки, вдыхать запахи весны… На её распущенные волосы села бабочка и застыла, изредка трепыхая крылышками при лёгких дуновениях ветерка. И тут я понял, что заставило меня очнуться от спячки, от замкнутости. Я понял, ради чего стоит жить. Жить. Радоваться.
Люди, любите друг друга!